Величайший бред. Три прихода из семи

Эта картина с частичным вымыслом отражает прошлые и настоящие периоды действительности, о которой рассказывает в своих записях герой.
Преодолев испытания, он обретает сверхспособности и перед ним встаёт нелёгкая задача — раскрыть злодейства и показать истинное лицо вражьих сил. Получится ли это у него, и как он будет проходить свою миссию, пока можно только догадываться.

 «По поверью считается, что много-много лет назад была война на небесах, а причиной войны стал ангел Люцифер, который собрал и настроил часть ангелов против Бога, чтобы напасть на Него и Его ангелов. Но Архангел Михаил, тот, кто как Бог, встал на сторону Бога с ангелами и противостоял Люциферу, сразив его и его ангелов. После чего, сраженный Люцифер, что был в виде дракона, потеряв силу, как и его ангелы, пал на землю; так как не осталась сил держаться на высоте. Так и назвали ангела, который пал падшим».

Предисловие

Эта книга, как Завет.
Я писал её и рос.
Не один я дал ответ,
Чтоб ответить на вопрос:
«Что такое Мир иной?»
И о темах важных том,
Где герой, как Сын Святой,
Что ведёт борьбу со злом.
Он был злым, но сделал сдвиг —
И поднялся до высот.
Он о жизни вёл дневник,
Где посланья, как отчёт.

Приход первый

Начало

В Слове черпал я советы,
Чтоб добрее стать и выше.
А нарушь, греша, запреты —
Станешь хуже и к злу ближе.
Но за сильный суд правдивый,
Как Христа, за правду в речи,
Судит зверь несправедливый
И, пугая, покалечит.
Так как правду зверь не любит,
Что вскрывает сущность-остов,
И чтоб рот закрыть — погубит,
Сделав годным для погостов.
Правду лить — черта Христова.
Сын за свой суд был судимым.
«Не суди…» совет из Слова
Дал Он, став Непобедимым.
И воскрес, зверьём Убитый,
Был и снова стал загружен.
И порой, как знаменитый,
Он фанатам веры нужен.
А я был, как Пётр, трусом.
Чтоб узрел народ изнанку —
Смело лью теперь со вкусом.
Не по мне играть в молчанку.

Речь создал

Духа зрел, как в отраженье,
Надо мной. Мы, как двойняшки.
Дух изрёк мне в сновиденье
И в тот миг взял на барашки:
«Ну, держи мою десницу!..
Снизу вверх прошёл ты ходку
И ступил к Нам на границу,
Где не Рай. Но взял высотку.
А здесь был я в ожиданье.
Ждать тебя — дал Он указку.
Голос твой, как мой, в звучанье.
Глас обрёл мою окраску…».
И тут сон мой прекратился.
И о сне я стихотворно
Речь создал. И обратился
Со стихами я мажорно:
«Я, подобно теософу,
Мнил о сне, как о событье.
Ты, подобно Саваофу,
Будь со мною на прикрытье.
И в беде я, как в нирване,
Не являю беспокойство,
Ведь с тобой, как при охране,
Страха нет, а есть геройство.
Взгляд высокий твой приемлю,
Чтобы стать, сродни пророку.
Змей стал низким, пав на землю,
Пустит пыль, как поволоку.
А с тобой, имея братство,
Мы пройдём до Рая тропы.
Коль мне дан ты, то богатство
Я найду за счёт учёбы.
И ничуть не одиноко
До тех пор, пока мы близки.
И в досуг ты мне подмога,
И в час дел разделишь риски.
Для того глас даст наводку,
Чтоб мог сделать я открытье
Знаний свежих, как находку.
Труд повысит мне развитье.
А махнёт на Нас уродец,
Сил набравшись, став летучим,
То вступись, как Полководец,
Чтоб опять змей стал ползучим».

КУ Д'ЕКЛА * coup d’;clat. Блестящий, удачный ход.

Душе ответил ангел

Не жди мер обороны.
Спасись там от анчутки,
Где души, как драконы,
И где картины жутки.
Я для души охранник,
Сродни Архистратигу.
И ты будь, словно бранник,
Неся, как крест, веригу.
Понёс змей пораженье,
А мог: поднять на гору;
Ввести во искушенье.
Не сдался Сын сеньору.
Сын, как ценой распятья,
Внёс плату за проступки.
И вклад внесли Мы, Братья, —
Прошли бои, как рубки.
Все наши акты — лепты.
Придал брат силы Брату.
И шепчем мы рецепты,
Как жить, подобно Саду.
Простил Бог после пыток,
Нечистых душ и грешных —
И змей понес убыток,
Лишаясь зла — сил прежних.
Змей так дошёл до краха.
Твои шаги — шажочки.
Зато в тебе нет страха.
Что видел, то цветочки.
Ещё не видел пекла.
Глаза тебе открою —
И, сделав лишь «ку декла »,
Пройдёшь бой в битве с тьмою.
И дух твой станет ярче,
Когда падет нечистый;
И тьму жечь будет жарче
Сад райский — свет лучистый.
Возьми меч лучезарный
И ткань — покров невидный.
Внизу там дух коварный.
На вид он безобидный.
Прикрой свет плащаницей
И скрой свой меч — катану.
Стой за себя десницей,
Чтоб дать отпор шайтану.
Создай лишь вид паденья.
Для зла смотрись разбито.
Дождавшись нападенья,
Удар проделай скрыто.
И я не буду близко.
Ты, как один Одинец,
Пойдёшь туда, где низко.
Не для меня зверинец.

Первый диалог

— Безумье — глас ли духа?
Иль это плод фантазий?
В затишье стало глухо.
Что ж нет с тобою связи?
Дал по частям катрены,
А я их воедино
Собрав, вносил замены,
Чтоб вышла с них картина.
Но я не вижу гада.
Откуда ждать захвата?
— А видеть и не надо.
Дам весть победы брата.

Чекаго — с., нескл. Ирон. о внешней разведке.

Воспел ангел о победе

Горжусь тобой, братишка.
В бою провёл шаг точный.
На вид был слаб, как мышка.
Прошёл бой одиночный
Ты за рубеж сей чёрный —
И стал край освещённым.
Издал рык – звук моторный
Змей главный, став взбешённым,
Узнав, что чёрту крышка.
Тебе отдал мочь аггел.
Мне путь продлила вспышка.
До неба вспыхнул факел,
Сняв дух твой маскировку –
И тьма в бою сгорела,
Попавшись на уловку.
Сошел я до предела
И вижу здесь оазис.
Вокруг же ад угрюмый.
Этап твой – новый фазис.
На нём продолжишь думы.
Займу твои закорки,
Коль сил с Его мизинец.
И будешь, брат, на горки
Взбираться, как текинец.
За труд получишь благо.
Раскрой тьму, как разведчик,
Средь зла устрой чекаго,
Где я, как твой советчик.
Урок от мини-свалки
Получен без комфорта.
А после всей закалки
Пройдёшь и босса – чёрта.

Характеристика

Поток услышал ветра —
Это ангел создал шум.
Пришёл он в роли мэтра
И речь начал с важных дум:
«Как шёл к тебе я тихо —
Ты услышал. Вот слухач!
И благо, что ты лихо
Зрить не можешь. Зло — палач.
Но зренье постепенно
Лучше станет и формат.
Ты слышишь — несомненно.
Мир иной не видишь, брат.
Пока не стал ты сносным,
Мной ты должен быть гружён;
И, став молниеносным,
Будешь сил своих лишён.
Теперь душа, где тело.
Свет рождает райский сад.
Я знаю, надоела
Вся борьба, но результат.
Теперь ты переводишь
На свет силы, что у тьмы
И неких превосходишь
Светлых Ангелов, как Мы.
Твой рост невероятный,
Для прогресса он скачок,
Что вызвал неприятный
Звук чертей, досадный шок».

В шагах палитра

Как ближе стал к распутью
Пропавший я, как блудный,
Так стал, охвачен жутью
За каждый шаг подсудный.
Я выбрал путь и после:
Началась перемена;
Меняться стал, а возле
Змей ввысь летел из плена.
Внизу был плен греховный.
Дух шёл, как на верховье,
Вбирая свет духовный —
И падал на гнездовье.
Но с каждым добрым шагом
Душой я поднимался.
За светом, как за лагом,
Шел змей, лучей боялся.
Внизу была там сома,
Где дом второй — вертепы.
Но плоть ушла из дома,
Сломя в себе потребы.
Слетел к ней дух, как падший,
Для вида пал, как камень —
И аггел, как змей младший,
Напал, не видя пламень.
Свет-пыл скрыл дух игравший —
И стал, сражён же хитро
Мой враг не ожидавший.
Вот вам в шагах палитра.

Видение о жизни

На планете лишь частично
Ад сказался: в жути, в горе.
Но по-райски симпатична
Божья капля в адском море.
Как пузырь, ввысь под водою
Шла из моря в Море Неба.
И шла вверх она душою.
А плоть шла по суше слепо.
Шёл подъём. И вот вершина!
До неё достигла капля,
Чей во тьме дух, как лучина.
И ему дан меч, как сабля.
И готов был дух созревший,
Словно ангел, но слабее,
Вниз слететь, как ослабевший,
Для того, чтоб стать сильнее.
Словно ширма, оболочка
Силу света прикрывала.
А душа вдали, как точка,
Падших душ напоминала.
Тёмный зрак души — обманка.
Не спугнёшь им злую рыбку.
И от злых сил, как приманка,
Ждал дух капли лишь ошибку.
Как дождался он чертёнка —
Страх утратил недруг тёмный.
И, напав, как на мышонка,
Враг понёс удар погромный.
Дух мечом одним ударом
Врезал по горизонтали
И распался чёрт с нагаром.
В прах лучи тьму превращали.
Свой поток излил агрессор
И от света рдел, как в печке.
Мочь вобрал дух, как компрессор,
После взмаха при утечке;
Вспыхнул светом ослеплённым,
Как сразил мечом шишигу —
И столбом преображенным
Стал, неся в бою веригу.
И пустился свет волною.
Грянул он водоворотом,
Как воронкой золотою.
Свет, как дюкер, стал проходом,
Где шли души и играли
От земли чрез море ада
До небес по вертикали,
Словно камни, по торнадо.
Змей второй посторонился,
Как попал на свет палящий.
Он всего лишь опалился,
Где сражённый и горящий,
Как захватчик нападавший.
Для душ падших, как сожженье,
Только райский свет, сиявший.
А свет солнца — освещенье.
Падший ангел до прокола
Был на Небе, как светило,
Против Бога до престола
Шёл на Силу, что сразила.
А дух капли — Сил частица.
И мал он пред морем адским,
Но растёт его граница
Там, где тело с духом братским.

Благой оттенок

Я не умер без дохода
Хотя и был взволнован,
Но спасла меня природа,
Ей испытан и подкован.
— Вижу, мыслишь ты охотно.
— Что?! — Стал седым твой волос.
Не волнуйся ты так потно.
— Ты ангел? — Божий голос.
За короткий промежуток
Меня услышишь лично.
Для всех душ Я прежде жуток,
Пока им непривычно,
Но потом благой оттенок
Расслышат в Божьем тоне.
Райский свет здесь вместо стенок
Прогнал врага к злой зоне.
Как дал ходу ты развитью,
Дошёл до райской тверди.
Рады те, дойдя, прибытью,
Что были, словно черти.
Я уйду, но даст подсказку
Тебе порой посредник,
Чтобы сам явил развязку
В отчёте, мой наследник.

Денница — Люцифер.

И о Измаиле Я услышал тебя: вот, Я благословлю его, и возращу его, и весьма, весьма размножу; двенадцать князей родятся от него; и Я произведу от него великий народ. Бытие 17:20.

Самоанализ прошлого себя

Зрел царя Бог в Соломоне —
И царём стал тот правитель.
Бог взалкал — и стал на троне
Восседать царь как мыслитель.
И, воскреснув Сын телесно,
С новым телом взят на Небо.
Ад — крах. Царство же чудесно.
Царству в голи быть нелепо.
Бог одобрил Измаила,
То князей — потомков тоже;
То от Бога средства — сила.
Не подобен я вельможе.
Во мне кровь течёт великих
Предков — наших ветеранов.
Что ж ты катишься до диких
Меньших братьев — павианов?
Стоит мир твой дорогого,
Коль богат с душой имущей.
Умер для труда благого,
Коль богат мир, а я злющий.
А коль я богат духовно,
Но на деле нет и толка,
То мой мир богат условно,
Словно склад, где барахолка.
Что телесны, что душевны,
А все блага совместимы
И они же ежедневны,
Для людей необходимы.
Верх возьму над тунеядством.
Для души труд, как лекарство.
Я, как Царь, когда с богатством.
Мне б обресть при жизни Царство.
В час, когда во зле был пленным,
От ответов стал усталым,
Понял быть, как Совершенным,
И при этом быть, как малым.
Быть, как Отче и как малым —
Зреть прогресс работы в будни,
И почив, не быть отсталым.
Развит Он. А плохи трутни.
Что на месте ягодицы?
Ты сиди Царя «достойный».
Вдруг займёшь престол Денницы ,
Коль за лень стал, как отстойный.

На Руси

На Руси так люд морально
Часом-то ведет нелепо.
Жизнь его, как ад, печальна,
А он рад, как в праздник, слепо,
Но зато, какой живучий.
Есть, конечно, единицы,
Что за счёт благополучий,
Как цари и как царицы.
Их добро, как рай, во благе
И на слове и на деле.
Ну а люд худой во мраке
Спит иль терпит на пределе;
То в запой войдёт от стресса,
И теряет честь и веру;
То, молясь лишь без прогресса,
Всё никак не примет меру,
А лишь молится без дела,
Без борьбы, без измененья.
Ведь пластинку там заело,
Где слышны одни моленья.
Молвят там одно и то же
Всё, надеясь лишь на чудо.
За них будто должен Боже:
Всё творить, исправить худо.
Без работы, а здоровы
И без мам они голодны;
Как дундуки бестолковы,
Коль с дипломом безработны.
И утратят без работы
Знанья, жив лишь на пособье;
И забыв всё через годы
Примут от невежд подобье.
Всё плодят лишь разговоры.
Делать шаг необходимо!
Но они пойдут в соборы,
Чтоб молить — бороться мнимо.
Не решит проблем утеха.
И без дел слова их тщетны.
Делал Сын не без успеха
Акты, что весьма заметны.
А без действий лишь надежды,
Словно мысли пустомели;
Их молящие невежды
Для утехи заимели.
P.S:
Коль закончил обученье,
А на деле ноль эффекта,
То диплом не подтвержденье
Знаний, как и интеллекта.

Различие

Есть Воля, как желанье,
Что чисто и прозрачно.
А есть, как злодеянье,
Зла воля — однозначно.
Желанье, коль невинно,
Со злом несовместимо.
Успех Добра — вершина,
Что злу недостижима.

Прокл прямо отождествляет числа с богами. По святому Августину, число это - архетип Абсолюта.

