Резкий звонок телефона заставил вздрогнуть Алексеича, семидесятилетнего пенсионера, который в силу своей бурной предыдущей трудовой деятельности привык, что большинство звонков ничего хорошего кроме очередных проблем нести не могут. Номер был незнакомый, голос тоже. - Здравствуйте! Это Валерий Алексеевич? - голос звонившего из-за уличного шума, доносившегося из телефона, был плохо слышен. - Да, это я,- стараясь получше слышать звонившего, Алексеич включил громкую связь на телефоне. - Да, это я, слушаю вас внимательно. – Валера, привет,- голос в телефоне радостно усилился. Валера, привет, это Серёга Новак! Помнишь такого, узнал? Как меня слышишь? Ты, я слышал, в Новосибирске сейчас находишься? Надолго в наши края? Я уже год как перебрался в Новосиб. Как дела, какие планы? Надо встретиться, дружище! -
- Привет, Серёга! Конечно, тебя помню, мой дорогой.- Алексеич вспомнил звонившего. Это был друг его далёкой юности, с которым они не виделись уже лет тридцать, а впервые встретились в далёком семьдесят третьем. Привет, Сергей, рад слышать тебя, обязательно встретимся…
Договорившись на завтра о времени и месте встречи, Алексеич положил телефон. Воспоминания перенесли его в далёкий семьдесят третий год. Алексеич, а в те годы просто Валера, после окончания краткосрочных курсов радиооператоров при местном учебном комбинате, был направлен радистом на сухогрузный теплоход СТ-920. Судно было Онежской постройки, водоизмещением 900 тонн класса «М», что позволяло ему работать в прибрежных водах моря Лаптевых. На это же судно был направлен на судоводительскую практику после второго курса Пеледуйского речного училища и Сергей Новак. Вместе с ним также на практику прибыл и Павел Воедилов, курсант того же училища, которого уже к сожалению нет с нами. Вот эта-то тройка и делила трёхместную каюту на судне всю навигацию семьдесят третьего года...
Экипаж теплохода состоял, согласно судовой роли, из десяти человек, но так как судно носило звание «Экипаж коммунистического труда», то в отделе кадров уговорили капитана взять на теплоход на перевоспитание юнгу, двенадцатилетнего пацана из так называемых трудных подростков, стоящих на учёте в детской комнате милиции. Парнишку звали Олегом. Это был шустрый малый, с весёлым общительным характером и открытой озорной обезоруживающей улыбкой, которая на нет сводила все усилия воспитателей из числа комсостава, пытавшихся проявить строгость при попытке вынесения наказания ему за очередную провинность. Авторитетом для юнги был только капитан. Капитана звали Алексей Александрович, фамилия у него была Устимко. Это был высокий, крепкого телосложения, красивый тридцати пятилетний мужчина с суровым выражением лица. Распоряжения и указания капитана команда выполняла беспрекословно. К сожалению капитана тоже уже нет на этом свете, нет и юнги Олега. Слышно было, что большую часть своей короткой жизни провёл он по зонам, где очевидно и закончил свою разудалую бесшабашную жизнь …
Вздохнув, Алексеич, растревоженный нахлынувшими воспоминаниями давно минувших дней, включил чайник и, заварив покрепче чай, расположился перед телевизором. Шла программа, на которой люди непосредственно участвующие в развале великой страны, имеющие виллы и яхты за границей , а многие и двойное гражданство, сейчас с лицами праведников наперебой учили народ справедливости, долгу и патриотизму…
Прихлёбывая горячий чай, Алексеич рассеянно слушая очередного болтуна, мысленно возвращался к телефонному звонку. Перебирая в памяти события той навигации, он вспомнил случай, который произошёл в ту далёкую пору, и которому он до сих пор не может дать достойного объяснения…
В конце августа семьдесят третьего, СТ-920, гружёная кассетиритом, а по просту оловянной рудой в свинцовых бочках, которые были погружены в трюма, а так же порожними контейнерами, поставленными на крышки трюмов, в десять часов утра вышла из Нижнеянска и взяла курс на устье реки Лена. Она должна была подняться по ней до Усть Кута, где находился порт Осетрово, куда и следовал этот кассетерит и контейнера. Погода стояла отменная, дул лёгкий ветерок, ярко светило солнце.
