полковник, Николай Дмитриевич Литвинов

Литвинов Николай Дмитриевич (родился 10 октября 1949г., хутор Крутец Острогожского района Воронежской области) полковник (1993г.), юрист, педагог.

Доцент (1993г.). Доктор юридических наук (2000г.). Член исполнительного комитета Российского союза юристов.

Окончил Воронежский монтажный техникум (1969г.), юридический факультет высшего политического училища Министерства внутренних дел (МВД) СССР в городе Ленинграде (1977г.).

В 1977-78г.х сотрудник уголовного розыска в городе Ленинграде.
В 1978-82г. научный сотрудник Центра исследований проблем управления Академии Министерства внутренних дел в г. Москве. В 1982-86г.х преподаватель кафедры специальных дисциплин Высшего политического училища в городе Ленинграде.
В 1986-89г. начальник инспекторского отдела Северо-Западного Управления внутренних дел Министерства внутренних дел СССР.
В 1889-93г. ведущий научный сотрудник Центрального отделения Всероссийского научно-исследовательского института Министерства внутренних дел СССР\\Российской Федерации.
В 1993-96г. начальник юридического факультета Воронежской Высшей школы Министерства внутренних дел РФ.
В 1996-99г. эксперт Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, одновременно консультант администрации Депутатов Правительства Российской Федерации.
В 1999-2003г. зам. начальника Воронежского института Министерства внутренних дел Российской Федерации.
член Экспертного Совета Комитета Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по безопасности (30.09.2000г.).
В 2003-05г. главный научный сотрудник филиала по Черноземью Всероссийского научно-исследовательского института Министерства внутренних дел Российской Федерации, Научно-исследовательского института Министерства внутренних дел РФ.
С 2005г. помощник ректора Воронежского государственного архитектурно-строительного университета.


Сфера научных интересов: теория и история государства и права, криминология. Основные научные направления «террорология».

Автор свыше 100 работ,
в том числе книг: «Террористические организации: Создание и деятельность» (Москва, 1999), «Роль идеи в развитии антигосударственного терроризма» (Воронеж, 2000), «Первая кровь России» (Воронеж, 2006; совместно с Игорем Степановичем Суровцевым); изданны в 1999г.: «Террористические формирования: создание и деятельность», «Кавказский террор в Российской империи» (в соавторстве с Ш.М. Нурадиновым).
"Роль идеи в развитии антигосударственного терроризма": монография / Н.Д. Литвинов. - Воронеж : ВИ МВД России, 1999г. - 119 с. - Б. ц.
Пророчества о кризисных ситуациях глобального характера//Литвинов, Николай Дмитриевич: рассуждения обывателя : [18+] / Литвинов Н. Д., Колесникова Е. С. - Воронеж : [б. и.], 2015. - 348 с. : ил. ; 21 см. - (Армагеддон неотмененный). - 200 экз. - ISBN 978-5-4420-0416-8 (в пер.) : Б. ц.
И Слово было у Бога//Литвинов, Николай Дмитриевич: (слово в механизме развития экстремизма) / Литвинов Н. Д., Николаенко Н. П. - Воронеж : Воронежская областная типография, 2014. - 405 с. : ил. ; 20 см. - (Национальная безопасность России). - 500 экз. - ISBN 978-5-4420-0296-6. - ISBN 978-5-4420-0297-3 : 300 р.
Власть и террор в России: информационно-криминологический сборник / [редкол.: Литвинов Н. Д. (пред.) и др.]. - Воронеж : Воронежская областная типография, 2016. - 633 с. ; 21 см. - (Национальная безопасность). - 130 экз. - ISBN 978-5-4420-0445-8 (в пер.) : 420 р.
Органы внутренних дел на транспорте, 1917-1923 гг. : Крат. очерк, основные док. и материалы / Н.Д.Литвинов, В.Д. Путятин; Акад. права и упр. Якут. фил. - М.; Якутск : Юрист, 2003 (Калуж. тип. стандартов). - 341 с.; 21 см.; ISBN 5-7862-0099-X (в пер.)
Террористические организации: формирование и деятельность: (Политико-правовой анализ) / Н.Д. Литвинов. - Москва : Голос, 1999. - 219 с. - (Совершенно секретно). - ISBN 5-7117-0381-1 : Б.ц. р.
Криминологическая характеристика государства в структуре антигосударственного терроризма: монография / Н.Д. Литвинов ; М-во внутр. дел Рос. Федерации. Воронеж. ун-т. - Воронеж : [б. и.], 2000. - 132 с. - (Террорология).
Борьба с терроризмом на железнодорожном транспорте Российской империи// Н.Д. Литвинов, А.Е. Рожков. - Воронеж : ВИ МВД России, 2000. - 193 с. : табл. - (Террорология). - 60.00 р.
Первая кровь России//Литвинова, Анастасия Николаевна: зарождение революц.-террорист. движения в Рос. империи, 1861-1879 гг. / А. Н. Литвинова, Н. Д. Литвинов ; Межрегион. общенац. центр "Антитеррор". - Воронеж : Антитеррор, 2006. - 286, [1] с. : ил. ; 21 см. - (Террорология). - 1000 экз. - ISBN 5-89981-411-X (в пер.) : 90 р.
Объект покушения - царь всея Руси, 1879-1881г.//: [о Александре II] / Н.Д. Литвинов, И.С. Суровцев ; Межрегион. общенац. центр "Антитеррор", Воронеж. гос. архитектур.-строит. ун-т. - Воронеж : Антитеррор, 2006. - 334, [1] с. ; 21 см. - (Террорология). - 1000 экз. - ISBN 5-89981-426-8 (в пер.) : 90 р.
Кавказ, далекая страна// Н.Д. Литвинов, А.Н. Литвинова ; [вступ. ст. И. С. Суровцева] ; Межрегион. общенац. центр "Антитеррор", Воронеж. гос. архитектур.-строит. ун-т. - Воронеж : Антитеррор, 2006. - 443, [2] с. ; 21 см. - (Террорология). - 1000 экз. - ISBN 5-89981-432-2 (в пер.) : 150 р.
Террор и агентура в Российской империи 1861-1917г.//: [сборник] / Общенац. центр "Антитеррор", Воронеж. гос. архитектур.-строит. ун-т ; [авт.-сост. Литвинов Н. Д.; вступ. статьи О. В. Хотина, И. С. Суровцева]. - Воронеж : творч. об-ние "Альбом", 2007. - 482, [1] с. ; 21 см. - (Террорология) (Совершенно секретно). - 1000 экз. - ISBN 5-98631-021-7 (в пер.) : 210 р.
Молодежь и экстремизм в России, Т. 1.//: информационно-аналитический сборник : [18+] / Эксперт. центр "Нац. безопасности" (при участии сотрудников Гл. упр. противодействия экстремизму МВД РФ) ; [сост. Литвинов Н. Д., Суровцев И. С. ; предисл. Суровцева И. С.]. - Воронеж : Воронежская областная типография. - 2013. - 701 с. - 500 экз. - ISBN 978-5-4420-0147-1 (в пер.) : 330 р.
Поэзия красного террора, 1917 - 1922 гг.   Т. 1//: размышления о России : [18+] / Литвинов Н. Д. - Воронеж : Воронежская областная типография. - 2012. - 703 с. : ил. - 500 экз. - ISBN 978-5-4420-0144-0 (в пер.) : 330 р.

М.Ю. Лермонтов. Величие и трагедия//Н.Д. Литвинов. - Воронеж : [б. и.], 2014. - 484 с. : ил. ; 21 см. - (Национальная безопасность России). - Библиогр. в примеч. - 500 экз. - ISBN 978-5-4420-0328-4 (в пер.) : 300 р.




дочь: Литвинова Анастасия Николаевна — культуролог



ОГЛАВЛЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ, доктор юридических наук Литвинов, Николай Дмитриевич

                Введение.

Глава 1. Понятие антигосударственного терроризма и криминологическая характеристика его составляющих

§ 1. Государственная власть в пореформенной России и характеристика антигосударственного терроризма.

§ 2. Социальные характеристики государства и их влияние на терроризм.

§ 3. Территория как признак государства и пределы его функционирования. Территориальные характеристики терроризма

Глава И. Механизм развития антигосударственного террора

§ 1. Экстремистские идеи как основа развития антигосударственного терроризма и механизм их развития.

§ 2. Механизм формирования субъектов антигосударственного террора

§ 3. Обеспечение деятельности организационно-террористических формирований.

Глава III. Роль государства в борьбе с антигосударственным терроризмом

§ 1. Общегосударственные меры борьбы с антигосударственным терроризмом.

§ 2. Развитие субъектов антитеррора.

§ 3. Меры предупреждения терроризма.

Рекомендованный список диссертаций
по специальности «Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право», 12.00.08 шифр ВАК
Криминальный антигосударственный экстремизм: уголовно-правовые и криминологические аспекты
2008 год, доктор юридических наук Павлинов, Андрей Владимирович
Органы государственной власти и общественные организации Российской Федерации в борьбе с международным терроризмом в 1992-2003 гг.
2009 год, кандидат исторических наук Холамханов, Марат Заурбекович
Международное сотрудничество России в сфере противодействия терроризму, последняя треть XIX-начало XX века
2006 год, кандидат исторических наук Голубев, Григорий Александрович
Правовая политика в сфере противодействия терроризму в России: вопросы теории и истории
2006 год, кандидат юридических наук Жестков, Денис Владиславович
Государственная политика России по борьбе с терроризмом: политологический анализ
2012 год, кандидат политических наук Кокорин, Сергей Анатольевич
ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ (ЧАСТЬ АВТОРЕФЕРАТА)
на тему «Криминологические проблемы борьбы с антигосударственным терроризмом в дореволюционной России, 1861 - 1917 гг.»
Актуальность темы исследования

В противоречивых условиях происходящих в России политико-экономических и социальных преобразований началось возрождение и последующая активизация антигосударственного терроризма. Начавшись в форме захвата самолетов и заложников, террор в России очень быстро перерос в деятельность организационно-террористических и военно-террористических формирований, действующих на территории Северного Кавказа.

Правоохранительным органам и вооруженным силам России с трудом удается сдерживать волну антигосударственного террора. Захват заложников чеченскими террористами в 1995 году в г.Буденовске и в поселке Первомайском прошел успешно для террористов. На Северном Кавказе контртеррористические операции переросли затем в полнокровные военные столкновения с использованием авиации, бронетехники, артиллерии.

В настоящее время террор на территории России оказывает влияние на ее внутреннюю и внешнюю политику. Развитие антигосударственного терроризма не является «криминальным достижением» лишь России. На протяжении последних 200 лет антигосударственный терроризм становился все более распространенным универсальным криминальным способом решения политических и иных задач. Криминологический анализ происходящих в России политико-экономических, социальных и иных процессов позволяет выделить ряд факторов, способствующих развитию антигосударственного терроризма. Их сохранение позволяет сделать прогноз о том, что проблемы антигосударственного терроризма еще долгое время будут актуальны для России. К числу таких факторов, на наш взгляд, можно отнести следующие: а) высокая результативность достижения цели с использованием форм и методов террора; б) востребованность террора различными политическими, этническими, религиозными и иными субъектами, в том числе субъектами экономической деятельности; в) дефункционализация государственной власти, недостаточно эффективная деятельность либо бездеятельность которой создают предпосылки для развития антигосударственного террора; г) сепаратистские тенденции, проявляющиеся в деятельности руководителей отдельных субъектов федерации; д) эрозия морально-политических, этических, правовых и иных норм в сознании многих людей и формирование у них криминальных (низменных) мотивационных установок (в том числе при участии СМИ); е) доступность ранее закрытых специальных знаний, касающихся ди-версионно-террористической деятельности; ж) появление значительного числа лиц, обладающих знаниями и навыками совершения диверсионно-террористических актов; з) проницаемость государственных границ и возможность перемещения на территорию России криминальных элементов из других стран; и) появление новых специальных видов оружия, которое может применяться при совершении диверсионно-террористических актов.

Все это требует активной разработки проблем антигосударственного террора для эффективной борьбы с ним. Органичной частью этой проблематики является глубокое изучение вопросов борьбы с антигосударственным терроризмом в прошлом.

Состояние научной разработки проблемы

Уголовное законодательство Российской Федерации определяет терроризм как «совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях» \ Закон РФ «О борьбе с терроризмом» значительно расширяет перечень преступлений, под

1 Комментарий к уголовному кодексу Российской Федерации. Ст. 205. М., 1998. С. 465. падающих под понятие терроризма. Однако ни в Российской Федерации, ни в мире в целом нет правового понятия терроризма.

В научной литературе как России, так и зарубежья до сих пор не разработано достаточно обоснованно само понятие терроризма. Принятие закона Российской Федерации «О борьбе с терроризмом» практически не внесло ясности в понятие «терроризм», равно как и в определение мер борьбы с ним. В результате, как пишет Т. Боголюбова, «в настоящее время понятие терроризма получает все более широкое толкование, что не только не соответствует целям борьбы с терроризмом, но и может привести к серьезным нарушениям прав и законных интересов граждан, к нагнетанию атмосферы страха и истерии и. к эскалации насилия» \

Было бы неверным считать, что теоретические аспекты террора не рассматривались в научной литературе. Представители самых разных отраслей науки обращались к проблемам террора. Достаточно назвать таких ученых, как Ю.М.Антонян, С.Е.Вицин, В.С.Верещетин, К.К.Горяинов, А.И.Гуров, Ю.Н.Демидов, А.Э.Жалинский, И.Е.Задорожнюк, А.П.Исиченко, И.И.Карпец, С.Г.Келина, М.П.Киреев, В.С.Комиссаров, Л.В.Кондратюк, С.В.Кудрявцев, В.В.Лунеев, А.В.Наумов, К.Ф.Шеремет, С.А.Эфиров, К.Н.Салимов, В.И.Замковой и М.З.Ильчиков и другие.

Несмотря на участие таких крупных ученых в изучении проблем терроризма, разработка организационно-правовых проблем борьбы с ним сдерживается отсутствием понятийного аппарата, неразработанностью вопросов механизма террора и др. Например, в литературе встречается деление террора на государственный и антигосударственный, но не дается понятия и критериев отнесения террористических актов к тому или иному виду террора. Сложность выработки понятийного аппарата, классификации и механизма развития террора заключается еще и в том, что разрушение социалистической формации привело к обесценению многих научных работ советского периода. Поскольку Россия «возвращается» в капитализм, возрастает значимость исто

1 Боголюбова Т. Борьба с терроризмом: уголовно-правовые проблемы // Уголовное право. 1999. № 1. С. 39. рического опыта борьбы с терроризмом в Российской империи. Это объясняется следующими обстоятельствами.

Во-первых, сложилось мнение, что Россия является родиной политического террора \ Даже террористические акты чеченских боевиков объясняются наличием таких их российских предшественников, как И.Каляев, Б.Савинков. Это уже имеет принципиальное значение.

Во-вторых, в Российской империи террор, начавшись с единичных террористических актов, привел к массовому партийно-охлократическому террору, который стал одной из основных черт политического режима. Это заставляет очень внимательно отнестись к проблеме террора в наши дни.

В-третьих, исторические данные об антигосударственном терроре в Российской империи в результате изучения дают возможность объективно на научной основе выявить механизм развития террора, ибо есть и начало, и конец этого процесса.

В-четвертых, Российская империя накопила значительный опыт борьбы с террором, который до сих пор практически не изучен и мало освещен. В советское время авторы работ по этим проблемам в основном «восхищались» действиями террористов и критически оценивали борьбу государства с революционно-террористическим движением.

Необходимо отметить, что проблемы революционно-террористического движения 2 в Российской империи довольно активно рассматривались в научной литературе. За годы советской власти проблемам деятельности организационно-террористических формирований различной политической «окраски» было посвящено много исследований. Деятельность органов внутренних дел по борьбе с терроризмом освещена в трудах таких видных ученых-правоведов, как Р.С.Мулукаев, В.М.Курицын, А.Я.Малыгин, И.В.Оржеховский и других. Однако они в основном исследовали органи

1 См.: Манько А. Из истории терроризма в России // Российская Федерация. 1995. № 15. С. 38—41.

2 Революционное движение в России, возникшее в 1861 году, можно разделить на два вида, революционно-пропагандистское, связанное с распространением революционных идей и революционной литературы, и революционно-террористическое, выражавшееся уже в создании различного рода боевых подразделений и совершении террористических актов. зационно-правовые аспекты деятельности органов внутренних дел в целом, не выделяя в достаточной мере проблемы борьбы с терроризмом. Исследования историков и юристов, затрагивающие проблемы деятельности полиции Российской империи по борьбе с революционно-террористическим движением, в основном носили критический характер, в негативном свете оценивая борьбу с политической преступностью, в том числе в виде террористических актов.