Об отце и сыне

«Получат за прогнозы
И за массу исцелений
Честь, как апофеозы.
Без слов — божьих подтверждений —
К святым их причисляли.
Не зрев в Слове ложь от зверя,
Сей верой исцеляли,
В злого бога слепо веря.
Себя до апогея
Лишь возносят люди сами.
Где в Слове ахинея,
Там украсят стих речами.
Трактуя бред заметный,
Искажают, чтоб дать ясно
Другой же смысл вредный.
Ведь подмена — ложь опасна.
Дойдут до изворотов —
И вершат подмену смысла.
Признают без просчётов
Всех пророков! Люди ж Числа .
Коль Бог не никудышный,
То Его Жизнь не паршива.
От Бога ты, как Вышний,
Жизнь имей ту, что красива.
Найдёшь быт образцовый.
Только глас разумный слушай.
А коль, как безголовый,
То ты пищу знаний кушай.
И не гони ты чадо,
Что ведёт себя лукаво,
Не зная же, как надо
Жить по-доброму и здраво.
Ведь будешь виноватым,
Коль ты чад не натаскаешь —
И станет, как зло клятым,
То дитё, что потеряешь.
Лишь на словах есть крутость,
Коль на грани ты банкротства
Плодить лишь можешь скудость.
За что детям дашь ты скотство?
Иль зришь на Иисуса?
Так Он бедный был же с виду.
На Нём была обуза.
Он учил подобно гиду.
Ходил Он как бездомный.
Но в могуществе — обилья.
Дом — Царство. Вклад огромный
Он вносил за счёт усилья;
Привёл люд хилый в норму
И учил его морально,
Давал земного корму —
Это помощь материальна.
Трудом нёс толк Владыка,
Дав поддержки — дел бесплатных.
А люд дойдет до пшика,
Лишь кормя хозяев жадных.
До ручки люд доходит;
Грош имеет, как дубина.
Сошёл с ума! И сходит,
Мня, что труд являет Сына».
Так молвил папа строгий.
Не внял речи и с получки
Свой статус сын убогий
Скрывал от бедной сучки,
Чей цвет ненатурален.
Быт притворный скрашен пьянкой.
Цвет жизни был печален.
Но, расставшись с голодранкой,
Гласил я пред зерцалом:
«Что не слушал, умник, папу.
Связался с криминалом.
Не прошёл чуть по этапу.
Как звать тебя бараном,
Смел отец, сынок «умнющий»,
Ведь стал с пустым карманом,
Как в пустыне «Всемогущий»?
И стал таким разумным,
Что «нельзя» сравнить с животным.
Подумаешь, безумным
Можешь быть, став ты голодным.
Когда ещё ты кнопка
Не подобен же дундуку.
Подумаешь, неробко
Пастырь вёл тебя за руку.
Ручонки, словно ноги,
В детстве шли, как лапки рака.
Ты Богом «дал» уроки
Как безмолвный друг — собака.
А вырос — стал доволен
Ты собой пред Ним, как «ровня».
Подумаешь, уволен,
Но дела творишь ты «ровно».
Так развит совершенно,
Чтоб за дурь попасть в ловушку.
Вот это перемена —
Я узрел в себе зверушку».

Евангелие от Матфея, 8:11 «Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном».
Евангелие от Марка, 12:25 «Ибо, когда из мертвых воскреснут, тогда не будут ни жениться, ни замуж выходить, но будут, как Ангелы на небесах».

Суть райских Душ

Мать, Сын, Отец Идейный —
Семья, Союз Божественный.
И образ Их семейный
Без брака и естественный.
Имел Сын, как работу,
Служа Отцу страдающе.
И Он явил заботу
Как Врач, Учитель знающе.
И силой Он Вакана
Мог множить СНЕДЬ до множества,
Душой на великана
Похож среди ничтожества.
Мочь, что не без лимита,
Являл Сын в помощь братственно;
Ведь Жизнь была убита
По-зверски святотатственно.
И будь Он нарушитель
И скрыл суть подколодную,
То как ханжа-служитель
Стяжал бы преисподнюю….
Жить хочешь без ДОХОДОВ?
Умри за суть беспечную!
Иль отдых заработав,
Вкуси, как Царь, Жизнь Вечную.

Свойство лицемера

Учился молвить он примерно.
Пошла на пользу подготовка.
Но впал в соблазн и лицемерно
Красть начал кеш, как сыр, плутовка.
Имея свойство лицемера,
Из мнимых дел создал он ширмы,
Подав себя под маской сэра,
Скрывая злую сущность Ирмы.

Как будто не Россия

Позор — коль град малейший
Стоит на тормозах,
Чтоб мог град богатейший
Расти, как на дрожжах,
И быть, как показушный,
Для глав, для заграниц;
Коль, как на край ненужный,
Дойдёт кеш до лисиц.
Позор — периферия,
Когда, как не страна,
Как будто не Россия,
Что крепнуть не должна.
Должно быть равномерно
Развитье по стране,
Чтоб развиваться верно
Со всеми наравне.

Жизнь крестьян

Зверь проснется в час бедняцкий
И со зла пойдёт на кражу.
А трудясь, простак дурацкий
За гроши несёт поклажу;
Ведь ведёт идиотично,
Коль ему за труд тяжелый
Платит скряга символично,
Ржа с насмешкой, как весёлый.
Здесь, как раб чернорабочий.
Он всегда, как на диете.
А за куш, как нерабочий,
Шеф, как дома в кабинете;
И грузней своей бумаги
Он порой несёт лишь пузо.
Грязный труд у работяги
В жар и холод не без груза.
И живёт, как у корыта,
Здесь рабочий класс — дешевка.
Он всё кормит паразита,
Что нажился, как плутовка.
Скажет плут про обстановку:
«Здесь работа с перерывом…».
Как обед, так грей головку,
Строй, неси, паши с надрывом!
Плут возьмет, как на полставки,
А загрузит на четыре,
Чтоб дошёл ты до удавки
При суровом командире.
Здесь плуты, как при царизме.
Жизнь крестьян — отстой, как яма.
За крестьян, как в коммунизме,
Мы, борясь, поднимем знамя!
P.S.
На Небе или на земле,
Коль царства нет, чтоб быть, как Дож,
То не как Сын ты при нуле;
Дал злу расти, трудясь за грош.

Притча

Доклад зам нёс владельцу.
В лицо главу знал только зам.
И, став худому дельцу,
Глава не рад, как и словам,
Сказал, поняв проблему:
«Такой бардак недопустим».
Они подняли тему;
И босс ответил: «Сей режим
Изменим кардинально».
И чтобы скрыть карьерный рост,
Босс неофициально
Рабочим стал, покинув пост.
Пошел он на работу
Себя «устроить». Вот актёр!
Подобно анекдоту
Картина та, где он хитёр.
Главе не помогали.
А он был в роли новичка.
Глупцом его считали.
А он включал лишь дурачка
И вел же наблюденье
От рук рабочих до тузов.
Чтоб сделать заключенье,
Пойти на жертву он готов,
Являясь подчиненным.
И видит мнимый дурачок
Состав свой не сплоченным.
Грызутся, как мотая срок.
Мастак высокомерный
Всегда среди рабочих «прав»
И мнит, что он примерный,
А сам срывает там устав.
Глумясь, он без охоты
«Глупцу» подсказкой хоть помочь.
Он стал, лишён работы.
За подлость стали гнать же прочь.
Провёл босс наблюденье;
Засим издал для всех приказ:
«Не помощь — нарушенье,
Что лишь простят на первый раз».

Лиса и лис

Чтоб лисе доить корову —
Чтит, как ценность, из брильянтов,
Креза, в ком зрит Иегову.
А на голь, что без талантов
Бросит взгляд высокомерно.
Бедный франт ведь — «королева»,
Что уважит лицемерно
То, как стерва, то, как дева.
На любой вкус есть манеры,
У лукавой сей натуры.
Мастер, что творит аферы,
Кажет фальшь — лицо культуры.
Ей побыть хотя бы доброй
Лишь до бракосочетанья,
А потом стать можно коброй
И взять долю состоянья.
С тем и с этим крутит шашни,
А зачнёт — ложится с боссом.
Умный он, а с ней без башни;
И остаться может с носом,
Коль поверит ей наивно.
А она ведёт с ним мило,
Даже если ей противно.
Ей нужна златая жила.
Лис-альфонс по схожей схеме
Шепчет в ушко светской дамы.
Бедный франт, как в диадеме,
Скрасит голь свою словами.
Тратит он свою заначку,
Чтоб смотреться, словно модник.
На прокат возьмёт он тачку,
Чтоб сразить мэм, как угодник.
Он ей в адрес скажет шутку,
В ход, пустив речь, как приманку;
О себе расскажет утку,
Будто равен ей по рангу.
Чтоб иметь куш от романа,
Молвит сказки ей на ушко.
Чтоб уважить капитана,
Он готов быть, как игрушка.
Роль сыграет дон Джованни
Для неё угодник дамский.
Коль угоден ей звук брани,
Будет он вести по-хамски.
Коль в душе она малышка,
То, как ангел с ней вначале,
Он пьянит её, пустышка,
Чтоб ей быть, как на канале.
Но теряют смысл сказки,
Коль раскрылся лжеромантик,
Дав понять, как мрачны краски
С тем, кому лишь нужен фантик.

Быт.1:28 И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле.

Свод критерий

С улыбкой, но унывно
Крутил в уме моменты
О том, как позитивно
Мы лили комплименты;
Как обо всём интимном
Звучал твой нежный шепот,
Чей отзвук, будто гимном,
Доставил сердцу топот;
Как мы, шутя, смеялись,
Из жизни брав курьёзы;
И как с тобой расстались.
Я помню эти слёзы.
Ты волю дав соблазну,
Смогла предать телесно.
Считал, как ты погрязну,
Но рёк, решив железно:
«Не буду я распущен
В отместку, как изменник;
Ведь для меня насущен
Создатель, а не пленник.
Дороже Он, чем ворог.
Он верный мой Приятель.
Он, как родня, мне дорог.
Учитель мой — Писатель».
Он перед сей потерей
Дал мне обрывки правил;
И в рифму свод критерий
Я из частей составил;
И пищу я отведал,
Найдя в ней достоверность.
А вот что Бог поведал:
«Запрет ввёл на неверность.
Любить не запрещаю.
И дружбой вы сплотитесь.
Я ж грех не пожелаю;
А значит, вы плодитесь.
Любовь рождает жизни.
Дав шанс, прощай измену.
Будь выше дешевизны.
Падёт — ищи замену.
А примешь, коль иуду
И будешь с той неверной
Ты спать — предашься блуду,
Утратив рай свой скверной.
Лишь для двоих имейте
Места уединенья.
И славить не посмейте
Движенья размноженья.
И коль вам Рай дороже,
То с другом и с ребёнком
Вы не делите ложе.
Я рёк о праве тонком».

Мара совпадает с мифологизированным образом девы Марии.

Новинка

Ушел дух на разведку
И был замаскирован.
Взяв душу на заметку,
Стал ей он очарован.
Поведал он новинку
Виденьем, будто в личке.
Увидел я картинку,
Сродни небесной птичке.
Душа, что необычна,
Как из другой планеты,
Спустившись феерично,
Затмила все кометы.
Проникла в плоть девицы
Она как призрак — Мара .
Зло от её границы
Шло вдаль, как от пожара.
Прошла она путь трудный,
Чтоб стать душою чистой.
В ней рай — сад изумрудный
С мондорлой золотистой.
С её же приближеньем
Из тел валили черти,
А души с потемненьем,
Страшась шли, как от смерти.
Без душ толпа шла мимо
И стала восхищённой
В тот миг, где мисс любима
Душою исцелённой.
Отрады, как подарки,
Вселяла мисс обличьем,
Чей мир духовный яркий
Являет дар величьем.
И я повысил планку,
Забыв любовь — потерю.
По силе и по рангу
Стать равным ей, я верю.

Ангел ждёт со мной прирост

Щит мой ходит по пятам
И теперь мне лучше виден.
Он, как на подушке, храм
От свыканья стал обыден.
Ангел ждёт со мной прирост…
— Вот и души для поддержки.
Храм теперь наш, как форпост!
— Встаньте, души, что консьержки,
У границы, как у врат! —
Лишь сказал Архангел громко;
И вкруг встала часть солдат.
На меня, как на потомка,
Мягко глянул Командарм
И сказал: «Ну, здравствуй, братка.
Я смотрю, обрёл ты шарм.
И в делах железна хватка.
От тебя Мне нужен рост.
Здесь теперь Я за доцента
Твой Учитель и твой Хвост.
Мне учить тебя, студента.
Чтоб сметливым стал, как коп,
Братка плёл тебе катарство;
И в стихах слагал ты треп,
Но исправил мир про Царство.
И твой брат, как тренажёр.
Он ставал для плоти грузом.
Ты умнел и стал хитёр;
Для тебя же брат был вузом.
А худой же ты на вид.
У тебя в порядке тело;
Ведь обрёл большой дух — щит,
Что вести позволит смело».

Евангелие от Матфея. «44. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас…».

Наставление ангелам

Хвост мой, как организатор,
Из юнцов свёл круг малейший,
Где я начал, как оратор,
Вслух давать урок простейший:
«Коль калекой кто родился,
Иль в беде стал, как увечный,
То над ним бы не глумился
Ангел мой. Он друг сердечный.
Он того, кто нездоровый,
Там спасал, где драли трусы.
Он ведь, как джигит кремнёвый.
Нипочём ему турусы.
Но на вздор, как эмо-киды,
Лишь слабак надует губы.
Где ноль баллов для обиды,
Там он зрит войну и трупы.
Но ребёнку неуместно
Сильным быть, пока он малый.
Сына ж даже, как известно,
Брал на руки, кто бывалый.
А надулся не без шума
На пустяк, как на проблему,
И в душе рычишь, как пума,
То поднял ты шум не в тему.
Будь сродни Душе Сыновней,
Чтоб с орешком быть на равных;
Чтоб не быть с больным, как с ровней;
Чтоб идти до целей главных.
Сын сказал: «Врагов любите…».
Слово «ВСЕХ» в Его нет речи.
Им же вы благотворите
Благом истин и без сечи.
Молвить можно благодарность
И врагу за встряску гнетом,
Коль стал меньше на бездарность
Ты похож, довольный взлётом.
И с врагом настоль не дружен,
Сколь его ты ненавидишь.
Он настоль любви заслужен,
Сколь ты в нём себя увидишь.
А лукавить — некрасиво,
Скрыв плюс, выдать свойства злые.
Но идёшь ты справедливо,
В нём любя черты святые.
Есть уроды в час напасти,
Что приступят зло к наезду
И, как звери, рвут на части;
Им любовь явить не к месту.
Но порой, как жертве плена,
Можно лишь терпеть невольно,
Чтоб настала перемена,
От которой жить раздольно».

То, что теперь объяснимо

Коль стала ложь причиной гнева,
То и гневит, пока ты гордый.
И верит тот ей, кто, как Ева.
Кто внемлет Нусу, тот и твёрдый.
Как бы ни были мысли грубы,
Они без дела — шум и мнимость.
Но кто от них надует губы,
Раздует муки тем ранимость.
Влиянье слов непринуждённо.
Раздует боль, найдя причины,
Кто на пустой звук искушенно
Ответит злом своей гордыни.

