---1 Мне - больше 70. Удивительно. По привычке ощущаешь себя молодым, но уже выучил некоторые новые ограничения. Хочу оставить след неожиданных для меня мыслей о разнице мировосприятия молодого и старика. Молодой привык чувствовать свою уникальность и важность. Он – самое важное на свете. Если его не будет, то остальное – не имеет значения. У старика это наивное восприятие прошло некоторые стадии метаморфоза: самое начальная – это ощущение, что если тебя не будет – ничего в мире не изменится. Изменения все будут касаться лично тебя: ты перестанешь быть участником игры под названием жизнь. Но этого никто не заметит, ибо участников – миллиарды. Вторая метаморфоза – это изменение оценки своей важности. Это сложный процесс. С одной стороны ты постепенно постигаешь свои особенности, что повышает твоё значение. С другой стороны ты видишь уникальность и других и не можешь оценить свои свойства самыми редкими и достойными. Ещё новым постижением в старости является понимание многообразия жизни: ты существовал, пребывая в разных психологических состояниях: например болезни ставили на порог смерти, сильные стрессы с угрозой жизни тоже демонстрировали тебе твои удивительные состояния и так далее. В результате этих опытов становится вероятным понимание существования души, духа вне пришедшего в негодность тела, тем более, что тысячи лет существуют теории об этом. Удивительное изменение претерпевает и ощущение своей важности и интересности. Помимо уже сказанного об этом добавлю, что центр важности и интереса переносится с тебя, любимого, на всё человечество, вернее на культуру нашей цивилизации. Содержание нашей русской культуры и других - удивительно и интересно, многообразно и не всегда постигаемо сознанием, хотя хочется всё это осознать. Есть надежда, что такие глобальные и важные содержания души могут навсегда оставаться с нами, даже после смерти. Я бы очень хотел это.
---2 Жизнь хороша тем, что в ней, как и во снах, есть непостижимые, лишенные смысла содержания. Зачем мне они? Именно в их объёмах родятся новые понятия и мысли. Зачем нужен мир, в котором всё – это ясные, чёткие предметы: пенальчики, карандашики, кинжальчики и прочая ерунда. Я и так знаю, что это существует. Но я знаю и то, что на свете есть то, о чем не ведают наши мудрецы, и я хотел бы взглянуть, то есть понять, что это и зачем оно? Меня переполняет ощущение что рядом – неизвестные скалы и пропасти и мне зачем-то хочется видеть их. Для чего? Я хочу и готов изменить свою жизнь в соответствии с новыми знаниями. У меня прежняя жизнь была, как я, задумавшись, понимаю – счастливая, но неизвестные истины, как рваная и грязная одежда мешают мне жить. Я хочу отбросить невидимые цепи и, освобождённый жить полной жизнью и свободно дышать полной грудью. Я чувствую в тишине и в музыке, в небе и в море, в лесу и в полях, в ветре, колыханиях листвы на деревьях, в звуках птиц, в просёлочных дорожках куда-то ведущих, даже в том, что приходят мысли и чувства - наполненность пространства вокруг меня не мелкими тайнами, а большими истинами и красотой. И постичь красоту бытия и его великие истины я очень хочу.
---3 всю жизнь я чувствую себя в облаке вопросов, на которые нет у меня и намёка ответа. И это меня не раздражает, но возбуждает любопытство и внимание к мыслям. Я уверен, что всё, что нам понятно - это как мир лягушат в луже. Им понятен их мир, но рядом есть и другой мир, который им не узнать. Так и наш мир - это мир лягушат. Так это или нет - кто скажет? Кто находится над нами, чтобы это видеть? Кто? Наши ум, наши фантазии и чувства. Кто это говорит? Я это говорю, ибо так я чувствую и я рад этому и я хочу - в Большой Мир. Конечно, и наш мир прекрасен: любовь, дети, искусство - приманок - полно. Но я стремлюсь в тот Мир, где я всё понимаю и всё могу. Понимаю всё - кроме запредельного, того что ведает лишь Бог.
--- 4 Есть много замечательных, душевных песенок и стихов. Слушая их, ощущаешь душевное волнение, воодушевление; становятся понятными некоторые загадки жизни. Мозг и дух постигают бывшее в памяти непонятыми смыслами. Одновременно удивляешься, как песенки могут вызывать такие глубокие переживания, а ведь до первых звуков ничего подобного не ощущал. На что это похоже? На то, как катишься на велосипеде или самокате с горы. Песенка вызывает подъём душевной энергии – горка, которая даёт возможность лихо прокатиться с неё вниз и пережить удивительные чувства. Обычные повседневные дела не дают ни воодушевления, ни наполнения энергией или радостью. И песенки – не панацея. Откуда, как возникает радость, душевная энергия – это загадка для всех. Есть рецепт – нужно работать, невзирая на лень, и душевный протест, а вдохновение – само придёт. Это трудный для осуществления рецепт. Только необходимость каждый день бежать на работу и крутиться там белкой в колесе реализует такой рецепт. Удивительно и то, что наша душа похожа на паровоз. Нужно закидывать в неё, как в топку, уголь, зажечь огонь и тогда колёса закрутятся и механизм – повезёт куда-то. Такое сравнение унижает нас, но такова наша природа и уму необходимо понимая всё это управлять нами и нежно, и твёрдо. В нас могут теплиться, разгораясь временами, заложенные в нас таланты. Могут поселиться в нашем уме некие идеи, развитие которых тоже подвигнет восстать нашу энергию на свершение неких мыслей. Всё это трудно наблюдаемые процессы, о наличие которых можно судить лишь по результатам. Удивительно, что наша жизнь протекает в неосознаваемых областях наших душ. И ещё важно - не оставлять нашу душу пустой: в пустую душу заползает кто угодно, а для души лучше кто-нибудь, чем никто или ничто.