При всей разносторонности и продуктивности исследований различного рода проблем деятельности органов внутренних дел, в настоящее время очень остро ощущается необходимость фундаментального, системного по своему характеру и концептуального по содержанию исследования широкого комплекса криминологических проблем, связанных с предупреждением террора в Российской империи.

Цели и задачи исследования

Научная цель исследования — системное изучение криминологических проблем борьбы с антигосударственным терроризмом в Российской империи. Прикладная цель — исследовать роль государства в зарождении и развитии антигосударственного террора и борьбе с ним; механизм появления и последовательного распространения среди широких слоев населения экстремистских идей, создания и деятельности террористических формирований; выработку государственных мер борьбы с преступностью. Для достижения этих целей поставлены и в процессе исследования решались следующие научно-исследовательские задачи: изучение государственно-правовых и криминологических аспектов терроризма в трудах русских и зарубежных ученых: Н.Н.Алексеева, С.А.Корфа, Н.И.Лазаревского, В.Ф.Дерюжинского, Г.Еллинека, В.М.Гессена и др., чьи работы получили значительное распространение в России; рассмотрение проблемы государства и его составляющих (власть, территория, народ) с точки зрения функциональной значимости различных государственных институтов и их влияния на развитие террора; исследование механизма зарождения и последовательного распространения экстремистских целеформирующих и организационно-объединяющих идей в различных социально-политических, экономических и иных условиях; изучение механизма создания, организации и деятельности различного рода террористических формирований, рассмотрение деятельности верховной государственной власти по выработке организационно-правовых мер борьбы с антигосударственным терроризмом; оценка государственного механизма борьбы с терроризмом; изучение основных направлений развития субъектов антитеррора; обобщение опыта выработки мер предупреждения антигосударственного террора; введение в научный оборот новой информации о криминологических проблемах развития антигосударственного терроризма в Российской империи и выработка нового взгляда на историю и механизм развития революционного террористического движения.

Особое значение имеют практические аспекты исследования. Ретроспективная оценка мер, вырабатывавшихся для борьбы с терроризмом в Российской империи, в условиях развивающегося капитализма дает возможность оценить возможность использования подобных мер в современных условиях.

Объект и предмет исследования

Необходимость рассмотрения широкого круга проблем, составляющих цели и задачи исследования, потребовала четкого определения объекта и предмета исследования, его методологии и логики, соответствующей эмпирической базы.

Объектом исследования является Российское государство и его деятельность по борьбе с терроризмом; содержание и виды предупреждения терроризма в дореволюционной России.

Предметом исследования стали Российское государство, его составные части, роль в появлении и развитии терроризма; механизм антигосударственного террора, криминологические проблемы борьбы с антигосударственным терроризмом в дореволюционной России (в период 1861—1917 гг.).

Методологическая база исследования представлена современными методами научного познания социальных явлений, методами анализа, синтеза, диалектическим, историческим. Логика их применения основана на попытке интегрировать методологические подходы различных дисциплин, таких как теория права и государства, история государства и права, криминология, конфликтология, к изучению процессов антигосударственного терроризма и выработки мер борьбы с ним.

Теоретической основой исследования послужили труды правоведов различных школ и направлений: Н.Н.Алексеева, С.А.Корфа, Г.Еллинека, Н.И.Лазаревского, В.М.Гессена, В.Ф.Дерюжинского, а также теоретиков антигосударственного террора П.Л.Лаврова, П.Н.Ткачева и других. В своих выводах и предложениях диссертант опирался на труды современных ученых, которые внесли значительный вклад в разработку теоретических аспектов террора и изучение истории органов внутренних дел по борьбе с терроризмом. В их числе такие ученые, как А.И.Алексеев, Ю.М.Антонян, А.В.Борисов, В.С.Ве-рещетин, А.И.Гуров, Ю.Н.Демидов, Р.И.Долгова, С.В.Дьяков, А.Э.Жшганский, И.Е.Задорожнюк, И.Н.Зубов, И.И.Карпец, С.Г.Келина, М.П.Киреев, В.С.Комиссаров, А.Г.Корчагин, В.Н.Кудрявцев, Н.Ф.Кузнецова, В.В.Лунеев, А.Я.Малыгин, Р.С.Мулукаев, А.В.Наумов, К.Ф.Шеремет, С.А.Эфиров, Р.А.Сабитов, К.Н.Салимов, Н.А.Стручков, Т.Н.Радько, В.И.Замковой и М.З.Ильчиков и другие.

Эмпирическая база включает в себя: а) прикладные результаты исследований, выполненных соискателем самостоятельно, а также совместно с другими в соответствии с планами работ Государственной Думы, ВНИИ МВД РФ, МВД РФ; б) содержательный анализ законодательных и иных нормативных актов Российской империи, а также зарубежного законодательства конца XIX — начала XX века; в) нормативная база и аналитические материалы МВД Российской империи и его структурных подразделений: Департамента полиции, Отдельного корпуса жандармов; г) анализ деятельности идеологов революционно-террористического движения: П.Л.Лаврова, П.Н.Ткачева, В.И.Ленина, Г.В.Плеханова и других; д) судебные документы рассматриваемого периода, связанные с революционно-террористическим движением; е) мемуары и воспоминания самих участников революционно-террористического движения; ж) материалы средств массовой информации по исследуемой проблеме в рассматриваемый периода.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые в юридической литературе предпринята попытка фундаментального, системного по характеру и концептуального по содержанию исследования государственно-правовых, историко-правовых и криминологических аспектов развития антигосударственного терроризма в Российской империи и выработки мер борьбы с ним.

Впервые рассматривается само понятие антигосударственного терроризма; характеристика государства и его роли в борьбе с терроризмом. Ранее в криминологической и теоретико-правовой литературе не показывался механизм развития антигосударственного террора, создания и деятельности террористических формирований. Большое внимание в исследовании уделяется анализу видов и механизма генерирования экстремистских идей, реализация положений которых невозможна в рамках существующего правового поля. Автор вводит в научный оборот значительный по объему понятийный аппарат, связанный с антигосударственным террором, с механизмом генерирования экстремистских идей, с механизмом создания и деятельности террористических формирований.

В исследовании показан механизм использования религиозных институтов в развитии террора на территории Российской империи; исследуется роль культуры в государственной жизни и ее влияние на размах террора; делается попытка оценки роли русской интеллигенции в развитии террора.

Проблема терроризма в современной России представлена качественно новым криминальным феноменом в развитии преступности. Терроризм из единичных актов превратился в деятельность военно-террористических формирований на территории Чечни, посягающую уже на территориальную целостность России.

За последние несколько лет в России разработан целый ряд законов, направленных в той или иной мере на борьбу с терроризмом. Основным из них является Федеральный закон «О борьбе с терроризмом». Однако теоретическая неразработанность многих положений, связанных с террором, значительно сдерживает выработку организационно-правовых мер борьбы с терроризмом. В этой связи значительно возрастает значимость исторического опыта дореволюционной России.

Положения, выносимые на защиту:

1. Российская империя, представляя собой самодержавную монархию, формировалась как за счет саморазвития, так и путем присоединения территорий других этносов, административно-государственных образований, государств. То есть, самим механизмом формирования Российской империи создавались основы развития будущего сепаратизма и терроризма.

В Российской империи к концу XIX — началу XX века стали проявляться объективные процессы разрушения самодержавия, актуализировались проблемы перехода его к конституционной монархии. Самодержавный механизм государственной власти не смог выработать адекватных организационно-правовых мер противодействия террору, порожденных этими процессами.

2. Император как носитель верховной власти, наделенный законодательными, исполнительными и иными функциями, сосредоточивший верховное управление в своих руках, оказался неэффективным институтом власти.

Поэтому самодержавная власть, сам император, правящий дом, представители верховной власти стали притягательными объектами антигосударственного террора.

Вся государственная и политическая элита государства, будучи структурой «управления подчиненного», стала объектом антигосударственного террора. В то же время она не смогла эффективно реализовать предоставленные ей организационно-правовые полномочия для защиты самодержавия. Министры, генерал-губернаторы, наделенные большими полномочиями, не смогли обеспечить надлежащее противодействие распространению на территории России экстремистских идей, созданию и деятельности организационно-террористических формирований.

3. Отдельные составные части государства могут быть объектом либо целью антигосударственного террора, либо одновременно тем и другим. Выбор объектов террора и террористического акта определяется их местом в структуре государства. Необходимость достижения целей, вытекающих из экстремистских идеей, как правило, предполагает изменения во всем государстве (либо на части его территории) формы правления, изменения политического режима, системы нормативно-правового регулирования и др.

4. Масштабы проявления антигосударственного терроризма во многом определяются государственной властью, ее готовностью к регулированию политико-экономических процессов, выработке мер нормативно-правового и организационно-тактического противодействия террору. Государство не может не защищаться от антигосударственного террора. В целях своего самосохранения государство должно принимать необходимые организационно-правовые меры противодействия террору. Нарастание антигосударственного террора должно повлечь за собой последовательное изменение и совершенствование нормативно-правовой базы борьбы с терроризмом; совершенствование организационно-структурного построения, форм и методов деятельности непосредственных субъектов антитеррора. Самодержавная монархия не смогла выработать и реализовать нормативно-правовые и иные адекватные характеру угрозы меры борьбы с терроризмом.

5. Антигосударственный терроризм тесно связан с социальными характеристиками государства, этническим составом населения, уровнем развития культуры страны и ее регионов, конфессиональной принадлежностью населения и позицией официальных религий.

6. Антигосударственный терроризм представляет собой регулируемый криминально-политический процесс, направленный на разрушение государства. В основе антигосударственного террора лежит экстремистская целе-формирующая и организационно-объединяющая идея, которая целенаправленно внедряется в сознание значительного числа людей. Восприятие и востребованность идеи во многом зависит от социально-политического, социально-экономического, социально-культурного и иных характеристик общества.

7. Создание и деятельность террористических структур происходит в соответствии с определенными закономерностями, знание которых позволяет вырабатывать механизм противодействия террору. В Российской империи были использованы механизмы создания организационно-террористических формирований различной идеологической направленности: политические, этнонационалистические, религиозные, анархистские, которые можно назвать классическими.

8. Конкретные характеристики антигосударственного терроризма тесно связаны с формой государства, формой правления, формой государственного устройства, политическим режимом, геополитическим положением, географическими особенностями территории, социально-национальным составом населения, внутренней и внешней политикой, состоянием социальной среды разного уровня. Все эти факторы тесно связаны между собой и могут оказывать различное влияние на развитие терроризма.

Теоретическое значение диссертационного исследования

Проблемы, поднятые в диссертации, еще не были предметом комплексного исследования. В связи с этим объем, уровень и содержание поставленных задач позволяют считать данное исследование новым научным направлением и определенным вкладом в развитие криминологии. Исследование определяется комплексной разработкой вопросов взаимосвязи характеристик государства и террора; механизма развития антигосударственного террора в Российской империи; выработкой соответствующего понятийного аппарата. Несмотря на то что исследование проводилось на исторических материалах, полученные результаты отражают объективный характер развития антигосударственного терроризма и могут быть использованы при анализе процессов развития антигосударственного террора в современных условиях. Кроме того, выработанный автором понятийный аппарат применим и для исследования современных проблем терроризма.

Практическая значимость исследования имеет комплексный характер. В научный оборот введены новые источники, которые значительно расширяют историко-правовую и информационную базу исследований. Внесен вклад в выработку понятийного аппарата антигосударственного террора. Полученные результаты могут быть использованы в учебно-научном процессе, при проведении криминологического анализа и прогноза развития антигосударственного терроризма в современных условиях; в разработке нового законодательства по защите государства от антигосударственного терроризма.

Апробация результатов исследования. Теоретические положения и результаты исследования использовались при разработке проекта федерального закона «О борьбе с терроризмом» в Государственной Думе Совета Федерации; проекта концепции о совершенствовании органов внутренних дел на транспорте; криминологических прогнозов развития антигосударственного терроризма в современной России; в процессе ведения международных переговоров, проводившихся Управлением международного сотрудничества МВД России, а также при разработке рабочей программы нового спецкурса «Терророло-гия», внедренного в учебный процесс Воронежского института МВД России.

Результаты исследования также докладывались на международной научно-практической конференции в Санкт-Петербургской академии МВД России 25 июля 1997 г.; в Академии ФСБ России на научно-практической конференции «Актуальные проблемы борьбы ФСБ России и МВД России с терроризмом, организованной преступностью и коррупцией в современных условиях» в 1997 г.; на межведомственной научно-практической конференции в г. Ижевске «Актуальные проблемы борьбы с незаконным оборотом оружия в условиях переходного периода» в 1998 г.; на семинаре-конференции в г. Якутске «Проблемы обеспечения безопасности на объектах транспорта и пути ее улучшения» 27 января 1998 г.; на международной научно-практической конференции в Санкт-Петербургском университете МВД России «МВД России — 200 лет» 28 мая 1998 года; на международной научно-практической конференции в Орловском институте МВД России 20 января

1999 г. «Правоохранительная деятельность на транспорте: итоги и перспективы»; на международной научно-практической конференции в С.-Петербургском университете МВД России: «Компьютерная преступность: состояние, тенденции и превентивные меры ее профилактики» 12 февраля 1999 г.; на заседании «круглого стола» в Институте научной информации по общественным наукам РАН 17 ноября 1999 г. «Информационные и интеллектуальные ресурсы в борьбы с международным терроризмом»; на III Всероссийской научно-практической конференции в Воронежском институте МВД России 19 декабря 1999 г. «Организационно-правовые и информационно-технические проблемы обеспечения безопасности в современных условиях»; на второй епархиальной медико-педагогической конференции в Задонском монастыре «Миссия церкви на рубеже тысячелетий» 15 декабря 1999 г.; на научно-практической конференции в институте международного права и экономики имени А.С.Грибоедова и ВНИИ МВД России «Проблемы борьбы с терроризмом» 21 марта 2000 г.; на межвузовской научно-практической конференции в Воронежском институте МВД России «Актуальные проблемы борьбы с преступностью в современных условиях» 20 апреля 2000 г.; на международной научно-практической конференции «Россия, XXI век — антитеррор» 9 ноября

2000 г.; опубликованы в 34 научных трудах автора, в том числе в четырех монографиях, трех сборниках документов и материалов.

16

Похожие диссертационные работы
по специальности «Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право», 12.00.08 шифр ВАК
Министерство внутренних дел Российской Федерации как структурно-функциональный элемент механизма антитеррористической деятельности: теоретико-правовой анализ
2008 год, кандидат юридических наук Гапон, Александр Александрович
Уголовно-правовые средства противодействия терроризму
2008 год, кандидат юридических наук Ивлиев, Сергей Михайлович
Терроризм как неконвенциональная форма политической деятельности: Опыт, проблемы и пути противодействия
2005 год, доктор политических наук Чичулин, Николай Александрович
Терроризм в контексте социальных процессов современности
2002 год, кандидат социологических наук Гурба, Владимир Николаевич
Современный международный терроризм как угроза национальной безопасности России
2007 год, кандидат политических наук Политов, Сергей Иванович
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме «Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право», Литвинов, Николай Дмитриевич
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование криминолого-исторических проблем борьбы с антигосударственным терроризмом в Российской империи в пореформенный период позволяет сформулировать ряд выводов.

1. Российская империя в конце XIX — начале XX века представляла собой развитую самодержавную монархию, вся полнота власти в которой принадлежала Императору и Правящему Дому. Император обладал абсолютной властью и имел рычаги влияния на происходящие в империи политико-экономические процессы. Уровень развития антигосударственного терроризма в Российской империи во многом объясняется объективной и субъективной неспособностью Императора и Правящего Дома вырабатывать и проводить криминологическую политику на территории империи. Правящий Дом Романовых и Император несут ответственность за развитие в России антигосударственного террора, гражданской войны и иностранной военной интервенции, уничтожение миллионов граждан; разрушение экономики и т.п. В этой связи возникает недоумение по поводу попыток наследников Дома заявлять права на Российский Престол.

2. В исторической литературе и публицистике часто высказывается мнение о том, что Российская империя и Россия являются родиной международного террора.