Наблюдая, комментирую

Думал я: «Займешься спортом,
Чтобы сил придать здоровью».
А ты бьёшь, как псам, по мордам
И льёшь на пол братской кровью.
Думал: «Станешь ты атлетом».
А ты выбрал цель другую
И в кровавой клетке дедом
Делал с брата отбивную.
А «качки», что любят сети,
За столом качают пальцы
И капризны, словно леди.
Вздор их мучит. Вот «страдальцы».
Им слова наносят раны;
Ведь они слабы, ранимы.
Зрят они со злом в экраны
И с гордыней уязвимы.
Думал я: «Ты пострадавший
И избит по-хулигански».
А ты муки раздувавший,
Срезал бы язык тирански.
Больно, словно от напасти,
И с гордыней вам не стыдно
В суд подать, поддавшись страсти,
Чтоб за звук спросить солидно.

Но

Желает подлый провокатор
Облить лишь грязью в час атаки.
Но ты ж не дикий аллигатор;
Коль кроток, плюй на тьму и враки.
Тебе ль плясать под вражью дудку;
Тому, кто взял, как крест, веригу?
Но в ратный час давай закрутку
Врагу сродни Архистратигу.

Евангелие от Матфея 18:15—16. 15. Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним…
16. если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово…

Посыл врагу

Твоя речь — стыдо;ба,
Чей выпад циничен
За ложный звук трёпа,
Что мне безразличен.
Не раб я злой страсти —
Сему кукловоду.
А по твоей части —
Задирой лить воду.
К тьме я равнодушен,
Но чтоб к делам ратным
Друг не был побужен
Злом неадекватным —
Предам я огласке
Тебя для примера,
Где в тёмной окраске
Раскрыта манера.

Учитель дал наказ

Ангел мой, ты рухнул с дуба?
Эти шутки не для книги.
И писать в отчёт их глупо.
Ты ж, как чемпион из лиги.
Хватит строить недоучку.
Мастер пишет виртуозно.
Вот, возьми корректор-ручку
И исправь всё скрупулезно.

Интерес — польза, выгода.
Баки — турецкий поэт-лирик.
Мытарство — ср. устар. 1. Плутовство, обман.

Книга Бытия, 1:26—27. 26 И сказал Бог: СОТВОРИМ человека по образу Нашему и по ПОДОБИЮ Нашему…
27 И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; МУЖЧИНУ и ЖЕНЩИНУ сотворил их.

Разговор с Отцом

Бог:
Жить бездельно — жить позорно.
С ленью крах найдёт повеса.
А живешь, коль плодотворно,
Значит не без интереса .
Я:
А калека, что безмочный;
Разве он живёт соромно?
Бог:
Он как Сын, коль духом прочный,
Тащит бремя, что огромно.
Но коль он теряет веру;
Дух темнеет, бросив ношу;
И подобно люциферу
Входит аггел под плоть — кожу.
Тем Я был преувеличен,
Кто, как сквозь неясность гущи,
Зрел на мир, был нетактичен
Всё, твердя Мне: «Всемогущий!».
Я КАК Всемогущий — точно.
Ведь Я Свят не «зломогущий».
Не могу: вести порочно;
Быть, как враг мой, предающий.
Чтобы не иметь пропажу
И все скрыть от глаз пороки,
Взяли зло Мы, как под стражу,
Сделав щит — поля, как блоки.
А микробы — зарожденье
Хворей, что Христом лечились.
Я приемлю очищенье;
Ведь хочу, чтоб люди мылись.
Коль одобришь людоеда,
То поступишь, как безумец.
Будь всегда ты против бреда,
Как разумный остроумец.
Будь за Трёх, что, как с Атласа,
Вниз спустились к Аврааму.
И пойми, как жертву, мясо,
Что дается Богу — Храму.
Ведь едим Мы тех животных,
Чья душа так низкопробна,
Не темна среди душ Годных,
Но жить райски неспособна.
И не может пасть худая
За тот грех, что неизвестен.
Мало ей дано. Слепая.
Малый мир как ей уместен.
И у них, коль злые нравы;
Их сразят по-самурайски.
Ну а звери те, что здравы;
Смогут жить, как Мы, по-райски.
Я:
Но Ты можешь дать: прощенья;
Грех понять из милосердья.
Бог:
Коль не будет измененья —
Мы лишаем тех бессмертья,
Чья душа, сродни дракону,
Грех творит и не темнеет.
Нудить жить их по Закону
Здесь никто у Нас не смеет.
Я же не рабовладелец.
И Мне нудить неохота.
Для землян Я, как Пришелец.
Мне, как Ей, близка забота.
А Мария — Образ Божий.
Я есть Я. Она подобье.
Мы лицом с Ней лишь похожи.
Мне даст помощь, как пособье.
Рай земной и Рай небесный,
Как иное измеренье.
Видеть Мир иной чудесный
Нам позволит наше зренье.
Я:
А меня красивой речью
В грех вовлечь хотел плутовка;
Но не смог суть человечью
Мне сгубить. Провал — уловка.
Думал он: пойду на сделку;
Грех свершу. И он, гадюка,
Будто рай даст за проделку.
Бог:
Даст… приманку для каюка.
Я:
Вот не будь душ окаянных,
То все б жили без соблазна;
И в краях обетованных
Без зла б жили безопасно.
Бог:
Было б так, как отчеканил.
Но так жертвой стало Слово.
Люд иудский же сварганил
Ложь про бога — зверя злого.
Все до казни соблазнились.
После, видев царства мира
Пали те, что поклонились;
Как в ловушку шли до сыра.
А для тьмы зло делать — славно.
Дьявол мог являться к Сыну,
А до Сына мог подавно
Брать пророков на вершину.
Действом этим змей на верность
Дал проверить прозорливцев.
Ведь нужна Мне достоверность,
Чтоб раскрыть зло — нечестивцев.
И Я бдительность попутно
У людей-то и проверил.
Во зло верят безрассудно.
В злого бога ты не верил.
Я:
Но зачем позволил змею
Чрез людей писать те враки?
Бог:
Чтоб раскрыл ты ахинею
И отчёт писал, как Баки ;
Чтобы, делав ты раскрытье,
Мог понять, какой гад дошлый
И поднять своё развитье.
Рос ведь Сын в приход свой прошлый.
А себя раскрыл хитрюга,
Как придал зло Божьим актам.
Я же Бог, а не зверюга.
Я:
Это правда, схожа с фактом.
Бог:
Так ведь каждый стих Завета
Как совет и как критерий.
И нет места в Нём для бреда
Средь Святых Божьих Материй.
В Нём, как от умов матёрых,
Знанья есть большого плюса —
Знанья для тех, у которых
Есть мозги, как после вуза.
Где в заветах есть катарство,
Там от князя тьмы поклёпы.
Сделать хуже — цель мытарства .
Слово — злато высшей пробы.
Как подобье, лишь растяпы
Я бы стал за упущенье,
Коль в Ученье были б ляпы;
Коль давал бы чушь — ученье.
Я б учил, коль непонятно,
То какой с Меня учитель?
С мутью пища суррогатна,
Словно яд, что дал вредитель.
Вот и запись богослова
Хила там, где есть нелепость,
Словно мысли пустослова.
Слово без изъяна — Крепость.
Я:
Так он значит лишь святоша.
И для вида предсказанье?..
Бог:
В грех вовлёк его дракоша,
Чтоб явить своё влиянье
На «святого» лицемера.
Ведь Меня он неуместно
Лишь посмел подать, как зверя.
А змей с ним писал совместно.
И Хранитель не губитель.
Я ж не зверь, как мантикора.
И Я был бы не Спаситель,
Если б стал причиной мора.
Как защитник Я Хранитель.
И могу Я как Пикетчик
От зла чистить Дом — Обитель.
И враг — тёмный переметчик.
Я:
А зачем потоп всемирный?
Это ж вовсе не защита.
Бог:
Слушай мой ответ обширный.
Жизнь не Богом вся убита.
Змей сейчас, как неимущий.
Силой беден враг сражённый,
А мог брать, как всемогущий;
С ним был Сын, как вознесённый.
Змей хорош был в лицедействе;
Принял облик мой — наружность.
Бога змей винил в злодействе,
Как иуд смыл, как ненужность.
Он хотел сорвать устройство.
Не темнел за прегрешенья;
Не темнеть имел он свойство.
Змей пал только от раненья.
Грех вершили супостаты,
Как почали ратоборство.
Но не знали зла солдаты
И велись на то притворство.
Тех, что слепы на советы
Змей сбирал, как заговорщик,
И, как правду, лил изветы,
Чтоб солгать, что Я притворщик;
И на бой настроил тучу
Против Бога, как ватагу;
И подняло войско бучу,
Как пошло оно в атаку.
И стал Рай, как поле брани.
Ты узнал: о крупной стычке;
О драконе — подлой дряни.
Суть оставь лишь на страничке.
Вот ещё к словам новелла.
От условий тяжелейших
Только часть рабов созрела
Для моих земель святейших.
Стали как они готовы,
Мой пророк пришёл за ними,
Чтобы снять с рабов оковы.
Он пришел, как за Святыми.
Чтоб спасти их от полона,
Он боролся за свободу;
Мог как сын быть фараона,
Но помог рабам — народу.
Он для люда стал пророком,
Для Меня был безочесным;
Ведь не ведал он о многом;
Зло мог слушать, но был честным.
Он не ведал, а ты знаешь,
Что разумный глас — Господний.
А врагов, коль обличаешь;
Вскрой того, кто лжец преисподний.
А к Себе Я душ прощённых
Буду брать, как и дотоле,
Чтоб могли для тех рождённых
Дать они защиту — поле.

От Луки. 24. Напротив, горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение. 25. Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете. Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете.

О том, кто против блага

Коль хочешь быть блаженным,
То стань ты, как бродяга.
Нельзя быть драгоценным.
Скорей мне жертвуй благо!
Иначе в ад кромешный
Уйдёшь ты прямо к бесам.
Но станешь как безгрешный,
Коль не подобен крезам,
Живя ты на помойке.
Рай у тебя в проекте.
Тебе в больничной койке
Не место. «Здрав» ты в секте.
«Сдурел» крез от задумки —
Жить здесь благополучно.
Не жаждут «недоумки»
Без благ жить злополучно.
Страдай, живи убого.
Тем горе, чья жизнь — радость.
Бродяге — в рай дорога.
А БЛАГА — «зло» и «гадость».
Избавься от фекалий,
Что годны голи в ПИЩУ.
Для Царства дух отсталый —
Живи, подобно днищу.
Не мни, как тип отбитый,
О смехе и о шике.
За рай будь, как избитый,
Подобно горемыке.
И без благополучий,
Как бомж, неси ты ношу.
За образ свой вонючий
Ты чти Луку — святошу.
А я готов богатство
Принять, как царь от Неба.
Чьё против блага братство,
Тот чтит святошу слепо.

«К Римлянам послание Павла». 10. как написано: нет праведного ни одного; 11. нет разумевающего; никто не ищет Бога; 12. все совратились с пути, до одного негодны; нет делающего добро, нет ни одного.
23. потому что все согрешили и лишены славы Божией.

Разоблачение

Ты стремишься стать добротным.
Зря. Попытки все бесплодны.
Ты лишь можешь быть негодным.
Так как все же мы негодны
И с пути все совратились.
Нам же дан урок бесцельный.
Ведь добру не научились.
Вот какой люд беспредельный.
Жаждем лучше стать — напрасно.
Мним, что есть в душе красавцы.
Не творим добра мы — классно.
Нет добра в нас. Мы ж мерзавцы.
Может, плох Преподаватель,
Коль учил добру без толка?..
Так что, Павел, ты — предатель,
Явно лгал, как балаболка.
А Учитель мой хороший,
Ведь учил не бестолково.
Он же как-никак Сын Божий.
А в тебе же зрят святого.
Если был, как мэтр, главный,
То зрел явность, а ты предал,
Ведь свой глупый бред и явный
В виде правды им поведал.

Как прошёл я сей предел

На меня точили зуб
Силы тьмы и ждали часа;
И, дождавшись, пал мой труп,
Как ушла на Небо Масса.
Дальше. «Пульса нет! Разряд!» —
Глас раздался из палаты,
Где спасает жизнь отряд.
Молвит дух, чья плоть в кровати:
«Нет. Я сплю. Всего лишь сон.
Или просто показалось?
Войском я же окружён…
Что за жжение поднялось?!!
Нет. Сплю. Рай мой не погас.
Нет! Да что ж это такое?!!
Душу жжет мне в адский час,
Что ли Войско роковое?!»
— Это силы передал
Войску Света на храненье,
Чтоб тебя свет закалял,
Словно сталь, для укрепленья.
Это новый твой этап.
— А походу лишь — ПАДЕНЬЕ!!
— Ты не пал, а стал же слаб;
Сил лишён для усложненья.
Незначительную часть
Лишь от ангельского дара
Я оставил, словно снасть,
Чтобы ты в кругу пожара,
Мог лишь быть вооружён,
Как тупою саблей, словом.
— Снова путь мой усложнён.
Как в походе я крестовом!..
Что? Бог что ты говоришь?
Здорово. Теперь не слышу.
Да когда Ты прекратишь?!
Жечь мне душу? Я не вижу.
Может, умер я уже?
Это что за ад кромешный?!!
Как в подвальном этаже,
Я горю в аду, как грешный.
P.S.
Дух терзали языки,
Обжигав скачкообразно.
Словно дух терял куски,
Издавая рёв ужасно.
Как врачей прошла борьба,
Я пришел в себя в палате.
Мутно-белая толпа
Прояснилась в результате.
После долго я горел
И душою был усталым.
Как прошёл я сей предел,
Так от мук стал дух мой алым.
И стихи, как острый меч,
Стали, как засим заточки,
Отражать блестяще речь,
Как ручей, как путь без кочки.

Что было до смерти и после

Ушло ввысь Войско Света
И в Небе растворилось;
И надо мной победа
В час мрачный совершилась.
Шла тьма, как камикадзе,
На свет, что, как мандорла;
И во плоти, как Адзе,
Орал бес во всё горло.
Вдали, подобно блёстке,
Пылал бес каждый жаром;
И, как на перекрёстке,
Удар шёл за ударом.
И вот я окружённый,
Потом разбит. Больница.
А дальше измождённый
В постели стал молиться:
«Меня ты выбрал, Боже,
Чтоб я создал порядок.
Теперь дорога — ложе.
Я вижу лишь упадок.
Как ангел, был я годен,
Но стал калекой махом.
Неуж я безысходен,
Коль всё пошло, как прахом?
Где ж Вы, как олимпийцы?!
Страдают же от дряни
За грех самоубийцы —
Те нарики и пьяни.
А я, как специально,
К постели стал привязан.
О как же жизнь печальна.
За что же я наказан?..
О Боже! Боже! Мама!
Неужто я не встану?
За что мне это драма?..».
— Так всё идёт по плану, —
Мне Бог сказал внезапно, —
Ты Мною был проверен,
Пока рос поэтапно.
Я стал в тебе уверен.
И вот я безмятежный.
А был взволнован, болен.
Восстал, как воин, прежний.
Окреп и стал доволен.
Но рад я был недолго.
Терпел, как неудачу.
И сердцу было колко.
Казалось, вот заплачу.
Ведь больше, чем обычно,
Скорбя по душам, видел.
Мне было непривычно,
Как будто кто обидел.
Печалит прозорливость.
Смотрю гораздо шире
На всю несправедливость,
Что здесь творится в мире.
И враг мой еле-еле
Плетётся, как разруха.
Но, а на самом деле
Обрёл я скорость Духа.
Боль Раем поглотилась.
Исчезли и раненья.
Вновь Рать ко мне спустилась
В мой час преображенья.

