С виду, оно было, всего ничего, так на пол выдоха, но это уже было - Слово.
И хотя Оно ещё не было собой, но уже кем-то овладело.
Этот «кем-то» тоже ещё не был тем, кем станет, но уже догадывался, что он чем-то охвачен.
И все безучастно наблюдали Слово, – присматривались и опасались...
Слово же, прикрываясь ужимками, жестами или непонятными масками, расползалось и никуда не собиралось уходить...
Как прежде, была охота, пища, был привычный гон и, вдруг, Слово явило то, что начинало приносить беспокойство. От него могли бы отказаться, да заметили, что Оно действует щемяще-непредсказуемо.
Будучи безобидной дымкой, Слово, без особой нужды, могло вызывать неистовство...
Вскоре, Оно непредсказуемо взметнулось языками костра, и все, точно в едином зуде, стенали, дёргались, падали ниц, и жаждали повторения...
Слово же притворно дремало...
Оно ожидало очередного подходящего случая обернуться, притворно благоуханной или необратимо ядовитой,– поганой ложью...