В рассматриваемый период ряд зарубежных государств использовали террор как криминальную форму международной политики для «корректировки» внутренней и внешней политики империи. Террор на территории России во многом носил заказной характер. Основные лидеры организационно-террористических формирований проходили подготовку на территориях зарубежных государств. Государства-«заказчики» осуществляли внешнее финансирование и материально-техническое снабжение организационно-террористических формирований. На территории зарубежных государств находились различного рода базовые центры террористических формирований. Зарубежные государства осуществляли информационное сопровождение и информационную защиту русских террористов. Следовательно, организационно-террористическое движение на территории Российской империи следует рассматривать как вид криминально-интервенционистского вмешательства зарубежных государств во внутреннюю политику империи, а саму империю — как полигон развития антигосударственного террора зарубежных стран. В настоящее время на территории республик Северного Кавказа также происходит интервенционистское вмешательство ряда стран исламского региона во внутренние дела России. В приложениях 11—13 даются схемы внешнего финансирования зарубежными исламскими центрами чеченских организационно-террористических формирований (схемы предоставлены Управлением международного сотрудничества МВД России).

3. В основе антигосударственного террористического движения лежали политические, этно-националистические, религиозные и анархистские идеи.

Основная часть идей имела зарубежное происхождение и «инъецировалась» в сознание населения империи в целях выработки у него криминальных мотиваций: идеи социализма и коммунизма; анархизма; этно-эгоизма, клерикальные католические и мусульманские идеи рождались за рубежом. В рассматриваемый период был отработан механизм принудительного «инъецирования» эксцитативных (возбуждающих) идей в сознание населения. На начальном этапе развития революционного движения правящие круги империи смогли понять опасность экстремистских идей: но за весь рассматриваемый период государство не смогло выработать мер противодействия экстремистским идеям. Одной из причин этого стало как непонимание опасности для самодержавия экстремистских социалистических идей, так и отсутствие в механизме государственной власти идеологических структур.

На наш взгляд, требует изучения механизм последовательного, целенаправленного распространения различных этносоциальных групп населения экстремистскими идеями, а также механизм их восприятия, уровень «доверчивости» (социальной виктимности) населения. Знание такого механизма даст возможность государству противодействовать распространению экстремистских идей.

4. Происходившие на территории империи политико-экономические процессы положили начало самоохранительному забастовочному движению.

Бурное развитие экономики и промышленности привело к разрыву между степенью эксплуатации и уровнем нормативно-правового регулирования трудовых взаимоотношений работодателя и работника. А это привело к зарождению мощного социального конфликта, где широкие слои трудового населения вынуждены были выступать в роли субъекта-агрессора. Значительные слои населения вынуждены были путем активного протеста обращать внимание Правящего Дома и политической элиты на необходимость организационно-правовой защиты интересов широких слоев населения. А это повлекло за собой изменение криминологической ситуации в стране; рост востребованности экстремистских идей, повышение уровня социальной доверчивости (социальной виктимности) значительных слоев населения. В результате самоохранительное забастовочное движение переросло в политическое, которое приняло формы массового (баррикадного, аграрного и др.) террора.

5. В структуре органов государственной власти должностные лица обладают различной степенью функциональной связи с объектом социального конфликта.

Можно выработать методы, механизм криминологического прогнозирования террористических актов против отдельных должностных лиц либо объектов социального конфликта. Чем выше должностное положение лица, участвующего в деятельности либо в защите объекта социального конфликта, чем социально и экономически значимее объект покушения, тем притягательнее он для совершения террористических актов. По объекту покушения террористические акты можно разделить на верховные; элитные; функциональные; дезорганизационные; деморализационные и др. Знание механизма функциональной притягательности объекта, определение роли конкретного объекта в целеобеспечивающем объекте помогает вырабатывать меры предупреждения террористических актов.

6. Развитию сепаратизма и антигосударственного терроризма в значительной мере способствовало геополитическое положение империи.

Формирование империи за счет присоединения территорий с «чужими» этносами при отсутствии выверенной национальной политики всегда создает предпосылки для развития сепаратизма и терроризма. Не случайно антигосударственный террор принимал наиболее непримиримые формы на территории Царства Польского и Финляндии, где имелись свои государства до присоединения к империи.

7. Уровень развития терроризма в империи был тесно связан с количественными и качественными характеристиками территории, степенью проницаемости границ и государственной территории.

Изменение качественных характеристик территории создавало предпосылки для обострения социальных конфликтов. Высокий уровень криминальной проницаемости государственных границ способствовал внешнему снабжению террористических формирований, перемещению самих террористов.

8. Развитию антигосударственного терроризма в значительной мере способствовал рост общего образования населения и особенно — образования тех этносов, которые ранее не имели своего литературного языка.

Развитие системы образования в империи, резкое увеличение учебных заведений, появление значительного количества молодежи в столичных и промышленных городах при отсутствии организационно-воспитательной работы с нею способствовало насыщению молодежи экстремистскими идеями. В последующем многие выпускники вузов способствовали развитию террористического движения. Функциональная связь между образовательным уровнем населения и развитием террора прослеживается на территории Украины и Литвы. Резкий рост образования способствовал появлению чувства «величия малых народов», предъявления претензий империи.

9. Империя сумела накопить значительный опыт в борьбе с терроризмом.

В конце XIX, и особенно в начале XX века на разрушение самодержавия были задействованы значительные организационные и финансовые силы. Несмотря на многие недостатки, империя сумела организовать борьбу с терроризмом и провести ее за короткий период. В империи накоплен значительный опыт борьбы с терроризмом, который не потерял своей значимости до настоящего времени.

АПРОБАЦИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Статьи

Антигосударственный терроризм в Российской империи: оружие и тактика // Сборник материалов межведомственной научно-практической конференции «Актуальные проблемы борьбы с незаконным оборотом оружия в условиях переходного периода». М.: Юридический институт МВД России, 1998. С. 13—17.

Антигосударственный терроризм: понятие и виды // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2000. № 1 (5). С. 39—48.

Антигосударственный терроризм: понятие и подходы // Проблемы борьбы с терроризмом в России на современном этапе: Сборник научных докладов. Владимир: Владимирский филиал РИПЭ, 1996. С. 40—46.

Базовые центры терроризма // Закон и право. 2000. № 2. С. 12—15.

Борьба с терроризмом в современной России: проблемы и парадоксы // Власть. 1997. № 9.

Ведущий слой и правящая группа в структуре антигосударственного террора // Вестник Воронежского института МВД России. Воронеж. 1999. № 3 (5). С. 25—31.

Зарождение оперативно-розыскной деятельности и предупреждение терроризма в Российской империи // Вестник Воронежского института МВД России. 2000. № 1 (6). С. 140—143.

Каким быть закону «О борьбе с терроризмом» // Борьба с организованной преступностью и терроризмом: Труды Академии управления МВД России. М., 1998. С. 217—225. (В соавторстве).

Криминологический прогноз развития антигосударственного терроризма // Проблемы борьбы с терроризмом и коррупцией: Международный информационный бюллетень ИНИОН РАН. Апрель 2000 г. С. 21—24.

Обеспечение защиты особо важных лиц от диверсионно-террористических актов на железных дорогах Российской империи // Противодействие терроризму на железных дорогах Российской империи: Документы и материалы. М., 1999. С. 49—51.

Об особом статусе органов внутренних дел на транспорте и возможных путях совершенствования их деятельности в борьбе с преступностью и терроризмом // Материалы международной научно-практической конференции «Правоохранительная деятельность на транспорте: итоги и перспективы». Орел: Орловский юридический институт, 1999. С. 59—65. ( В соавторстве).

Общественное движение как фактор развития антигосударственного терроризма в Российской империи и на железнодорожном транспорте // Противодействие терроризму на железных дорогах Российской империи: Документы и материалы М., 1999. С. 64—95.

Основные направления борьбы с антигосударственным терроризмом в современной России // Сборник материалов научно-практической конференции Академии ФСБ России «Актуальные проблемы борьбы ФСБ России и МВД России с терроризмом, организованной преступностью и коррупцией в современных условиях». М.: Академия ФСБ России, 1997.

Проблемы взаимодействия субъектов антитеррора в Российской империи // Российские спецслужбы: история и современность: Сборник депонированных статей. М.: Академия ФСБ, 1999. С. 112—134.

Проблемы нормативно-правового регулирования противодействия террору // Организация борьбы с терроризмом в современной России. Воронеж: ВИ МВД России, 2000. С. 2—15. (В соавторстве).

Прогноз развития терроризма в современной России // Проблемы борьбы с терроризмом: Материалы научно-практической конференции. Москва: МИЭП, 2000. С. 46—55.

Развитие органов внутренних дел на транспорте в дореволюционной и современной России II Материалы международной конференции «Правоохранительная деятельность на транспорте: итоги и перспективы». Орел: Орловский юридический институт МВД России, 1999. С. 173—181. (В соавторстве).

Развитие системы специальных субъектов антитеррора и оперативно-розыскной деятельности в Российской империи в конце XIX — начале XX века // Вестник Воронежского института МВД России. 2000. № 1 (6). С. 143—146.

Региональные аспекты противодействия развитию антигосударственного терроризма // Материалы второго семинара-конференции «Проблема обеспечения безопасности на объектах транспорта и пути ее улучшения». М.: Юристь, 1998. С. 197—202.

Роль и место транспортной милиции в обеспечении национальной безопасности России // 80 лет транспортной милиции: история и современность: Материалы научно-практической конференции: М.: МЮИ МВД России, 1999. С. 55—63.

Самодержавная власть и антигосударственный терроризм в Российской империи // История государства и права. 2000. № 1. С. 8—12.

Самодержавный монарх Российской империи в структуре антигосударственного терроризма // Вестник Воронежского института МВД России. 1999. № 3 (5). С. 18—25.

Террорология — наука о терроре // Террорология: Библиографический указатель к спецкурсу. Воронеж: ВИ МВД России, 2000. С. 2—6.

Трассологические особенности идентификации вредоносных программ // Материалы международной научно-практической конференции «Компьютерная преступность: состояние, тенденции и превентивные меры ее профилактики». С.-Петербург: С.-Петербургский университет МВД России, 1999. (В соавторстве).

Характеристика убийства Александра II в периодической печати // Вестник Воронежского института МВД России. 1999. № 3 (5). С. 32—37.

Этиология антигосударственного терроризма в современной России. Перспективы развития // Материалы второго семинара-конференции «Проблема обеспечения безопасности на объектах транспорта и пути ее улучшения». М.: Юристь, 1998. С. 228—241. (В соавторстве).

Монографии, рабочая программа, библиографический указатель

Кавказский террор в Российской империи. М.: Голос, 1999. 141 с. (В соавторстве).

Организация борьбы с терроризмом в Российской империи: Документы и материалы. Воронеж: ВИМВД России, 2ООО. 215 с. (В соавторстве).

Противодействие терроризму на железных дорогах Российской империи: Сборник документов и материалов. М.: Голос, 1999. (В соавторстве).

Развитие оперативно-розыскной деятельности в борьбе с терроризмом в Российской империи: Документы и материалы. Воронеж: ВИ МВД России, 2000. 131 с.

Роль идеи в развитии антигосударственного терроризма: Монография. Воронеж: ВИМВД России, 1999. 118 с.

Террористические организации: формирование и деятельность. Монография. М.: Голос, 1999. 219 с.

Террорология: Библиографический указатель. Воронеж: ВИ МВД России, 2000. 34 с.

Террорология: Рабочая программа спецкурса. Воронеж: ВИ МВД России, 2000. 11 с.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
доктор юридических наук Литвинов, Николай Дмитриевич, 2000 год
1. Официальные документы и нормативные акты

2. Всеподданнейший отчет о действиях военно-полицейского управления в Царстве Польском. За 1865 год. Варшава, 1866. 214 с.

3. Доклад комиссии, избранной Советом императорского Московского университета 28 февраля 1901 года для выяснения причин студенческих волнений и мер к упорядочению университетской жизни. М., 1901. 238 с.

4. Законы о полиции. Законы административные, положения о судеб-но-следственных и исполнительных действиях чинов полиции / Сост. Н.Волков. М.: Правоведение, 1910. 680 с.

5. Записка об украинском движении за 1914—1916 годы с кратким очерком истории этого движения как сепаратистско-революционного течения среди населения Малороссии. Спб., 1916. 78 с.

6. Записки по истории революционного движения. Для курсов при штабе Отдельного корпуса жандармов. 1912—1913 гг. Спб.: Типография Штаба Отдельного корпуса жандармов, 1913. 203 с.

7. Записки по истории революционного движения в России (до 1913 г.) / Составил подполковник Ф.Ф.Рожанов. Спб.: Изд. Департамента полиции, 1913. 510 с.

8. Инструкция агентам наружного наблюдения, наряжаемым на ж.-д. станции и пароходные пристани в районе Высочайшего пребывания. Спб., 1914.4 с.

9. Инструкция по осмотру владений, выходящих на пути Высочайших проездов. Спб., 1914. 4 с.

10. Инструкция полицейским надзирателям при отделении по охранению общественной безопасности и порядка в Москве. Б.м., б.г. 15 с.

11. Инструкция чинам секретной охраны при проследовании Их Императорских Величеств по г.Москве. М.: Тип. градоначальства, 1912. 16 с.

12. Инструкция чинам уездной полиции Костромской губернии по охране их Императорских Величеств во время Высочайшего путешествия по реке Волге в пределах Костромской губернии. Кострома, 1913. 13 с.

13. Краткий очерк существующих в городе Варшаве и Привислинском крае антиправительственных организаций с указанием на их программы, тактику и взаимные отношения. Варшава, 1912. 29 с.

14. Краткий систематический свод действующих законоположений и циркулярных распоряжений, относящихся до обязанностей чинов губернских жандармских управлений по наблюдению за местным населением и по производству дознаний. Спб., 1903. 378 с.

15. Краткие списки высших чинов Министерства внутренних дел, подведомственных ему учреждений и чиновников особых поручений при министре. С 20 мая 1905 г. по июль 1917 г. Б.м., б.г. 144 с.

16. Материалы по пересмотру установленных для охраны государственного порядка исключительных законоположений. II: Разъяснение и дополнение Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия. Спб., 1905. 156 с.

17. Материалы по пересмотру установленных для охраны государственного порядка исключительных законоположений. IV. Спб., 1905. 115 с.

18. Материалы по пересмотру установленных для охраны государственного порядка исключительных законоположений. VII. Дополнительные данные и справки. Спб., 1905. 187 с.

19. Материалы по пересмотру установленных для охраны государственного порядка исключительных законоположений. VIII. Дополнительные данные и справки. Спб., 1905. 210 с.

20. Материалы по пересмотру установленных для охраны государственного порядка исключительных законоположений. XI. Спб., 1906. 66 с.

21. Материалы по пересмотру установленных для охраны государственного порядка исключительных законоположений. XI. Дополнительные указания. Спб., 1906. 28 с.

22. Обзор важнейших дознаний, возникших в разных местностях империи в 1898 году. Б. м, б. г. 78 с.

23. Обзор важнейших дознаний, производившихся в жандармских управлениях империи по делам о государственных преступлениях за время с 1 октября 1881 г. по 1-е января 1882 г. Т. 1. Спб., 1882. 63 с.

24. Обзор важнейших дознаний, производившихся в жандармских управлениях империи по делам о государственных преступлениях за время с 1 октября 1881 г. по 1-е января 1882 г. Т. 2. Б.м., б.г. 32 с.

25. Обзор важнейших дознаний, производившихся в жандармских управлениях империи по делам о государственных преступлениях за 1900 год. Б.м., б.г. 72 с.

26. Обзор важнейших дознаний, производившихся в жандармских управлениях за 1901 год. Ростов-на-Дону, б.г. 115 с.

27. Обзор важнейших дознаний, производившихся в жандармских управлениях за 1902 год. Ростов-на-Дону, 1906. 124 с.

28. Общий состав управлений и чинов Отдельного корпуса жандармов на 1883 г. Спб., 1883. 238 с.

29. Общий состав управлений и чинов Отдельного корпуса жандармов на 1916 г. Спб., 1916. 264 с.

30. Основные Государственные законы // Междодумье. Вып. 1: Сборник материалов для характеристики политического положения перед созывом второй Думы / Сост. А.Н.Брянчанинов. Спб., 1907. С. 44—67.

31. Памятная книжка помощника начальника штаба Отдельного корпуса жандармов. Б.м., б.г. 935 с.

32. Сборник узаконений для руководства чинов полиции и жандармов. Спб.; М., 1875. 297 с.

33. Сборник узаконений, постановлений и распоряжений, касающихся полиции. Спб.: Тип. А.А.Краевского, 1869. 768 с.

34. Сборник узаконений и распоряжений правительства, касающихся обязанностей полиции. Спб., 1880. 1200 с.

35. Сборник циркуляров и инструкций МВД. Т. 1. Спб., 1854. 991 с.

36. Сборник циркуляров и инструкций МВД. Т. 8. Спб., 1854. 837 с.

