Неизвестное о забытых

         
 
 
 
 
                1. ЛА  ДОЛЬЧЕ  ВИТА.
               
 
 
     Тарзан гортанно вскричал,  невольно подражая не то Кинг Конгу, не то муэдзину на минарете, бросился со скалы вниз и упал на воду плашмя животом, подняв фонтаны брызг.
     Собрав оглушённую рыбу, он вышел на берег, где его ждала Чита. Тарзан ещё раз победно крикнул, отряхнулся от воды, как это делает тигр или лев, перекинул кукан с рыбой через плечо и упруго зашагал к своему лесному жилищу.
     Стройный как древнегреческий герой, Тарзан был одет лишь в бронзовый загар, не считая купальных трусиков.
     Все дети, оказавшиеся волею Рока в джунглях и живя в стае волков или семье добрых мудрых удавов, обязательно обзаводятся белыми купальными трусиками. Где берутся эти трусики фасона 20-х годов прошлого века, как они потом растут вместе с детьми, кто занимается их починкой или хотя бы стиркой, чтобы они оставались белыми, неизвестно. Но факт остаётся фактом, и все знаменитые лесные герои - Тарзан ли, Маугли ли - обязательно ходят в белых плавках.
     Тарзан шёл лесом и пел Песнь Джунглей:
 
                Тигр ты, барсук иль шакал,
                Знай, что братом Тарзан тебе стал!
 
     - и т.д.
     Наконец, подойдя к кряжистому исполину, Тарзан вместе со своей верной Читой ловко взобрались наверх. Здесь, среди густой кроны пробкового дерева, скрытое от непосвящённых глаз, находилось их уютное гнёздышко, ничем не уступавшее пентхаузам белых богачей.
     Чита, самочка шимпанзе, была не просто другом Тарзана, но и чем-то гораздо большим. Они жили вместе уже третий год и были не разлей-вода, как старые супруги. Единственное, что омрачало их счастье, это то, что у них до сих пор не было детёнышей.
     Чита занялась приготовлением суши, а Тарзан растянулся  на охапке  ароматных  веток моринги, задрал кверху свои стройные ноги и ещё раз гортанно вскрикнул, постучав себя при этом по выпуклой груди.
     - Кушать подано! - позвала Чита по-обезьяньи.
     «Бом-бом-бом! Бим-бим-бим! - напевал юноша, который от рождения был музыкален, а за годы жизни на лоне природы ещё более развил в себе эту склонность. - Бем-бем-бем!»
     - Ну мы жрать будем? - взвизгнула голодная Чита.
     - Ого-го-го! - гортанно вскричал Тарзан и, прыгнув, уселся на корточки перед широкими листьями араугавы, служившими им вместо тарелок. - Ух-ух!
     И они с шумом отдались еде.
     После ужина, убрав с пола, Тарзан и очаровательная Чита сидели на верхушке дерева и любовались закатом. Чита положила головку на плечо мужа, а он гладил её по шелковистой шёрстке.
     Если бы они знали по-итальянски, то могли бы сказать:
     - Ла дольче вита!*
 
     *Ла дольче вита! /итал./ - Жизнь прекрасна, невзирая на отдельные недочёты.
 
 
 
                2. ЛЕСТНИЦА  СИНДБАДА.
 