--- 5 Я уже писал, что моя мама для меня – самый великий и прекрасный на человек на свете, с которым общение прекратилось 20 лет тому назад. Вот когда я понял выражение «осиротел». Сегодня случился сон, где мы с мамой плавали в море. Вдруг я увидел, как мама превращается в большое беловатое облако, некий кокон, в центре которого – я. Причём я начинаю сжиматься, уменьшаться в размерах, и в результате стал, как яблоко. В это время кокон тоже уменьшился в размерах и облепил меня со всех сторон. Я оказался внутри своей мамы. А в голове у меня родилась мысль, что когда-то давно, более 70 лет назад, мама выпустила меня из себя в свободное существование, результатом которого стало моё желание вернуться домой, к маме, и вот оно и осуществилось в этих превращениях. Я ощутил укол гордости, что сам я, без мамы, не реализовался, но мои чувства к маме всегда были искренними, и я ни о чём не пожалел в этом сне.
--- 6 Чем ещё меня увлекает английский язык, особенно песенки. Начинаешь думать над переводом и не получается убедительно перевести. Смотришь перевод песни в интернете и восхищаешься как коротко и точно два – три английских слова передают смысл того, что на русском потребовало в два раза больше слов. Но не краткость английского восхищает, а неожиданность перевода и точность выражения чувств. Одно плохо: фокус здесь только в привычке употребления идиом, памяти. А всегда хочется, чтобы дело было в силе мысли и логичности. А дело, оказывается в условностях, привычке использовать некоторые слова и выражения для обозначения чувств, ситуаций и т.п. Впрочем бОльшая часть любого языка – это запомненные условности, настолько вошедшие в практику речи, что чувство условности носителями языка не ощущается, зато его хорошо и с возмущением чувствуют иностранцы.
----7 Меня неожиданно дико удивляет и увлекает перевод с английского на русский. Как изысканно находят англичане слова для передачи большого объёма эмоций. И что удивительно: здесь не слова имеют значение, а конструкции грамматики англ. языка. К сожалению, у меня нет таланта к иностранным языкам. А м.б. виноват я своей приверженностью к русской манере изъясняться и отторгать всё чуждое этой манере. В русском идиом мало (для меня), но много эмоциональных выражений, бессмысленных по сути, но передающих понятные сильные эмоции. А в английском идиомы завязаны на смыслы не меньше чем на эмоции. В каждом человеке есть сжатая пружина протеста и стоит нам не понять что-то - пружина ударяет. Этот протест вбивает клин между нами и неизвестным, изучаемым нами языком.
--- 8 Мы живём, действуем в мире физических предметов, но не только в этом мире. Также наша жизнь протекает в области мыслей и чувств. Мы способны винить себя за свои поступки, гордиться собой и так далее. Наши чувства предшествуют нашим действиям, причём они могут призывать нас сделать нечто, а через маленькое время яростно обличать нашу слабость и глупость за поступки. Поэтому мы начинаем презирать и не верить в наши чувства, а зря: ведь они всего лишь обманули нас, мы пошли за ними, а они – изменились, так как это чувства, которые, как вода, что течёт то влево, то вправо. Наша власть заранее это всё видеть и понять. Причём те же чувства здесь нам помогут: мы помним их, когда повлеклись за соблазнами и помним последующее раскаяние. Мы можем, это в нашей власти ощущать как происходит в нас перемена, когда мы поддаёмся чувствам. Эта перемена похожа на то, как мы открыли дверь и из нашего жилища перешли в другое помещение, или на улицу, где всё – иначе. Нам, ощутившим это переход, вначале легко вернуться обратно, мы возле двери к себе, но мы можем и, отдаляясь от себя, углубиться в чуждую нам атмосферу чужого пространства. Этот переход – от себя к чуждому нам следует видеть, хотя его тщательно маскирует соблазн. И эти переходы происходят с нами многократно в течение одного дня, просто их нужно чувствовать и понимать.
---9 Мы иногда вздрагиваем, услышав далёкий гром, особенно весной и летом. Иногда неожиданные догадки заставляют нас приостановиться и задуматься. Бывает, что рядом происходит нечто, не укладывающееся в ту модель мира, на которой остановилось наше развитие. Вот таким сигналом для меня явились воспоминания о романе «Замок» Кафки. Вполне может статься, что я мало помню из прочитанного, но суммарное впечатление я помню. И теперь я вдруг подумал об аналогии замка как объекта романа и моими друзьями в реальной жизни и мною самим. Я помню, что замок был законодательной и исполнительной силами той местности, в которую герой Кафки попал. Никто не смел противодействовать власти замка, а оттуда исходили часто несуразные, бестолковые, неестественные указания и распоряжения, которые невозможно заранее предсказать. Так и мои друзья, и я сам содержим в себе такой фантастический замок, откуда исходят глупость и недоразумения, даже предательства самого себя. Большую часть времени этот замок невидим и не ощущаем. Но временами этот замок вырастает в грозную крепость, рассылающие глупые директивы всем подвластным ему. Аналогия странна, но для меня она – убедительна.