37. Свод военных постановлений 1869 г. Раздел V. Изд. 2. Спб., 1890.318с.

38. Свод узаконений, распоряжений и указаний для нижних чинов жандармских полицейских управлений железных дорог. Дополнен по 1 июля 1891 г. Спб., б.г. 278 с.

39. Список чинов Департамента полиции. Спб., 1913. 335 с.

40. Справка о положении уголовного сыска в империи и мерах его развития. Спб., 1913. 78 с.

41. Уголовное уложение. 22 марта 1903 г. / Издание Н.С.Таганцева. Спб., 1904.476 с.

42. Уголовное уложение (Статьи, введенные в действие). Спб., 1909.217 с.

43. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. 1885 года / Издано Н.С.Таганцевым. Спб., 1892. 328 с.

44. Устав о предупреждении и пресечении преступлений. Спб., 1890.78 с.

45. Хроника социалистического движения в России. 1878 — 1887: Официальный отчет. М., 1906. 217 с.

46. Распоряжение Правительства Российской Федерации № 892 от 8 июня 1996 года: «Об исполнении указа Президента Российской Федерации от 7 марта 1996 г. № 338 «О мерах по усилению борьбы с терроризмом» // СЗ РФ. 1996. №26. Ст. 3155.

47. Указ Президента Российской Федерации от 7 марта 1996 г. N° 338 «О мерах по усилению борьбы с терроризмом».

48. Указ Президента Российской Федерации от 10 января 2000 года «О концепции национальной безопасности Российской Федерации».

49. Федеральный закон РФ от 25 июля 1998 г. «О борьбе с терроризмом» // Российская газета. 1998. 04 авг.

50. Диссертации и авторефераты21 .Будницкий О.В. Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (Вторая половина XIX — начало XX в.): Автореф. дис. . д-ра ист. наук. М., 1998. 49 с.

51. Витюк В.В. Социальная сущность и идейно-политические концепции современного левого терроризма: Автореф. дис. . д-ра философ, наук. М., 1985. 48 с.

52. Деревнина Т.Г. III Отделение и его место в системе государственного строя абсолютной монархии в России (1826—1855) / Автореф. дис. . канд. ист. наук. М.: МГУ, 1973. 16 с.

53. Зубов И.Н. Государственно-правовые и организационные проблемы функционирования и развития системы МВД России: Дис. . д-ра юрид. наук. СПб., 1999.390 с.

54. Киреев М.П. Борьба с терроризмом на воздушном транспорте (уго• ловно-правовые и криминологические аспекты): Дис. . д-ра юрид. наук. М.: Академия МВД России, 1995. 392 с.

55. Кривенький В.В. Анархисты в революции 1905—1907 гг.: Автореф. дис. . канд. истор. наук. М., 1990. 16 с.

56. Миролюбов А.А. Политический сыск России в 1914—1917 гг.: Автореф. дис. . канд. истор. наук. М.: МГИА, 1988. 16 с.

57. Ю.Романов Н.П. Политический экстремизм как угроза безопасности страны: Автореф. дис. . д-ра политич. наук. М.: МПГУ, 1997. 48 с.

58. Тяжелов П.П. Крестьянское движение в Воронежской губернии в период революции 1905—1907 гг.: Дис. . канд. истор. наук. Воронеж, 1950. 139 с.

59. Чурков Б.Г. Социально-философские аспекты современного терроризма: Автореф. дис. . канд. философ, наук. М.: МПГУ, 1993. 17 с.

60. Монографии, справочники, мемуары А

61. ЗЛ.Аврех А .Я. П.А.Столыпин и судьбы реформ в России. М., 1991.

62. Аврех А.Я. Столыпин и Третья Дума. М., 1968. 298 с.

63. Агафонов В.К. Заграничная охранка. Б.; М., 1918. 156 с.

64. Адрианов С.А. Министерство внутренних дел: Ист. очерк (1802— 1901). Спб., 1901.230 с.

65. Аксючиц В.В. Идеократия в России. Метаморфозы богоборческого режима. М.: Выбор, 1995. 176 с.

66. Алексеев И.В. История одного провокатора. М., 1925.

67. Алексеев А.И. Криминология: Курс лекций. М.: Щит-М, 1998. 339 с.

68. Алексеев Н.Н. Теория государства. Теоретическое государствоведе-ние. Государственное устройство. Государственный идеал. Белград: Издание Евразийцев, 1931. 258 с.

69. Алисов П. Великая казнь. Лондон, 1881. 13 с.

70. Алмазов П. Наша революция. (1902—1907): Исторический очерк. Киев, 1908. 483 с.

71. З.И.Андрей Иванович Желябов и Софья Львовна Перовская (Биографические очерки). Спб., 1906. 62 с.

72. Анисимов Н.Н. Борьба большевиков против политической тайной полиции самодержавия (1903—1917 гг.). Свердловск, 1989. 173 с.

73. З.Антонов В.Ф. Революционное народничество: Пособие для учителей. М.: Просвещение, 1965. 260 с.

74. Антонян Ю.М., Горинов В.В., Саблина JI.C. Преступники с умственной отсталостью. М., 1992. 99 с.

75. Антонян Ю.М. Психология убийства. М.: Юристь, 1997. 304 с.

76. ЗЛб.Антонян Ю.М. Преступная жестокость. М., 1994. 206 с.

77. Антонян Ю.М. Терроризм: Криминологическое и уголовно-правовое исследование М.: Щит-М, 1998. 306 с.

78. Анучин Е. Исторический обзор развития административно-политических учреждений в губерниях России с 1775 г. до последнего времени. Спб., 1872. 179 с.

79. Аптекман О.В. Из истории революционного народничества. «Земля и Воля» 70-х годов (По личным воспоминаниям). Изд. Сурат, 1906. 184 с.

80. Арон Р. Демократия и тоталитаризм / Пер. с франц. М.: Текст, 1993.215 с.

81. Архив «Земли и Воли» и «Народной Воли». М.: Изд-во Общества политкаторжан, 1932. 154 с.

82. Ашенбреннер М.Ю. Военная организация «Народной Воли» и другие воспоминания, М.: Изд-во Общества политкаторжан, 1924. 200 с.

83. Ашешов Н. Софья Перовская: Материалы для биографии и характеристики. Пг.: Госиздат, 1920. 143 с.Б

84. Бабурин С.Н. Территория государства. Правовые и геополитические проблемы. М., 1997. 489 с.

85. Бакай М. О разоблачителях и разоблачительстве (письмо к В.Бурцеву) / Со вступит, статьей Л.П.Меныцикова. Нью-Йорк, 1912. 64 с.

86. Бакуновский А. Справочная книга для чинов полиции на 1900 год. М., 1900. 292 с.

87. Барабанова А.И., Ямщикова Е.А. Народовольцы в Петербурге. Д.: Лениздат, 1984. 224 с.

88. Бариве Л. Освободительное движение в царствование Александра Второго: Исторические очерки. М.: Образование, 1909. 182 с.

89. Баторгин М.П. Перед судом царского самодержавия. М., 1964.

90. Белая книга российских спецслужб. М.: Информационно-издательское агентство «Обозреватель», 1996. 234 с.

91. Бердяев Н.И. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности. М.: Советский писатель, 1990. 310 с.

92. Берже А.П. Чечня и чеченцы. Тифлис, 1859. 112 с.

93. Берже А.П. Краткий обзор горских племен на Кавказе. Нальчик, 1992. 48 с.

94. Бернгард А. Стратегия терроризма. Варшава, 1978.

95. Блинов И. Губернаторы. Спб., 1905.

96. Бобровская (Зеликсон) Ц.С. Записки подпольщика. 1894—1917. М.: Госполитиздат, 1957. 127 с.

97. Богданович А.В. Три последних самодержца: Дневник. М.: Новости, 1990. 608 е., ил.

98. Боголюбов Н. Тайные общества XX века. Изд. 2-е (испр. и доп.). Спб.: Вера, 1997.239 с.

99. Богров Д. Дм. Богров и убийство Столыпина. Разоблачение действительных и мнимых тайн. Б. м.: Стрела, б. г. 138 с.

100. Богучарский В. Активное народничество семидесятых годов. М.: Изд. М. и С.Сабашковых, 1912. 384 с.

101. Богучарский В.Я. Из истории политической борьбы в 70-х и 80-х годах XIX века. Партия «Народная воля», ее происхождение, судьбы и гибель. М.: Русская мысль, 1912. 484 с.

102. Боевая рать революции: Очерк о боевых организациях РСДРП и рабочих дружинах 1905—1907 гг. М., 1975.

103. Боевые предприятия социалистов-революционеров в освещении охранки. М.: Рев. социализм, 1918. 112 с.

104. Бок (Столыпина) М.П. Воспоминания о моем отце П.А.Столыпине. М.: Тов-во «А.А.Сытин и К°», 1997. 255 с.

105. Большевики. Документы по истории большевизма с 1903 по 1916 год бывшего Московского охранного отделения / С предисл. М.А.Цявловского. Изд. 2-е. М., 1918.

106. Большевистские организации Закавказья периода первой русской революции и в годы Столыпинской реакции // Ученые записки Московского ордена Ленина государственного университета им. М.В.Ломоносова. Вып. 49. История. М., 1940.

107. Борисов А.В. Руководители карательных органов дореволюционной России. Вып. 1. М.: Академия МВД СССР, 1979. 155 с.

108. Борцы за свободу: Биографии революционеров, казнивших Александра И. М.: Изд. Д.М.Куманова, 1917. С. 10—12.

109. Борьба Ленина против мелкобуржуазной революционности и авантюризма. М.: Мысль, 1966. 317 с.

110. Борьба общественных сил в русской революции. Вып. II. Пролетариат в революции. М., 1907.

111. Бояр-Созонович Т.С. Проблемы классификации современного терроризма. М.: Университет дружбы народов, 1989. 22 с.

112. Будницкий О.В. История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. Ростов-на-Дону, 1996. 574 с.

113. Бунич И.Л. Хроника чеченской бойни и шесть дней в Буденновске. Спб.: Облик, 1995. 319 е.: 16 л. ил.

114. Буренин Н.Е. Памятные годы. Воспоминания / Предисловие А.М.Горького и Е.Д.Стасовой. Изд. 2-е, испр. и доп. Л.: Лениздат, 1967. 304 с.

115. Бурцев В.Л. В погоне за провокаторами. М.; Л., 1928.

116. Бух Н.К. Воспоминания. М.: Общество политкаторжан, 1928. 200 с.В

117. Васильев Е.А. Тюремные записки. Л.: Госиздат, 1928.

118. Витте С.Ю. Воспоминания. Т. 2. М.; Пг., 1923.

119. Витте С.Ю. Избранные произведения. 1849—1911 гг. М.: Мысль, 1991. 657 с.

120. Властов. Война в Большой Чечне. Спб., 1896.

121. Внутренняя политика царизма. Л., 1967.

122. Военно-полевые суды. (Отчет Государственной Думы). Спб.: Народная библиотека, 1907. 113 с.

123. Возный А.Ф. Петрашевский и царская тайная полиция. Киев, 1985.

124. Волк С.С. «Народная Воля»: 1879—1882. М.; Л., 1966. 316 с.

125. Волков А. Петроградское охранное отделение. Пг., 1917.

126. Воспоминания Льва Тихомирова / Предисловие В.И.Невского. М.; Л.: Госиздат, 1927. 153 с.

127. Вычегодский С. Тактика уличного боя. М.: Борьба, 1907. 96 с.Г

128. Гейфман А. Революционный террор в России. 1894—1917. М.,1997.

129. Герасимов А.В. На лезвии с террористами: Воспоминания. М.: Товарищество русских художников, 1991. 207 с.

130. Гернет М.Н. История царской тюрьмы. Т. 3. 1870—1900 гг. М.: Юриздат, 1948. 376 с.

131. Гершуни Г.А. Из недавнего прошлого. М.: Земля и Воля, 1917.254 с.

132. Гессен В.М. Исключительное положение. Спб., 1910.

133. Глинский Б.В. Революционный период русской истории. 1861— 1881. Ч. 2. Спб.: Изд. Суворина, 1913. 554 с.

134. Голицын Н.П. История социально-революционного движения в России. 1861—1881. Спб., 1887. 238 с.

135. Головков Г.З., Бурин С.Н. Канцелярия непроницаемой тьмы. Политический сыск и революционеры. М.: Манускрипт, 1994. 384 с.

136. Городницкий Р.А. Боевая организация партии социалистов-революционеров в 1901—1911 гг. М.: РОССПЭН, 1998. 239 с.

137. Горяинов К.К., Исиченко А.П., Кондратюк Л.В. Транснациональная преступность: проблемы и пути их решения. М., 1997.

138. Государственные преступления в России в XIX веке: Сборник под ред. Б.Базилевского (В.Богучарского). Т. 3. Спб., 1906. 304 с.

139. Грачев А.С. Политический экстремизм. М.: Мысль, 1986. 271 с.

140. Грешневиков А.Н. Информационная война. М.: Русский мир, 1999.399 с.

141. Гуревич П. Религия и социал-демократия. Спб., 1907. 126 с.

142. Гуров А.И. Профессиональная преступность: прошлое и современность. М.: Юрид. лит., 1990. 304 с.

143. Гусев К.В. Рыцари террора. М.: Луч, 1992. 298 с.Д

144. Декабрьские дни в Москве. Спб., 1906. 168 с.

145. Дейч Л.Г. Провокаторы и террор. По личным воспоминаниям. Тула, 1926. 131 с.

146. Дерюжинский В.Ф. Полицейское право: Пособие для студентов. Изд. 4-е. Пг., 1917. 510 с.

147. Дело Ивана Каляева. Спб.: Изд. П.Д.Шенской, 1906. 60 с.

148. Дело провокатора Малиновского. М., 1992. 288 с.

149. Дело 1 марта 1881 г. Одесса: Освобожденный труд, 1906. 244 с.

150. Дело 16-ти (1880 г.). Процесс 20-ти (1882 г.) и 17-ти (1883 г.) Петербург, 1907.

151. Деятели революционного движения в России: Биобиблиографический словарь. Т. 2. Семидесятые годы. М.: Изд. Всесоюз. общества каторжан и ссыльно-поселенцев. Вып. 1. А—Е. 1929. 406 с. Вып. 2.

152. Ж—Л. 1930. 407 с. Вып. 3. М-Р. 1931. 837 с. Вып. 4. С—Я. 1932. 1393 с.

153. Джанаев А.К. Народы Терека в Российской революции 1905— 1907 гг. Орджоникидзе, 1988. 268 с.

154. Дневник событий с 1 марта по 1 сентября 1881 г. Петербург: Изд. В.В.Комарова, 1881. 160 с.

155. Дриль Д.Л. Ссылка во Франции и России. Спб., 1899. 148 с.

156. Дроздов И.Г. Судьбы дворянского землевладения в России и тенденции к его мобилизации / С предисл. П.П.Маслова. Пг., 1917. 238 с.

157. Дьяков В.А. Деятели русского и польского освободительного движения в царской армии 1856—1865 годов: Библиографический словарь. М.: Наука, 1967. 256 с.

158. Дякин B.C. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907—1911 гг. М.; Л., 1978.Е

159. Еллинек Г. Общее учение о государстве / Пер. с нем. Спб., 1903.478 с.

160. Еллинек Г. Право современного государства / Пер. с нем. Спб., 1903. 370 с.

161. Емельянов В.П. Преступность несовершеннолетних с психическими аномалиями. М., 1980. 97 с.

162. Ю.Жилинский В.Б. Организация и жизнь охранного отделения во времена царской власти. М., 1918. 78 с.

163. Автобиографии революционных деятелей русского социалистического движения 70-х — 80-х годов // Энциклопедический словарь Гранат. Изд. 7-е. Т. 40. Стб. 1—658. 1927.

164. Асанов Т. Б., Федоров В.В. Формы терроризма и методы (способы) реализации террористических акций // Терроризм: современные аспекты. М.: Академия управления МВД России; Институт социологии РАН, 1999. С. 91—97.Б

165. Бакунин М.А. «Прибавление А» к книге «Государственность и анархия» // Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М.: Археографический центр, 1997. С. 306—314.

166. Бакунин М.А. Несколько слов к молодым братьям в России // Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М.: Археографический центр, 1997. С. 210—214.

167. Баум Я.Д. Поименный список политических ссыльных, причастных к террористической деятельности или к боевым организациям // Каторга и ссылка. 1931. № 1. С. 194—223.

168. Беленкин Б.И. Философия убийства // Индивидуальный политический террор в России. XIX — начало XX в.: Материалы конференции. М.: Мемориал, 1996. С. 149—160.