 
     Стерев пальцы до мяса, в клочья истрепав шаровары,  капитан Синдбад наконец одолел неприступный горный утёс, где находилось гнездо птицы Рох.
     Разумеется, в других обстоятельствах капитан никогда бы не решился связываться с этой  тварью, похожей на ночной кошмар.
     Как известно, клюв у птицы Рох усыпан огромными, острыми как ятаган, зубами.  Размах крыльев у самки достигает 40-50 пуфиев*. У самца же размах достигает 65-75 пуфиев, что вообще не укладывается в голову. По сравнению с птицей Рох андский кондор или джунгарский беркут, могущие утащить барана,  просто жалкие воробьи, ибо птица Рох способна утащить слона, правда, не африканского, а более мелкого сиамского. Что тоже, согласитесь, показатель.
     Поэтому неудивительно, что последнее, что пришло бы в голову капитану Синдбаду, как и любому смелому, но осторожному, человеку, это лазать по гнёздам этих птерозавров*.
     Если бы только…
     Если бы только отвратительное чудовище не унесло в своих когтях драгоценную добычу - нежную и прекрасную Будур, принцессу Моавитании и с недавних пор, на что уже дал согласие её досточтимый отец, султан Омар и о чём глашатаи прокричали на всех рынках Махмударана - невесту капитана Синдбада.
     Дерзкое преступление было совершено, вскоре после того, как корабль Синдбада бросил якорь у Остова Циклопов в водах моря Мод.
     Утром после завтрака капитан Синдбад отправился в пещеру к циклопам за волшебной лампой.
     Принцесса же Будур в каюте под руководством учителя танцев разучивала новый танец живота, а потом в компании рабынь и евнуха гуляла по берегу, кидая камушки в воду и резвясь как молодая кобылка, которой, в-сущности и была.
     Тут-то и стряслась беда...
     И вот теперь, перевалившись через край гнезда, который представлял собою настоящий бруствер из костей, палок и тряпья, Синдбад встал на ноги и огляделся.
     К счастью, Рох не было на месте, она, видимо, где-то охотилась на слонов,  или просто улетела по делу.
     К ещё большему счастью капитана, принцесса Будур была цела и здорова, хотя,  естественно, крайне напугана. В своих прозрачных газовых одеждах, которые не столько скрывали,  сколько подчёркивали ее пышные формы,  юная красавица была очаровательна.
     Первая стадия шока у неё уже прошла, и она, очнувшись от апатии, бурно разрыдалась на крепкой, увешанной амулетами, груди капитана.
     Капитан Синдбад вознес благодарение Всевышнему, что пернатый гад до сих пор не сожрал девушку, и в свою очередь прижал к груди этот бесценный рубин.
     Но что же было делать дальше? Не могло быть сомнений, что рано или поздно птица Рох вернётся домой и тогда нашим влюблённым не поздоровилось бы.
     Ещё хорошо, что в гнезде не было ни птенцов, ни яиц, в ином случае агрессивность и кровожадность птицы Рох в момент возвращения возросли бы стократ.
     Хотя и без яиц щербет не был слаще рахат-лукума.
     Как смогши утешив принцессу Будур, Синдбад задумался над ситуацией.
     Хотя он и считался по праву одним из умнейших капитанов своего времени, он просто не представлял, как спуститься с отвесной кручи вместе с нареченой, особенно если учесть, что верёвки подходящей длины, а это было около трёхсот пуфиев, у него с собой не было.
     Можно было бы в крайнем случае размотать чалму и спуститься по ней, но на такой высоте понадобились бы не менее двадцати или тридцати  чалм, которых, естественно, взять сейчас было неоткуда.
     Спуститься же назад одному, чтобы потом вернуться с верёвкой, капитан не решался, ибо кто мог дать гарантию, что за это время чудовищная Рох не вернётся, и тогда один Аллах знал, будет ли она и дальше откладывать с трапезой.
     Будур  всхлипывала на груди капитана, а он лихорадочно рассуждал, напрягая ум.
     Внезапно его блуждающий взгляд упал на чью-то берцовую кость, торчащую из груды тряпья.
     Мгновенная догадка пронзила капитана Синдбада, и надежда на спасение, пока ещё робкая,  забрезжила перед его внутренним взором.
     Приласкав и осыпав поцелуями свою пери, Синдбад посвятил её в свой план.
Будур-ханум*, в восторге плескала в ладошки и осыпала жениха самыми нежными прозвищами, вроде: «мой ласковый и нежный джин!» и: «мой морячок!»
     И вскоре работа закипела. Влюблённые работали не покладая рук, и кто знает, не стал ли этот совместный труд в экстремальных обстоятельствах залогом их будущей крепкой супружеской жизни?
     Принцесса Будур выбирала из вонючей груды тряпки и кости поцелее, а капитан Синдбад по-моряцки споро вязал их в длинную лестницу с перекладинами.
     Нужно ли говорить, что не успел диск Светила пройти по небу путь в два итнина*, как наши влюблённые уже стояли внизу и смотрели вверх, не веря что они это сделали.
     Нежно обнявшись, они направились к выходу из ущелья, которое вело к морю, на котором качался на волнах корабль Синдбада.
     Внезапно раздался такой шум, как если бы джин-проказник перенёс на вершину скалы багдадский рынок  в базарный день.
     Юноша и девушка оглянулись. Вверху в каменном гнезде клекотала и бесновалась гигантская птица, всем своим видом выказывая досаду и гнев по поводу пропажи дичи.
     Очевидно, не найдя за время своей охоты ничего более существенного, птица Рох расчитывала хотя бы заморить червячка принцессой Будур.
     Судя по размаху крыл, обитателем гнезда был самец.
     Принцесса Будур невольно сжалась, представив, чего ей удалось избежать благодаря своему любимому. И она одарила его таким многообещающим взглядом,  что капитан Синдбад  закашлялся.
     Он сложил руки рупором и оглушительно, как в шторм, крикнул:
     - Э-ге-ге-гей! Ну ты, шайтан в перьях!
     Рох свесил голову вниз.
     Тогда капитан Синдбад одну руку вытянул, а другой энергически ударил по сгибу локтя:
     - Поцелуй меня в уста, не говорящие по-арабски!
     Синдбад захохотал и, подхватив принцессу на руки, устремился   навстречу новым приключениям.
 