---10 Я вдруг почувствовал, что к числу инвалидов, лишённых половины объёма обычных человеческих чувств относятся многие так называемые достойные люди. Я говорю о популярных артистах, учёных, остепенённых званиями, самоуверенных журналистов и прочих. Что их объединяет. Уверенность в себе и в своей модели сущего, мира. Эти люди не способны ощутить ничтожность, слабость, глупость, …своей человеческой натуры. Слушать их проникновенные и самодовольные речи невозможно без улыбки. Они уважают и даже любят только себя, что уже смешно. Они уверены, что всё ведающий Бог, одобрительно взирает на их самодовольные фигурки. Только уроды не испытывают никогда смущения и всегда уверены в своей правоте. В психике таких персонажей есть значительные изъятия, пустоты, что помогает им вести интриги и манипуляции, но из-за этого они и не люди, а нечто другое. Я видел десятки таких персонажей. Они, обычно, отличаются сильным умом, способностью манипулировать абстрактными сущностями не хуже мошенников на вокзалах, предлагающих угадать, где монетка, под каким колпаком? Они почему-то уверены, что и их чувства – обширны и глубоки. Очень может быть, но это не человеческие чувства, они скорее из спектра чувств ящериц, орлов – существ – одиночек. Обычным людям присущи стадные ощущения: мы сочувствуем себе подобным, даже испытываем сходные ощущения, а они – нет. Кто из литературных персонажей относится к этой категории дутых гениев? Это Фома Фомич Опискин из «Село Степанчиково и его обитатели», это персонаж чеховской пьесы «Дядя Ваня» Серебряков, Александр Владимирович — отставной профессор, это чеховский Тригорин из «Чайки». Самый яркий представитель таких персонажей - Александр Македонский. Он говорил, что он - Бог и может решать: кому жить, а кому - нет. Я думаю, что Александр Великий - прежде всего актёр, гениально сыгравший роль Бога. Когда он сжигал города и убивал население, то все верили, что он Бог. Александр радовался этой вере в него, но умер как человек и память о нём любопытна, но не увлекает за собой. Подобие Александра Великого во времена близкие к нам - это Ленин, Гитлер. А есть ли на Земле люди, которые очень умны, талантливы, смелы, мужественны, благородны? Наверное, человек 5 – найдётся. Вообще я считаю мудрыми слова песенки: «Господь повёл его дорогою греха – чтоб спотыкался он и падал!» Раскаяние, неуверенность, трусость, временные слабости, ошибки – это очень человеческие чувства и свойства. Есть прекрасные люди, среди тех, кто считает себя ничтожным, слабым, глупым, трусливым и не претендует на общественное признание и уважение. Обычно такие люди – это скромные труженики, самоотверженно проживающие свои жизни ради родных, страны, людей вообще. Они более адекватно смотрят на мир и признают свою малость в великих масштабах мироздания. И таких людей много, никак не меньше чем самоуверенных в своей гениальности персонажей. Чем эти маленькие люди прекрасны? Своей верой в доброту, готовностью помочь незнакомому человеку, своим ощущением слабости, глупости, незначительности, своей нерешительностью, скромностью, отсутствием хамства и наглости, и самоуверенности, жестокости, самолюбования. Может сложиться впечатление, что я славлю "серых мышек" и ругаю героев, ни разу в жизни не имевших поражения в битвах с миром и с собой. Это не так. Дело в том, что эти победители, по моему опыту, презирают всех, особенно скромных и незаметных людей. Они не скрывают своего презрения, и я в ответ испытываю гнев и раздражение по отношению к ним. Я очень высоко оцениваю результаты жизни – книги Константина Леонтьева и Николая Данилевского. Они – добрые и редкие люди, подсказавшие нам как нужно жить.
---11 Я с огорчением понял, что на свете много отвратительных людей. Они проявляют себя в Интернете тем, что оскорбляют и критикуют других. Вот мне на заметку: "Не суди и не судим будешь" Что это за люди? Если они хотят высказаться, то почему не пишут о том, что их взволновало? Но вот язвительные и грубые комментарии они создают легко. Невольно вспоминаются сказки, где персонажи - добры молодцы, красны девицы и подлые колдуньи и кикиморы, бабы яги и отравительницы. В те времена далёкие, теперь почти былинные не было Интернета, а люди были такими же как и нынче. Поэтому те, кто пишут оскорбления - это бывшие кощеи, черти, кикиморы и т.п. И они прекрасно живут рядом с нами и передают свои гены следующим поколениям нечисти.