Настоящие желанья

Коль фальшиво покаянье,
Не исправиться словами.
Настоящие желанья
Подтверждаются делами.

Книга Бытия, 3:1. Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог.
Евангелия по Матфею, 10:16. «итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби».

Наставленье Хвоста

Бог не даёт прощенье,
Коль казнишься ты для виду;
Коль жаждешь преступленье,
Пряча жажду, как обиду.
Честь Божьих Душ сражавших
Ты проявишь, словно горец,
Коль от врагов напавших
Ты спасёшься, ратоборец.
Как враг надул тех первых
Мэнов Еву и Адама,
Так выиграй сил неверных,
Словно хитрый ум, непрямо.
Злым можно притвориться.
Хитрость в бой взамен стилета
Пусти, чтоб в круг внедриться;
И разрушь план их секрета.
Коль воин, то шпионство
Ты используй, как разведчик.
Заслужишь чемпионство,
Будь раскрыт враг, как ответчик.
Ты не достоин Рая
И утратил всю Защиту,
Коль ты себя, кончая,
Стал подобен инвалиду.
Но коль обрёл желанье
Стать похожим на Иисуса,
То ты пройдешь страданье;
И вкусишь Сад после груза.
В том Бога обвиняешь,
Что даёт Он ад, как кару?
Но коль зло вытворяешь,
Сам за зло теряешь Вару.
Змей вводит в искушенья,
Чтобы ты, утратив силы,
Смог: взять взамен мученья,
И дойти с ним до могилы.
Но на пути подъёма
Без тьмы хватит геморроя.
Устанешь от объёма,
Став похожим на героя.

Честь войска

Честь войска, как карателя,
Что может лишь в войну
Сразить в бою предателя,
Не исключив родню.

О незлых серых душах

Кто светлей стал, как незрелый,
Исключенье тот из правил.
К теням я не охладелый;
Их с началом бы поздравил.
И порой, подобны бесам,
Души те для маскировки.
Шаг идёт их с интересом,
Ведь они, как остановки,
Тормозят дела злодейки,
Вставив палки тьме в колёса.
Как шпионы, те ищейки
Вскроют план засим опроса.
 
В чём не быть категоричным

Говорить категорично:
«Слово — зло. В Нём нет благого» —
Значит грубо и цинично
Дать неверный взгляд слепого.

2. Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них 3. И сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царство Небесное; «Евангелие от Матфея».

Ответ атеисту

Мой дух пришёл во сне к тому,
Кто душой, как друг приятный.
И на вопросик «почему?»
Он даёт ответ понятный:
«Поверить не смогли успеть
Дети те, чья жизнь прервалась,
Но не успели огрубеть —
И неверье оправдалось.
В Рай те войдут, в ком доброта.
А дитя невиновато.
В Него не верить — не беда,
Коль добряк ты, словно чадо.
И коль ты даже атеист,
Но идёшь до доброй меты
Для общих благ, как альтруист,
То считай мы, как клевреты».

Посланье потомкам

Духом прадед ветеранский
Мне сказал, прибыв к Эдему —
Как исправить ад тиранский:
«Дай посланье на сей тему,
Где узрят систему взглядов».
Рёк услышав, я подсказку:
«Чтобы нам исправить гадов,
Сим словам дадим огласку»:
«За победу той Державы
Можно всё простить тем предкам,
Что могли быть и не правы
И не рады будут деткам,
Если будем лишь потомки
Мы к застою равнодушны;
Если станем, как обломки,
Не сплочённы и ненужны.
Где регресс, там неудобства.
Есть оплошность у режима;
Ведь имеет, как холопство,
Наш защитник от нажима.
Он не должен жить невольно.
Быть, как раб, — он не обязан.
Служит пусть он добровольно
Иль, коль должен быть наказан.
Так как рабство незаконно,
А призыв не для холопа.
Не служу я принуждённо,
За свободу бьюсь до гроба.
Хуже немцев проигравших
Здесь живут, набрав кредитов.
И колено душ пропавших
Чтит безумно аж бандитов.
Зло, подобно эпатажу,
Коль явил, то жди оваций.
Люд готов принять за лажу
Благо после деградаций.
И плодится он безумно,
Коль род бедный продолжает.
Пьянь, зато, гордится шумно
Там, где голь преобладает:
Если к ней слышны призывы:
«Будь блажен!» и звук внушенья,
Чтоб явил глупцов порывы
И бомжом стал для «спасенья»;
Если ты катаешь вату,
Потакая той фигуре,
Что предалась маскараду,
Как лайдак, на синекуре;
Если, как клиент, торговцу,
Ты позволишь сесть на шею,
Без борьбы, сродни толстовцу,
Божью Помощь, ждав, как фею.
И коль знанья, лишь обмана
Людям в рясах дать, позволишь,
То стаёшь, как обезьяна,
С «оправданьем» Бога молишь.
Будь «оправдан» за убогость!
Стань бомжом — и ты блаженный.
Проще будь, забыв про строгость.
Ведь отброс для Рая «ценный».
И когда от пропаганды
Жизнь уму ослабишь в бедность!
Зарываешь ты таланты,
Лень без средств приносит вредность.
И одобрит бред прогнивший,
Тот, кто, как монарх короны,
Что у люда не спросивший,
Под себя вершит законы.
Красят СМИ опрос негодный
В референдум свой притворный,
Дав названье «Всенародный»,
Чей фальшивый плод позорный.
И те слуги, как без спроса,
Всем как жить решают шишки,
Тьмой отсталой без опроса;
Словно весь народ — пустышки.
И ведут часами речи.
Труд же это разговоры.
Ведь язык у нас, как плечи.
Он свернёт спокойно горы.
Толку нет от возмущений,
О которых пишет пресса,
Коль к добру нет изменений
От слов критики регресса.
Не плевать на тех, что скрыто
Стали верить, как изгои,
Если нами не забыто —
Как спасли страну герои.
Выбор наш универсален.
Есть как Слово в мыслях Ленин
И как Слово здравый Сталин.
Не во всём плох и Есенин.
И довольно показухи.
Показатель — проигравший,
Что восстал засим разрухи,
А не стал, как сын пропавший».

Диалог последний

— СМИ погрязли, брат, в обмане,
Как противник диссидентства.
Куш убудет в их кармане,
Не скрыв правду президентства.
А как SOS мы людям в строфах
Шлём с земли необитаемой.
Как в воде о катастрофах
Молвим рыбою вещаемой.
Словно зов, я бестолково
Шлю глухому люду в уши.
А хотелось, чтоб от зова
Гром раздался на все суши!
Ведь на зов лишь единицы
Нам смогли ответить громко.
Я срезал свои страницы,
Чтоб сложить стихи все ёмко.
Благо делал безответно,
Чтобы вышла благодарность.
— Погоди! Ещё заметно
Громом грянет популярность!
А пока нам нужно книжку
Вознести на ту вон вышку.
— Шутишь? Эту мелочишку
Муравей б донёс вприпрыжку.
Или нужно символично
Нам нести лишь до престола?
Отнесу, давай я лично?
Что смеёшься? — От прикола.
— Так, так, так. А в чём умора?
— А поднять попробуй книжку.
— Что за… — Ох несёшь как скоро!
Ты почти побил малышку!
Ну, ты как не надорвался?
— Целый мир, что ли в книжище?
— Да и твой. Берём. Что взялся?
Ну, тогда пошли дружище
По пути душ просветлённых.
— И откуда в ней столь веса?
— В ней источник сил лишённых.
Их вложил Бог в час твой пресса.
— Груз на вид совсем не тонный.
— Лёгкий твой дневник для тела,
Но для душ нести мир оный
Тяжко до Его предела.
P.S.
Как добрались мы до точки,
Часть подделал разговора.
Не секрет вложил я в строчки,
А ловушку дал для вора.
Ведь отчёт мой достоверный —
Мысли Хвост писал в ту книгу.
И охотник — друг неверный
Вместо сил обрёл же фигу.
Он прочёл стихи — подделки.
Не видать хвостовой пасты
Душам тем, что были мелки
В книге для особой касты.

О неверном друге

Душа уловлена
Тайком была на вздоре,
И установлена
За нею слежка вскоре.
Тьма в круг внедренная
Искала сил источник.
Роль отведённая —
Вести, как светлый срочник.
Из праха оного,
Добыв пигменты Рая,
Душа драконова
Тьму скрыла, украшая.
Она в подобии
Отчёта с мнимым планом
Секрет утопии
Нашла, что стал капканом.
Секрет рассказанный
Дал вязкий путь манящий,
Где стал, как связанный,
Злой дух на вид блестящий.

Приход второй

Запись нового отчёта

Книжку ту, подобно гробу,
Мы подняли на престол,
И Бог взял её на пробу;
Лишь коснулся и прочёл.
А поток Его проверки
Нас обдал, как проводник;
И картинки, как сквозь дверки,
Лишь мелькав, прошли за миг.
Я умаял, словно спинку.
Книгу Бог легко смог взять
И сказал, взяв, как крупинку:
«Снята первая печать».
И седьмая часть открылась
Большей Книги, но другой,
Где сиянье так струилось,
Как в рассвет звезда дугой.
А в Ней также слово в слово
Весь мой мир отображён.
— Да, не чаял я такого, —
Я сказал, став удивлён.
Бог изрёк: «Печать вторую
Ты попробуй-ка, сними».
Рёк, не сняв, я: «Ни в какую!
Проще будет — лечь костьми».
— Стань сильней. Спустись в мир дольний.
Стих ищи лишь, как брильянт.
Мир духовный ты пополни —
И возьмешь ещё талант.

Об обстановке

Опять внизу в командировке.
И ты молчишь мой ангел — муза.
Скажи хоть что об обстановке?..
Ну, браво! Ангел мой — медуза.
Скажи хоть Ты мне, как оратор.
Ведь слышал я твой голос трубный.
Молчишь? А враг, как махинатор,
Снабжает речью мир преступный.
Как на верхушке пирамиды
Плутовка-князь даёт команды;
И слуги, как в воде бромиды,
Скрываясь, людям шлют баланды.
Где учат злу, там и преступность.
А Ты Защитник не преступник.
Тебе присуще неподкупность.
Ты как герой и верный спутник.
Ты для того не льёшь обманы,
Чтоб лучше в храмах шла продажа.
С неё попы набьют карманы.
Внушенье их — цыганок кража.
Не скрасишь Ты и смысл мерзкий
В показах, что сродни рекламам.
У бога их есть образ зверский,
А их всё крутят по программам.
И губят разум душегубы,
Чья пища — ложь как с ядом доза.
Взрастает голь на ней, как трупы.
А зомби — жертвы лишь гипноза.
Звучит приманка — лисьи нотки.
И чушь, трактуя демагоги,
Внедрят, а после обработки
Лука поможет сдать налоги.
И не присвоишь Ты хапугой
Земель богатства за бумаги.
Платили предки кровью с мукой
За земли, что взял плут без драки.
Блаженным не вернуть ресурсы.
Ведь лучше им — сосать же лапу
И слушать бред Луки, как курсы,
Чтоб слыть невеждой, славя папу,
И без рассудка чтить наследство,
Как лучший вид среди всех этик.
Всеобщий бред опасен с детства,
Мозги прошьёт — и пал эстетик.
Кто пролил кровь за земли — вкладчик.
Лука же — плод слепых баранов,
А плут без боя, как захватчик,
Взял у слепцов клад ветеранов.
Как без единства все по норам,
Готовы сдаться и на блага,
Что их по праву класть с прибором.
Махнут рукой — и в помощь брага.
А плут привык ворон дурачить,
Что средств не зрят с продаж на книжке.
Лопух не может раскулачить
Того, кто хапнул благ в излишке.
А я устал играть в притворство,
Плоды разведки пожиная.
Не даст мне сдаться лишь упорство.
Вскрывать сколь зло мне, потакая?
Законы здесь не без лазеек,
Нужны для тех, кому угодно,
Чтоб та защита скользких змеек
Могла врагам дать жить свободно.
Для них участье же по нраву
В убийстве, в краже и насилье!
Ангел:
На них мечом, найдут управу,
Коль жалок суд, когда в бессилье.
Ведь здесь свобода, как покупка,
Пока берёт Иуда взятку,
Назначив цену для проступка.
Продажность здесь вошла в повадку.

Выход из депрессии

Ангел! Ты куда? Постой!
Что же ввысь Вы все помчались?..
Вот и стала жизнь пустой.
Здесь душа и плоть остались.
И без братьев жизнь — пустыня.
В ней друзей нет и девиц.
В ней тюрьма — моя твердыня.
В ней без душ тела злых лиц.
Только мне в момент веселья
Юмор сбавит лишь тоску,
Как опять я, как с похмелья,
Мучусь и могу «ку-ку».
Чувство, будто дух, мой пленник.
Мог всегда владеть собой,
А теперь, как неврастеник,
Я срываюсь — это сбой.
И меня тьма после срыва
Всё зовёт на тёмный культ —
Зло почтить, упав с обрыва.
Жизнь настроить, кто б дал пульт.
Тьма звала: «Иди к нам, милый!
Прыгни вниз — и ты здоров!
Ты ж не хочешь быть, как хилый!».
Мне напомнил этот зов
Женский голос той, что липла.
Помню к ней шёл и был сбит.
Спас удар. Она погибла.
У девчонки той был СПИД.
Был в больнице перевязан
И не знал, в кого влюблён.
Думал я, что Им наказан;
Позже понял, что спасён.
Как безумец при горячке.
Вижу счастье в мире грёз.
Так и жил бы вечно в спячке,
Но проснусь и жизнь — навоз.
А пьянь выпьет; и, как полог,
Спирт от глаз сокроет срам.
Взятку дашь; и здесь эколог
Грязь оценит, как бальзам.
Каждый день, как понедельник;
И я стал, как Робинзон.
Добрый день, диван-подельник!
Отдых делишь, компаньон.
Как нежна моя подушка.
Не твоя ль она сестра?
Ведь она мягка, как душка.
С ней в обнимку до утра.
Как доволен я от флирта
И как рад вести игру,
Что охота выпить спирта
И пробить в виске дыру!
Мож и впрямь решит всё пуля?..
Да! Конечно! Лягу в гроб!
Вот вам, черти! Бесит дуля?
А в душе звучит хип-хоп!
P.S.
Ночь прошла. Я рад, что утро.
Из главы вся вышла дурь!
И я снова мыслю мудро
Там, где солнце и лазурь.