     *Пуфий /стар.араб.мера дл./ - 0, 834 м.
 
     *Птерозавр /науч./ - очень крупный  птеродактиль*.
 
     *Птеродактиль /науч./ - небольшой летающий ящер.
 
     *Ханум /араб./ - душа любящего сердца.
 
     *Итнин /араб./ - час.
 
 
 
                3.КОНЕЦ  ДРАКУЛЫ.
 
 
     Все знают о Дракуле, или хотя бы слышали о нём.
     Но никто не знает где он сейчас и что с ним стало.
     Известно, что этот вампир родился несколько столетий назад и сперва пил кровь только у жителей Трансильвании*.
     Похождения Дракулы, этого графа, не были известны за пределами Трансильвании и Валахии*, пока за него не взялось искусство.
     Тогда-то он стал известен самым широким слоям кинозрителей и читателей, потому что кто-то написал ещё и книгу по мотивам голливудского фильма.
     Расцвет деятельности Дракулы пришёлся на позднее Средневековье,  Ренессанс и особенно на конец 19-го - нач.20-го вв.
     В те времена граф был полон сил, замыслов и был ещё сравнительно молод. По крайней мере он тогда не задумывался над путешествием в Новый Свет в трюме парохода в надежном цинковом гробу.
     Но время летело и, в конце-концов, наскучив Старым Светом, обескровленным Великой Войной, граф Дракула отправился на гастроли в Северную  Америку, а потом и в Южную, не забыв о Центральной.
     С тех пор так и повелось, и граф Дракула с помощью своих верных слуг-упырей и почитателей, которых много у всякого более-менее кровавого вампира, успел объездить пол-света, побывав даже на Аляске. Не счесть бледных трупов, устлавших путь графа. Не выразить в цифрах количество прокушенных нежных девичьих шеек и свежих шей молодых людей.
     После очередного вояжа граф, как водится, погружался в многолетнюю спячку в каменном гробу семейного склепа Дракул в Румынии, которой граф никогда не изменял, будучи патриотом. Вампиры очень часто ярые патриоты   и наоборот.
     Потом граф Дракула пробуждался от голода, его привозили в порт, сдавали с гробом в багаж и всё повторялось, за исключением того, что в этот раз Дракула прибывал в какое-то новое место, в Касабланку, в Бомбей, в Тегусигальпу, либо в какой-нибудь ещё портовый город.
     Но вечная жизнь - выдумка идеалистов. Как бы не омолаживался граф, сколько бы не сосал у аляскинцев и тегусигальпок горячей юной крови, он старел, медленно, но неотвратимо. К этому нужно добавить, что беспокойный, полный событий, двадцатый век состарил графа больше, чем предыдущие семь.
     И вот, на склоне своих лет, старый вампир захотел последней, прощальной,  зажигательной гастроли, которая бы увенчала его славный, в кавычках, путь.
     Его посетила странная мысль, сделавшаяся в конце-концов навязчивой.  Графу возмечталось навестить напоследок черноморскую Одессу.
     Дракула знал, что это в России. И хотя он недолюбливал эту страну, после того как у него самого лет сто двадцать назад чуть не выпили всю кровь в «Подвале бродячей собаки»*, все же желание это было сильнее его.
     Тем более, это было совсем близко от Румынии. А граф уже с трудом переносил морскую качку даже в гробу.