---12 очень часто хочется общения, например: высказать какую-нибудь мысль или чувство и получить комментарии. Или даже не получить ответные комментарии, но сказать нечто искреннее и глубокое. Почему-то чем глубже и искреннее воображаемое моё сообщение – тем ощутимее несуществующий ответ на него. Поневоле вспоминается мистика. Каким же сообщением я хочу осчастливить мой мир? Я и, наверное, все мы чувствуем своих друзей и приятелей, но не можем сказать ничего конкретного, что они в будущем сделают. В каком-то тумане мы видим их очертания, хотим понять, что именно видим, но не можем. Это же относится и к нам, мы хотим узнать и своей будущей жизни, но не в состоянии увидеть конкретные результаты. И общее будущее всех людей нам неясно. Хотя и, кажется, что ещё чуть-чуть и всё прояснится. Интересно, что стараться узнать будущее – глупое старание, ибо будущее уже вокруг нас. Наши свойства, наш ум, чувства, воля и немощи уже предопределили то, как мы будем себя ощущать в будущем. Нам же хочется, чтобы всё это было напечатано на бумаге и поставлена круглая печать. Забавно и то, что мы задумываемся о нашем будущем, но не в состоянии предсказать какой стороной упадёт подброшенная монета. Здесь мы согласны с тем, что принципиально невозможно предсказать, как она упадёт. А вот мы сами, наши друзья, наша страна – это такие объекты про которые можно что-то предсказать: мы чувствуем нечто об этом будущем. Где-то я встречал утверждение, что мысли – есть волшебство, созидающее реальность. Если это так, то мыслящих злых и подлых людишек – очень много. Однако, интересна сама механика воплощения мыслимого в жизнь. Но она - непостижима и даже опровергну себя – неинтересна. Волшебное должно оставаться непостижимым, иначе это – грубая, жуликоватая механика. К числу волшебного относятся наши чувства и мысли. Только что их не было, и вдруг, они появились, причём уже полностью сформулированными, не частями, не составляющими полумыслями и получувствами, а полными. «Поймать» процесс их появления – невозможно, как невозможно летать или дышать под водой.
--13. Каждое утро, просыпаясь, я прохожу долгую анфиладу состояний. Мне очень хочется спать, но я знаю, что уже давно пора включиться в жизнь: жена уже встала и даже вернулась из магазина, купив нужное. А я… мне кажется, что я плаваю в странной реке: она разделена на две части, но вода течёт в каждой части в разные стороны. Вода – теплая и ровная как расчёсанные волосы девушки. Я подплываю к берегу, чувствую, что вода стала такой холодной, что невозможно вдохнуть воздух в лёгкие. Я выбираюсь на берег и, удалившись на 20—30 метров, снова вхожу в реку, где течение воды несёт меня в другую сторону по сравнению с той рекой, из которой я только что вышел. Вода более прохладная и абсолютно прозрачная. Неожиданно я наткнулся на подводный камень и забрался на него. Я сидел и смотрел на медленно текущую воду и зелёные берега, плотно заполненные ивами и кустами других растений. Моя совесть корит меня в том, что я эгоист: купаюсь тут, а дела-то не ждут и моя жена наверняка что-то делает. Мне кажется, что я проснулся и лежу, пытаясь найти волю, чтобы выбраться из нашей тахты. Мне кажется, что моя воля превратилась в прозрачные куски то ли киселя, то ли студня, лежащие на дне пиалы. Я пытаюсь привлечь эти куски к своим губам, чтобы проглотить их и ощутить в себе силу. Но они вдруг превращаются в лёгкие пузыри и поднимаются мимо моих губ к потолку. Я сообразил, что я опять заснул и начал изобретать способ проснуться. Я взялся руками за мои веки и начал разводить их друг от друга. В мой сонный мир внезапно ворвался солнечный свет из окна. Последней сонной мыслью было : «Пора прекратить смотреть передачи Владимира Соловьёва, которые заканчиваются в 2 – 3 часа ночи, тем более, что за последний год они потеряли для меня свою манкость». Но мне жаль моих вечерне-ночных состояний, когда и ум, и фантазии преподносят мне подарки, те часы, когда мне интересно быть, то есть жить. Зато утром я сплю до 12 часов, а жена встаёт в 8 утра и к 12 – переделывает уйму дел, стесняясь включить телевизор, стоящий возле тахты, где я сплю и борюсь со своей совестью. И так каждый день.
--14 Сообразил вдруг с чем можно сравнить мои состояния, обычно вечерами и ночами, когда все спят. Я ощущаю, как проясняется моё бытиё и я сам. Моя фантазия неожиданно меняет всё вокруг. Я чувствую радость и удивление, как чувствовал я, когда мой папа лет 60 тому назад, купил машину М-20 - Победа и катал всю семью, то есть кроме меня ещё и маму и сестру по городу, по набережным Невы. И вот на набережной, что вдоль решётки Летнего сада, на месте где мостик через Зимнюю канавку, при проезде его, на нисходящей его стороне вдруг чувствуется лёгкое головокружение, что-то ёкает в животе, а в груди является радость. Сейчас я понимаю, что это сходно с ощущениями тренирующихся космонавтов, когда самолёт с ними переходит в состоянии свободного падения. У американцев есть привычка заканчивать фильмы счастливым завершением. В жизни - не так: встречаются и трагические окончания историй. Но заканчивать HAPPY END - это мудро ведь и так бывает, и побаловать народ добрым окончанием - благородное дело. Это как быстро проехать через мостик, что у самой Невы накрывает Зимнюю канавку.
