Глава. 2 Первый трофей.
Приспосабливайся или вымри – вот неумолимый императив Природы, ныне и во все времена.
Герберт Джордж Уэллс (21 сентября 1866 — 13 августа 1946) — британский писатель и публицист.
Он стал вглядываться в хвойную чащу, пытаясь лучше разглядеть чудесных таёжных жителей. Кузьма видел переливчатое мелькание гибких и сильных зверьков, то ближе, то дальше. Они совсем не боялись человека и даже любопытствовали: может быть, они впервые видели его так близко. Охотник в нём взыграл, но он не мог их сейчас добыть.
Дело в том, что этот пушной зверь линяет два раза в год. Выпадение зимней шерсти начинается в начале марта. В зимний наряд он одевается в октябре - ноябре. В холодное время года мех зверька почти вдвое длиннее и значительно гуще по сравнению с летним. В это время гораздо более выражен подшёрсток: пуховые волосы удлиняются, утончаются и становятся гуще.
Зимой мех соболя полностью преображается: из грубого и редкого он превращается в пышный и шелковистый. В этот период густыми волосами покрываются подушечки подошв и пальцев соболя. Благодаря своим широким хорошо опушенным лапам соболь уверенно передвигается по заснеженным лесным тропам.
Он не увязает даже в рыхлом снегу. Сейчас на дворе стоял месяц апрель, и мех соболя уже подвергся значительной линьке, и добывать его уже не имело смысла. По этой причине зверобой осторожно, медленно двигаясь, выбрал место для наблюдения.
Два соболька с азартом преследовали друг друга, перескакивая с ветки на ветку, шурша коготками по коре, мгновенно, меняя направление, и внезапно замирали в неподвижности. А то, подпрыгнув с земли высоко и пружинисто, цеплялись за тоненькие ветки и как акробаты, влезали вверх. Вскоре зверьки исчезли, так же неожиданно, как и появились. Они пропали и растворились в воздухе как призраки...
Кузьма стоял и напряженно думал о природе и о вечности: «Сегодня и сейчас, я счастлив, потому что свободен. Именно жажда подлинной свободы, непременно почему - то связанной с одиночеством, всегда влекут меня в таёжные дали и просторы. Здесь вольно и свободно...
Воздух чист, небо над головой всегда отрыто, есть огонь костра, девственная тайга, озёра и речка Улуйка. Есть звери и птицы, которые живут, не думая о богатстве, славе и почестях...
Больше того, они все живы, так же как я, но они не думают о смерти, не задают себе нелепые вопросы, для чего они родились. Они сейчас так же, как я - часть необъятной, строгой и равнодушной природы, где идёт вечная и упорная борьба между живым и мёртвым. Одни убегают, улетают, уползают, чтобы жить, другие преследуют их, чтобы выжить !...
У каждой живой твари своя роль в многообразии мироздания: время расти, развиваться, осваивать опыт поколений, любить, оставлять потомство, бороться за жизнь и умирать, часто не успев даже состариться...
Сегодня я думаю о своей смерти с пренебрежением, потому что все умрут, но важно, кто и как проживёт эту данную нам жизнь Богом !...».
Охотник содрогнулся от этих абстракций и словно проснулся. В лесу заметно посветлело, подул свежий ветерок - бродяга. Как – то стало тревожно и неуютно. Кузьма осторожно зашагал по просыпающейся тайге по направлению к «Тёплому» ключу. На вырубке - просеке выросли небольшие лиственные деревья и кустарники.
На возвышенности плотной стеной, словно строй русской княжьей дружины возвышались крупные рослые сосны. Иногда встречался кедр с лиственницами. Всё это по низу, заросло багульником и кое - где густым ельником...
На берегу очередного ручья, текущего в глубоком русле, на бугре, на солнцепеке росла высокая многовековая сосна с развесистой и густой кроной. На коричнево - жёлтом стволе были явственно видны глубокие следы когтей короля сибирских просторов – бурого медведя.
Вглядевшись, зверобой заметил волоски, торчащие из обтёртой коры. Вынув их из щелей, он подумал, что это царь и властитель сибирской тайги – бурый медведь или крупный сохатый чесались об эту сосну, оставляя свои метки для любопытных сородичей.
Вдруг справа от Кузьмы раздался шум взлетающей тяжёлой таёжной птицы. По оперению зверобой сразу определил – это крупный самец – глухарь. Лесной красавец пролетел несколько десятков метров вверх по косогору и плавно приземлился на толстом суку другой огромной сосны.
Зверобой шёл медленно от дерева к дереву, обходя и скрадывая глухаря по дуге. Крупная птица, хорошо заметная своим оперением, расхаживала по толстой ветке, щипала хвою клювом, отрывая её с ветки, с громким хрустом. Кузьма, прячась за стволами, по рысьи подкрался к ней шагов на тридцать - сорок.
Через короткое время, опытный слух охотника уловил шевеление и хлопанье крыльев, на одном из тёмных деревьев и потом осторожное:
– Тэ – ке ! Тэ –ке !...
И снова всё замолкло... Через время это вкрадчивое:
- Тэ – ке !
Повторилось, и неожиданно костяная дробь тэканья разнеслась по округе и сменилась точением. Зверобой замер, словно каменный истукан, внимательно слушая, определяя направление и расстояние до токующего глухаря. Потом не торопясь, делая по два - три шага под арию птицы, двинулся к токовому дереву...
Довольно быстро подойдя на выстрел, он затаился за стволом дерева и, подняв голову, высматривал глухаря в густой кроне толстой сосны. Но Кузьме чудилось птица то слева, то справа от ствола...
Где - то далеко, над чащей сплошного леса, вновь угрожающе заухал филин, а чуть погодя, на болотах в долине Камышевки пропели первый раз свои грустные песни, звонкоголосые трубачи весны - журавли...
Внизу под холмом, пролетая над речной луговой долиной, захоркал вальдшнеп, и охотник проводил этот волнующий звук, поворачивая голову вслед... Глухарь, распевшись, тэкал и точил почти без перерыва, и тут Кузьма стал различать, какие - то посторонние шорохи, идущие снизу из долинки и кажется, приближающиеся к токовому дереву...
«Неужели ?» - подумал он, и тут же подтвердил сам себе. И в это время по какому - то едва различимому дрожанию в сумеречной кроне, он определил, наконец, где сидела крупная птица, различил туловище, длинную шею и даже голову.
Борода птицы под клювом в азарте дрожала от любовной песни и ещё со звуком - «Вжик ! Вжик ! и раскрывался веером и складывался глухариный хвост. Охотник медленно приложил двустволку – переломку к стволу дерева и высунул голову, наблюдая за пернатым таёжным красавцем.
Глухарь будто почувствовал за собой слежку со стороны зверобоя и грациозно прошёл по ветке, прячась от невидимого наблюдателя, в тени ствола дерева. Затаив, участившееся от волнения дыхание, охотник прицелился и стараясь не спешить, чувствуя громкие удары сердца, плавно нажал на курок.
Гром выстрела прозвучал по окрестности, крупная птица стала с шумом падать сквозь густые ветви дерева, и растопырив крылья упала на землю. Кузьма подбежал к дереву и увидел: ярко - пёстрые заломленные крылья, хвост мощную голову и уже закрытые серой пленкой глаза таёжной пернатой.
Это большая боровая дичь является заветным трофеем для любого охотника и по этой причине Кузьма торжествовал, добыв столь желанный приз ! «С почином тебя Кузя !» - мысленно похвалил себя зверобой.
Продолжение следует …