Валерий, которому шёл тогда девятнадцатый год, настроив судовую радиостанцию «Ёрш-Р» на частоту Тикси, передал время выхода в рейс и свои координаты, которые каждое судно обязано было передавать, как минимум, два раза в сутки. Неявка на связь в назначенные сроки считалось серьёзным нарушением и могла стоить радисту части или вообще всей премии по окончанию навигации.
Попрощавшись с Тиксинским радистом, он переключив приёмник «Волна-К» на частоту Якутской радиостанции, прослушал и записал циркуляры, так называемую «РЕЧ-22», с указанием глубин и состоянием погоды на ближайшие восемь часов. Ничего заслуживающего внимания или настораживающего в циркулярах не было. Разве что небольшое усиление ветра до пяти метров в секунду после двадцати ноль ноль. Заскочив в ходовую рубку, Валера отдал циркуляры вахтенному начальнику, своему тёзке, старпому Валерию Ивановичу Аверьянову, чья вахта только начиналась, и спустился вниз, где в каюте его уже ждал сменившийся с вахты Паша Воедилов , с которым у него была незаконченная партия в шахматы…
Переход от Нижнеянска до устья Лены составлял порядка четырехсот с небольшим километров, или, если перевести на морской язык, примерно двести двадцать миль. Это расстояние СТ-920 должна была пройти максимум за полтора суток, должна была, но что то пошло не так…
К вечеру погода стала заметно портиться. Ветер усилился до порывистого и стал срывать пенные барашки с гребней волн. Темные тяжёлые тучи гонимые взбесившимся ветром неслись низко над водой, едва не задевая мачты судна. Море, ещё два часа назад казавшееся спокойным, превратилось в беснующегося зверя и являло собой жутковатую картину. Быстро темнело…
Ещё на вечернем сеансе связи, радисту не удалось толком принять циркуляры из-за сильнейших помех, разносящихся в эфире. Треск, писк и шорохи позволяли услышать только отдельные слова и фразы. Тикси и Нижнеянск вообще не прослушивались . В какой то момент удалось разобрать слабое, плохо разборчивое - …усиление до пяти, шести балов…. Голос передающего показался тревожным, но конкретно расслышать ничего не удалось.
Валерий связался с танкером ТР-2803, который шёл следом за ними, километрах в двадцати от них, и запросил их радиста, Сашку Мельникова, своего хорошего знакомого, с которым вместе заканчивали курсы радистов, о прогнозе погоды. Но тот тоже сказал, что слышимость на троечку, и информацию о погоде, касавшейся их участка тоже не смог принять. Тем временем ветер крепчал всё сильнее, и волны, достигающие в высоту до пяти метров, довольно ощутимо стали бить судно. Волна была покатая, и судно плавно взобравшись на неё, замерев на мгновение, срывалось вниз, врезаясь носом в очередную волну. Эта качка через какое то время дала Валерию понять, что моряк из него скорей всего никудышный. Приступы тошноты заставляли его через каждые пятнадцать-двадцать минут выскакивать на мостик и, свесившись через поручни, делиться с чайками всем, что он съел на ужине…
Спустившись в каюту, где по полу катались магнитофонные касеты, и разбросанные вещи, Валерий, забравшись на верх двухъярусной койки, под покачиванье судна слегка задремал…
Набор звонков – короткий, длинный и опять короткий – вызов радиста в ходовую рубку, заставил его спрыгнуть с кровати и, держась за стены, чтобы не упасть, подняться в рубку. Капитан в полушубке, широко расставив ноги, стоял у штурвала и сквозь смотровое окно вглядывался в сгущающуюся тьму. В рубке было темно, и только приборы и компас, освещенные подсветкой, едва светились, отбрасывая тусклый свет на сосредоточенное лицо капитана, делая его ещё более суровым. В рубке также находился второй помощник капитана Георгий Александрович Криницын и вахтенный, рулевой-моторист Сергей Новак. – Ну, что там со связью у тебя?- Голос капитана ничего хорошего не предвещал. - До кого-нибудь удалось достучаться?- Валерий, чувствуя себя виноватым в том, что до сих пор не сумел организовать надёжную радиосвязь, неуверенно ответил - Да ни с кем не удалось связаться, никто не слышит и не отвечает. Не прохождение какое-то. Непогода, наверное, влияет, - помолчав, неуверенно добавил он. - Какая непогода,- капитан тихо выругался,- Иди связывайся. Непрохождение у него. Георгий Александрович! - капитан обратился к второму помощнику, иди, помоги ему. Там в форпике, в носовом трюме, лежит тросик тоненький, как раз под антенну, метров сорок, соедините его с антенной радиостанции и прокиньте на нос, может, что и получится…
- Одевшись потеплее, надев спасательные жилеты, радист и второй помощник по ходуном пляшущим контейнерам, едва не сдуваемые пронизывающим ветром, чуть ли не ползком, на карачках добрались до носа судна, и, открыв задраенный люк форпика, спустились в трюм. Здесь, после шума пронизывающего ветра на палубе, было сравнительно тепло, сухо, и тихо. При свете фонаря отыскали нужный тросик, и, немного посидев, настраиваясь на обратный путь, полезли наверх. Очутившись на палубе, задраили люк трюма и на карачках поползли назад, прижимаясь к качающимся, незакреплённым порожним контейнерам. Где-то на середине судна закрепили за стойку леерного ограждения конец тросика, и ,разматывая его, поползли по палубе дальше, к надстройке. ..
