Теплый техниколоровский цвет саванны
Если совсем кратко: два с половиной часа виртуального сафари практически от первого лица, плюс ковбой всех ковбоев Джон Уэйн со своей легендарной походкой и фирменной ковбойской позой, опершись плечом о первый попавшийся столб или косяк. Только теперь/тут он накидывает лассо не на коров и мустангов в прериях Дикого Запада, а на зебр и буйволов в африканских саваннах. И уже верхом на джипе. А вместо индейцев Навахо – масаи Танганьики. Такой вышел непритязательный, даже пародийный восточноафриканский вестерн. Афро-истерн.
Но целых два с половиной часа просмотра очередного документального фильма о дикой природе, да еще снятого в доисторическом 1962 году, не стоили бы того, не окажись мы когда-то с друзьями в тех самых местах. Отчего вся эта африканская экзотика, включая выжженную саванну, Танганьику, вид на вершину Меру в окрестностях Аруши и всех экзотических животных, виденных ровно в тех же местах, только уже своими глазами спустя 45 лет, воспринимается совершенно иначе. Ближе и родней.
Плюс режиссер Говард Хоукс («Лицо со шрамом», «Глубокий сон», «Красная река», «Рио Браво», «Джентльмены предпочитают блондинок» и целая россыпь романтических комедий с Кэри Грантом). Плюс к мегазвезде Джона Уэйна чрезвычайно разношерстный, словно в пику животному разнообразию саванн, актерский состав: француз, немец, итальянка, псевдо-мексиканец (на самом деле испано-австрияк)… Плюс актер, сыгравший Покета, до ужаса напомнивший своими ужимками Ксанксаныча из «Девчат». Плюс невообразимой красоты и грации юная Мишель Жирардон – французская актриса с трагической судьбой, на фоне депрессии расставшаяся с жизнью спустя 13 лет после фильма. А ведь ей было всего 36 лет…
Плюс невообразимой красоты и грации жирафы. И другие экзотические животные, красивые и гармоничные в своей естественной среде: импалы, слоны, носороги, леопарды, зебры, буйволы…
Плюс знаменитейшая, на сотни раз переигранная музыкальная тема великого Генри Манчини. Мало кто знает, что эта шутливая мелодия, которая на слуху у каждого, написана именно для этого фильма.
Плюс знаменитые масайские накидки и украшения из бисера, плюс знаменитые ритуальные масайские танцы. Плюс старые запыленные джипы и язык суахили. И плюс отличнейшая операторская работа. Недаром фильм был номинирован на Оскар именно за работу оператора. Кадры ловли диких животных впечатляют до сих пор. К слову, актеры снялись без дублеров в большинстве сцен сафари и с участием животных.
И пусть сюжет при своем фактическом отсутствии и затянутости настолько плоск и наивен, что о нем и говорить всерьез не стоит, за личные ностальгические воспоминания о черном континенте и по совокупности вышеперечисленного, рука не поднимается отправить фильм на свалку киноистории.
Хотя бедных животных очень жалко: практически два часа экранного времени их варварски вырывают из привычной среды обитания, обрекая на мучительное существование в неволе, в клетках на потеху «человеку неразумному». И если хотя бы такое дикое обращение с животными современное «цивилизованное» общество хоть как-то попыталось в себе приструнить, только ради этого я готов смириться с прочими перекосами нынешней толерантности в лице афроамериканской Офелии и нетрадиционно ориентированных хоббитов.
Но все это (раздутый хронометраж, высосанный из пальца сюжет и немыслимый для современного зрителя вялотекущий темп повествования) можно без оговорок простить фильму. За теплый техниколоровский цвет – желто-рыжий цвет саванны. За золотую эпоху классического Голливуда. За гору Меру и за Арушу. За масаев и за саму саванну. За слонят, импал, зебр, леопардов и вельветовых обезьян. И за носорога. И за невообразимо грациозных жирафов. И за грифельную доску-план на стене по отлову всех этих диковинных животных, ради которой специально остановил кадр. И за пыльные джипы. За суахили, за «поле-поле», «асанте» и «мзури сану», за «джамбо» и за «бвану». И за отсутствие «акуна мататы». За непритязательные, но милые в своей сермяжной наивности шутки («пойдем, налью тебе теплую выпивку», «ты похож на бензонасос», «он собирается ловить обезьян или отправиться в космос с мыса Канаверал?»). За музыку Манчини. За слоновий детсад и «маму тембо» («мама слонов» – это вам не какая-то там Мать драконов). И, конечно, за собственные воспоминания об Африке: о Кении и Танзании, о Занзибаре, о Нгоронгоро и покоренной Килиманджаре…
Таких простых и добрых фильмов (не считая считавшихся тогда нормой издевательств над животными) давно уже не снимают. И снимут ли еще? Какая милая, старая добрая, теплая ламповая, аналоговая, непритязательная, очаровательная чушь…
Baddy Riggo, 17-18.04.2024
P.S. И что еще особенно удивило: все персонажи без перерыва курят. Буквально прикуривают следующую сигарету от предыдущей. Даже молодые актрисы. Даже невообразимо красивая, юная Мишель Жирардон…