Пишу, в раздумья веком закован,
творю, глубинный чувствуя рост,
самую длинную, самую звонкую
строку – поэму в три тыщи вёрст.
Вы, через гордость мою идущие,
что не давали строке скучать,
славой былинной ворвётесь в грядущее,
по трудным рельсам её летя.
Мелькнут раздольем севера сполохи,
сердце и мысли возьмут в полон.
Вот оно, счастье, нами по крохам
у стылой земли отвоёванный трон.
Новое солнце над миром назреет,
я новые рифмы к поэме сотку.
Для тех, кто дорогу захочет измерить,
тяну стальную свою строку.
Чтоб каждой буковки дерзость юная
вдруг вспламенила угасший взор,
подобно песне, что ночью лунной
взвила к небу робкий костёр.
А ну, три тыщи вёрст полистай-ка,
у каждого знака притормози,
в неоновый свет моих полустанков
глазей и каждое имя гласи.
Запомни до стона, до боли, до зуда
в каждом нейроне. Тебя ослепит
солнцем улыбки своей белозубой
парень из кружева первых стропил.
Сумей-ка понять, встряхнув извилины,
сдержавшую слёзы, отчаянье, стон,
девчонку, что русыми косами вылиняв,
сверяла на прочность себя и бетон.
Мигнёт светофора красное око,
кажется, рядом и всё же не близко,
через минувшие долгие сроки
каждое слово кричит коммунистом.
Каждое слово кричит комсомольцем
и ждёт не дождётся простого ответа,
когда же взойдёт над поэмою солнце,
для них – двадцати позабытых процентов.
Читайте, за каждое слово уплачено
здоровьем да стоном больным из груди.
Начало строки, ископаемой тачкой,
к нам из неясных катит годин.
Пишу, в себя и соратников веруя,
творю, раскрывая правды лицо.
Слышите, не были мы пионерами,
мы продолжаем поэму отцов.
От томиков тонких согнулись прилавки.
Моей поэмой прилавки ломай!
Нет, не в родильнях теперешних главков,
строчка стальная родилась моя.
Пишу, не клянча особого ордена.
Творю, ибо знаю – творю не зря.
Я вижу, какими глазами Родина
смотрит в стальную мою магистраль.
Наградой мне были медали с берёзок,
что осень бросала в палатки мои,
наградой мне юность моя комсомольская,
что биться заставила сердце тайги.
Наградой хорошее слово – спасибо –
за то, что составов колёсная рать,
всего лишь на сутки раньше транссиба,
сможет поэму мою прочитать.
1978г. Ларба.