В свою бытность Владимир Гиляровский немало поднял свой финансовый интерес, проводя экскурсии по московским трущобам. Эх, знать бы ему, с миром почившему, во что трансформировалась та романтичная столичная клоака!)))
Итак, ближе к телу, как говорится. Вениамин Эрнестович Непрушко недаром слыл знатоком всех злачных мест "белокаменной". Подобному обстоятельству способствовала активная молодость и бодрая зрелость, не исключая, разумеется, всяких "излишеств нехороших".
Так вот, угодил как-то наш Вениамин Эрнестович в район Москвы, где прежний гламурный лоск уже основательно попахивал скабрезностью манер, заскорузлым суррогатным амбре и, соответствующими подобной клоаке, персонажами. Типажи, к слову будет сказано, все, как на подбор -- с обмякшей статью спившихся телес, тусклым светом в покрасневших глазницах и абсолютным безразличием к собственному будущему в моменты перманентных запоев.
Вы спросите: "Что же там такого "этакого" искал вечно неугомонный внук профессора МГУ? ". Ответ прост, как отч;т депутатов Госдумы перед ежегодным рапортом у президента -- приключений на свою пятую точку и новых романтических ощущений.
Не стану же тянуть кота за мудя, а перейду к самому смаку. В тот злополучный вечер Вениамин Эрнестович Непрушко имел неосторожность не слабо так вздремнуть в общественном транспорте, в результате чего оказался в "райских кущах" района Довженко.
Не сразу сориентировавшись в местном движении унылых тел, Непрушко пошёл по пути наименьшего сопротивления, двинувшись за скорбной толпой. Очень скоро хромающий строй уткнулся во врата местной обители. Яркая неоновая вывеска на входе заманивала своих жертв двумя единственными буквами "КБ". Погружаясь в скромное помещение, словно сельдь в невод граждане добровольно обменивали последние гроши на продукцию алко-мануфактур.
-- Ну, что же! Чему быть, с тем не несдобровать! -- иронично констатировал Непрушко, пополняя кассу циничных торговцев из Средней Азии чисто из приличия, не более того.
Ощутив в руке тяжесть " Ноль-пять" и дуновение встревоженого ветра прямо в двухдневную щетину, Вениамин Эрнестович смело шагнул навстречу своей оголтелой судьбе.
Блаженно вдохнув, не предвещающего беды, местного воздуха со специфическими вкраплениями запахов мата и алкогольной зависимости, Непрушко принялся искать себе пристанище на ближайшие полчаса, по крайней мере для того, чтобы употребить и незаметно ретироваться из малознакомого места. Воздух хрипел апрельской хлябью. Ветер хмельно путался в кронах деревьев. Непрушко продолжал слепо верить в волю провидения и личной неприкосновенности на территории, где когда-то хулиганил Ванька Грозный со своими опричниками. Периодически появляющиеся проблесковые маячки экипажей ППС внушали надежду и наивную уверенность.
Сделав несколько шагов до ближайшей скамейки, Вениамин Эрнестович мгновенно подвергся вероломной психической атаке.
-- Ага! Попался!!!! -- возопил мужской пьяный глас.
Непрушко осторожно поправил бабочку на накрахмаленном воротничке, нащупал в кармане незаряженный муляж пистолета "ТТ" и вежливо представился незнакомцу:
-- Позвольте Отрекомендоваться. Вениамин Эрнестович Непрушко. Доктор астрономии. Внук профессора МГУ.
Незнакомое тело на мгновение задумалось о ч;м-то своём, но, быстро вернувшись к прежней ипостаси неугомонного повесы, заголосило ещё громче:
-- Ганя Рас****яйкин! -- величаво же шаркнув пятками потёртых кроссовок, интеллигентно добавил: -- ;б те!