--15 Каждый музыкант хочет создать новую мелодию, музыку. Поэт – стихотворение. Философ или писатель – текст, который глубоко проникнет в душу читающего его. Я, простой бесталанный юзер, тоже хочу сказать что-то очень важное: не то, чтобы умное, но трогающее глубоко лежащие эмоции и чувства. Отчего это? В чём здесь суть? Суть в том, что все мы храним сжатые пружины энергии и испытываем зуд – желаем освободиться от этих внутренних зарядов. В результате, как мы уже знаем, мы испытаем новые удивительные чувства, или новое понимание своего бытия и себя. Почему-то мне это хочется. Причём результаты никак не связаны с материальным благополучием. Какие обычно инструменты мы можем использовать? Я думаю, что это набор уже существующих в искусстве образов, которые сами по себе многомерны и позволяют моделировать собой то, как устроена жизнь. Ну, например образы сказки Пушкина о рыбаке и рыбке. Море – это образ нашей жизни. Золотая рыбка – образ наших фантазий, мечтаний и надежд. Эти образы как детальки детского конструктора помогают на собирать некие комбинации для понимая жизни. Поэтому чтение сказок и романов – это не для понимания придуманных историй, но для осознания реальной жизни, самого себя и своего бытия.
--16 Существует человеческое свойство – боязнь замкнутого пространства. Оно есть, но оно и непонятно: боль не причиняется, опасность не видна. Но состояние – невыносимое. Отчего эта невыносимость? А почему мы всегда ищем смысл? Нам трудно бестолково ждать своей очереди, сидя на стуле. Мы предпочитаем облегчить ожидание чем-нибудь: воспоминаниями, мечтами, чтением, попыткой уснуть. Даже сон приобретает осмысленность по сравнению с тупым сидением на стуле. Или утром мы проснулись, но вставать ещё рано. Лежать бессмысленно нам претит, и мы встаём и прибираемся на кухне, или пишем заметку, подобную этой, вполне бессмысленную и, главное, непонятно – зачем! Я понимаю, что это требование осмысленного времяпровождения - не от расчёта: жаль потерянного времени. Нет, оно – от чувства невыносимости ничего не делать. Оно подобно фобии боязни замкнутого пространства. Я бы назвал эту фобию – смысл, во что бы то ни стало. И эта фобия, как и другие – удивительна: в ней нет смысла. Она, как и все чувства - бессмысленна, хотя и борется с отсутствием смысла. Как все чувства - бессмысленна – слишком решительно сказано. Но, действительно, в чувствах – мало расчёта и плана: будь моей, отдай, перестань, уйди, сделай, что прошу. Чувства – бескомпромиссны и нерасчётливы, но требовательны и просты. Ну … и как мы уживаемся сами с собой, заполненными глупыми мыслями, бессмысленными фобиями, страданиями, мучениями от болезней, грехами, ежедневными неудачами, отсутствием радостей и счастья? Как мы всё это переносим и продолжаем жить? Я нахожу, что это – из-за фобии смерти, смысл которой – жить, во что бы то ни стало. Как это у В.В.:
Жить всегда,
Жить везде,
до дней последних донца,
Жить -
и никаких гвоздей!
Вот лозунг мой -
и солнца!
--17 Как мы воспринимаем объекты искусства? Есть персонажи, которые не воспринимают такой замечательный объект искусства как «чёрный квадрат» Малевича , или весь кубизм в целом, или любую музыку кроме рока и битлс. И так далее. Таким людям бесполезно объяснять, что «Чёрный квадрат» кодирует собой большой и ясный смысл, а именно: « искусство – есть ФОРМА, или ФОРМА объемлет содержание». Малевич мог бы написать статью, где он это бы объяснил. Но Малевич, как настоящий художник, предпочёл выразить этот смысл при помощи картины, простой и ясной. Объяснять эту незамысловатую истину для многих бесполезно. Им достаточно простой мысли, что картина – это изображение жизни. Раз они этого не видят, то и Малевич – жулик или дурак. Я давно разрешил для себя эту коллизию: нечто может быть интересным или неинтересным для кого-то. Интересное – это интегральное свойство, включающее в себя не только знания, информацию, об объекте, но и психологические качества, причём часто – глубинные, например: характеристику «родное – чужое». Недаром существуют фанаты того или иного направления, или группы. Нефанаты смогут принять восторг фаната только в случае, если они проникнут в душу визави и примут её в себя. Обычные простаки, как я, воспринимают искусство только психологически: близок нам герой произведения, её тема, или чужд. Это искажённое восприятие, ибо оно отметает информацию о стиле, жанре, истории и прочее, объекта искусства. Такова жизнь: и необъятное - не объять и масштаб нашей личности - невелик.