Благополучно забравшись на рубку, где располагались антенны, зачистив и скрутив принесённый тросик с тросиком антенны, спустились в радиорубку. После того кошмара, что творился на палубе, радиорубка показалась настоящим раем. Немного отогрев руки, Валерий настроил радиостанцию на частоту Тикси, взял микрофон и, немного волнуясь , произнёс в эфир: «Работает СТ-920, Работает СТ-920 вызываю Тикси, Тикси, как меня слышите, приём…» Ни треска, ни шороха, мертвая тишина в ответ. Повторив ещё несколько раз заученные фразы, не дождавшись ответа, переключил частоты на Нижнеянск, на Якутск… Пытался достать ТР-2803. Тишина. Переключил радиостанцию на телеграфный режим, работал ключом, но картина была та же, та же гробовая тишина. Никто радиста с позывным ROIK не слышал. Точки, тире летели в темноту бушующей ночи и, не найдя того, кому они предназначались, терялись в бесконечном пространстве эфира…
Молчавший до этого второй помощник, запахнув поплотнее куртку, сказал – Хорош, Валер, видимо бесполезно дальше пытаться. Действительно, видимо непрохождение. Пойдём, доложим капитану. Второй ушёл. Закрыв за ним дверь, сделав все необходимые записи в дежурном журнале радиопередач, Валерий выключил радиостанцию, и, потушив свет, вышел на мостик. Непогода так же бушевала, не собираясь успокаиваться. Чтобы из радиорубки попасть в рулевую рубку, надо было пройти метров восемь, вобщем то совершенно безопасного пути, ограниченного с одной стороны леерным ограждением, а с другой стороны стеной надстройки. Держась за леера, с трудом преодолевая напор ветра, Валерий с удивлением заметил, что за всё это время желания покормить чаек у него ни разу не возникло. Видимо волнение, связанное с событиями ближайшего часа, страхом за собственную жизнь, напрочь заглушили в нём все те хорошие черты альтруиста, которые всегда были свойственны его добрейшей натуре. Но как показало дальнейшее, эти чувства , если они есть у человека, то никакими страхами их у него не отнять. Чайки со временем это с радостью оценили…
Добравшись до рубки, Валерий уже взялся за ручку двери, как услышал позади себя хлопок похожий на звук лопнувшего воздушного шара. Обернувшись, он увидел, как сзади на расстоянии каких-нибудь полутора, двух километров от их судна, из бушующих волн в нависшие над самой водой низко летящие чёрные тучи, поднимается светящийся луч света. Всё- таки нагнали, приняв луч света за прожектор танкера ТР-2803, подумал про себя Валерий. У них давно уже шёл спор с Сашкой Мельниковым, радистом танкера, о том, чья посудина ходит быстрее, и вот получается, что Сашка выиграл. Но приглядевшись повнимательней, он с удивлением заметил, что светящийся столб, совсем не похож на луч прожектора. То, что показалось сначала лучом прожектора, на самом деле было гораздо больше в диаметре и составляло примерно полтора, два метра. Надев очки, залитые брызгами воды, которые он снял, как только оказался на мостике, Валерий увидел, что столб света меняет свою яркость. У самой воды свечение его усилилось и какой то тёмный предмет, похожий на цилиндр, показался внутри этого столба. Он вместе с ярким пятном стал подниматься вверх по лучу к мрачным, тёмным тучам. Добравшись до туч, он будто растворился в них. Светящийся столб, оторвавшись от воды, тоже стал медленно двигаться вверх, исчезая в тучах. Вспыхнув напоследок яркой вспышкой, и, озарив тучи ярким светом, потух…
Валерий на протяжении многих лет, прошедших с той самой поры, до сих пор не может с уверенностью сказать , что во время этой последней вспышки он увидел, или ему показалось, что сквозь разрывы рваных туч, освещённых вспышкой, в небе, над морем, в окружении туч висел какой то огромный угловатый предмет, какая-то странная конструкция, внешне похожая на два куба, соединённых между собой чем- то вроде трубы большого диаметра, который, как только цилиндр пристыковался к нему, стал медленно подниматься и через минуту исчез в таких же тёмных, как он сам, тучах...
