Глава первая.
По протоптанной дорожке
Их было трое: Теньгиев, Ботаник и Шмель…
Во главе шайки стоял Руслан Теньгиев, видный мужчина лет пятидесяти, единственный из троих, кто действительно был родом из села под названием Париж, коих в России более десятка. Но в его паспорте регион нахождения этого села указан не был. В графе «Место рождения» корявым почерком было написано: «Село Париж». И всё.
И когда в отделения милиции стали поступать ориентировки по банде некоего Теньгиева, то там считали, что все её члены из одного и того же села. Так и пошло: «Трое из Парижа»
А сейчас Теньгиев жил уже под другим именем в Москве, в трехкомнатной квартире на седьмом этаже с женой и сыном, слабоумным и глухонемым восемнадцатилетним юношей. Будучи человеком с восточными корнями, Руслан терпеть не мог кличек и прозвищ и предпочитал, чтобы его называли по фамилии, которой гордился. Пересчитывая после удачного ограбления добычу, он говорил своим напарникам: «Я не зря ношу такую фамилию, потому что слово «тенге» означает «деньги», и все мои предки были очень богатыми людьми»
Ботаник, по паспорту Константин Валерьевич Судецкий, родившийся в городе Ленинграде, окончил там же Технологический институт имени Ленсовета и мог стать большим ученым в области химии, но перед самым выпуском подсел на иглу. Теньгиев нашел его на Курском вокзале в Москве в состоянии полной прострации и ломки, привез к себе на квартиру и вывел его из этого состояния с помощью двух пакетиков синтетической наркоты. И с тех пор поддерживал его таким же образом, не давая ему опуститься на дно, ибо сразу угадал в нем гения. Ботаник делал для шайки взрывные устройства, самовоспламеняющиеся жидкости и приборы ночного видения, которых тогда не было даже в нашей армии.
Шмель, или Павел Алексеевич Шулепов, ничем не примечательный человек тридцати пяти лет отроду, был завербован Теньгиевым в одном из таежных посёлков Хабаровского края. Пахан увидел его во время охоты на белок, которых Шулепов бил только в глаз. Теньгиев обрисовал охотнику перспективы его дальнейшей жизни в случае, если он с таким же успехом будет убирать охрану банков, и тот согласился, так как имел большую семью из пяти человек, прокормить которую с помощью охоты он был не в состоянии. Кличку «Шмель» он получил потому, что храпел во сне, но звуки этого храпа были настолько нежны, что напоминали жужжание шмелей над цветущим лугом.
Паша тоже, как и Теньгиев, копил деньги, но делал это не для того, чтобы стать богатым и всесильным. Получив причитающуюся ему долю от грабежа, он отсылал большую её часть своей семье в Хабаровский край.
Эти, так сказать, алименты доставлялись на Дальний Восток очень сложным путем. Дело в том, что Шмель не рисковал отправлять такую большую сумму по почте, даже через подставное лицо, и решил воспользоваться услугами своего односельчанина по имени Епифан, работавшего проводником поезда №1 Москва – Владивосток. Он был вдовцом и жил по-холостяцки в неухоженной квартире в переулке близ площади трех вокзалов. Шмель часто ночевал у него, и они договорились, что Епифан будет доставлять деньги семье бывшего охотника Павла Шулепова. Получив от него заработанную преступным путем сумму, проводник сообщал телеграммой жене Павла, когда его поезд прибывает на станцию Хабаровск , и та приезжала туда, чтобы получить долгожданное пособие.
В сопроводительной записке Шмель просил жену повезти летом детей в Анапу, где в лучшем детском санатории страны работал его старинный друг, доктор Михайловский. Получив от него телеграмму о том, что жена последовала его совету и прилетела с детьми на Юг, Шмель покупал билет на поезд и ранним утрому же гулял по зеленым улицам Анапы. Позавтракав в затрапезной кафешке, Шмель оправлялся на пляж и издалека наблюдал за тем, как весело плещется в море весь его выводок, три сыночка и доченька. А на следующий день он уже приезжал в Москву, чтобы через неделю вновь заняться своим опасным делом.