169. Белоконский И.П. «Гороховое пальто» («Памятная книжка» профессионального шпиона) // Минувшие годы. 1908. № 9.

170. Белоконский И.П. К истории политической ссылки 80-х годов // Каторга и ссылка. 1927. № 2. С. 142—147.

171. Бл-ов С. Каракозов Д.В. // Энциклопедический словарь. Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон. Спб., 1896. С. 916—917.

172. Булкин Ф. Департамент полиции и Союз металлистов // Красная летопись. 1923. №8.

173. Бурцев В.Л. Наши задачи. Основные положения программы Союза социалистов-революционеров // Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М.: Археологический центр, 1997. С. 502—509.

174. Бурцев В.Л. Свобода (Программная брошюра рабочей партии политического освобождения России) // Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М.: Археологический центр, 1997. С. 510—514.В

175. Вентин А.Б. К статистике репрессий в России (Из итогов 1908— 1909) // Современный мир. 1910. № 4.

176. Вознесенский А. Дело А.И.Ульянова и Александр III // Советская юстиция. 1937. № 10—11.Г

177. Германов Л. Из партийной жизни в 1910 г. // Пролетарская революция. 1922. № 5. С. 231—238.

178. Гернет М. Поименный список приговоренных к смертной казни русскими судами в период с 1826 по 1906 г. // Против смертной казни: Сборник статей. Изд 2-е. доп. М., 1907. С. 385—423.

179. Герье В. Террор // Энциклопедический словарь. Т. XXXIII. Спб., 1901. С. 69—81.

180. Головин В. Звонок от бога Шивы (О деятельности религиозной организации Аум Синрике) // Эхо планеты. 1995. № 14. С. 7—-11.

181. Городницкий Р.А. Три стиля руководства Боевой организацией партии социалистов-революционеров: Гершуни, Азеф, Савинков // Индивидуальный политический террор в России. XIX — начало XX в. М.: Мемориал, 1996. С. 52—64.

182. Гракх (П.Н.Ткачев), Терроризм как единственное средство нравственного и общественного возрождения России // Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М.: Археографический центр, 1997. С. 433—439.

183. Граф А.А.Закревский. Министр внутренних дел // Русская старина. 1880. Т. 29.

184. Граф С.С.Ланской — министр внутренних дел: Биографическая заметка//Русская старина. 1879. Т. 26.

185. Губанов Г.В. Проблемы обеспечения безопасности на объектах воздушного транспорта // Терроризм: современные аспекты. М.: Академия управления МВД России; Институт социологии РАН, 1999. С. 85—91.д

186. Деревнина Т. Из истории образования III Отделения // Вестник МГУ. Серия «История». 1973. № 4.

187. Дубовик А.В., Дубовик А.Вл. Деятельность «Группы екатерино-славских рабочих анархистов-коммунистов» в 1905—1906 гг. // Индивидуальный политический террор в России. XIX—начало XX в.: Материалы конференции. М.: Мемориал, 1996. С. 106—111.

188. Дуганова В.М., Николаевская З.С. Краткая летопись событий (революционного движения в России 1825—1904 гг.) // История коммунистической партии Советского Союза. Т. 1. М., 1964. С. 545—593.И

189. Игнатов А. Об изменениях в уголовном законодательстве // Человек и закон. 1994. № 10. С. 13—24

190. Из афоризмов В.К.Плеве (Директор департамента полиции, министр внутренних дел: 1902—1904) // Голос минувшего. 1918. № 1—3.К

191. К биографии Л.Н.Толстого (1901—1902). Переписка министра внутренних дел о мероприятиях на случай смерти Л.Н.Толстого // Красный архив. 1934. № 2.

192. К биографии Л.Н.Толстого. Полицейские слежки за Л.Н.Толстым в1891—1892 гг. // Красный архив. 1939. № 5.

193. Кавказский край // Энциклопедический словарь. Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон. Т. XHIa. Спб., 1894. С. 818—848.

194. Кан Г.С. Идейные «еретики» «Народной воли» // Индивидуальный политический террор в России. XIX — начало XX в.: Материалы конференции. М.: Мемориал, 1996. С. 24—32.

195. Киреев М.П. Проблемы борьбы органов внутренних дел с актами терроризма // Терроризм: современные аспекты. М.: Академия управления МВД России; Институт социологии РАН, 1999. С. 3—15.

196. Ковалев С. Миссия в Буденовск: как это было // Новое время. 1995.1. Ш №26. С. 12—13.

197. Колпакиди А.И. От политической борьбы к террору (Из истории участия латышей в антибольшевистском движении) // Индивидуальный политический террор в России. XIX — начало XX в.: Материалы конференции. М.: Мемориал, 1996. С. 131—138.

198. Кони А.Ф. Ближайшие задачи уголовного законодательства // Журнал Министерства юстиции. 1917. № 3.• 4.40.Кони А.Ф. Граф М.Т.Лорис-Меликов (Отрывочные воспоминания) // Голос минувшего. 1914. № 1.

199. Левин О. Форпост фундаментализма в Африке // Азия и Африка сегодня. 1994. № 7. С. 17—20.

200. Левит Е.Г. Открытое письмо к народовольцам-издателям «Летучего листка» // Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М.: Археологический центр, 1997. С. 485—497.

201. Левицкая Е. Из жизни одесского подполья (Из воспоминаний 1901—1907) //Пролетарская революция. 1922. № 6. С. 136—157.

202. Ленин В.И. Аграрная программа либералов // ПСС. Т. 10. С. 44—52.

203. Ленин В.И. Две тактики социал-демократии в демократической революции//ПСС. Т. 11. С. 3—131.

204. Ленин В.И. Доклад о резолюции относительно поддержки крестьянского движения//ПСС. Т. 10. С. 151—155.

205. Ленин В.И. К деревенской бедноте //ПСС. Т. 7. С. 131—203.

206. Ленин В.И. Партизанская война // ПСС. Т. 14. С. 1—12.

207. Ленин В.И. Первое мая // ПСС. Т. 10. С. 81—84.

208. Ленин В.И. Письмо к товарищу о наших организационных задачах //ПСС. Т. 7. С. 3—32.

209. Ленин В.И. Резолюция о вооруженном восстании // ПСС. Т. 10. С. 118—121.

210. Ленин В.И. Речь по вопросу о вооруженном восстании // ПСС. Т. 10. С. 116—117.

211. Ленин В.И. Социал-демократия и временное революционное правительство // ПСС. Т. 10. С. 1—19.

212. Леонов М.И. Террор и русское общество (Начало XX в.) // Индивидуальный политический террор в России. XIX — начало XX в.: Материалы конференции. М.: Мемориал, 1996. С. 33—42.

213. Лурье Ф.М. Индивидуальный политической террор: что это? // Индивидуальный политический террор в России. XIX — начало XX в.: Материалы конференции. М.: Мемориал, 1996. С. 125—130.

214. Любарский К. Террор как форма цензуры: убийство Дмитрия Холодова — крупнейшая политическая провокация // Новое время. 1994. № 43. С. б—7.М

215. Макаревский А.Н. Политические административно-ссыльные 1889 года в Сибири // Пути революции. 1926. Кн. 4. С. 101—102.

216. Мальцев В. Ответственность за терроризм // Российская юстиция. 1994. № 11. С. 13—15.

217. Манько А. Из истории терроризма в России // Российская Федерация. 1995. № 15.

218. Марголис А.Д. О численности и размещении ссыльных в Сибири в конце XIX в. // Ссылка и каторга в Сибири (XVIII — начало XX в.). Новосибирск, 1975. С. 223—237.

219. Мещерский А.П. Особенности, партийный состав политической ссылки в Сибири в конце XIX — начале XX века // Ссыльные революционеры в Сибири. Вып. 1. Иркутск, 1973. С. 125—143.

220. Микеев А.К. Технологический терроризм — современная реальность // Терроризм: современные аспекты. М.: Академия управления МВД России; Институт социологии РАН, 1999. С. 16—26.

221. Морозов К.Н. Боевая организация партии социалистов-революционеров в 1909—1911 гг. и загадки «дела Петрова» // Индивидуальный террор в России. XIX — начало XX в.: Материалы конференции. М.: Мемориал, 1996. С. 76—86.Н

222. Никитин П. Терроризм: игры дилетантов // Огонек. 1994. № 46—47. С. 20—25.О

223. Один из убитых министров. Сипягин Д.С. — министр внутренних дел (1839—1902) // Исторический вестник. 1907. Т. 107.

224. Оржеховский И.В. Реорганизация жандармского управления в связи с правительственной реакцией 60—70-х годов XIX века // Горьковский университет: Ученые записки. Горький, 1971.

225. Оржеховский И.В. Создание и деятельность охранной стражи (1866—1881 гг.) // Вопросы экономической и социально-политической истории России в XVIII — XIX вв. Горький, 1975.

226. Отрывки из воспоминаний Д.Н.Любимова (начальника канцелярии МВД в 1901 — 1906 гг.) // Исторический архив. 1962. № 6.

227. Очевидцы о 9 января 1905 года в Петербурге // Исторический архив. 1955. № 1.П

228. Паина Э.С. Хроника антиправительственной пропаганды среди крестьян (1870—1880 гг.) // Крестьянское движение в России в 1870—1880 гг.: Сборник документов. М., 1968. С. 534—549.

229. Паина Э.С., Пишванова Н.И. Хроника крестьянского движения в России (1890—1900 гг.) // Крестьянское движение в России в 1890—1900 гг.: Сборник документов. М., 1959. С. 601—648.

230. Пантелеев Л.Ф. Мои встречи с графом М.Т.Лорис-Меликовым // Голос минувшего. 1914. № 8.

231. Перелыгина В.Н. Краткая летопись революционных событий в Донской области (с 1875 г.) // Очерки истории партийных организаций Дона. Ч. 1. Изд. 2-е, доп. Ростов-на-Дону, 1972. С. 521—538.

232. Период твердой власти. Внутренняя политика России в 80-х годах XIX века // Исторический вестник. 1912. Т. 127.

233. Письмо В.К.Плеве к А.А.Кирееву: Письмо министра внутренних дел о деятельности министерства // Красный архив. 1926. № 5.

234. Покушение А.К.Соловьева на цареубийство 2 апреля 1878 г. // Былое. № 1. 1917.

235. После первого марта 1881 г. Циркуляры министров внутренних дел М.Т.Лорис-Меликова и Н.П.Игнатьева // Красный архив. 1931. № 2.

236. Постников Н.Д. Террор польских партий против представителей русской администрации в 1905—1907 гг. // Индивидуальный террор в России: Материалы конференции. М.: Мемориал, 1996. С. 112—117.

237. Проблемы борьбы с организованной транснациональной преступностью // Законность. 1995. № 1. С. 4—8.

238. Пшеницына Е.К., Улащик Н.Н. Хроника крестьянского движения в России (1881—1889) // Крестьянское движение в России в 1881—1889 гг.: Сборник документов. М., 1960. С. 788—830.С

239. Самойлов Г.В. Террористическая деятельность как система целенаправленных действий // Терроризм: современные аспекты. М.: Академия управления МВД России; Институт социологии РАН, 1999. С. 71—76.

240. Секретные сотрудники в автобиографиях // Былое. 1917. № 2. С. 232—261.

241. Сорокин В.В. О некоторых полицейских мероприятиях царизма в рабочем вопросе первой половины 70-х годов XIX века // Ученые записки Смоленского педагогического института. 1953. Вып. 2.Т.


                8 февраля - День российской науки!

В рядах Совета ветеранов ГУ МВД России по Воронежской области есть удивительный человек, посвятивший науке несколько десятилетий. Это бывший заместитель начальника Воронежского института МВД России, доктор юридических наук, полковник милиции в отставке Николай Дмитриевич Литвинов.
Диапазон научных интересов Николая Дмитриевича настолько широк, что для, хотя бы, поверхностного освещения работ нашего заслуженного коллеги потребуется не одна публикация. Сегодня мы хотели бы предложить вашему вниманию захватывающие воспоминания Николая Дмитриевича о "предмилицейском" периоде его жизни ;;;;;

"В милицию я попал совершенно случайно. Мечтал стать офицером. Мы – дети солдат Отечественной войны, вырастали на рассказах наших отцов и дедов о войне. Мой батька, Литвинов Дмитрий Матвеевич, 1925 г. рождения, в 17 лет ушел на войну. Как только освободили правый берег Дона, всех 17-летних пацанов призвали в вооруженные силы. Учебка, сержант, заместитель командира пулеметного взвода. Освобождение Киева. Освобождение Украины. Тяжелое ранение. Плен. Концлагеря. Освобождение в американской оккупационной зоне. Предложение американцев ехать в Америку. Отказ. Возвращение в советскую оккупационную зону. Спецпроверка НКВД и СМЕРШа. Послевоенная служба на территории Польши. В 1947 году ехал в отпуск. На станции Лиски слепой инвалид предсказал ему судьбу: срок жизни 73 года. До этого ничего не бойся, в 73 года за тобой придет смерть. Не сопротивляйся, такова судьба. В 73 года у батьки две полостные операции. Надо ставить капельницы, а вены пропали. Он лежал в палате для ветеранов областной больницы, и превращался в мумию. Ни кушать, ни пить, ни капельницы. В это время владыка Воронежский и Липецкий Мефодий проводил конференцию в Задонском монастыре. После выступления я зашел в храм, познакомился с монахом отцом Стефаном. Бывший моряк Северного флота. А я во время службы в Северо-Западном УВДТ МВД СССР нередко бывал в Мурманске, в Североморске, где штаб Северного флота. Познакомились. На вопрос монаха о проблемах, рассказал о батьке. Монах освятил икону Тихона Задонского на его мощах. Завез икону в больницу. Батька атеист, спокойно отнесся к обещанию монаха, что Тихон Задонский поможет. На следующий день по пути на работу заехал к батьке. Открываю дверь: сияющая батькина физиономия, вздувшиеся вены и стоящая капельница. По больнице пронесся слух, что помиравшему ветерану привезли чудодейственную икону, и она спасла его. Тяжело больные пошли в палату к батьке, дай подержаться за твою икону, может, и мне поможет. О батькиной биографии и чуде исцеления я написал книгу: «Код судьбы, или Чудо Святого Тихона Задонского». Батька дожил до 90 лет! С монахом Стефаном общаемся до сих пор.

В школу из села Пухово мы ходили за 6 километров, в село Ковалево. После окончания 8-го класса поступил в Воронежский монтажный техникум, на новое отделение «Монтаж и наладка систем контроля и автоматики». Почему именно в монтажный? Да батька привез меня и двух моих друзей-соклассников в Воронеж. Идем по проспекту революции. Солидное здание, напротив дома офицеров. Табличка, «Воронежский монтажный техникум». Батька решил, а давай, сынок, ты будешь монтажником.

В техникуме, как и везде в советское время, проводилась активная работа с молодежью. Комсомольская деятельность, был секретарем первичной комсомольской организации учебной группы. Участвовал в хоре. Из числа участником хора представители Воронежской филармонии отобрали трех человек, в том числе и меня, проводили с нами индивидуальные занятия по пению. Занимался в танцевальном кружке. На стадионе «Труд» работала секция культуризма, ходил «качался». Был худым и плоским, а хотелось выглядеть мускулистым; тягал штангу. В доме офицеров посещал секцию бокса. Принимал участие в работе Комсомольского оперативного отряда, это своеобразная молодежная дружина. Жили в общежитии, на окраине Воронежа, улица Газовая. Часто возникали драки с местными пацанами, которые приходили к общежитию поколотить «деревенских».

Производственную практику проходил в Баку, Сумгаите, Кировабаде, Дашкесане, Тбилиси, Сухуми, Батуми. Монтаж, это бывшие зэки, наркоманы и остальной веселый народ. Плюс местная злобная молодежь, особенно в Азербайджане. В драке не использовали кастеты и свинчатки. Делали шестигранные полихлорвиниловые плети, куда вплетали дюбель. Очень эффективно в рукопашной драке.