--18 Наша жизнь зависит от слов, которые как дождик падают на нас со всех сторон и нет внешнего зонтика закрыться от этих звуков. Да и внутри нас нет защиты, хотя некоторые умеют не слышать говорящего им человека. Для меня здесь интересны два аспекта. Первый – психологический, как мы реагируем на слова, как можем защищаться от них. Второй – технологический: как устроена речь, слова. Если они имеют такую власть над нами, то нужно знать, как они устроены. Устройство их с первого взгляда – примитивное: есть грамматика, объясняющая как лепить слова друг к другу и создавать предложения. Слова – как кирпичи, должны иметь ровные поверхности, класть их рядом нужно так, чтобы не было выступов, за это отвечают падежи. Это всё несложная, как кажется, технология. Далее слова поступают в обработку нашим восприятием. Здесь начинаются сложности. Внутри может начаться бунт: как это слово соль пишется с мягким знаком, а тарелка – без мягкого знака. У меня такой бунт происходит всегда, когда я слышу иностранную речь. Хочется воскликнуть: «Что за ересь вы несёте? Вот как нужно сказать то, что Вы произнесли». Интонации английского и американского языков настолько возмутительно неправильны по сравнению с русским, что слушать – нет сил.
Ударения в словах ставятся не так, как в русском. Как смирить своё внутреннее Я с такими бесчинствами иностранных языков?! Кто-то с удовольствием слушает рок и попс, а я – физически не могу долго это слышать, мне становится плохо. Эта музыка – аналог для меня иностранных языков. Я готов эти языки постигать аналитически, разбираться в их подробностях, но употребить не могу – претит.
--19 Мы любим маленьких щенят, котят, птенцов,… хочется их ласкать и жалеть. Они растут, изменяются, но никогда не преодолеют известных пределов, то есть никогда их стаи не превратятся в государства с его законодательством, наукой, искусством и так далее. Человеческий ребёнок похож на маленьких котят: он вызывает умиление. Однако по мере своего роста он преодолевает все пределы, неприступные для животных. Ему любопытны не только ближние пространства и возможности охоты, но и непонятно отчего он вдруг интересуется музыкой, поэзией, наукой и так далее. Более того, он может концентрировать свой интерес не на личных целях: любовь, дружба, наука, искусство…, но и на общественных, социальных объектах: Родина и её независимость, справедливость для народа. Это трудный и непонятный переход от запросов личности для себя к запросам личности для всех. Объяснить его не могу. Он для меня – естественный результат взросления личности и восприятия, идущих из глубин человеческих, импульсов любви к Родине, и справедливости для всех. Интересно, что пруд пруди людей, не чувствующих этих импульсов. Они – космополиты и им ничего объяснить невозможно.
--20 Я в юности ходил в походы: по Лен. области, Кавказу, Алтаю, Сахалину, Карпатам. В этих походах мы сдруживались. Мы даже после Алтая года 2 пересылали друг другу деревянную ложку как переходящую памятку наших совместных переживаний. Мы настолько привыкли друг к другу, что вернувшись в Ленинград, я в первую ночь дома даже не разбирал постель на ночь: зачем, где все? Я был загипнотизирован походом и моими временными друзьями в горах Алтая, вокруг Телецкого озера, или, как его называли там, озера Алтын-Кёль. Это быстро, за месяц-другой прошло, но сам эффект нашей дружности я запомнил и озадачен им. Я никогда, кроме этого похода, не нуждался в коллективной дружбе. У меня были единичные друзья, одного из которых я полюбил навсегда, но это никогда не было коллективом, командой, группой. Я знаю, что люблю свою Родину и русских людей, это спокойная и беззаботная любовь, не такая сильная как чувство к маме, но такая же безмятежная. А сильнейшее чувство дружности с участниками похода по Алтаю вплоть до потери смыла жизни после возвращения в Ленинград и осознания, что мы больше не увидимся, это феномен, больше никогда не проявившийся сказал, что разные секты, возникающие то там, то рядом – это не миф, а реальность, и то, что в нашей душе много пещер, с которыми я не хочу знакомиться.
--21. Каждый из нас поневоле наблюдает за собой. Есть те, кто этим не заняты, они постоянно в круговороте дел: работа, магазины, дом с его невыполнимой горой дел. Я такой же, но вижу, на что я убил своё время. Я хочу вычленить фантазии из перечня занятий, которыми мы уничтожаем своё время. Они очень приятны и мы вынуждены представлять себе разные соблазнительные небылицы. Я хочу сравнить и противопоставить это с чтением книг, просмотром художественных фильмов и так далее. Фантазии и чтение на первый взгляд похожи: небылицы. Но в книгах и фильмах происходящее никак не зависит от наших внутренних желаний, и мы влечёмся по тропе, проложенной неизвестным нам автором, и видим неожиданное для нас, не запрограммированное нами. Фантазии делают своё дело под управлением наших чувств и желаний, которые трансформируются в фигуры и действия фантазий, поэтому часто повторяются одни и те же сюжеты. Я сравниваю эти разные, по сути, процессы с плаванием в море. Те, кто фантазирует – они как Ихтиандры: плывут под водой и туда, куда несёт течение. Любители книг – они как пловцы по поверхности моря: видят окрест, выбирают свой маршрут, им приходится прилагать усилия, чтобы плыть. Я наблюдаю очень многих, кто подчинился своим фантазиям. Конечно работа, дорога и так далее требуют присутствия в действительности, зато в свободное время, фантазёры разбредаются по дну моря, скрывающего от них действительность как крабы. Они осознают, что не могут терпеть состояния, когда ясно понимается происходящее, и прячутся от жизни как крабы под камнями на дне океана.