В отличие от главаря Теньгиева, он и Ботаник жили не в Москве, а в брошенной деревеньке на задворках Московской области. Они нашли там домик , в котором каким-то чудом не было обрезано электричество, во дворе находился колодец с чистой водой, огород, где по весне всходила картошка, которую забыли выкопать прежние хозяева, а у забора высилась поленница дров. В доме, даже в суровые зимы, было тепло, уютно и сытно, ибо Теньгеев один раз в неделю привозил им продукты из Москвы. Услышав рёв его внедорожника «Нива», купленного Русланом лишь для того, чтобы уходить от погони по проселочными лесным дорогам, первым из избы выбегал Ботаник и радостно кричал:
- Ты привез, Руслан?!
- Продукты привёз, – отвечал Теньгиев, неторопливо вылезая из машины. - А вот то, что ты у меня просил, не смог. Трудно стало у нас в столице с этим делом, почти всех наркоторговцев повязали. А светиться на уличных точках я не хочу
Глаза у Кости становились грустными, и, казалось, что он вот-вот заплачет. И тогда Теньгиев доставал из кармана маленький пакетик снадобья, без которого Ботаник не мог прожить и дня, и с улыбкой совал его в ладонь бедняги.
Умел он заботиться о своих подопечных, а потому они служили ему преданно и долго.
Но иногда главарь приезжал и без продуктов. Такие его визиты были для Шмеля и Ботаника долгожданными, так как спасали их от неимоверной скуки. Несостоявшийся ученый еще спасался тем, что читал какие-то брошюры о достижениях современной науки, которые привозил из Москвы Руслан, а вот Шмель готов был загнуться без дела. Белки в их лесу не водились, как и всякая прочая живность, телевизор не работал, читать он с детства терпеть не мог. Оставалось только ждать очередного грабежа.
Обычно Теньгиев появлялся поздним вечером, тщательно занавешивал окна одеялами и расстилал на столе карту Центрального региона страны. Ткнув толстым пальцем в точку на карте, обозначавшую небольшой районный городок в соседней области, Теньгиев говорил:
- Здесь по выходным дням выручку из магазинов не сдают в банк, потому что он закрыт, вопреки всем существующим правилам. И, тем не менее, в этом городе до сих пор не было ни одного случая ограбления.
- Может быть, выручка слишком мала? - спрашивал Ботаник. – Кто захочет подвергать себя риску ради каких-то ста тысяч рублей?
- Ты совершенно прав: что можно купить в магазине, полки которого почти пусты? - авторитетно заявлял Руслан. - Но ты не знаешь, что в этом районе собран рекордный урожай зерновых, и по этому случаю завезли дефицитный товар, за которым выстаиваются огромные очереди. Выручка только в одном магазине на центральной площади вчера превысила обычную в пять раз. А мы за один вечер можем взять два таких магазина, а, повезет, и три. Так как вы думаете, стоит нам идти на риск или нет?
- Стоит! – хором отвечали Ботаник и Шмель, и довольный Теньгиев поручал гению - наркоману заняться технической стороной вопроса, а бывшему таёжному охотнику готовить оружие.
После удачного дела, а неудачных у них не было, Шмель и Ботаник снимали номер в незаметной гостинице Москвы и оттягивались там на всю катушку: с дружескими попойками, танцами на дискотеке и красивыми девочками на одну ночь. За всё платил Ботаник, потому что, как я уже говорил, Шмель почти все заработанные деньги отправлял семье, а Костя Судецкий был по своей натуре очень щедрым человеком.
Иногда Теньгиев приглашал их к себе, его жена накрывала скромный стол с единственной бутылкой «Советского шампанского», главарь по-дружески беседовал с ними о неправильной политике властей и жаловался на то, что никто из местных врачей не берется лечить его слабоумного сына. Опытный в житейских делах Шмель понимал, что Теньгиев просто хочет увеличить свою долю от награбленного, а вот Ботаник сразу заводился и обещал, что обязательно найдет среди своих знакомых гения, который сможет спасти его сына. А, так как для этого понадобятся большие деньги, то он, Ботаник, разработает план ограбления самого богатого банка в Москве.
Но потом они вновь возвращались в свою заброшенную деревню, и всё шло своим чередом, как говорится, по протоптанной дорожке.
(продолжение следует)