Большой Билл тяжело перекатился через чернильную фибийскую ночь, его
огромные красные глаза бесцельно шарили по звездному свету. Там был
ноющая пустота в его маленьком разуме - вакуум, оставшийся после исчезновения
доминирующей воли Геднера. Исчезновение Большого Билла не могло объяснить.
Но он знал, что у него не было мыслей, отличных от мыслей
богоподобного мастера, не было желаний, которые не были бы отражением желаний Геднера....
Он смутно помнил финальную сцену в жилище людей. Там была
странная буря беспрецедентных эмоций, и Большой Билл тоже.
на мгновение он почувствовал непреодолимое желание к хрупкому светловолосому человеку, который прилетел на ракете.... А потом наступило мгновение слепого, чуждого
ярость, которой Большой Билл не мог дать названия или значения и чьи деяния
он не мог вспомнить.
Также он не мог знать, что, отражая страсти Геднера, он всего лишь чувствовал
и действовал так, как поступил бы мужчина, если бы он, а не Шерстистый, был
наблюдателем.
Он сошел с ума от ревности.