     И вот, долго ли, коротко ли, но граф Дракула прибыл в Одессу.
     Ночью он вылез из гроба и прокрался на верхнюю палубу.
     Старчески кряхтя, он поприседал, похрустел отлёжанной спиной и отправился на охоту.
     Но не успел граф сойти на берег, как под ближайшим фонарём его остановили трое с зелёными повязками на рукавах и спросили:
     - Хто такий? Шо тут робишь?
     - Я-а… - сказал граф, но его перебили:
     - А ну-но, скажи «паляныця»!
     - Позво-о… - сказал граф. Он хотел объяснить, что он знатный иностранец, очень богатый, прибыл с познавательными целями и не желает…
     - Хлопцы! - вскричал самый молодой, почти мальчик, с нежной белой шеей. - Це диверсант! Наконец-то споймалы! Он! Сракой чую!
     Тут Дракула получил чем-то твёрдым и тяжёлым между лопаток и зашипел от боли и унижения. С нечеловеческой, хотя уже далеко не той, что лет триста назад, силою, граф расшвырял разбойников, разбежался,  взмахнул плащом, подпрыгнул  и, превратясь в огромную летучую мышь, взмыл в ночное небо.
     Разъярённый, взбешённый, граф Дракула резал крыльями воздух и клялся жестоко отомстить одесситам и одесситкам за столь скандальный приём.
     Граф направил свой полет к центру, в район Оперного театра, по пути удивляясь, отчего в Одессе, которую он представлял довольно весёлым местом, пусть не Рио-де-Жанейро, но и не сицилийской Катанией, где даже проститутки святоши, а профессор университета складывает пальцы  «рожками» от нечистой силы - темно как в погребе?
     Фонари на улицах не горели. Редко-редко тусклело жёлтым окно или проезжала машина, едва проницая  мрак светом подфарников.
     «Тысяча триста сорок восьмой, Чёрная Смерть, Флоренция» - с иронией подумал граф Дракула, как вдруг что-то стремительное, горящее в ночи как маленькое солнце, пронеслось поперёк его курса, развернулось, моментально догнало, врезалось в Дракулу и взорвалось с грохотом, разнеся графа с его крылаткой и цилиндром на сотню отдельно падающих кусочков.
     «Мамики!..» - только и успел подумать граф.
     В эфире между тем происходил следующий разговор:
     - Ты куды шмальнул,  Студент? Сказывся? «Стингарей»*  раз-два и обчёлся! Батя яйца оторвёт!
     - Сбыв! Сбыв, Петрович, ий-бо! Крутить дырку, пан штаб-сержант! Беспылотник, бля! «Байрактар»!
     - Сам ты «Байрактар»! Це ж наш! А у них «Форпост»!
     - Та хер з ным! Сбыв! Отлеталась, гныда москальска!..
     Тем и закончилось это истинное происшествие.
     Так оборвалась гнилая нить кровавой жизни Дракулы, всемирно известного вампира, исторгнутого адом и воспетого Голливудом.
 
 
     *Трансильвания - историческая область в центральной Румынии, окружённая Карпатскими горами.
 
     *Валахия - историческая область в южной Румынии, омываемая Дунаем.
 
     *«Подвал бродячей собаки» - арт-кафе в Петербурге в начале 20 в., где выступали многочисленные представители символизма, акмеизма, футуризма и прочих  «измов» поэтической мысли.
 
     *Мамики! /румын/. - мамочки!
 
     *«Стингарей» /простонар./ - «Стингеров»*.
 
     *«Стингер» - ПЗРК.


         2022 г.