После окончания Воронежского монтажного техникума уехал работать в Киевское пуско-наладочное управление «Оргэнергоавтоматика». Оттуда меня направили техником-наладчиком в г. Калуш Ивано- Франковской области. По вечерам занимался в танцевальном ансамбле. Чуть не «пролетел» с армией. Осенью мне не принесли повестку в армию. В военкомате сказали, что у меня бронь, слишком хорошо танцую в ансамбле, райком партии запретил призывать. Разругался, получил повестку. На областном сборном пункте нарвался на вербовщиков из ансамбля Песни и пляски Прикарпатского военного округа. Когда выяснилось, что я занимался пением в Воронежской филармонии, пел в хоре, занимался танцами, мне предложили службу в ансамбле песни и пляски. Отказался. Что это за служба, песни петь и отплясывать. Согласился на учебный батальон связи, в г. Черновцы. Закончил с отличием учебный батальон, получил сержанта. Одновременно закончил школу комсомольского актива при политотделе дивизии, начал выступать в армейской прессе. Получил распределение в реактивный дивизион, в Закарпатье. Командир отделения, замкомвзвода, старшина батареи. Секретарь первичной комсомольской организации батареи, секретарь комсомольской организации дивизиона. Комсомол в то время обладал большой самостоятельностью. Мы, комсомольцы, сами сделали инструментальный ансамбль «Дивизион». Ходили на мебельную и фанерную фабрики, заработали денег, купили инструменты. Гитаристы, ударники и певцы тоже нашлись. Наш «Дивизион» часто выступал на городских молодежных мероприятиях. Сделали свою фотостудию. Устраивали спортивные праздники с приглашением городской молодежи. Организовывали вечера отдыха с молодежью мебельной фабрики, в их клубе. Офицеры в наши комсомольские дела не вмешивались. Да и офицеров то было два человека; командир батареи, старший лейтенант 23 лет, и командир взвода управления, из числа вчерашних студентов, который старался держаться подальше от солдат. Все мероприятия разрешались под мою ответственность.

Возникали и конфликтные ситуации. Новый командир взвода управления, двухгодичник из числа студентов, закончивших военную кафедру, во время занятия с офицерами обратился к командиру дивизиона: «отпустите в батарею, сержант Литвинов вызывает. А то у меня будут неприятности». Возмущенный подполковник направил замполита в батарею, навести порядок с сержантом. А у нас по плану был отчет комсомольца- командира взвода перед комсомольцами батареи. Лейтенант должен был рассказать, как и чему он учит солдат. А солдаты – комсомольцы, должны были «отодрать» лейтенанта за недостатки в работе с личным составом. Вместо лейтенанта появился капитан, вот ему и досталось от комсомольцев, чтобы не лез в комсомольские дела. Таким был уровень комсомольской демократии.

Приграничный Прикарпатский военный округ постоянно находился в состоянии повышенной боевой готовности. Поэтому основную часть времени мы проводили на учениях, на Яворовском и Тучинском полигонах. Дивизион получил новые реактивные установки, систему «Град». Дивизион только что вернулся из Чехославии, где гремела «Пражская весна», антисоветское восстание. Солдаты- старики и офицеры дивизиона рассказывали много интересного. Со стороны Германии в Чехословакию шла наша часть. Мост через реку, на нем разложены новорожденные детки в пеленках. Офицеры и солдаты бросились собирать детей, их с той стороны расстреливали снайперы. Часть остановилась. Следом подошли немцы. Им объяснили ситуацию. Немецкая колона пошла на мост. С той стороны не раздалось ни одного выстрела…

Стоят два офицера, наш и немец, беседуют. Подходит то ли чех, то ли словак, плюет в лицо нашему офицеру. Толпа хлопает в ладоши. Наш офицер достает носовой платок, вытирается. Гордый то ли чех, то ли словак, возвращается к толпе. Немец вынимает пистолет и вгоняет несколько пуль в спину храбрецу. Толпа безмолвствует.

Стоит наш бензовоз, рядом часовой. Толпа налетела, смяла часового, опрокинула бензовоз. В огне сгорели наши солдаты.

Стоит немецкий бензовоз, его охраняет немецкий солдат. Немец мелом обвел большой круг вокруг бензовоза и сделал надпись на немецком языке. Кто-то из местных переступил черту. Очередь из автомата. Труп долго лежал на асфальте. Никто более не захотел рисковать. Немецкий бензовоз и солдаты остались целы.

Мечтал стать офицером. Готовился поступать во Львовское высшее политическое училище, на факультет журналистики. Не судьба.

Служба проходила в Закарпатье. Это край бандеровщины. В конце 60-х годов началось освобождение из тюрем бандеровцев. Солдаты советской армии часто подвергались нападениям во-время службы в караулах, в самоволках. В Черновцах на гарнизонном складе боеприпасов дважды фиксировались нападения на часовых. Никто не понимал, что происходило. Ночью раздавалась стрельба, длинными очередями. Когда тревожная группа прибегала на пост, часовой был убит ударом ножа, автомат и магазины отсутствовали. Что происходило, выяснилось только в третий раз. Террорист ложился в темноте рядом с тропой часового. В руках держал «Т» образную перекладину, на которой висел пиджак. Когда часовой появлялся рядом, перед ним «возникал человек». Часовой стрелял в упор. Когда в магазине заканчивались патроны, террорист убивал часового, забирал оружие и уходил. На третий раз ему не повезло. Увидев перед собой в темноте силуэт человека, часовой дал несколько коротких очередей поперек. Не падает. Часовой дал очередь вдоль по телу, с головы до ног. И пристрелил нападавшего.

Звонок дежурного по части: в селе, километрах в шести от гарнизона, убит солдат – самовольщик. Пришел после отбоя на свидание к местной девчонке. Его ударили колом по голове и опустили в колодец головой вниз, чтобы не выплыл. Местные сообщили в милицию, милиция- дежурному по гарнизону. Выяснилось, что это солдат из нашей батареи. Я самовольно поднял батарею, объяснил ситуацию. Вскрыли оружейку, взяли автоматы и патроны. Дежурный по КПП доложил дежурному по части о выходе вооруженной батареи в село. Буквально перед селом нас догнали две машины. В одной, наш командир батареи и замполит, в другой начальник райотдела капитан милиции. Капитан милиции заверил нас, что найдут преступника, убившего нашего солдата. Командир дивизиона и замполит пригрозили карами военного трибунала. Вернулись. В принципе, я действительно подлежал суду военного трибунала. Нам не хватило одного километра добежать до села. Возбужденные и вооруженные пацаны могли расстрелять всех попавшихся на улицах мужчин. Милиция и командование дивизиона «замяли» дело. Но слух о том, что вооруженные солдаты бежали отомстить за убийство сослуживца, прокатился по округе. После этого прекратились нападения на солдат.

В военное училище я не попал, не пустили.

Демобилизовался в звании старшины, редкое звание для солдата срочной службы. Заодно, службу закончил кандидатом в члены КПСС, что вообще было большой редкостью для солдата.

Приехал в Воронеж, пришел в Центральный райком партии становиться на партийный учет. Меня по партийному набору направили в Юго- Восточное УВДТ МВД СССР, оно тогда находилось в здании Управления дороги. Выяснив, что родители мои живут в Лискинском районе, меня отправили служить на станцию Георгиу – Деж, нынешняя Лиски. При оформлении на работу я обговорил свое желание, в последующем поехать на учебу в Высшее политическое училище МВД СССР. Начал старшиной, получил звание младшего лейтенанта, был назначен на должность инспектора детской комнаты милиции. Название «детская комната» не отвечала объекту работы. Это были несовершеннолетние хулиганы, грабители, убийцы, вокзальные воры. Вокзалы всегда привлекали массы местного населения. На станции Лиски был круглосуточный ресторан, который притягивал к себе молодежь. На промежуточных железнодорожных станциях стояли вагоны с различными грузами, которые подвергались расхищению. На станции Алексеевка местная молодежь вынимала польстеры из букс цистерн с нефтью и бензином, что приводило к перегреву и ломке осей. У транспортной милиции было несколько особенностей. Линия обслуживания проходит по территориям нескольких районов. Наряд сопровождения в пассажирском поезде действовал в одном лице. В случае острой ситуации помощи ждать неоткуда, до следующей станции. При обходе придорожных участков ситуация такая же, никто к тебе на помощь из ЛОВД не примчится. Отбивайся сам, как сможешь. Лиски, узловая станция. В пятницу и субботу она забита студентами и учащимися техникумов из Воронежа, Острогожска, Павловска и других городов; молодежь едет в деревню к родителям. Часто возникали стихийные групповые драки, которые приходилось разнимать своими силами. Иду по перрону, дежурный в составе оперативной группы, без формы. За спиной разговор. Пацаны, посмотрите вон на того хмыря, в шляпе. Младший лейтенант милиции. Ох и дурак! Лезет прямо в толпу! А как дерется!

Возникали комичные ситуации.

Начальник ЛОВД подполковник Зобов рекомендовал мне почитать Макаренко, «Флаги на башнях». Достал книгу, читаю, как он разбирался с юными уголовниками. Кому-то морду набил. Да у нас на монтаже это обычная ситуация. Там мордобой обычное явление. Дальше не стал читать, и так понятно. Меня прикрепили к хулиганистому старшекласснику, крепенькому пареньку, которого воспитывала мама- одиночка. Пришел знакомиться. Помещение пионервожатой. Беседую. Объект беседы вальяжно развалился на стуле; да надоели вы мне все со своими нравоучениями. Предупреждаю, что я Макаренко читал и буду с ним беседовать «по науке». Предложил подняться со стула. Не захотел. Поднял старшеклассника, правой в челюсть, улетел в угол. Самое интересное, парень совершенно изменился. Просто, рос без мужского внимания. Стал приходить ко мне на работу.

Районное мероприятие. Директор школы подходит к подполковнику милиции Зобову, положительно отзывается о результатах работы младшего лейтенанта Литвинова с трудным подростком. «Только знаете ли, он использует совершенно необычные воспитательные методы…», -попыталась она видимо пожаловаться. На что последовал ответ: «Моя школа. Это я его наставлял». Директор молча отошла.

Выступал в местной прессе. По согласованию с железной дорогой ввел «устные журналы» в электричках, беседы по поездной радиосвязи. Это был элемент новизны, никто до меня до этого не догадался.

Для поступления в Высшее политическое училище надо было получить рекомендацию райкома партии. Получил. Поехал, поступил.

С замполитом дивизиона капитаном Коназенко встретились лет через пятнадцать в Ленинграде. Выхожу из автобуса, в форме майора. На остановке пожилой мужчина стоит. Прошел. Возвращаюсь: «капитан Коназенко?» Мужик посмотрел: «а Вы сержант Коля?». Да, думаю, задолбал тебя «сержант Коля», если ты его и на пенсии не забыл…"



Антигосударственный террор вновь возвращается в Россию. Он уже бродил по России во второй половине ХIХ и начале ХХ века и собрал здесь обильную кровавую жатву. Он разрушил великую державу — Российскую империю, уничтожил цвет нации, уничтожил науку, ослабил промышленность, сгубил крестьянство.

Государство — это территория, народ и власть. Антигосударственный терроризм может посягать на государственную территорию, стремясь отобрать ее у одного государства и передать другому. Террор посягает на власть: он стремится разрушить институт верховной власти, сменить государственных лидеров, изменить внутреннюю либо внешнюю политику; изменить форму правления либо форму государственного устройства.

Теперь терроризм действует как международная политическая сила, грозящая уничтожить современную цивилизацию. Никто ни в России, ни в целом на планете не знает, что с этим делать. Между тем дореволюционная Россия накопила значительный опыт противодействия революционно-террористиче-скому движению. Сегодня на этот опыт пришло время взглянуть по-новому — без прежней предвзятости и глазами специалиста-криминолога.

Россия пережила в XX веке несколько революций. И каждая революция была неотделима от террора, предшествующего ей и следующего за ней.

О российских революциях написано в советскую эпоху много. Но есть ряд моментов, которые не дают оснований полностью доверять тем, советским, исследованиям.

Во-первых, вчерашние террористы, захватив власть в России после октября 1917 года, полностью идеологизировали историю. По указанию Н. К. Крупской значительное количество дореволюционной литературы, объективно описы-вавшей революционные процессы, было уничтожено. История революционно-террористического движения писалась под определенный политиче-ский заказ, в соответствии с которым образы революционеров-террористов всячески возвышались и романтизировались.

Во-вторых, революционно-террористические организации действуют в усло-виях конспирации. На поверхность попадает лишь часть информации. Для того, чтобы разобраться в ней и дать правильную оценку, надо знать методы агентурной работы, наружного наблюдения, криминалистику, баллистику и многое другое. Гражданские ученые такими знаниями не обладают, а потому труды их имеют значительные пробелы.

 

Что же такое терроризм? В мире нет единства в определении этого понятия. А потому, чтобы не забивать головы читателей юридической терминологией, сформулируем ответ так: терроризм — наиболее эффективный метод поли-тики. Это не определение авторов, это мнение великого организатора революционно-террористического движения В. И. Ленина. Он полагал, что в политике есть два пути: парламентский, медленный и неэффективный, — и террористический, очень эффективный. Что и доказал на практике.

Терроризм — криминально-политический инструмент. В зависимости от того, в чьих руках он находится, террор может быть государственным или антигосударственным.

 

Террор обрушился на Россию вскоре после того, как 28 января 1861 года царь Александр II, выступая на заседании Государственного совета, сообщил об отмене крепостного права. 19 февраля 1861 года манифест об этом был подписан императором.

А уже перед 1 марта 1861 года международный террорист (как сказали бы сегодня) поляк Людвиг Мерославский формулирует программу антигосударственного террора в России.

Генерал Мерославский четко намечает границу возможной революционной пропаганды: к востоку за Днепр, то есть за чертой территории, которая, по его планам, должна была отойти к Польше. Указывается направление этой пропаганды: дискредитация в глазах основной массы населения представителей ведущего и функционального слоя империи — дворян и чиновников. «Сокровенные внутренности царизма» нужно терзать в тех местах, где еще жива память о пугачевщине. И если все это удастся, то будет достигнута цель: уничтожение самодержавия в России. Выполнить эту задачу должны были «полуполяки и полурусские», то есть украинцы, которых генерал одновременно предупреждал об ответственности за распространение идей «малороссианизма» в пределах Польши: «Перенесение его в пределы Польши будет считаться изменой отчизне и будет наказываться смертью как государственная измена»1.

Последнее говорит о том, как хорошо понимал Л. Мерославский силу и опасность идей.

К середине ХIХ века Польша неоднократно восставала: в 1830, 1846 и 1848 годах. Всякий раз восстание подавлялось и все большее количество участ-ников уходило за рубеж. Поляки разбрелись по всей Европе, принимая активное участие в любом восстании, в любой военной стычке. «Во всей Европе слово ;поляк” стало синонимом революционера», ибо, «как только где-либо разгоралась борьба за свободу, как только народы во имя идеалов правды и справедливости объявляли войну существующему строю, — на глазах современников поднималась надгробная плита, и из забытой могилы показывался страдальческий лик Польши…»2

Завершающим этапом стало знаменитое польское восстание 1863 года.

Во время Крымской войны страны антироссийской коалиции предприняли попытки формирования польских воинских соединений для борьбы с Россией. В 1854 году поляк Михаил Чайковский, принявший турецкое подданство и имя Садык-паши, с благословения турецкого правительства сформировал отряд султанских казаков. В 1855 году Англия предложила свою помощь графу Владиславу Замойскому для формирования пятнадцатитысячной польской дивизии и использования ее в борьбе против России. К началу 60-х годов XIX века в Польше развернулось движение, направленное на отторжение от России земель, ранее принадлежавших Речи Посполитой. Развитию польского антироссийского силового выступления в значительной мере способствовала позиция Англии, Франции, Италии, Испании, занявших сторону восставших и требовавших предоставления Польше автономии. Вмешательство целого ряда государств во внутренние дела России дает основание говорить о том, что Россия первой столкнулась с интервенционализацией террористического движения.

Как отнеслась русская общественность к подготовке польского восстания?

Русское общество, особенно его интеллигентная часть, не сразу поняло опасность польского террора. Слишком велико было чувство славянского единства поляков и русских. Вот почему на начальном этапе выдвинутое поляками требование национальной автономии поддерживали и значительные слои русской интеллигенции. Одним из первых идеологов антироссийского террора стал А. И. Герцен. Симпатии Герцена к полякам как славянам были широко известны. Именно к нему обратились польские террористы за поддержкой. В со-ветский период историки всячески восхваляли деятельность «революционного демократа», боровшегося с царизмом. Попытаемся абстрагироваться от политических квалификаций и оценим действия Герцена сквозь классическую призму государственности. С этой точки зрения приходится сделать вывод, неприятный для почитателей великого демократа: он явился одним из первых идеологов и подстрекателей антироссийского террора, жертвами которого в конечном счете стали в основном рядовые подданные Российской империи: поляки, русские, литовцы, белорусы.

Герцен обратился с воззванием к русским офицерам в Польше, в котором подсказывал, «что должно делать русским офицерам, находящимся в Польше, в слу-чае польского восстания?»3.Зная, каким весом в офицерской среде пользуется его слово, Герцен попытался подвигнуть русских офицеров на нарушение воинской присяги, на отказ от подавления антигосударственных выступлений и даже на помощь им. Его не смущало, что за это офицеры будут отданы под суд.