--22 Мы живём, взаимодействуя, с людьми, нашими привычками, нашим материальном окружением: квартирой, одеждой, книгами, вещами, …. Вокруг нас очень много вещей и объектов, которые влияют на нас. Все эти подробности нашей жизни сопровождают нашу жизнь с детства, и мы так к ним привыкли, что нам и представить себя без контакта с ними – невозможно. Но как только трагедия пройдёт рядом, или мы вдруг станем более чуткими, мы вдруг понимаем, что все материальные подробности нашей жизни – это почти наш враг, ибо отнимают наше внимание от другого: духовных пониманий и чувствований. Духовное никак не заменяется материальным, а без духовного жизнь – тоска.
--23 Духовное и обыденное: Духовное недоступно, если ты сонлив и ленив. Оно требует и ясного ума, и растревоженной совести или памяти – поиска смысла жизни и представление себе уже понятого и принятого. Обыденное порождает наши нежные чувства, которые как дети непосредственны и увлекательны. Мы не можем обидеть таких нежных деток – наших чувств и только наша память говорит нам о том, что мы обещали себе быть твёрдыми , и мы опять вспоминаем трудно нам доставшееся понимание жизни и её смысла. И вспоминаем, что когда-то мы поняли, что духовное оторвано совсем от наших обычных материальных чувствовании и привычек.
--24 Мне за 70, денег не накопил, сижу дома, читаю книги, пишу рассказики. Утром мне будильник не нужен – спешить некуда. Процесс просыпания меня удивляет. Я чувствую, что солнце высоко, давно пора пробудиться, но я лежу дремля. Мне хорошо, а встав, нужно будет много что сделать. Поэтому не хочется вставать. Я ощущаю, что состояние бодрствования похоже на хождение: то в горку, то под горку: оба – требуют усилий, а дремота похожа велосипед, который сам катится и не требует вращать педалями, приятно. Интересно, что восстав от сна, и преодолев первые первые протесты натуры от объятий дня, тебе предоставляется новый, взрослый велосипед с моторчиком или бесплатное такси, которое возит по твоим делам и заботам и они выполняются тоже почти изматывающего труда, но как бы сами по себе. Но эти свершаемые мною дела – не приносят радости, они просто необходимы по жизни: уборка, помывка, стирка, магазины, … А то к чему я влекусь, как железка к магниту – это книги, размышления, попытки что-либо написать - зафиксировать чувства и мысли, которые как облака на небе, бродят в моём сознании.
--25 В мире людей ценятся некие достижения. Ньютон предложил для объяснения механики несколько законов и ему аплодировали во всех странах. Менделеев рассказал миру о систематизации химических элементов и вошёл в историю. Пушкин, Толстой, Мандельштам написали свои наблюдения над жизнью и прославились. Моя цель – не оспаривая их славу, сказать, что есть и другие решения этих проблем. Не то, чтобы я хотел опровергнуть законы Ньютона или перечеркнуть периодическую таблицу Менделеева и так далее. Но я интуитивно уверен в том, что существуют и другие формы для получения тех же результатов. Легче всего это видно на примере гениальных поэтов и прозаиков. Я уверен, что можно написать что-то подобное, но другое, и выразить те же мысли и чувства. И это уже есть: разные народы и страны имеют литературу с похожими достижениями. Учёные хорошо понимают систему доказательств законов их науки и уверены, что это единственно верное решение поставленной задачи. Я не учёный я, наверное, фантазёр, раз предполагаю другую аксиоматическую основу наших наук. Её сложно реализовать, поскольку она – социальный результат, а я – принципиально не хочу прислушиваться к социуму. Но я ощущаю существование других истин и форм их выражения. А учёные должны доказать, что их аксиомы и законы – единственные для понимания природы. Возможно, они это и сделали, но скрывают от общества. Ни в школе, ни в Вузе, ни слова о единственности аксиом наших наук я не слышал. Я понимаю, что для социума это не интересно, социуму, как любому начальнику, нужен практический результат. Но мне хочется думать о жизни как о глубокой тайне с множеством новых для нас представлений о жизни и природе. И нужны практические шаги для постижения этих новых пока для нас систем взглядов или парадигм.
--26 Я помню, что всю жизнь мечтал понимать, что со мной и с другими происходит. И не понимал. Почему вдруг поссорились с приятелем, почему мне нельзя – не разрешают родители, что-то сделать, почему у нас мало денег и мы не можем купить машину, почему мне нравится одна девочка, а другие – противны, …. Я был уверен, что школьникам, студентам и просто взрослым эти вопросы – недоступны, они не знают ответы. Но я надеялся, что старики, с седыми бородами, уже точно всё знают. Сейчас я сам – старик с седой головой, но ответов на все вопросы я не узнал. Более того я понял, что в школьные и студенческие годы я был более счастлив, чем ныне. Как же так? Понимал меньше, а жизнь радовала меня больше! Почему? Неужели больше понимать – это просто глупое желаньице и не важно, для жизни? Я понимаю, что все мои знания - это кучка простых, не имеющих значения для жизни утверждений, что я никогда и не владел большой истиной, но ведь все такие, как я, и неужели они тоже ощущают свою ничтожность перед миром? С другой стороны, наша детская и молодая жизнь была всепоглощающей, беззаветной, страстной и, может быть, это и делало её счастливой независимо от незнания нами большой истины. Думаю, это верно. Но жить так, как мне жилось ребёнком – я уже не могу: и здесь опять плохую роль играют полученные мною знания о себе и мире. Я не преодолел критическую массу ответов на важные вопросы, чтобы далее жизнь стала для меня лёгкой и понятной.