О душах разных

Кто не светлый и не чёрный,
Тот, как тень, душою сер.
Но во благо дух упорный
Ярче станет после мер.
А творит, как Сын Послушный —
Он велик и в Слове твёрд.
И к тьме он, как равнодушный,
Лжи не внемлет, коль не горд;
Cмирен с плотью, что лукаво
Речью чинит неприязнь;
Но на тех, что бьют кроваво,
Не ПЛЮЁТ, коль ЧУЕТ казнь;
Крест несёт в борьбе смертельной;
В нечисть пустит огнь-дождь;
И от силы беспредельной
Чистит край, как Божий Вождь.
И избавит от проклятья
Тёмных душ он, осветив,
Коль, как жертвой же распятья,
Бьёт по тьме, зла сил лишив.
Он умрёт, пройдя мытарство —
И очистит жертвой душ,
В чьих лучах родится Царство,
Что для корня зла, как сушь.
И бассейны станут мелки,
Где лучи тьму будут жечь.
Тьма вдали от сей горелки
Ходит, чтоб себя сберечь.
И на звук лишь забияки
Кроткий сын плюёт, он добр;
А тем, кто зачинщик драки,
Даст отпор в бою, как СОБР.
Он — защита от подонка,
Что и колет, как бойцов,
Иль готовит, как ягненка,
Без пощады чад врагов.

Драконьи остатки

Драконьи остатки,
Как щит демонический,
Сокрыв недостатки
Мейкапом магически,
Астральной злой соме
Помогут стать яркою,
Войти на подъёме
В Рай жгучей цигаркою.
Свой мир замогильный
Покинул змей крашенный,
Скрыв облик свой ссыльный,
И обезображенный,
Пришёл в час последний
Прервать цикл вечности,
Увидев Рай летний
И смерть в Безупречности.
 
Впечатленья

Устроил бес проверку —
И вспыхнул цветом сочным,
Подобно фейерверку,
Для Рая быв непрочным.
Дух порван на крупицы,
Чьи свет очистил пятна.
Искрясь, они с границы
Шли вниз — невероятно.
Я, сбившись, был рассеян.
Мне дух чинил препону.
Злой стих был мне навеян
Тьмой, что сродни дракону.
Вбирал я до вершины
Свет, как огни-снежинки.
Внизу от чертовщины
Рождались поединки:
Где выпад в стиле рэпа
Раздался вздором дурно;
Где сцену для вертепа
Люд принял, словно урна,
И даже был в восторге,
Когда ломали кости.
Зато покойно в морге
Лишалось тело злости.
Вот это плюс дуэли.
Но минус — брат покойник;
Увечный сын в постели,
Попав, как под отбойник.

Письмо

Мой милый, это друг неверный.
Не знал, что я сменила пол?
Себя украсил дух мой скверный.
Но злая мысль — мой прокол.
За силой я вела охоту.
Но ты раскрыл мой хитрый план.
Смогла поверить я отчёту.
За это, словно истукан,
Мой дух задержан в оной вязи.
И вывел на неё твой вздор.
Когда умру — без душ, без связи
В ней дух осмыслит приговор.
И не брала меня проборка,
Пока я не прочла твой суд,
Что дал всего мне миг восторга,
Но после помню: строки жгут.
Засим тебя: всё будто скучно,
Всё серо и без глубины,
И звонкий стих звучит незвучно,
Не стало будто новизны.
Ты словно снёс устои нормы,
Но дал взамен свой вариант,
Создав его из новой формы,
Чья пища — ценный фолиант.
И от неё увяз дух стойко.
Отчёт понять мне дал позор —
Когда мила была мне койка,
Я не вонзила свой топор.

Видение о прошлом и настоящем
 
Тебя в грубой форме
Послал я обидно.
Расстались не в норме,
Но в мыслях мы слитно.
Теперь ты любезна
По зову двуличья.
Душа бесполезна
На миг безразличья.
Ты врач без мейкапа
Целишь от запора,
Но внешне не слабо
Походишь на Тора.
Казалось, навеки
Стёр мышь абсолютно.
Но помнить мне треки
Дают безрассудно.
И миг хладнокровный
Прервался внезапно.
В уме час любовный
Кручу поэтапно
И вижу, как запись,
О прошлом невидном.
Гас дух — адский ляпис
Мой в деле постыдном.
Зрю страшный блокбастер.
Он десять был баллов.
В отваге там Мастер
Среди каннибалов,
Где я являл буйство
С коварным канальством,
И даже холуйство
Пред женским начальством.
Я лез вон из кожи,
Ступая на грабли.
Твой ужас до дрожи
Душ кутал, как в сабли,
Пуская тентакли,
Как призрак кальмара,
Пока не иссякли
Они от кошмара,
Где свет лучезарный
Скрыл Нус маскировкой.
Служил мне кошмарный
Твой дух тренировкой.
Мир потусторонний
Кто зрел — душой съеден.
Ужастик драконий
Слепцу был невреден.
От смерти спасённый
Ослеп Им я круто.
Смотрел как влюблённый
Я на чудо-юдо.
Качал я отвагу
Тобой постепенно.
Не ступишь и шагу
На свет мой из плена.
Носила ты маску,
А дух в макияже
Не вызвал опаску
У тех, кто зрел даже.
И было в час вешний
Мне без тебя грустно.
Любил я зрак внешний
И что рекла устно.

Ответ на письмо

Тебя я вижу «интересной»,
Как фильм любимый — страшный триллер.
Лишь в маске можешь быть «любезной»,
Маня в ловушку, словно киллер.
Воронья цель — твоё обилье.
А кто умней, тот неугоден,
И чуешь ты пред ним бессилье.
Шантаж не выйдет — он свободен.
С тобой «забавна» переписка.
Ты пишешь, как убийца — Джокер.
Готова «смело», ради риска,
На жизнь играть в смертельный покер.
О ты достойна слышать: «Браво!»,
Коль скрасят мне тебя напитки
Иль, коль увижу, как кроваво
Сыграешь в роли ты бандитки.
Душою нужно быть отважной,
Чтоб зреть ходячий мой ужастик.
Тебя для роли самой страшной
Должно быть правил «божий» ластик.

Был занят в одиночку

Пока был занят в одиночку,
Не чуял одиночество.
Клюю я носом, кончив строчку;
И слышу вдруг пророчество:
«Не спи, как первый и последний.
Тебе быть за комиссию.
Проверишь и конец победный
Увидишь, кончив миссию.
Пиши же ты без пустословий
Отчёт правдоподобности,
Чья суть всех дел не без условий.
В уме оставь подробности.
Узнал ты, как бездельно клерки
Ведут в организации.
Пиши призывы в час проверки.
Ну, вот и все нотации».

Доклад с призывом

Собрались в штаб-квартире —
И слышат установку:
«Нам врут в прямом эфире.
Мы видим постановку.
Закончил брат отважный
Разведку в час свой крестный.
Изучен враг бумажный,
Чей каждый шаг — известный.
В добре враг — неуч тёмный,
На деле стал козявкой,
На слове — нус огромный
Добьёт себя удавкой.
А брат засим закалок
Стал крепче и испытан,
Пред ним враг низкий жалок,
Что змеем был воспитан.
Сторонник зла — потатчик,
Ему жить проще с вором,
Надеясь, что захватчик
Земель покончит с мором.
Прошу я Вас по-братски,
Совсем непринуждённо,
Коль час настанет адский —
Держитесь Вы сплоченно,
Чтоб рабством не согнули!
Так выжить будет проще,
Пройдя удары, пули,
Чтоб жить, как птица, в роще
И знать, что Мы свободны
Как воин — доброволец.
Не будем сумасбродны
Как Гитлер — богомолец».

Первая встреча

Телом рядом я при встрече
С девой был, чей дух божествен.
От неё мой дух далече
Сер на вид, с душой тождествен.
Он прикрыл свет, чтоб стать тенью.
Я сказал: «О, дочь лекарка!
Духом тот под вашей сенью,
Кто стал краше, светит ярко».
Она:
— Да вы что? Так станьте краше.
В честь успеха поцелую.
А пока в душе зло ваше.
Я:
О, мне лучше. Я кайфую
Лишь от слов небесной дочки.
Мой успех! Пора жар-птица
Вам коснуться только щёчки
И тьма части сил лишится».
Она:
О, прошу вас, не смешите.
Ваш успех? Вы духом тёмный.
Я:
А находку оцените.
Вас найти — успех огромный.
Она:
Я смотрю, а вы подкован.
Слыть хотите ловеласом?
Я:
Нет. Хочу быть поцелован,
Чтоб сиять я мог алмазом.
Она:
Ваша речь безрезультатна.
Я:
Так коснитесь вы авансом.
Будет вам и мне приятно.
В шаге мы, чтоб стать альянсом.
Она:
Ну, мечтатель. Ну, Манилов.
Царство вам — не край ненужный.
Вам по духу ближе Илов.
Вот. Ловите мой воздушный.
Я:
Это лучше мотиваций.
Вам пять с плюсом за кокетство
И за блеск вам звук оваций.
Вы вернули мне эстетство.
— А ты милый. Жаль дух серый.
А вот речь, как у припева.
Вам пора?.. Конец премьеры —
В миг ухода мыслит дева.

Мысли о ней

Я ею стал заряженным
При действе ласк и шарма
И день мой стал украшенным.
С ней быть позволит карма.
Она достойна классики:
Где нет и фраз колючих;
Где словно мёд из пасеки
Среди цветов пахучих;
Где дарят ласку-шутку
И с благом речь прозрачная;
Где не дают закрутку,
Но скажут: «Вот удачная».
 
Весной

Здесь по весне дома в болоте,
Где люд на тропы стелет доски.
Зато одет, как франт по моде,
Бедняк, чью голь скрывают лоски.
И он в утиль металлолома
За руль садится, как в машину,
И часом не имея дома,
Ведёт так, будто взял вершину.
А вдоль панели, где канава,
Свою помойку видит крыса.
Будь конкурс это, рёк бы: «Браво!
Свинья за грязь достойна приза!».
Пока, увы, я бездорожью
Не рад, смотря на грязь и ямы.
И я себя не тешу ложью:
«Да это всё из-за Обамы!».
Но я с трудом скажу без мата:
Пока добро нам не напарник
И брат настроен против брата;
Похож дом будет на свинарник.

Взгляд по-царски

Как на садах заброшенных,
Думал, здесь наказан Каин?..
Нет! В избах перекошенных
Терпит ссылку люд окраин.
Стоят под снос бомжатники,
Где домишкой кличут шкафчик.
Но гордо скажут ватники
На сей низкий люд «Красавчик!»,
Чья жизнь несимпатичная
И развитье в узких рамках.
Красавцев жизнь отличная,
Чью среду одобрят в замках.

Чудак

Пойдёт на вакханалию
Он в клуб ночной разгульный,
Где тянет на баталию
Его в денёк отгульный.
Оторван от реальности
Чудак с сознаньем мутным
И без рациональности
Притон сочтёт уютным.
И видя жизнь эффектную,
Где место, как подполье,
По пьяни речь дефектную
Он мямлит на застолье.
И выход из депрессии
Он ищет на попойке,
Пройдя, как при трансгрессии,
В страну чудес на койке.

Чудак-2

Ну, всё. Открылся КВН!
В пиджак одет, в штанах для спорта
Залез на стол сей «шоумен».
Бутыль придаст ему комфорта.
Сосёт бутылку он в угаре,
То мнит блатным себя молчун,
То дарит чмок стеклянной таре,
Склонив главу блатной сосун.
И он смеется здесь без шуток.
Здесь и бои, и зоопарк;
И, как зверёк, средь проституток
Тупеть стал от дурмана нарк.

Кароси — смерть от переработки.

В двух путях

То я, трудясь над миром,
В шаге от кароси .
То в баре был кумиром
Я, подобно оси.
Мне вред в путях доставлен.
Я не трудоголик.
Во мне давно отравлен
Жалкий алкоголик.

Пара за столом

Сидела пара за столом
И долго без скандала,
Пока по пьяни на весь дом
Кричать она не стала.
Он рёк: «Ты б не закрыла пасть!
Искра у нас угасла».
Она рекла: «А также страсть!», —
В огонь подлив лишь масла.
— Хорош бакланить! Хватит! Стоп!
Кончай всю эту трёпку!
Пока не врезал в женский лоб! —
Кричал он, выпив стопку.
Она в ответ: «Давай! Ударь!
В кавычках наш «мужчина»!
Ты только дам бить можешь, тварь!
До рвоты пьёшь, скотина!».
Он взял её за букли
И рек ей, стукнув раз об стол:
«Ой, кровь у нашей куклы.
Давай, скажи, что я козёл!
Ну что молчишь? Не сдохла?
Иль стала слушать ты меня?..»
— Чтоб у тебя отсохла!
Твоя рука! — Рекла она.
— Ответ неверный, детка! —
Он крикнул и ударил ей
В её нос ровный метко.
Она кричит: «Прошу, не бей!».
— Ну как мне не ударить,
Ведь я тебя люблю, как дверь?
Как рыб люблю я жарить,
Так и тебя люблю. Поверь! —
Как «любит», ей он объяснил.
Дрожит, как в холод лютый,
Она и мыслит: «Перепил,
Псих этот долбанутый».
Он рёк: «Видок поганый.
Тебя бы нужно поберечь.
А то открыты раны.
Их нужно срочно нам прижечь!
Да ты не бойся, милка!
Ведь я шучу так. Это флирт!», —
И хвать за кудри пылко
В лицо с бутылки чистый спирт
Ей вылил и опять изрёк:
«Вот видишь эту спичку?
Коль нет искры, то огонёк
Согреет нашу птичку!».
— Нет. Нет! Не надо! Погоди!!
Соседи помогите!! —
Кричала, чтоб себя спасти.
Я рёк, услышав: «Ждите!».
А он сказал: «Ну, всё. Прощай».
И спичка, как лучина,
зажглась. И рёк я: «Отдыхай!».
Удар — и пал мужчина.

Мораль в стихах

Тот стих верхами лишь украшен,
В котором лишь описан фон;
Ведь стих, как задний план, неважен,
Коль неглубок его резон.
Тот стих, что фоном лишь насыщен
И слов красивых в нём полно —
Муляж, который лишь напыщен,
Чей плевел примут за зерно.
Порой звучит неотразимо
Муляж, как стих, что дал король;
Но вся краса от рифмы мнима,
Коль мало суть играет роль.
Мораль в стихах — резон глубокий
Как главный ключ-источник муз.
Она звучит, как глас высокий.
Она — сильнейший козырь туз.

Евангелие от Марка, 12:41—44. И сел Иисус против сокровищницы и смотрел, как народ кладет деньги в сокровищницу. Многие богатые клали МНОГО. Придя же, одна бедная вдова положила две лепты, что составляет КОДРАНТ. Подозвав учеников Своих, Иисус сказал им: истинно говорю вам, что эта БЕДНАЯ ВДОВА положила БОЛЬШЕ ВСЕХ, клавших в сокровищницу, ибо все клали от избытка своего, а она от скудости своей положила всё, что имела, всё пропитание свое.

