Па, напружинив хвост, осторожно перехватил им у жены, кастрюлю с борщом. При этом подумав, до чего же это чертовски удобно. И как это он прожил без хвоста больше тридцати лет. Умудрившись опять же без хвоста не только удачно на Надежде жениться, но и завести с нею троих детей.
Осторожно, дабы не расплескать, поставил кастрюлю на край стола, после чего улыбнулся счастливой Па-улыбкой. Где-то внутри него что-то пророкотало, видимо в предчувствии насыщения протеинами и углеводами. Па элегантно щелкнул хвостом.
- Жена ложку, и он скосил на неё свой тёмный, негодующий глаз.
- Нуу повторил он, и щелкнул хвостом сильнее.
- Андрюш не дам ложку, пока от этой гадости не избавишься. - Ну как ты с этим на работу-то пойдешь, увидят же, смеяться будут. Уговаривала его, неразумная жена Надежда.
- Нормально, они еще завидовать мне будут. Еще вчера у него хвоста не было, а сегодня он к нему так привык, так с ним сроднился. Что ни за что, ни за какие сокровища мира, с ним бы не расстался.
- А я джинсы свои под него приспособил, вырезал дырку. - Ты бы пока пошла, обметала, а то облохматится, на кого похож буду? И Па сурово посмотрел на нее. Хвост его, пульсируя, постукивал по линолеуму пола. - Ему были приятны эти новые ощущения прохлады пола и запах дымящегося борща перед ним. Он не торопясь, зачерпнул ложкой суп, глаза его задумчиво направленные вдаль увлажнились. Па вспомнил, как вчера ему подарили хвост.
Возвращался он домой где-то примерно в четыре ночи. В этот раз Па долго в игровом клубе не сидел, поэтому-то, так рано домой направился. Проиграл сначала в клубе все деньги, что с ним были. Горестно вздохнул. Подумал о том, что ведь мог же сволочь купить детям чего-нибудь, или жене чего-нибудь. И пошёл.
Но к положительным моментам данного клуба Па, конечно же, относил бесплатное пиво. Так что немножко он был на бровях, как говориться.
И тут навстречу ему человечек - лицо маленькое, как у обезьянки. Па он поначалу не понравился. Ну, в общем, это только по началу он ему не понравился, потом то Па к нему свое мнение переменил. Особенно, когда стучался хвостом в окно второго этажа, будя жену, чтоб дверь открыла.
Так вот, обезьяна эта мелкая и говорит ему.
- Андрюш, давай меняться, давай, давай?
Откуда узнал, что Андреем зовут, не понятно.
Ты говорит мне моджо своё, а я тебе хвост. И давай нахваливать хвост свой длинный, облезлый. Объяснять, что он полезный атрибут, и по хозяйству всегда пригодится. Расхваливает, а сам улыбается гад, личико его маленькое то сьеживается, то растягивается как гармошка.
Неужели меня так от десяти кружек пива растащило, подумал тогда Па, но запали ему словечки о полезности в хозяйстве. Вот думаю дурак, раз такая удобная и необходимая вещь, конечно, говорю, махнёмся. - Давай, свой хвост. Что ты его в руках мнёшь. Па мужчина солидный, долго мусолить не любит, сказал, как отрезал.
На том и порешили. Что дальше было, Он, почему-то не помнил. А вот как до дома дошел, как спать лег, особенно, как в окно пол часа стучался, какие-то обрывочные воспоминания у него остались.
Позавтракав и одевшись, Па закинув хвост через плечо, обернул его в виде шарфа вокруг шеи два раза. Холодная погода сегодня. Натянул полушубок и, кряхтя от неудовольствия, пошел на работу.
А на улице, навстречу ему бежит, его вчерашний человечек-обезьянка. Личико еще меньше чем вчера стало, сморщилось, как печёное яблоко. Не смеется уже, в глазах слезы стоят. Па как увидел его, сразу понял - чего тому надо.
- Не отдам, в обратку идти не буду! Обрубил Па. - Хватит на мне ездить. За всю жизнь единственную стоящую вещь приобрел, и ту забрать хотят. Хрен Вам, подумал он.
А тот, чуть только не кричит. Говорит дикость, какую-ту. Вроде того, что моджо Па, на складе у него принимать отказываются. Утверждают что просроченное. Да и без хвоста ему на работе очень тяжело приходится. Раньше он хвостом в чанах кипящий бульон крутил. Температуру в котле тоже им проверял. А теперь без хвоста, не справляется. Начальство им недовольно. Говорят, если он хвост свой обратно не вернёт, то его самого в чан засунут. И варить будут до тех пор, пока мясо от костей не отвалиться, как у тех людей, которые к ним попадают. И плачет и скулит, вьется вокруг Па ужом, горестно так, ручками машет.
Ну не каменное же сердце у ПА!
- Забирай, говорит обратно, пользуйся моей добротой, обезьянка.
От радости подпрыгнул человечек, выше Па скакнул и ...исчез. Да Па этого уже не видел, взгляд тяжелый его, в снег упёрся. Устало ногами перебирает, снег зачерпывая. На работу как-никак идёт.