Великого демократа не смущало и стремление поляков вновь оккупировать земли Малороссии и Литвы. «Что Польша желает остаться в федеральном союзе со всеми народами, входившими в целость Речи Посполитой, это совершенно естественно… она не может признать насильственного разделения, не отрекаясь от самобытности своей»4. Хотя он и предполагал, что желание поляков сохранить в своем подчинении народы Литвы, Малороссии и Белоруссии может не совпадать с желаниями самих этих народов. «Знать, чего желает Литва, Белоруссия, Малороссия, — очень трудно»5.

Герцен предлагал объединяться в «офицерские круги» во всех армиях, войсковых частях, сближаться не только с солдатами, но и с народом. То есть создавать организационные базовые центры идеологической направленности, заниматься в армии политической деятельностью. Не опасаясь кары за измену — «идти под суд, в арестантские роты, быть расстрелянным… быть поднятым на штыки… но не подымать оружия против поляков»6. Вступать в союз с поляками, сохраняя «самобытность организации», то есть фактически перейти в оперативное подчинение польских мятежников, сохраняя собственно русскую структуру и готовясь в последующем к самостоятельному участию в «русском деле».

Антигосударственный террор всегда начинается с выработки экстремист-ской идеи. Она формулирует цель, достижение которой возможно только насильственным путем; дает мотивацию криминальной деятельности. Наряду с «польской партией» значительный вклад в ведение антигосударственной пропаганды внесла общероссийская политическая антиправительственная организация тех лет — «Земля и воля», в состав которой первоначально входили или примыкали: Н. П. Ога-рев, братья Н. А. и А. А. Серно-Соловьевичи, Н. Н. Обручев, А. А. Слепцов, Н. Г. Чернышевский и другие. Организационное становление тайного общества завершилось в основном к осени 1862 года. Название «Земля и воля» дал обществу Герцен. Организация создавалась теми же людьми, что поддерживали польский террор. Пропаганда велась с целью свержения существующего государственного строя: самодержавие признавалось врагом народа, правительственные реформы — уродливыми7. Не меньшего внимания заслуживают организационные принципы этого тайного общества. Главный из них — централизация. Инициативно созданное ядро объединило уже действовавшие кружки различной направленности8. Привлечение уже сложившихся структур позволяло за короткий срок расширить состав организации. Затем — конспирация. Вновь принимаемые члены группировались по «пятеркам», и лица, входящие в руководящее ядро, центр, не были известны рядовым участникам «Земли и воли».

Другими словами, «Земля и воля» создавалась по принципам, крайне типичным для террористических организаций.

Общество стремилось проникать в молодежную среду, привлекать студентов, были попытки вербовки армейских офицеров.

«Земля и воля» была связана с зарубежным организационным центром — редакцией «Колокола». Несмотря на отказ Герцена, Огарева и Бакунина стать «агентами общества», они с обществом тесно взаимодействовали и писали для него пропагандистские листки. Общество поддерживало постоянную связь с польскими революционными националистическими кругами, оказывало по-следним поддержку в подготовке вооруженного восстания.

Деятельность «Земли и воли» заключалась по преимуществу в издании листовок антиправительственного содержания. Наиболее известны прокламации: «Долго давили вас, братцы»; «Всему народу русскому, крестьянскому»; «Бар-ским крестьянам»; «Льется польская кровь, льется русская»9. Об экстремист-ском характере листовок можно судить уже по их названиям.

Наибольшую известность получили выпуски «Великорусса» — агитационного листка, распространявшегося в Петербурге и Москве.

Первый номер «Великорусса» был распространен уже в июле 1861 года, второй и почти сразу же третий — через два месяца. В них под видом рассуждений о «водворении законного порядка» как желания просвещенных людей публиковалась информация экстремистского содержания. Предлагалось подорвать ведущий слой империи — дворянство — путем лишения его земельной собственности: «Вся земля, поместья должны перейти в собственность крестьян… никакого выкупа за землю крестьяне платить не должны; помещики, потеряв решительно всю землю, удалятся из сел в города; вознаграждение получат они от государства»10. В этот период дворяне составляли основную численность функционального слоя — государственных служащих; изгнание дворян с земли способствовало бы массовой миграции представителей ведущего слоя империи.

Ставилась задача нарушения территориальной целостности государства за счет безусловного «освобождения Польши» как условия «водворения законного порядка». Россия обвинялась в попрании норм международного права, в том, что она не выполняет тех условий, «под которыми Царство Польское было соединено с Россией на Венском конгрессе».

Авторы старались показать, сколь накладны для экономики России затраты, связанные с удержанием Польши в составе империи. Делался вывод о необходимости выведения русских войск и русской администрации из Польши, предоставления Польше государственной самостоятельности и подчеркивалось, что добровольный уход России из Польши сохранит уважение польской нации. В отстаивании интересов Польши примечателен один момент: авторы «Великорусса» требуют не только возвращения Польше ее исконных земель, но и передачи ей тех территорий, «где масса народа или говорит по-польски, или привязана к прежней униатской вере, потому что во всех этих местах народ имеет если не имя поляков, то польский дух». Тем самым поддерживалось требование поляков о передаче им земель Белоруссии и Литвы, которые в свое время были захвачены Речью Посполитой.

Обосновывалась желательность предоставления суверенитета «населению южной России». Парадоксальность такого требования заключалась в том, что мнение самого народа не учитывалось: автор признавался здесь же, что народ южной России «еще не мог высказать своих желаний»11. Тем не менее предлагалось отделение южных регионов России. Но эти регионы не так давно были отвоеваны у Турции. В условиях продолжавшегося передела мира отделенные земли тут же попали бы в зависимость от других государств.

«Великорусс» предупреждал образованное общество, что если оно не составит оппозицию правительству и не решится способствовать достижению поставленных «Великоруссом» задач, то «мы должны будем действовать на простой народ и с ним будем принуждены говорить не таким языком и не о таких вещах. Долго медлить решением нельзя: если не составят образованные классы мирную оппо-зицию, которая вынудила бы правительство до весны 1863 года устранить причины к восстанию, народ неудержимо поднимется летом 1863 года»12. Фактически это был ультиматум «образованному обществу». Указывался и срок выполнения угрозы: это была дата намечаемого восстания в Польше.

Активное участие в распространении экстремистских идей принял герценовский «Колокол». Он предложил свою программу и методы разрушения существующего государственного строя. В числе прочего предполагалось создание промышленных и торговых заведений для формирования финансовой базы и «всяких средств», необходимых для ведения антигосударственной борьбы13.

«Земля и воля» и «Колокол» выпустили в свет такие известные листовки, как первое и второе «Видение святого отца Кондратия», «Емельян Пугачев честному казачеству и всему Русскому люду вторично шлет низкий поклон», «Письмо из провинции», «К солдатам», «К молодому поколению» и др. Как видно из их названий, каждая листовка была четко ориентирована на определенные слои населения.

Польское восстание началось в ночь с 22 на 23 января 1863 года. Польский революционный террор продемонстрировал ряд особенностей.

На сторону восставших начали переходить русские офицеры польского происхождения.

Присоединив часть Речи Посполитой к территории империи и назвав эту часть Царством Польским, русское правительство уравняло в правах поляков со всеми гражданами империи. Поляки служили в вооруженных силах империи, занимали административные должности. Многие поляки использовали доверие России во вред ей. Нередко русские офицеры польского происхождения нарушали присягу и переходили на сторону мятежников. Известен офицер Жверждовский, пользовавшийся доверием командира корпуса барона Рамзая. Жверждовский изъявил желание доставить в действующую армию «громадный транспорт с оружием и боевыми припасами, деньгами и амуни-цией под прикрытием сильного отряда». При этом сослался на то, что, как уроженец Польши, он хорошо знает театр военных действий. Его направили. Жверждовский передал оружие, боеприпасы и деньги восставшим и сам перешел на их сторону, став одним из руководителей «литовского революционного отдела». Через некоторое время он «был взят в плен при неудачной попытке овладеть городом Борисовом и повешен Муравьевым»14.

Польское антироссийское выступление сопровождалось мощным вмешательством во внутренние дела Российской империи со стороны ряда государств Европы. «Как по волшебному мановению в Западной Европе, особенно в Англии, Франции и Австрии, печать заговорила об угнетениях слабой Польши сильной Россией, о том, что гуманность и цивилизация требуют-де освобождения поляков от варварской и жестокой власти московитов»15. Англия и Франция, незадолго до этого нанесшие поражение России под Севастополем, были уверены не только в своей правоте, но и силе. На сторону России встала только Пруссия, изъявившая готовность принять участие в ликвидации восстания.

Другими словами, в ходе этих событий революционный террор во многом носил интервенционистский характер. Активное участие в революционно-террористическом движении на территории Царства Польского принимали французские и австрийские офицеры. Для их вербовки в Париже и Галиции действовали специальные польские отборочные структуры. Например, в Галиции шляхетско-аристократический комитет во главе с Сапегой формировал отряды из числа местных добровольцев и направлял их в Люблинскую и Волынскую губернии. Отряды наемников, по отзывам современников, состояли «из всякого рода сброда».

Наряду с усилиями по развитию массовости восстания создавались специализированные группы террористов-исполнителей.

Террор — регулируемая преступность. Это четко прослеживается на примере польского восстания. Руководящая организационная структура восстания, «Тайный революционный комитет», планировала убийства и намечала жертвы. Для совершения персональных террористических актов были сформированы специальные группы. Они назывались подразделениями «кинжальщиков»16. О форме совершения заказных убийств говорит уже само название.

Русская администрация, во всяком случае на начальном этапе восстания, не приняла надлежащих мер для его предотвращения. И тогда за дело взялся народ. Появление инициативного субъекта антитеррора стало неожиданностью для организаторов восстания. Поляки, как уже говорилось, хотели возвратить себе земли бывшей Речи Посполитой, на которых проживало литовское и укра-инское население. Однако поляки «не сознавали… что новая, жизнеспособная и быстро развивающаяся русская культура более, чем польская, привлекала и будет привлекать непольское население Малороссии и Литвы; что пробуждающийся к жизни близкий по крови русскому малорусский народ будет многое черпать из его цивилизации; что оторвавшиеся от еврейской массы образованные евреи примкнут к русской культуре; что, наконец, у литовского народа разовьется национальное самосознание»17.

Ошибка в оценке настроений местного населения привела к тому, что организаторы восстания на Волыни, в Подолии и в других районах Украины и Белоруссии натолкнулись на стихийное, но жестокое сопротивление крестьян. Местные мужики, еще помнившие поведение польских панов, «хватали там польских революционеров и отдавали их в руки русских властей, подчас убивали схваченных, подвергая их предварительно истязаниям и пыткам»18. Когда в селе Соловьевка около Киева появилась группа польских народников с призывом к восстанию против царя, местное население перебило их всех, не дожидаясь полиции. Крестьяне каждого села устанавливали при въезде «царины» (въездные ворота в село), ставили сторожевые будки либо рыли землянки для размещения «вартiвникiв» (сторожей). И тяжко приходилось тем проезжающим господам, кто пытался сопротивляться проверке. «Поднимались объяснения, почти всегда сопровождаемые криками и бранью. Перепуганные лошади с задранными вверх головами метались из стороны в сторону; ;вартiвники” усми-ряли лошадей: били их по головам палками… Нередко ломали экипаж»19. Также по собственной инициативе крестьяне создавали партизанские отряды, которые прочесывали территорию в поисках отрядов польских повстанцев и, устанавливая места их нахождения, нападали, «избивая самым беспощадным образом».

Уже было упомянуто, что при подавлении восстания Россия опиралась только на помощь Пруссии.

Позицию Пруссии объяснил Бисмарк, заявивший в прусской палате депутатов, что быстрое подавление мятежа — в интересах его страны. «Речь идет вовсе не о русской политике и не о наших отношениях к России, — говорил он, — а единственно об отношениях Пруссии к польскому восстанию и о защите прусских подданных от вреда, который может произойти для них от этого восстания. Что Россия ведет не прусскую политику, знаю я, знает всякий. Она к тому и не призвана. Напротив, долг ее — вести русскую политику. Но будет ли независимая Польша в случае, если бы ей удалось утвердиться в Варшаве на месте России, вести прусскую политику? Будет ли она страстной союзницей Пруссии против иностранных держав? Озаботится ли о том, чтобы Познань и Данциг остались в прусских руках? Все это я предоставляю вам взвешивать и соображать самим»20. В другой раз Бисмарк сформулировал политику Пруссии по отношению к Польше более конкретно: «Польский вопрос может быть разрешен только двумя способами: или надо быстро подавить восстание в согласии с Россией и предупредить западные державы совершившимся фактом, или же дать положению развиться и ухудшиться, ждать, покуда русские будут выгнаны из Царства или вынуждены просить помощи, и тогда смело действовать и занять Царство за счет Пруссии. Через три года все там было бы германизировано»21.

Когда восстание в Польше было подавлено, его сторонники пошли по иному пути. Коль не удается разрушить территориальную целостность государства, то лучше всего ликвидировать инициатора реформ, которые делают Россию сильнее, — убить носителя верховной власти императора Александра II.

В истории широко освещено первое покушение на императора.

4 апреля 1866 года «в четвертом часу пополудни, в то время, когда Государь Император, кончив свою прогулку в Летнем саду, изволил садиться в коляску, неизвестный выстрелил в Его Величество из пистолета…»22.

В свое время наиболее подробно рассказал о покушении корреспондент «Московских ведомостей»: «Государь, окончив свою вседневную прогулку в Летнем саду, выходил на набережную Невы левыми всегда открытыми воротами. Государь шел по мосткам, положенным по всему Летнему саду. Коляска Государя была подана, и он подошел к ней. Ему накинули на плечи шинель. Государь стоял, обернувшись спиной к правой стороне выхода из сада. В эту минуту послышался крик и раздался сильный выстрел. Крик был поднят полицейским солдатом Безыменковым, стоявшим по службе у левой стороны ворот сада, противоположной той стороне, на которой стоял убийца. Безыменков заметил в толпе проталкивающегося вперед человека и, увидав внезапно протянутую вперед руку, вооруженную двуствольным пистолетом, направленным в нескольких шагах против Государя, вскрикнул от ужаса и бросился мимо Государя вперед на этого человека. В эту минуту раздался выстрел, счастливо отклоненный в сторону ударом, снизу вверх, рукой Комисарова по руке злодея, который, пробравшись чрез толпу, все более возраставшую, стал быстро удаляться по тротуару. Солдат Безыменков первый схватил его за полу кафтана; народ накинулся и смял его. Государь освободил его из разъяренной толпы, сказав: ;Оставьте его, дети”, и вырвал пистолет из рук злодея»23.

Террористический акт совершил член Московского революционного кружка «Организация» Дмитрий Каракозов. В ходе расследования удалось выяснить, что в структуре кружка действовало законспирированное террористическое подразделение «Ад», поставившее перед собой цель уничтожения главы государства.

С учетом того, что в существующих исследованиях роль непосредственных участников этого преступления несколько завышена, есть необходимость более детально проанализировать источники.

Откуда взялась сама «Организация»? Кто и для чего ее создавал?

В 1863 году в Московском университете образовался молодежный кружок, членами которого стали выходцы из Пензенской, Владимирской и ряда других среднерусских губерний. Студенты привезли с собой чувство общины, чувство взаимовыручки. Одни были богаче, другие беднее. Бедных студентов было все-таки больше. Вот молодежь и создала «Общество взаимного вспомоществования». Именно надежда на помощь более зажиточных товарищей притягивала многих студентов к членству в обществе. Например, привлеченные к судебной ответственности члены «Организации» Кичин, Соболев, Сергиевский, Борисов и Воскресенский признались, что вступить в общество их заставила нужда. «Они были в такой крайности, находясь в чуждом им городе, без всяких средств к существованию, но с желанием получить образование, — говорил на суде министр юстиции, — что не могли отказаться от возможности улучшить свое положение представившимся случаем, не вдаваясь в подробные суждения о том, почему именно им предлагались эти средства… Поступив однажды в это общество, — иные получив денежные пособия, другие поддерживаемые надеждою, — попали в такую зависимость от общества, что не считали возможным оставить его»24.

В 1865 году «Общество взаимного вспомоществования» как сложившаяся молодежная структура попало в поле зрения политически активных людей. То есть произошло то, к чему несколькими годами ранее призывал «Великорусс»: «Собирайтесь почаще, заводите кружки, образуйте тайные общества, с которыми Цент-ральный Революционный Комитет сам постарается войти в сообщение…»25 Эти «активные люди» внедрились в готовую структуру и реорганизовали «Общество взаимного вспомоществования» в политическую «Организацию». Часть членов прежнего общества не приняла новой программы и вышла из него.