Разоблачение Марка

ОДИН меньше ДВУХ — очевидно
И детям, не математикам.
Но лжи явной Марка не видно,
Смотря сквозь призму фанатикам.
ГРАММ не может больше быть ТОННЫ,
Будь он последним от бедности.
Плюнул Марк на эти законы
И ложь писал без предметности.
Тонна, что не иль от избытка
Равна лишь тонне — доказано.
Так что Марк, тебе в аду пытка.
Ведь зло должно быть наказано.

1-е Иоанна, 3:15 «Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца…».
1-е Иоанна, 4:1 «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире».

Разоблачение апостола

Как слово б ни было пушисто,
Но ложь в нём — знак порочности.
А от Него-то Слово Чисто,
Что и достойно точности.
Апостол — лживый видящий
Внёс ложь, что явна средь витийства.
Ведь всякий, ненавидящий
Не есть убийца без убийства.

Милосердье

«Ах, обмануть меня не трудно!… Я сам обманываться рад!». А. С. Пушкин.

«Обманываться рад»?
Пример дал он колену.
Теперь дегенерат
Терпеть рад и измену.
Наш «гений», как олень,
Коль обмануть не трудно.
В стихах он бросил тень,
Спалив себя прилюдно.
Коль рад впадать в обман,
С собою он нечестен,
А ото лжи дурман.
Дурел он — факт известен.
P.S.
Но как ни был бы строг
Я, проявив усердье,
Я лишь нашёл порок,
Но Бог дал милосердье.

Поэт лишь на сайте

О да. Ты «народный»…
Поэт лишь на сайте.
Объём твой пустотный,
Чья суть в одном байте.
Фундамент, как LEGO —
Стих мутный драконий.
Потешь своё эго
Ценой церемоний,
Где хвалит подлиза
Стихи те, что хрупки.
Достойны там приза
Точнее покупки.
Не без альманаха
Покупка пиара.
Достоин монаха
За шиш гонорара.
Зато ты с дипломом
На миг стал заметен.
Выходит с обломом
Без славы ты тщетен.
И глас твой не Божий.
Ты скрыт, словно в тайне.
Не знает прохожий,
Что ты есть в «онлайне».

О ничтожестве

Не спит от вип тщеславие,
Но он, мечтав, как сонный,
О славе, пьёт за здравие,
Как пень традиционный,
То кажет бутафорию
Успеха лишь на снимке,
В уме, войдя в историю,
Подобно невидимке.
Он, как подлиза, сладок,
Даря хвалу, как премии,
И всё к безделью падок
В тщеславной эпидемии.
Для мнимой популярности
Флудит и травит байки,
Хваля и бред бездарности.
Подъедет — ставят лайки.
Ему за славу годно —
Быть жертвой порнографии,
И в сеть грузит бесплодно
Всю грязь из биографии.
Достичь дурной известности,
Он можешь и без дара,
Создав свой хит из пресности
Раскруткой в час пиара.

Взрослый малолетка

С нравом деревенек
Занят люд страничкой,
Просит, словно денег,
Сделав губы птичкой.
Взрослый малолетка
Мыслит инфантильно.
Лайк его отметка.
Рад ему дебильно.
Скроит он сарайки,
Но не слог колхозный.
Как поставят лайки —
Он амбициозный.
А получит дозу —
Платит за известность
И, меняя позу,
Глушит хайпом пресность.

Прованс (фр. Provence, окс. Proven;a, букв. «провинция»).

Переоцененный ублюдок или Отрицательный рост

Ублюдок в эпоху грязи
Славой дурной популярен.
И, как порожденье мрази,
Он свой для тех, кто бездарен.
Прозрев всю суть декаданса,
Взрослый ум не зрит таланта
Там, где грязь и хлам прованса –
Места в душе деграданта.
И после переоценки
Видит народ просветлённый:
Нелепость высокой оценки,
Как рос во зле «одаренный».

Две крайности

Жизнь монахов — крайность,
Где почти всё под запретом.
Рэпер был, как тайность —
Стал для зла авторитетом.
Вышел чтец из тени,
Как солдат зла из запаса,
Смыслом дребедени
Точит ум под папуаса.
Образ мерзкой мрази
И бревна ему дозволен.
Он в духовной грязи —
Этой крайностью доволен.
И за счёт пиара
Он получит популярность.
Жизнь монаха — кара —
Всё терпеть, как голь, — бездарность.

За счёт рекламы

Ты равен, высшей пробе,
Коль отточишь мастерство.
За счёт рекламы в топе
Можно быть, как божество.
В нём даже тараторка
За топорный свой базар.
И не нужна уборка,
Чтобы грязь поднял пиар.
Дебил от недовольства
Будет рад отправить в морг
Того, чьё балабольство
Вас, тупя, даёт восторг.
Коль бездарь на верхушке
И под шум, как важный туз,
То ум худой в ловушке
Спит под треки, сбросив груз.
Но та душа культурна,
Что идёт с Добром, как в такт,
С умом вполне не дурно
Силу тратит на свой акт.
И с Нусом ты примерный.
От Него ты отойдешь,
Проделав шаг неверный.
Но ещё не упадешь.
Ты сер и ангел обок —
Он с тобой, но вдалеке.
Стань ярче — и без пробок
Будет Он накоротке.

Чего желаю

Охота мне видеть страну,
Где не стоят попрошайки
И те, кто нас тянет ко дну,
Дружин меняя на шайки.
Не видеть охота чинуш,
Которым быть за решёткой.
Коль хапает вор себе куш,
То и заплатит он ходкой.
Охота мне видеть глаза
В домах счастливых детишек
И то, как катилась слеза
От счастья, а не от шишек.
Не видеть охота, как в долг
Живут, снимая квартиры
И, как мэн звереет, как волк,
От лая подлой задиры.
Мне видеть охота медаль
И слышать голос: «Ты первый!»
И знать, что народ мой, как сталь,
Не примет схожесть от стервы.
И крикнуть охота: «На бис!»,
Когда прошёл ты успешно
И рядом не стерва, а Мисс
Была с тобою конечно.

Звучанье демарша

Потворством соучастник,
Как толстовский патриарх,
Помог тебе же, частник —
И ты стал, как олигарх.
Ведь власть дала поблажки —
И себе богатство недр
Присвоил за бумажки
Плут, что для желудка щедр.
Обмен не равноценен,
Если кладезь стоит кеш.
А предков вклад бесценен.
Жизни пали за рубеж.
Скупой эксплуататор
Для тебя люд лишь товар!
Таким, как комбинатор,
Дал дешевый труд навар.
Как друг тебе кремлёвский
Всё даёт нажиться власть.
Рабочий-то таковский.
МРОТ ему, чтоб жить вам всласть.
Утиль же, как со свалки,
Он с работы тащит — стыд.
А власть при социалке
Во дворцах проводит быт.
Пока он толерантный,
Ты, как власти, копишь жир.
А класс твой доминантный
Это властный клан транжир.
Властям присуще барство.
В этом ты на них похож.
Обеты — их коварство.
А электор верит в ложь.
Ты знаешь, что рабочий
Жить не должен ведь, как шваль.
За труд большой, как в Сочи,
Он бы жил. Но вот печаль.
Как власть, ты сел на шейку
И на нас нажился плут.
Оставь себе копейку!
А у нас в почёте труд.
Долой жить, как в деревне,
И работать за сто грамм.
Обедай ты в харчевне!
И себе позволь вигвам.
Себе продай напитки,
От которых ты б дурел
И, мучась, как от пытки,
Лишь с похмелья бы болел!
И в стенах ты клетушки,
Будь от спирта рад тюрьме.
Создав среду психушки,
Сам будь не в своём уме.
В дурной среде потомство
Сам плоди, взрастив ты дрянь,
Имея тут знакомство,
Где порядок рушит брань.
Вкушай ты сам беспутство,
Для себя открыв свой клуб,
Где чинит безрассудство
Люд, что спьяну будет туп.
И он от ротозейства
Не узрит ресурсных краж.
Ему бы из плебейства
Выйти выше на этаж.
О «кризис» беспощадный….
Чрез два метра магазин!
И, как хозяин жадный,
В думе спит наш господин.
За сто рук снял получку.
Видно сон, как труд, велик.
Дают за белоручку
Сотню рук. Вот это бык!
За сотню рук, как Отче,
Он несёт же с пользой рост,
Чтоб жили мы короче
И могли блюсти лишь пост,
И зрели, жив всё хуже,
Рост кончин, убавок мест,
А верх купался в куше
От прибавок как the best;
Чтоб от такого роста
Шёл в стране богатой мор.
А кризис для прохвоста,
Что с кормушкой — это вздор.
За всех он хапнет средства
И жирует от продаж.
Из-за чего и бедства,
И в беду людской мандраж.
И дует кризис пресса.
Не платить чтоб, нужен слух,
Мол, Русь — банкрот без веса.
И люд верит. Вот лопух!
Земли сей уроженцы!
Здесь богатства океан!
Нам встать, как ополченцы,
Чтоб для нас открыл ты кран?
Транжирить чтоб, мазурик,
Из людей ты выжал сок!
В Союзе ты, как жмурик,
Спал бы или сел в острог.
Пока ты крал добытчик,
Люд сдыхал, живя же в долг.
Ответишь, как обидчик,
За те смерти, бедность, волк!
Делись, умерив жадность
И скромней ты трать и ешь.
Иначе безотрадность
Вкусишь ты, как и мятеж.

Перед закатом

Идут бои-топки
В часы перестройки,
Где ум, как у кнопки,
Отстал без настройки.
Я вижу, как бомбы
Тела рвут на части.
Здесь нужен тот зомби
Для тёмной злой власти:
Кто мог постепенно
Стать глупым от уток,
Достойно полена,
Утратив рассудок;
Кто б рад был темнице,
Став на главу болен,
Как даун в больнице,
Всем был бы доволен,
Чья б радость без марша
Звучала при крахе
В душе без демарша
Ему, как на плахе,
Где зомби бесправен,
Имев на бумажке
Права, но не равен,
Подобно букашке;
Чтоб мог лишь для кучки
Принять верх реформы,
Подняв ей получки,
Другим, не дав нормы,
И делать задержки
Всех выплат убогих,
Чтоб дать господдержки
Для боссов высоких,
Создав людей-кукол
Реформой злой думцев.
Ведь проще так в угол
Загнать же безумцев
И крысить так проще
Ресурсы от предков,
А быдлу стать тоще,
Дав в пищу объедков,
Внушив, что достойно
Жить нужно отбросом,
Лишь мучась спокойно
Блаженным навозом.
Так, так. Что я вижу,
Читая здесь прессу?
То пищу, как жижу,
То вновь эту дезу.
За труд журналиста,
Что пишет примерно,
Возносят чекиста,
Как бога, безмерно.
Ведь речи обильны
Он пишет же часто,
Что для говорильни
Подходят гораздо.
В почёте Обама?..
И ясен вам Бродский?..
Растёт из-за хлама
Лишь люд идиотский!..
Нам фейков не нужно
И премий раздутых.
Мы жить хотим дружно
Без тех шизанутых,
Кого тупят шоу
И лжепередачи;
Кто, зря гоу-гоу,
Запьёт неудачи.
Безумцам их фильмы
Лишь глушат боль, плач им.
В единстве — не пыль мы,
В борьбе — много значим.
Дела паразита —
Его фарисейство —
Бороться для вида,
Скрывая злодейство.
Идём поэтапно.
Шаг первый наш — фразы.
Рассудим масштабно —
За нас пойдут массы,
Борясь до заката,
Низвергнуть заразу,
Кого ждёт расплата,
Кто крал казну-кассу.

Беспечность и состраданье

Шкурник праздный сей беспечен
Сухо глянет на бездолье
И тех, кто не обеспечен;
Да устроит пир-застолье.
А мне плохо жить в достатке,
Коль страдаю, знав, что ближний
Занял, как больной в упадке,
Бедной жизни ярус нижний.

Сатира

Всё душат вас тарифы?
И град облёкся в Алкино?
Не страшно! в СМИ же мифы
Вас тешат обещалкина!..
Но шкуру живодёрством
Сдирает ростовщичество?..
Держитесь! вас фразёрством
Лизнёт! его величество.
Как жертва вы банкротства?
И к власти нет доверия?
Терпите же вы скотство;
И пусть кровь пьёт вам мэрия.
Вам не купить квартиру?
Достали вас до ярости?
Платите же банкиру
Проценты вы до старости.
Подобны вы отбросам?
Забыли честь с достоинством?
Тогда останьтесь с носом
И не вставайте воинством.
Достал обман, как полог?
Достало слово вздорное?
Пускай же в СМИ психолог
Толкнёт вам речь — снотворное.
Но сна пройдёт эпоха —
Конец придёт паршивости.
Не будем жить мы плохо,
Добившись справедливости!

Ещё вчера

Ещё вчера ты в знак протеста
Мог устроить шумно стачку,
Призвать к ответу власть, но вместо…
Мер остыл, приняв подачку.
Дал верх работу — и на холод
Ты сменил пыл за монетки,
Забыв, как от режима в голод,
Словно скот, сдыхали предки.
Воришка-пешка, как ответчик,
Студит пыл по СМИ утехой.
С тебя выходит переметчик,
Что вчера был злу помехой.
Коль не плевать тебе на гибель
Всех твоих родных и близких,
Страдавших от системы «ниппель»…
То взыщи с виновных низких.

«И вошёл Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано, — дом Мой домом молитвы наречётся; а вы сделали его вертепом разбойников».

Таблетка от безразличья

Сходил ты на митинг десятый
И видишь, что всё бесполезно,
Во власти как был вор богатый,
Так он и остался нечестно.
Прошу, не терпи беспорядок,
Уткнувшись в экран перед сетью.
Когда от злодеев мир шаток —
Гони провокаторов плетью,
Тех, кто вынуждал на протесты
Реформой своей геноцида,
Как будто испытывал тесты,
Развив безразличье у вида.

Из текста Преамбулы: «…необходимо, чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать, в качестве последнего средства, к восстанию против тирании и угнетения».

Мысли узурпатора

Нельзя на срок третий
По Конституции?
Внесу я поправку.
Бурлить начнут сети
О революции?
Повышу чму ставку.
Улучшу я статус
Для своей нации
Покупкой свободы.
На спад пойдёт градус -
Дам съесть инфляции,
Лишив прав, доходы.
Спасёт власть покупка
От правосудия
Продажных людишек.
Без гнили жить хрупко,
Ведь в ход орудия
Пойдут против шишек.
Доколе тирану
И Декларация
Враг международный,
Нужна по экрану
Дебилизация -
Курс антинародный.

Инструктаж

Обетов апостол
Реформой злой грешной
Условья же создал
Для смерти неспешной;
И бьёт понемножку,
Продлив ядом пытки,
Даёт понарошку
Права для попытки
Улучить условья,
Где смерть ползёт стрессом,
Лишая здоровья
Смертельным процессом.
Себя самозванец —
Плут выдал за честность.
А преторианец
Побил бесполезность,
Заткнул её вопли,
Когда достал палку
И силы, как сопли,
Закрыл за кричалку.
И там, где нет бунта –
Он бьётся, как бронник.
И кто же здесь хунта?
Кто власти сторонник.
Как брат он заблудший
Стал от пропаганды.
Но враг же тот худший,
Кто отдал команды.
Ругает заложник —
Брат недальновидный
Себя, как сапожник,
За образ кредитный.
Боится фиаско —
Лишиться работы.
Его свистопляска
Вся от несвободы.
Жив, даже богато
Защитник отчизны
Не чтит клептократа,
Что кражей бьёт жизни.
Твой брат не угроза,
Когда в сон погружен,
Иль сдачи, коль поза
И он безоружен.
Прерви оборону
В сей час, как военный.
Нельзя по закону
Добить, кто, как пленный.
Коль меры защиты
Не необходимость
И братья убиты —
Тебя ждёт судимость.
Так будь осторожен
Ты с братом хоть малость.
Брат бит и ничтожен —
Яви к нему жалость.

