Почтальон, высокий, хромой старик, подходил к форточке и бросал конверт.
Каждое утро.
Прячась, подхожу к двери и захожу в чужую квартиру.
Весь пол, стол в разбросанных письмах.
Беру одно — твой почерк. Отправитель —твоей рукой , твое имя.
Получатель - мой адрес, мое имя.
Открываю — исписанный лист на неизвестном, непонятном языке.
Начинаю один за другим вскрывать конверты.
Ни одного знакомого слова и знание, что ни один человек их прочитать не сможет. Только я могу, должна.
И только это спасет наш дом, твоего гномика, нашу улицу от беды. А я не могу, я не узнаю ни одну букву и плачу, плачу.
Первый сон без тебя о тебе. И последний.
Не приходишь.
Через пальцы шерсть и нить тоненькую, шерстяную накрутить - сколько этой нити было...
Струилась она, работа не легкая, но уводила от того, что помнить не надо, приводила в сенокос, к фиолетовым крыжовникам, к молодости, не знаю, может к речке тёплой, к склону, где паслись барашки, но уводила.
Пока могла пряла мама стоя, и лицо задумчивое, прекрасное...
Я не умираю, потому что должна о тебе рассказать и не знаю - как о тебе рассказать.
Пати, Пати...
Зыбь рассвета, белый туман рассвета.
...вначале убьют. Он знают такие точки в тебе, которые ещё живые. Выключит, и только потом даст тебе виноградный сок. Не бери этот стакан, не бери - крик Пати.
Утро.
...И яблони не побелили, и двор не подмели- говорит кошка.
-Снимите её, уберите ее - бегу навстречу незнакомой женщине.
-Нет ведь ничего. Что убрать?
- Вы не видите кошку, вы не слышите что она говорит?
- Какая кошка? Нету никого. Идите домой, все ведь спят.
-Я боюсь, я не пойду. Там ещё кто- то сидит. С красным соком виноградным.
- Хорошо, пойдёмте со мной.
Заходим.
- Никого нет. Я везде посмотрела. Никого. Вам сон нехороший приснился
- Что, вы и кошку не видите и не слышали, что она говорила? И она мне сниться?
-Да.
Поворачивается и узнаю себя, это я и я держу в руках стакан с виноградным соком.
И страха перед кошкой, так больно вцепившейся в плечо, нет.
Страх другой.
Утро в белом тумане и солнце поднимается.
Младшая, стала ты старшей. После смерти мамы отказалась от своей жизни.
Еще раньше, когда она заболела, все взяла на себя, как будто ты единственная дочь и она единственный твой ребёнок.
Все мы, старшие, были слабее тебя и приняли твою жертву.
Во всех сказках - младшая - самая прекрасная, самая отважная, самая мудрая.
И вознаграждаема она за это счастьем огромным. В сказках.
Не было его.
Очаровывала каждого твоя красота. Также - очарованность красотой. Ты её угадывала, откапывала, создавала, раздавала. Если не было - придумывала. Пока были силы.
Не те слова, нет тех слов у меня.
Прости нас всех, Пати.
Время лечит? Нет, другое. Время укрывает новой раной старую, этим притупляет, укрывает её.
У балкарцев, выражая соболезнования, добавляют - Аллах унутдурмасын бу бушуунгу. ( пусть Аллах сделает так, чтобы не забылось это горе).
Понадобилось жизнь, чтобы понять жестокую мудрость этих слов и я тоже теперь повторяю их.