--27. Мне кажется, я понимаю, что человек всю жизнь строит в своём внутреннем мире нечто, объясняющее ему кто он, зачем он живёт, чего хочет и к чему стремится. Создаваемая конструкция постоянно доделывается, у многих она капитально переделывается, у некоторых, особенно у психопатов её основания – незыблемы, не подлежат изменению. Что это за конструкция? Это убеждения, давно понятые и принятые взгляды на мир и на себя. Всё это находится под давлением происходящего сейчас. И всё же конструкция часто выдерживает все бури и землетрясения. Почему она так устойчива? Конечно, давно понятые и принятые взгляды и мысли – зачем их менять? Но всё же эти мысли – результат спокойного их взращивания в течение долгих лет жизни без катастроф. А случившееся здесь и сейчас: насилие ли, пожар ли, наводнение ли, и так далее – разве они не могут вызвать капитальный ремонт и переделку всего здания нашего мировоззрения? Оказывается, что для большинства из нас эти катастрофы не могут вызвать перестройку нашего мировоззрения. Что им мешает это сделать? Я считаю, что это наша психическая сила и устойчивость, наш характер. Если он сильный – мы со всем справляемся без пересмотра наших основных убеждений. Здесь есть для меня большая загадка: откуда в нас взялась такая внутренняя сила и всегда ли она есть в достатке?
--28. Хочу описать из чего складывается ощущение жизни. Особенно заметны пласты этих ощущений на переходных режимах: сон – бодрствование и в обратном направлении. Например, Вы просыпаетесь, но ещё хочется спать. Однако заснуть невозможно из-за фоновых неприятных ощущений: нос плохо дышит: он не заложен, но дыхание затруднено, нет лёгкости. Интересно, что если сесть на постели, то дыхание носом становится лёгким. Кроме того уже включили телевизор и он мешает заснуть. Но если встать и умываться – заложенный нос и звуки телевизора уже не мешают. Таким образом, есть в жизни процессы, требующие комфорта и уюта. Это процесс засыпания, напряжённого мышления, вспоминания. Здесь уместно слово невыносимо. Организм протестует, как при фобиях, когда есть помехи для попытки заснуть. Очень интересно для меня то, что когда я вхожу в некий режим: сна, бодрствования, чтения, еды, хозяйственной работы и прочее, я уже не замечаю таких ощущений как заложенный нос, громкие звуки, …. Я могу сделать сравнение: когда пытаешься заснуть или проснуться, это как будто ты идёшь с тяжёлым рюкзаком по бесконечной дороге. А когда уже заснул или окончательно проснулся – это, как если ты сел в такси и легко и быстро куда-то движешься. Как прекрасно и по-доброму нам досталось свойство не замечать досадных мелочей, когда мы работаем, спим, читаем, что-то делаем, идём куда-то. Организм, как автоматическая коробка передач автомобиля, выбирает лёгкий для мотора и эффективный режим работы, или, возможно, - это просто молодой организм.
--29 Смотрел фильм об Александре Македонском и поймал себя на мысли, что я раздражён от его постоянных побед. Удивительно: что мне до событий, бывших 2000 лет назад? Я же знаю, что все, каждый человек, проигрывает жизни, потому что стареет, слабеет и умирает. И вот пример человека – победителя, почему я не рад этому? Конечно, такую глупость как зависть я в расчёт не беру. Мне грезится что-то постоянные победы – это не человеческий не только удел, но и принципиально не наше существование. Мы вынуждены жить в мире, где обязательны поражения и неудачи. Только глупые детские фантазии морочат нам голову постоянным успехом. Нет, нам суждено жить среди себе подобных и не мочь всегда побеждать любого. Гордость наша протестует этому, мечты о победах вторят гордости, но, я не уверен, что если бы мне предложили котурны и плащ волшебника, то я бы выбрал долю сверхчеловека – мага. Недаром Геракл молил богов отнять у него бессмертие и другие божественные силы и превратить в простого человека.
--30 На что похожи наши фантазии, мечты, которые утешают нас во время прогулок или перед сном? Я считаю, что музыкальные опусы сродни им. Вальсы, мазурки, полонезы Шопена – это почти наши хвастливые и весёлые фантазии; музыкальные пьесы Шумана – это думы и поиски чего-то неуловимого, размышления о вот-вот постижимом; симфонии Чайковского – это наше отчаяние и горе от невыносимости жизни; рапсодии Листа – похожи на счастье от удачи и побед. Есть одно отличие музыки от наших мечтаний: это то, что фантазии – под нашей властью и балуют нас тем, что мы хотели бы от жизни. А музыка решительно и бесповоротно следует своей логике, которую мы способны понимать, но сделать своей личной – нам не под силу, то есть восхищаться и понимать мы можем, но присвоить её себе – нам не удастся. Кстати, этим музыка похожа на жизнь вокруг нас: мы никогда не сможем подчинить жизнь, мир себе, если мы в здравом уме. Но зато красота музыки примиряет нас миром: она нечто общее в нас и в мире.