Крысиный план

Срежу сил резервы
И повышу смертность
Я реформой стрессовой
И, трепавши нервы,
Проявлю усердность,
Но в манере прессовой.
Звать грабёж мой пенсий
СМИ должны прорывом
И, пугая нарами,
Срезать звук претензий.
Я, делясь активом,
Шкур куплю хабарами.
Нужен выпуск пара,
Как неслышный ропот,
В гневных комментариях,
Чтобы без пожара
Попугайский робот
Зрить себя мог в париях.

ЭККЛЕСИЯ (греч. ekklesia — народное собрание).

Состоянье подневольных

«Был» строй рабский мучительный.
И на поздних этапах
В нём права незначительны.
Стало проще – быть в лапах.
Права нет на экклесию
И на бумажный плакатик.
На за встречу репрессию,
Коль даст приказ маразматик.
А тела молодёжные
Служат недобровольно,
Для холопства надёжные,
Сдались в рабство безвольно.
И в правах пораженные
За легальный поступок
Сели, словно прожжённые,
Люди, чей народ хлюпок.

«Правом причинения вреда в рамках крайней необходимости, как правило, наделяются все лица независимо от их отношения к интересу, которому причиняется вред, служебного положения и иных качеств».

Право причинения вреда

«Пикет не согласован!» –
Шепни себе ответственно,
Пока не атакован
За вред ты непосредственно.
Рискни ты фараоном,
Мне навязав посредника,
Лишать прав, чтоб уроном
Ответ стал собеседника.
С оружьем при захвате
Создашь угрозу: личности,
Правам – и в результате –
Конец дипломатичности.
Я вред предотвращая,
Лишу всего лишь здравия,
Коль ценности лишая,
Ты высшей впал в бесправие.

План Б — последняя капля

Мирный сход признан крамольным?
Тогда дождётесь ночек!
Грянет протестом подпольным
Погром провластных точек!
За то, что сделал преступник
Лишенцев прав рабами!
Вправе рабский заступник
Восстать уже делами!

Карнавал

Хожу на праздник в маске
Я не без подготовки,
Засняв придать огласке
Места, где шли тусовки.
Без места скажем дату,
Когда нужна расправа,
Как плата за утрату
Реформой: жизни, права.
Вчера должна быть дата,
Но мы её позднее
Отметим же, ребята.
Вразброс порой сильнее.
Хлопки, как всплески магмы,
На сцене карнавальной
Проявят план наш прагмы,
Где мы в ночи реальной
Вдали поодиночке,
Как на длине отрезка.
Тролль просит бить по точке
Реформой подлой резко.
Вести бой одиночный
И бить по цели мелкой
Уместно, коль брат прочный
Проверен переделкой.
Пройдут в обход проверки,
Систем распознаваний
Ночные фейерверки,
Где разность расстояний
От точки «А» урода,
Что стал причиной мора.
Мы по путям отхода
Уйдём из зон обзора.
Поможет нам публичность
И звёздный комментарий
Не дать кроту двуличность
Явить, сорвав сценарий.

Посланье Ангелам на осень

Бог дал Нам отлагательство
на защиту – необходимость.
Ад – отмена вмешательства.
Повод(?) – сдача и нерешимость.

План глубинки

Если потратит глубинка
На поездку заначку,
Время на выход-разминку,
То в Кремле вкусят стачку.
Этот возможен сценарий,
Коль не внемлют протесту.
Будет бить пассионарий,
Если молвить не к месту.

На мятежный случай

За счёт гребцов плывёт тусовка,
Чей эффект безрезультатный
При шторме в кризис даст речовка.
И дела за речь их платны.
Плывёт с обслугой серой судно,
Где блестят верхи — планктоны.
Верхушным ВИПам жить нетрудно.
Но гребцы издали стоны.
И хуже им от рабской нормы.
Труд гребцов не проще бокса.
А дело ВИПов для проформы.
Вот картина парадокса.
В ней ценен, как герой, рассказчик —
ВИП, кому пора на нары.
Клиентов топит ВИП-заказчик
Ростом цен на все товары.
Заказчик множит часть пороков,
Сделав треш медийный модным
Посредством лучших подлых коков,
Став врагом антинародным.
Рекламный кок — посредник ВИПов.
Он готовит яд из бреда,
Травя сознанье жалких типов,
Чей ум без иммунитета.
ВИП у руля, как европеец —
Главный плут в кругу жулябий,
За чьи проделки, как индеец,
Геноцидно мрёт слой рабий.
К побегу ВИП готовил шлюпки
На мятежный случай порки,
Когда клиенты на уступки
Не пойдут, покинув норки,
Восстав Христом за справедливость,
Чтоб не жить, как раб, холуйски,
И, наказав врагов за лживость,
Сбросить весь балласт буржуйский.

Отчаянный тип

Я внедрился в банду
И, как хулиган,
Слушал пропаганду,
Что раскрыла план.
Там категорично
Мне звучал ответ:
«Слово нелогично.
В Нём есть только бред.
Нужен нам порядок
Из одних свобод.
Рамки — недостаток.
Их придумал жмот,
Чтоб не дать нам право
Делать грабежи.
Но для нас не здраво —
Верить Слову лжи.
Если будет шатко —
Мы повысим МРОТ,
Чтоб спасала взятка,
Злу закрыв же рот.
В топ поднять картины —
Хаос и разлад!
Чтоб нас за руины
Чтил безумный гад.
Рады безобразью,
Плюнув на запрет.
Нам не скучно с мразью
Быть в среде злых бед,
Где война — войнушка.
В ней солдатик — мэн.
Жизнь для нас — игрушка,
Словно роль для сцен.
Будем рады трупам,
Как яд создадим
И его по клубам
Мы распространим.
Как ворам в законе,
Нам расти от краж.
В СМИ на ярком фоне
Мы засрём багаж.
Как вам мой расклад?
Вы такому рады?
Да?.. Идите в ад!
Я взрываюсь, гады!».
И раздался взрыв
После слов бандита.
Я остался жив.
Банда та убита.
Был он прав отчасти
Главный элемент —
Карта старшей масти.
Банда — инструмент.
Понял, что верхушкой
Был разыгран вор.
Для неё подушкой
Был он до сих пор.

Дитя комфорта

Шла ввысь душа девчонки
От шагов богоугодных.
Её манеры тонки,
Бесят тёмных сил негодных.
Достойна мисс охраны,
Но зла мысли — стрелы чёрта,
Ей могут сделать раны
И пробить дитя комфорта.
Её дух юный белый
Полон ведь ещё боязнью.
Её спасают стрелы,
Что для тьмы сказались казнью.
Пока она не взросла,
Послан я помочь девице:
Освоить ей ремёсла,
Путь пройти, как на Зарнице.
Я духа, как наладчик,
Три в одном — тройной работник.
Пока я с ней, захватчик,
Словно без ружья охотник.
Как по мышам летучим,
Я стрелял по тьме из лука.
Как с парнем приставучим,
Вышла от стрельбы разлука.
Но бросил взгляд гиены
На нас демон уцелевший.
Он вышел из геенны;
И вмиг пал от стрел сгоревший.

Объяснил закон ребёнку

— Глянь! Границы стали шире
И не слышно больше стрел.
— Я отпор дал злой задире —
И пресёк же беспредел.
Мысль демона опасна,
От неё темнел твой дух,
Но звучит она напрасно
И для светлых душ, как пух,
Если смысл сказан людом,
А не демоном самим.
Глас людской был мнимым худом,
С адским звуком несравним.
Мы за звук — язык поганый —
Люд не пустим на ремни.
Так что чти закон сей данный
И, как я, его храни.

Переговоры в детском саду

Он понял тип той мрази,
Когда услышал вздоры
И начал с ней по связи
Вести переговоры.
– Мне дай христианину
Пред бойней напоследок
Понять твою причину
Убийства пленных деток.
– Зачем чад невиновных
Спасать вам – непонятно?
Их в Рай же безгреховный
Бог примет благодатно.
В их семьях им печально,
Как жертвам обстоятельств.
Избавить их реально
Могу от издевательств.
Их души к Богу близки,
Пока они младенцы,
А плоть их там, где низки
В поступках извращенцы.
– Про Рай сказал ты верно,
Но сгубишь душу бойней.
Убить их – это скверно.
Но сделай шаг достойней,
Чтоб не был путь геенной.
Спасал Сын от болезней
Тела для жизни тленной.
Его шаги полезней.
Прошу по-христиански
Взять вверх не дай дракону.
– Прав твой язык цыганский.
Входи, детей не трону.

Ангел старика

Дряблый дед идёт с трудом.
Плоть его, как после порки.
Дух мой стал его крестом.
Занял он его закорки.
Дед уставший сел за столик,
И за ним впадает в сон,
Где ему речёт соколик:
«Путь ещё не завершён.
Да ты стар, шагаешь трудно,
Медлен так, как сил лишён,
Но не брось! В Раю уютно.
Крест неси, пока гружён.
Коль не можешь, как смиренный,
На старенье ты глядеть,
Вспомни, как вёл Убиенный.
Божью плоть избила плеть.
Кротко Он прошёл мученье,
Словно через тьму помех —
После принял возвышенье.
Так стяжай, как Он, успех».

Отголоски после решенной задачи

Я думал: как решить задачу —
Собой улучшить эту тень.
Казалось мне: зря время трачу.
Но стала цель моя, как день.
Она болтала с той подружкой,
Что с ней сидела за столом.
Прозрачный дух был там прослушкой,
Где шла беседа вот о чём:
«Я для него рядилась броско,
Меняла часто гардероб.
Надежду рушил шаг — отброска.
Отверг меня он — робокоп.
Цель:
А помнишь: я влюбилась в парня,
Что дал мне стимул, как отверг?
Подруга:
И после стала так шикарна,
Что образ прежний твой померк.
Цель:
Мила, подруга, ты. Спасибо!
Подруга:
Так Бога ты благодари!
Пусть грустно никла ты, как липа.
За муки плата — свет внутри.
Цель:
Да ты права. Пускай мы никли,
Желая стать достойно звезд,
За счёт которых мы достигли
Огня! Так выпьем за сей тост!».

Как ты повлияла

На первых этапах
Он сер был от злости,
Доколе твой запах,
Раз не зашёл в гости.
Питаясь покоем,
Его дух стал тише.
Пробился он с боем
Сквозь тьму, чтоб стать выше.
А как по соседству
Была ты с гнездовьем,
Конец пришёл бедству
И стал Сад условьем.
А был сродни саже,
И вёл себя гордо,
Теперь он на страже
Достоин рекорда.
И гнулся, как колос,
И спал, как бездельник,
Доколе твой голос
Не внял он - подельник.
И, словно светильник,
В нём мерк от режима.
Его ты, будильник,
Спасла, идя мимо.
Одет был в обноски
Он только до встречи.
Теперь его лоски
В одежде и речи.
В нём пыл был потушен,
Топчась лишь на месте.
Теперь он радушен
С тобой и вы вместе.

Ласка

Ласк не знал язык затворник.
Им звучала речь военная.
Для нечистых сил я дворник.
Слушай ласку, Мисс Вселенная.
Стал от счастья, как с приветом.
Без тебя, как в час апатии.
Лечишь душу мне ответом,
Смех даря мне в знак симпатии.
Мне взглянуть хотя бы малость
На тебя - звезду блестящую;
И пройдёт в момент усталость,
Ты придашь мне мощь бодрящую.
Может, вёл зачистку втайне
Дух, сражая силы оные,
Но я ласков нынче крайне
И смотрю в глаза влюблённые.

В деле разведки

Сложно — быть примитивным
В чернь внедряться, коль Бондом,
И скучать позитивным,
Быв на встрече с бомондом
По любви без альянса;
И, как мастер по блефу,
Быть в среде декаданса
Мнимо, чтя злую эфу;
В час тусить с наркоманом,
Позже — на тренировке;
Мнимым быть хулиганом
На бандитской тусовке.
Сложно в деле разведки —
Быть, как мастер-художник;
Быть сбежавшим из клетки
И, как умный безбожник;
И казаться дремучим,
Как герой Бинго-Бонго;
И в плену быть живучим
При ударах же гонга;
И жить жизнью бандитской,
Чтоб казаться фашистом —
Тварью антисемитской;
Быть хорошим артистом
И спортсменом железным,
Не бив лица на рингах;
И быть прямо любезным
В замке на вечеринках.

Экзерциция — упражнение, тренировка.
Сибирка — тюрьма.

Критерий для избитых сериалов

Тупящей экзерциции
Достойны фильмы под копирку
О бандах и милиции,
Что нрав заточат под сибирку .

Диплекс

На связи, братья! С вами срочник.
Надзор здесь круглосуточный.
Хотят узнать, кто мой источник,
Не слыша диплекс чуточный.
Пока вершу я передачу,
В уме мой диплекс мысленный,
Они зря тратят на задачу
Бюджет свой многочисленный.
Себя за попустительство
Винить — не входит в их программу.
Им проще за вредительство
Винить Европу иль Обаму.
Борьба с всегдашним терроризмом —
Одна из тем их хроники.
Полны квасным патриотизмом
На кухне их сторонники.
Плодят, мусоля темы, штампы
Подобно тавтологии.
Добавят в пресность дифирамбы
Российской демагогии.
Для их формата же отлично —
Коль член аудитории
Лишь может мыслить некритично,
Чтоб им внедрять теории,
Давая лишь от «фе!» таблетку
Чрез СМИ для профилактики,
Судя свой «труд» на пять — отметку.
Таков секрет их тактики.

Клюнул на ловушку

«Под мою ответственность
На него найди изнанку».
Хакер твой – посредственность.
Я в сети давал приманку.
Что нашёл пристрастие?
На след вышел в интернете?
Ты б своё участие
Смыл бы лучше в туалете.
Выдал мне ты данные,
Клюнув на ловушку сыска.
Твари вы поганые,
Что дала вам переписка?
Жаждал информацию
Ты найти для компромата.
Не позорь ты нацию.
Тщетна сил твоя затрата.

Во имя справедливости

Не вижу я величия:
Когда ко дну единство
Идёт от безразличия
И торжествует свинство,
А с ним и безобразие;
Когда живут на двойку,
Имея разногласие
И катятся в помойку;
Когда в сей современности
Пиарят, как целебность,
Все низменные ценности,
Чтоб выросла потребность;
Когда тот уважаемый,
Кто, словно вор в законе;
Когда, как обвиняемый,
Защитник в обороне;
Когда казны народные
К народу непричастны.
Богатства же природные
На нашей тверди частны.
Отдало в руки частные
Ресурсы государство,
Чтобы чинуши властные
Развили снова барство.
Довольно молчаливости!
Я против произвола!
Во имя справедливости
Нужна народу доля!