- Что там сверкнуло? - спросил капитан, когда Валерий, весь промёрзший, вошёл в рубку. Кроме капитана в рубке не было никого. - Молния, наверно, мне отсюда не видно было - добавил он.
- Да нет, не молния,- и Валерий рассказал капитану всё, что он видел. Капитан видя, что радист от пережитого сам не свой,
решил, что пацан впервые попавший в такую передрягу, в такой шторм, немного поплыл, с сочувствием приказал ему идти спать и успокоил: - Всё будет хорошо, ветер уже потихоньку стихает. Завтра к обеду, всё по хорошему, будем на Лене. А что касается светящегося столба, так это скорей всего проблески северного сияния - предположил он…
Спустившись в кубрик, Валерий хотел рассказать об увиденном ребятам. Но Серёга был на вахте, а Павел после качки сморился и похрапывал, отвернувшись лицом к стенке. Кассеты так же катались по полу. Собирать их не было никакого желания, и,чувствуя очередной прилив тошноты, забыв про свою альтруистическую натуру, оставив чаек голодными, он побыстрее забрался на свою кровать и убаюкиваемый продолжающейся качкой крепко уснул.
Утром, едва проснувшись, он вспомнил всё происходящее накануне, и, не открывая глаз, прислушался к звукам, окружавшим его. Ровно работали дизеля, сквозь открытый иллюминатор слышался шум пробегавшей воды, не слышен был грохот катающихся магнитофонных кассет, и ,главное, кровать больше не убаюкивала его, она находилась в неподвижном состоянии…
Умывшись, наспех одевшись, Валерий выскочил на палубу. Стояло ясное чистое утро. Водная гладь моря была спокойна, лишь только мелкая рябь, поднимаемая небольшим ветерком, не позволяла назвать её зеркальной…
Утром за завтраком в кают-компании Валерий ждал, что капитан так или иначе напомнит о его ночном разговоре, о случившемся, но тот ни словом ни пол- словом даже не заикнулся о случившемся, только поинтересовался как самочувствие?
Выждав момент, когда капитан ушёл в каюту, Валерий, немного подождав, постучался к нему в дверь. - Алексей Александрович, а что это вчера было? Ведь я же ясно видел и луч, и что то непонятное в тучах, куда этот луч вошёл? - Капитан поморщился, и ,немного помолчав, сказал: - Ну, как ты на таком расстоянии, почти в два километра мог разглядеть всё так подробно? Тем более, в очках. Тебе с твоим зрением всё может почудиться. Может это действительно отблеск северного сияния был, я, например, похожее раза два тоже наблюдал. Короче, иди и особо об этом не распространяйся, особенно в эфире, как- никак пограничная зона, сам понимаешь, всё прослушивается, а ещё лучше мой тебе совет, забудь ...
Вот и вся история. Стоит добавить, что не смотря на пропущенный сеанс связи, премию по окончании навигации радист СТ-920 с позывным ROIK получил полностью…
Алексеич допил чай, посидел ещё немного глядя в телевизор, где на экране надоевшие всем Бузова и Собчак, вертя своими задницами, пытались убедить всех, что нравственность - это одна из многих глупостей, придуманная далёкими и убогими совками, а истинная свобода - это полнейшая раскованность и хрен, положенный на мнения окружающих…
Чертыхнувшись про себя, что две каких то шалавы трактуют слова великой актрисы в своём понимании так, как хотят, на всю страну, Алексеич выключил телевизор и отправился спать. Завтра будет встреча с Серёгой, встреча с юностью…
Новосибирск. 28.01.2023г.