Обнаружив за спиной этого Рас****яйкина ещё несколько хмурых тел, Непрушко попытался мило улыбнуться, насколько это, конечно, было возможным и необходимым. Однако, быстро вспомнив о своём жизненном кредо, которое гласило постоянно невесть что, Вениамин Эрнестович мужественно принял вызов судьбы, потом из горла на грудь, а уже после блаженно предложил компромисс:
-- Милостивые государи! Если вам так будет угодно, то я, так и быть разделю с вами свою, не совсем обременительную, но, всё же, ношу. Разумеется, заранее попросив вас о маленькой услуге -- показать мне ближайший путь до автобусной остановки.
Компания закоренелых распиз....яев невербально посовещалась и передала инициативу всё тому же Гане, который, убедившись в своих полномочиях, величаво провозгласил:
-- Так ч;, старче? Так и будем сиськи мять?
Непрушко мгновенно активировал все свои защитные механизмы по обороне собственной нравственности и лукаво так поинтересовался:
-- Чьи сиськи?
Данная стратегическая хитрость тут же поставила в тупик всех вероятных дуэлянтов, однако, Ганя не собирался сдаваться, тем более на глазах родного электората.
-- Давай драться? -- неуверенно, но весьма убедительно, предложил Рас****яйкин.
-- М-да.... Странная у вас, однако манера налаживать дипломатические отношения... -- задумчиво прошептал Непрушко. -- Прям как в Зимбабве.
-- Это Довженко, бро! -- воодушевлённо воскликнул Ганя. -- Ну, так ч;?
Непрушко немного подзадумался, сделал ещё глоток "Кизлярского" и проницательно заметил:
-- Всё бы ничего, но, как я вижу, среди вас дама. А подобное обстоятельство обязывает к изысканности манер.
Компания довженковских маргиналов выразила солидарность, дружно накатила "по сто, пока своих", а всё тот же Ганя Рас****яйкин продолжал отчаянно сопротивляться собственному упрямству и злому року:
-- Вы, как я погляжу сударь, из наших будете? -- значительно понизив тон, заговорил Ганя. -- Ну, из наших... Из...
Непрушко поспешил успокоить взбудоражкнное сознание оппонента, ласково так кивнув в ответ:
-- Ну, конечно же из ваших. -- Осмотрительно добавив при этом: -- Но НАШИ пока не в курсе.
Ганя хмельно моргнул и разразился исповедальным хрипом:
-- Суду всё ясно! Ребёнок ваш! -- тяжко вздохнув же, спросил: -- Слушай, старик. Такое дело. В общем, доктор запретил мне отсасывать. Ну, как запретил, попросил даже, мол это вредно...
-- А вы скольких лет от роду будете? -- изумлённо уточнил Нпрушко.
-- Своих лет. -- Отчего-то дерзко огрызнулся Ганя.
-- М-да.... -- задумался Вениамин Эрнестович. -- Всё же в такие годы следует иметь не только соседку по хмельному застолью, но ещё и голову на плечах. Пусть даже эта голова и не вполне здорова...
-- Де ты меня не так понял старик!Меня в детстве змея укусила и...-- обескураженно за оправдывался Ганя. -- Я ж вовсе не то имел в виду!
Довженковская "братва" мгновенно подхватила новый повод для бесполезного времяпрепровождения.
-- Так! Я не понял! Кто и у кого отсасывал? -- прохрипел намеренно брутальный мужской голос.
-- Да тут всё ясно! -- хмельно отозвался другой, более интелектуальный. -- Это ж надо было так врача достать, чтобы тот принялся просить, что хватит, не надо, Ганя!
-- Да вы чего братва? -- уже испуганно голосил Ганя. -- Всё не так было!!!
-- Вот так бывает... -- допивая свой "Кизлярский", хихикнул Непрушко: -- Живёшь себе, живёшь... А потом -- раз! И все срока насмарку!
В тот вечер Вениамин Эрнестович, с горем пополам, добрался до своего Старого Арбата, но по району Довженко ещё долго летал похмельный перегар с утрированным повествованием о том, что Гане Рас****яйкину доктор запретил отсасывать. Детали истории никого, естественно, не волновали. Важен был просто очередной повод для беспринципного и неконтролируемого возлияния.
Такая вот она -- Довженко Лайф.)))