Заключение

Каков я слышу коммунизм:
«Дрянь! В нём лишь зло на цвет и вкус».
Не будь треплом за свой цинизм.
При нём великий был Союз!
Была Державой та Страна.
Могла Мать наша процветать.
Но, как во все в те времена,
Могла ошибки допускать.
И мог не ведать Моисей,
Что могут быть от зла слова,
Но ведь от рабства тех людей
Спасти сумел он, как глава.
И если он бы был плохим,
То он бы был, как фараон,
Но он на деле был другим;
Стал им народ освобождён.
Другой «апостол», как пророк,
Зреть явность мог, писав завет.
Он слушал Истинный Урок,
А внёс в ученье явный бред.
И с ложью, коль заметна речь,
То можно из вранья лжецов
Остатки Правды лишь извлечь,
Собрав частицы здравых слов.

Третий приход

Третина

Как снял печать вторую,
Узрел листы пустые
И там главу сырую,
Где строки золотые.
Рёк Ты: «Ищи в третине
Ты для листов ОТРЫВКИ.
В твоей сырой картине
Смени стихи – фальшивки.
Они – замки от книги –
Этап необходимый,
Подсказкой дали сдвиги,
По звуку различимы;
И станут как помехи,
Когда ты от раздумья
Изучишь их огрехи,
Частицы же безумья.
Ключи от них – ЗАМЕНЫ –
Помогут снять печати.
Наступят перемены
От Божьей Благодати.
Вскрываешь ты в отчёте
Третину благим делом.
Теперь на этой ноте
Закончи, ангел в белом».

Начало третьего отчёта

Отрывки слышал прозы.
Из них создал поэзию.
Ответил на вопросы.
Устроил Он мне сессию.
Вопросы неотступные
Звучали до раскрытья.
Я смог дела преступные
Раскрыть не без прикрытья.
Я был, где государство
С народом в разногласии
И там же моё Царство
Частично из фантазии.
Но правда в чистом виде –
Как без приправы блюдо.
За пищу кто в обиде,
Тому больна минута.
Теперь я стал прокачанным,
Но только на две части.
И с духом озадаченным
Собрал в дорогу снасти.
И крикнул райским братникам:
«Пора на Землю, братья!
Помочь проснуться ватникам,
Избавив от проклятья!».

"Оскорбление" чувств верующих

Проявят гордыню
Обидой раздутой
За правду в ложь веря,
"Увидев" святыню
В безумной тьме лютой,
Назвав творцом зверя.

Приверженным

Буржуй не обуза,
Если повержен,
Как слуга спрута,
Быв частью Союза
И к Нам привержен,
Но предал Иуда.
Для Нас он невреден,
Коль Наш союзник
И враг тирану.
Он в гнёт тем, кто беден
Место даст узник,
А Мы – охрану.
СКРЕПЛЯЕМ Мы Смычку
Делом совместным
Против толкавшей
Нас гидры на стычку
Злым неуместным
Ядом стрелявшей;
Зовёт яд реформой
Или законом,
Скрыв суть непрямо.
И скрасит змей формой
Гниль с благим тоном,
Словно Обама.
Дела ПРОЧНЕЙ клятвы
И по обузе
Бьют анонимно.
Их сеешь для жатвы –
Предан в Союзе
С Нами взаимно.

Период беспроблемный

Проблемы сняли с наших плеч,
Услышав возглас, Мы: «Отмена!».
А чёрт создал, чтоб душ привлечь
Полно иллюзий, где геенна.
В тиши с цветами дом – Эдем,
В котором жить благополучно.
Лишил себя я всех проблем.
Пустяк – когда бывает скучно.
Но как спущусь я в адский низ –
Пройдёт период беспроблемный.
Но, а пока я там, где высь,
Покинув рабский край тюремный.
Провёл я поиск нужных душ,
Чьи знанья полнят лист отчёта.
Они бесценны и – мой куш.
Обрёл я их ценой похода.
И так настала перемена,
Но только лишь для единиц.
Кто выйти не желал из плена,
Вкусит все беды злых границ.

«При получении приказа или распоряжения, явно противоречащих закону, сотрудник полиции обязан руководствоваться законом».
«2. Законы и другие правовые акты, действовавшие на территории Российской Федерации до вступления в силу настоящей Конституции, применяются в части, не противоречащей Конституции Российской Федерации».

Бойкот преступных приказов

У тех приумножены
Границы явности,
Кто обязан быть путней.
Разгрузкой заброшены
Для неисправности
Могут знанья – плод трутней.
Заставит обязанность
Быть образованным
Под защитой ЗАКОНА
И сделать развязанность
Необоснованной
В злых приказах патрона.
Коль необязательно
Знать Конституцию,
Пням приказ оспоримый
Дашь безосновательно,
Как резолюцию,
На акт неприменимый
К безбурным пикетчикам,
Противоречащий
ЕЙ, приведший к расколу,
Чтоб неуч ответчиком
За вред, калечащий,
Стал, как бросивший школу.
До высшей инстанции,
Когда суд зависим,
То судиться напрасно.
Тогда, «как во Франции»,
Пройдёт он без писем
Страшной силой прекрасно.

Бондаренко и иже с ним

За встречу, рабский данник,
Плати, пример прогиба,
Создав сигнал для паник.
Сотряс ты воздух, липа.
А дальше за осадки
Заплатишь, как наместник?
Подай пример посадки
Ты – мнимый буревестник.
P.S.
Но слово стало встряской,
Его, cжигая  грешность –
И он с иной оглаской
Явил свою успешность.

Напоминание. Вакцинация началась, когда вакцина не прошла третьей фазы клинических испытаний на производстве.

Комментарий читающего

«За трудоустройство,
За шанс на провизию
Пошлю медицину,
Вложусь в производство,
Пройдя я комиссию,
Съем недовакцину».
За сыр в мышеловке
Здоровье бить пробником?
В угоду же боссу.
По нраву дешёвке
За вклад стать пособником,
Быв помощью спросу.

Совместный допрос — метод ведения диалога, известный также как «хороший полицейский/плохой полицейский» или «добрый и злой следователь».

Варламову

Утешь картинкой мрачной,
Чтоб чернь на этом фоне
Могла зрить жизнь удачной,
Царя – добром на троне.
Играть в нонконформиста,
Давя – рецепт известный.
Как пряник ты чекиста
В игре «Допрос совместный».
О здравии забота –
Акт реакционера?
Подопытным быть – мода.
Пиар отрав – карьера.
Но стоит главой гидры
Платить, давя пугалкой
И лить помоев литры,
Чтоб стал твой меч уст палкой?

Украинский закон "О правовом статусе и памяти борцов за независимость Украины в XX веке".

Царю де-факто

Бизнес оружейный
Шёл у олигарха
От конфликта в гору,
Чей пример семейный
Не даёт МОНАРХА
Свергнуть, зря на ссору.
Ждёт ли та же доля,
Будь низвергнут низкий?
Нет причин для бойни.
Поводом раскола
Стал закон нацистский,
Славы недостойный.
ВРАГ помог нацисту,
Дав рост бизнесмену
На российском рынке,
Чтоб сепаратисту
Под шумок измену
Не зрить в поединке.

Пропагандистским кокам

Заметить вОрону
Не дал прислужник
По СМИ позёрство,
Как ход на сторону
Вершит двурушник,
Имев партнёрство
С нацисткой сволочью,
Дав рост партнёру,
Предатель предков.
СМИ кажут щёлочью
Во власти свору
Для малолетков.
На них рассчитаны
И радость горю,
И жизнь в кровище.
Они воспитаны,
Как нужно вору,
Чтоб пасть на днище.
Судебной практики
Иметь не нужно,
Чтоб видеть явность,
Как мерзость тактики,
В кой рад бездушно
Кок – неисправность.

Развеянье тумана

Вред предотвращённый
В Крыме был – заметно.
Пресечён удачно.
Но вампир взбешённый
Дал свободу вредно,
Да бомбёжкой смачно
От нацистов скромных,
Чьи стояли целы
Грады до урона
От хлопков огромных.
Кто напал – не белый.
Сер хохол от фона.
Средь бойцов служебных
Каждый обыватель –
Ворон деревенский
У сторон враждебных,
Где глава-предатель
И глава – Зеленский.
И коль служит дряни
Слепо без разбора –
Не нацист – придурок.
И застрявший в брани
Он не зрит позора,
Для Добра – окурок.
Он же, как заложник,
Что попал в ловушку,
Слушав пропаганду.
Врал недохудожник,
Да на всю катушку,
Чтоб внушить баланду.
Тёмный день от мрака,
Коль невыносимый,
То зовётся ночкой –
Смертью вурдалака.
Час необходимый
Выждать проволочкой.

Злоба дня

Кнуты реформ троллей,
Провал дипломатов,
И ложь шоуменов -
Вклад в хаос, что с долей
Плохих результатов
И для бизнесменов.
Но не для баронов,
Что жаждут наживы
Без сердца от сделки,
И "ценят" Леонов
Тупых, пока живы.
Без них гешефт мелкий.
Ум со скамьи школьной
Кнутами бьют книжно,
Вдолбив им покорность.
Холопу быть вольной
Душой - непрестижно.
Такая вот вздорность.
В бою блеск полосок
Зрив, служит подушкой
Для власти, кто мелок,
Чей босс отморозок
С нацистской верхушкой
От подлых хотелок.

Панк, панки (англ. punk — перен. разг. «хулиган», «шпана», «дрянь»).

Пора искуплений

На смену режима
Приходит нежданно
Октябрь бунтарский;
И жизнь уязвима,
Тогда у ТИРАНА
С охраной по-царски.
Когда мир на грани –
Зло бьёт без осечки.
Как щит, кнут и пряник
Слабеют у дряни
От сильной утечки –
И стал зрить охранник.
Бьёт кнут бумерангом,
А пряник не сладок
Из-за перспективы
Стать пеплом, быв панком,
Терпеть беспорядок
Без альтернативы.
Охране – фортуна,
Коль жизнь ей дороже
Двуногого КОРМА,
Свергав без тайфуна.
С ней зло пока схоже,
Она – цель для шторма.

Программа погрома

На первом этапе
Программа погрома
В режиме щадящем,
Потом конец папе
За бойню у дома
Ударом разящим.

Второй этап

Второй этап программы
Станет остановкой
Злых идей и планов.
Гниль заслужила ямы
Братской потасовкой,
Сталкивав баранов.

Боль – моей любезной

Ярость смертельная
Просится наружу
Из моей копилки.
И колыбельная
Не поможет мужу
От сокрытой милки.
На всё способная
Ты на случай этот
Стала бесполезной.
Правда неудобная
Мне приносит метод,
Боль – моей любезной.

Гнев снесёт ханство

Сегодня твой пальчик,
Словно приманка,
Зовёт быть с кокеткой
Того, кто не мальчик.
Но иностранка –
Душа с тобой редкой
На месте незримом,
Где как посольство,
Для жизни пространство.
Не снижу интимом
Я недовольство –
И гнев снесёт ханство.

В Час анонимности

В копилке ударов
Картина останков –
Крах легитимности,
Где сбор гонораров
С прислужников-панков
В Час анонимности.

Сборы

На чьи деньги вспышки,
Ущерб и потери,
И в СМИ разговоры,
У боссов излишки?
Народа, чьи меры
Похожи на сборы.

Время собирать

Потратил без спросу,
Став захватчиком,
Бюджет на бедствие,
Усилив угрозу
Военным вкладчиком.
Возврат – последствие.

Участь верхушки

Замена элиты
За кражи бюджета,
Копив на расплату.
С народом не квиты,
Кто выжил от лета,
Иль не зашёл в хату.

Бомба замедленного действия

Становится бомбой
Наше пособие –
Смерть властной злой кучки,
Что тешится с помпой,
Гнав прочь надгробие
И мрачные тучки.
ЦИК стала лавкой
Допустив гадину,
Продав честь и душу.
Нельзя спасти явкой
Ту отсебятину
С утечкой наружу.

Участь Варламова и Бондаренко

Могли без накрутки
Быть в жизни успешны
С поддержкой хорошей,
Но как проститутки,
С тьмой стали вы смежны,
Не справившись с ношей.
В душе ваш миксбордер
За гниль стал утрачен,
А значит и шансы
Растут на ваш ордер,
Что вам предназначен,
Коль люд ввели в трансы.

За укрывательство гнили

Кто хода не дал делу,
Тот жаждет в ад отправку –
Исполненье Санты,
Признавший сей новеллу
Законной, как заявку
На зачистку банды.
Подарки не без пауз.
Пока Бог дал отсрочку,
Будь полезен Фрэнку –
И яркий Санта-Клаус
Огнём разбавит ночку,
Свободу, дав застенку.

Исполненье желаний

Злая часть соседей
Славит всё Степана,
Будто лучше пищи
Не найти из снедей.
Для раскола рана
От гнилой ручищи.
Подлость, как заслуга
Адских путешествий,
Что исполнит Санта.
И при жизни мука
После всех нашествий –
Воля оккупанта.

Санта и подделка

Вижу Санту в Коле.
Их дела блестящие
Стали различимы.
Замы внемлют воле.
В деле настоящие
Воли исполнимы.
Только у ПОДДЕЛОК
Действа незаслуженны –
Исполненья гнусны.
От худых проделок
«САНТА» обездушенный,
Для внушений устный.

Платная духовность

Набор вранья и лексик
И множество моделей
Позволят быть удобным.
«Ест много» анорексик,
А занятой «без целей».
«Ты жертвой стань способным».
Внушив «вину» фальшивка,
Склоняет к суициду,
Доив за невиновность.
Идёт мозгов промывка,
Поверив паразиту
За платную духовность.

Дойные коровы

«Сделал пользы мало,
Как лентяй бездомный» –
Молвит работящий.
«Не живот, а сало.
Рацион огромный...» –
Врёт скелет, скулящий.
Жертвы две готовы
Клюнуть на ту жалость,
Что для обработки.
Дойные коровы,
Не скрывав отсталость,
Лишь для дойки чётки.

Выход есть

Хочет политический
Нос совать, но в рясе,
(Да, пора б и в тройке),
Ведь олигархический
Образ в бизнес-классе
Есть уже в прослойке.
Минус – самокритика,
Коль необъективна,
Цель создаст фальшивке,
Чей обман – политика,
Коль душа наивна.
Выход есть в отрывке.

Крик Родины

Ведёт она стройку
Связей совместных,
Скатившись в помойку
От фраз неуместных,
В момент переломный
Гласит о ремонте:
«Суши мир огромный
С водою, как в понте.
Устала бесплодно
Я строить всё связи.
Как рэпер, я модна
На час лишь за фразы.
Я дура, подобна
Паршивым овечкам.
За что же незлобно
Ты гладил словечком?
Придёт конец сраму
Я, пользуясь шансом».
А он жалел даму,
Звав умной авансом,
В ней зрив совокупность
Душ светлых сиявших,
Что снизят преступность
И крик душ страдавших.