Новая организация сразу же принялась за налаживание пропаганды. Одним- из направлений пропаганды стала работа с несовершеннолетними. Видимо, кроме собственно пропагандистских ставилась еще и задача выработки агитационного опыта у членов «Организации» на том «материале», который не способен оказать противодействие.

Цели политической «Организации» сами ее члены представляли весьма смутно, что видно из их показаний на следствии. По словам Вячеслава Шаганова, «целью общества ;Организация” должно было быть образование пропагандистов, возбуждение народа путем социальной пропаганды к восстанию, а если восстание удастся, устройство экономических отношений на ассоциационных принципах»26. Сам Шаганов был убежден, что достичь поставленной цели удастся «по меньшей мере через пятьдесят лет».

В материалах следствия и в исторической литературе отмечается, что тайная революционно-террористическая организация «Ад» была создана Ишутиным. Следствие отнеслось к «Аду» довольно серьезно, рассматривая его как структурное террористическое подразделение «Организации», созданное специально для совершения цареубийства. В соответствии с показаниями членов организации, «Ад» должен был решать следующие задачи: а) убить царя, «ежели правительство не согласится с требованиями»; содержание требований непонятно; б) осуществлять внедрение членов подразделения во все кружки «Организации», чтобы контролировать их деятельность и не дать уклониться от курса организации: «в случае злоупотребления или недеятельности этих кружков они должны предупреждать и обязывать к непременной деятель-ности»27; в) собирать информацию о государственных служащих, «которыми крестьяне недовольны», для последующей ликвидации таких лиц, то есть совершения террористических актов, направленных против функционального слоя государства в целях его деморализации.

Как видно из изложенного, организация должна была выполнять одновременно функции внутренней контрразведки и исполнительско-террористиче-ские по ликвидации неугодных лиц, будь то государственные чиновники или члены революционного сообщества. Нереальность перечисленных целей состояла в том, что для их достижения потребовалось бы многочисленное подразделение с широкой сетью сбора, передачи и анализа информации и столь же многочисленная организация профессиональных убийц.

Столь же неисполнимые требования закладывались в тактику совершения террористических актов. Выходя на задание, «адовец» должен был «обезобразить себя и иметь во рту гремучую ртуть, чтобы, совершивши преступление, раскусить ее, убить тем самым себя и изуродовать лицо, чтобы не быть узнанным»28. Немыслимость выполнения таких «подготовительных мероприятий» не требует комментариев.

Теперь несколько слов о двадцатичетырехлетнем исполнителе террористического акта.

Дмитрий Владимирович Каракозов, 1842 года рождения, уроженец Саратовской губернии. Его отец имел небольшое поместье в Сердобском уезде. За три года учебы прошел: Московский, Петербургский, Казанский и снова Московский университеты. Всюду его преследовали нищета и плохое усвоение преподаваемых предметов. В 1865 году Каракозов под влиянием подстрекательских разговоров Ишутина заявил о своей готовности убить царя. После чего ряд членов «Организации» решили «завести Ишутина в какое-либо уединенное место, в подробности расспросить о всех предположениях и намерениях задумавших образовать общество с столь преступною целью и, настращав его, в случае надобности, смертию, выслать вместе с Ермоловым в какое-нибудь уединенное место под строгий надзор, а Каракозова посадить в сума-сшедший дом»29. Намерение упрятать Каракозова «в сумасшедший дом» может свидетельствовать о психическом состоянии первого террориста. Анализ материалов, связанных с личностью Каракозова, позволяет предположить, что он был наркоманом. Он постоянно просит товарищей достать ему опия, яда, а его болезненное состояние напоминает признаки наркомании. И не случайно же у него при задержании было обнаружено «восемь порошков морфия»30.

Далее Каракозов начал действовать в отрыве от членов организации. Он выехал в Петербург, где и совершил покушение на императора.

Так кто же выступал в роли заказчиков и организаторов преступления?

«Организация» поддерживала весьма тесные отношения с польскими революционерами, активными участниками восстания: Оржеховским, Домбров-ским, Верницким и другими. Наряду с мифической организацией «Ад» в Москве действовала законспирированная и вполне реальная «польская агентура под названием… ;Народная опека”»31. Члены «Организации» привлекались поляками для распространения фальшивых кредитных билетов, которые ввозились из-за границы, разменивались, а деньги передавались полякам. О том, что польские круги в том же Петербурге знали о предстоящем покушении задолго до его совершения, говорит и такой факт: недели за две или за три до события «одна дама польского происхождения в Петербурге говорила о нем как о деле известном и ожидаемом. Когда на это обстоятельство было впо-следствии обращено внимание, дама эта вдруг сошла с ума»32.

За несколько дней до покушения в ряде французских журналов появились статьи, написанные явно в ожидании предстоящего цареубийства и как бы готовившие общественное мнение к его оправданию. За два дня до события в «Силезскую газету» из Петербурга была отправлена статья, в которой неизвест-ный автор рассказывал о «многочисленных арестах, будто бы сделанных в Петербурге, об обыске, будто бы произведенном в домах каких-то вождей патриотической партии, и о задержании какого-то важного политического преступника»33. Статья должна была выйти практически сразу же после совершения покушения.

Все изложенное позволяет предположить, что создание «Организации» и подготовка покушения были не инициативой русских студентов, а хорошо спланированной операцией польских революционных кругов.

 

Начало 1870-х годов сопровождалось развитием украинофильского революционного националистического движения, созданием законспирированных организационных структур, «хождением в народ». Эти факты широко известны в научной и исторической литературе. Поэтому сразу же перейдем к деятельности второй организации «Земля и воля» (основанной в Петербурге в 1876 году) и «Народной воли».

«Земля и воля» взяла на вооружение террор как метод борьбы с полицией и с государственной властью в целом. Развитие убийств шло по принципу от простого к сложному. Вначале убивали тех, кого легко было убить в силу их социального положения либо образа жизни. И только постепенно, с появлением криминального опыта, с отработкой тактики террористических актов, революционеры перешли к совершению покушений на Александра II.

Первыми террористическими актами революционеров стали убийства лиц, сотрудничавших с полицией, а также работников правоохранительных органов, то есть тех, кто обеспечивал правопорядок.

«Уничтожение шпионов в это время уже вошло в неписаный обычай в южных кружках»34. В литературе обычно речь идет об агентах полиции, однако современное смысловое значение этого слова не соответствует положению и роли тех граждан, которые оказывали, как правило, открытую помощь полиции в выявлении сторонников революционных действий. Преступления против таких лиц, как правило, оставались не раскрытыми.

Одним из первых террористических актов, получивших широкое освещение, стал выстрел Веры Засулич в петербургского градоначальника генерал-адъютанта Ф. Ф. Трепова. В исторической и историко-правовой литературе суть этого террористического акта сводится к следующему. Трепов приехал в Дом предварительного заключения, где находились лица, осужденные по делу о Казанской демонстрации. Один из заключенных — Боголюбов — нарушил правила внутреннего распорядка, о чем Трепов сделал замечание смотрителю. Боголюбов в этот момент вмешался в разговор, повел себя с генералом довольно дерзко, за что по указанию последнего и был выпорот. От имени всех социалистов «Засулич взяла на себя роль судьи. В этот же день ее подруга Коленкина собиралась покончить с обер-прокурором Желиховским…»35. То есть инициатива «мести» полностью отдается Засулич.

В литературе практически не рассматривается вопрос: кто такой Боголюбов и почему именно за него решила отомстить Вера Засулич.

Боголюбов (настоящая фамилия — Емельянов) Алексей Андреевич, 1852 года рождения, в 1874 году вступил в харьковский революционный кружок, возглавлявшийся Коваликом и имевший украинофильскую окраску. В 1876 году в Петербурге состоялась демонстрация у Казанского собора. Когда народ из Казанского собора повалил на площадь, в группе собравшихся тут революционеров было поднято красное знамя с вышитой на нем надписью «Земля и Воля», а Г. В. Плеханов произнес краткую речь. Сотрудники полиции сделали попытку задержать агитаторов, но натолкнулись на активное противодействие. Сопротивление оказывали «люди из толпы», те же члены организации. Одним из таких «охранников агитаторов» и оказался некто Боголюбов. Когда в участке его попытались обыскать, Боголюбов выхватил револьвер и собирался выстрелить в упор в сторожа Клибика, видимо приглашенного для проведения обыска. Клибик успел схватить рукой револьвер таким образом, что спущенный курок- вонзился ударной частью в руку сторожа, пробил ее, но не достал до капсюля патрона, в результате чего выстрел не произошел. То есть убийства не случилось по не зависящим от Боголюбова обстоятельствам.

Боголюбов-Емельянов был осужден к пятнадцати годам каторжных работ. Приговор был объявлен ему 8 апреля и утвержден 8 мая 1877 года. Кассационной жалобы Боголюбов не подавал. Содержался после вступления приговора в силу в Доме предварительного заключения, ожидая отправки на каторгу. 13 июля 1878 года во время прогулки с другими арестованными Боголюбов, как уже говорилось, нарушил правила внутреннего распорядка. Возникла конфликтная ситуация, в результате которой генерал Трепов и отдал распоряжение выпороть осужденного. «По точному и ясному смыслу действующего закона (статья 807, том 14 Свода Законов, ;Правила о ссыльных”) каторжники даже за проступки второстепенной важности могут быть подвергнуты телесному наказанию розгами в количестве до 100 ударов»36. Боголюбов по документам, а Емельянов по рождению, не был дворянином, от телесных наказаний не освобождался, почему и был подвергнут наказанию средней степени — 25 ударов. Естественно, порка Боголюбова вызвала возмущение других лиц, содержавшихся в Доме предварительного заключения, а потом стала достоянием прессы. В газете «Новое время» появилась заметка, посвященная событию. Тогда сам Трепов потребовал проведения служебного расследования по оценке законности своих действий. «Назначено было… по поводу избиения арестованных судебное следствие и особое следствие административное, по почину самого Трепова»37, которое не выявило превышения власти.

Теперь о Вере Засулич.

Засулич Вера Ивановна родилась в 1850 году (по другим источникам — в 1851-м). К моменту появления в Петербурге имела опыт организационно-революционной деятельности. С 1876 года «входила в состав отряда, организованного бунтарями в Елисаветграде»38. Здесь же, готовясь принять участие в крестьянском восстании, прошла серьезную стрелковую подготовку и, по оценке современников, «достаточно искусно» владела огнестрельным оружием39. В 1877 году, непосредственно перед подготовкой к террористическому акту, она проживала в Киеве на конспиративной квартире украинофилов, содержателем которой был член организации Левченко40.

К покушению на Трепова одновременно готовились две группы боевиков. Одна из них планировала ликвидировать Трепова. Перед Засулич поставили более сложную задачу: тяжело ранить генерала.

24 января 1878 года в 10 часов утра генерал-адъютант Трепов вышел в приемную, чтобы принять прошения граждан. Среди записавшихся на прием была и Засулич. Она пришла уже во второй раз: в первый она провела рекогносцировку. «Когда генерал Трепов при обходе просителей подошел к ней, она спокойно подала ему свое прошение, где изложено было ходатайство о выдаче ей свидетельства для поступления в домашние учительницы, подписанное вымышленным именем. …Трепов сделал на нем надлежащую пометку и засим повернулся к следующей просительнице. В тот момент, когда сопровождавшие градоначальника чиновники сделали ей знак к удалению, она спокойно вынула из-под тальмы револьвер-бульдог и произвела в генерала вы-стрел, которым и ранила его в верхнюю часть таза с раздроблением кости»41.

Обратим внимание на два момента: самообладание Засулич, стрелявшей в человека, и мощность револьвера, пуля которого раздробила кости. Спокойствие при стрельбе в человека позволяет утверждать, что Засулич уже имела криминальный опыт.

Позиция председателя суда А. Ф. Кони заслуживает особого внимания. Он, знаменитый юрист, умышленно нарушил квалификацию преступления и построил судебное разбирательство так, что террористка была оправдана судом присяжных. За пределами внимания суда осталось то, что преступление готовилось группой лиц, между тем как к суду привлекалась только Засулич.

Удачность выбора «варианта мести» и «варианта защиты» при агрессивном оправдательном поведении защитника Александрова привела к тому, что весь судебный процесс был построен не на попытке выяснить организационные моменты подготовки и совершения террористического акта, а на стремлении показать незаконность действий генерала Трепова, страдательную роль Боголюбова и самопожертвование Веры Засулич во имя незаслуженно оскорбленной чести товарища по несчастью. То есть на судебном заседании благодаря позиции Кони проводилась посттеррористическая дискредитация жертвы террора. Недостатки в расследовании преступления судебным следователем 1-го участка Петербурга Кабатом привели к тому, что за пределами обвинения оста-лась деятельность Засулич в период 1875 — 1877 годов, когда она была членом криминального объединения — «боёвки» украинофилов.

Утаив революционный путь террористки, Александров изобразил ее жертвой судебного и полицейского произвола монархии.

Прокурор же отнесся к суду формально: поддавшись общему настроению суда и приняв версию «мести Засулич за оскорбление Боголюбова», он свел все свое выступление к силлогизму, что, дескать, нельзя допускать того, чтобы каждый обыватель по своему усмотрению становился судьей и расправлялся с любым, кого сочтет виновным. Монотонная речь прокурора не произвела впечатления ни на присутствовавших, ни на присяжных.

А теперь обратим внимание на исторический контекст судебного спектакля.

В этот момент близилась к завершению война между Россией и Турцией за освобождение славян, где в проигрыше России были кровно заинтересованы Австрия и Германия. В ряде сражений русские войска разбили турок и в январе 1878 года вышли к Адрианополю, угрожая непосредственно Константинополю. Началась подготовка к заключению Сан-Стефан-ского мирного дого-вора, в разработке проекта которого приняли участие Австрия, Англия, Германия, боявшиеся усиления позиций России. И вот здесь-то «сработал» вы-стрел Засулич в генерала Трепова. «Революция… поднимала голову, не дожидаясь внешней неудачи, которая должна была удесятерить ее силы». И в момент выработки условий подписания договора, в спешной, лихорадочной телеграфной переписке императора с главнокомандующим, рядом с монархами, дипломатами и генералами, неожиданно проскакивает «какая-то ниги-лист-ка», в упор выстрелившая в «бедного Трепова», что вызывало «смятение» умов в Петербурге и ослабило позиции России на переговорах42. Ибо правящим кругам России было не до отстаивания интересов государства, когда революционное движение внутри страны приняло террористические формы. И, на наш взгляд, террористический акт с участием Засулич начал готовиться именно после провала Чигиринского восстания и крестьянского бунта в тылу действующей армии (о чем ниже).

Благодаря стараниям защиты и позиции председателя суда А. Ф. Кони террористка была оправдана. Между тем, когда одно из высокопоставленных лиц, находившихся в суде, обратившись к Кони, заметило, что «это самый счастливый день русского правосудия», тот ответил: «Вы ошибаетесь, это самый печальный день его»43. И он оказался прав. По стране прокатилась волна покушений на высших государственных служащих. Причем проглядывает четкая закономерность в выборе объектов покушения.

Ночью 23 февраля 1878 года группа террористов-украинофилов, среди которых были В. А. Осинский и Ив. Ивичевич, совершила покушение на товарища прокурора Киевского окружного суда М. М. Котляревского44. Историки не объясняют, почему выбор пал именно на Котляревского. Сами же террористы заявляли, что Котляревский был приговорен ими к расстрелу, потому что «принимал будто бы слишком строгие меры против арестованных по политическим делам»45.

Истинная же причина покушения на Котляревского заключалась в другом: он руководил расследованием по делам украинофилов и слишком много знал. Его надо было ликвидировать либо запугать, чтобы он не копал глубже. Об этом же говорит и инициатор подготовки неудавшегося Чигиринского восстания в тылу действующей армии В. Дебагорий-Мокриевич. «Аресты по Чигиринскому делу произведены были жандармским офицером Гейкингом; следствие по делам велось прокурором Котляревским. И вот у Осинского и его друзей, думавших о терроре, вскоре созрело решение убить этих двух представителей власти. В первую очередь поставлен был Котляревский, о котором ко всему другому передавали из тюрьмы, будто там, при обыске, он осмелился раздеть догола одну политическую женщину»46.

Из этого высказывания можно сделать два вывода. Во-первых, «заказчики» неудавшегося крестьянского восстания приняли решение ликвидировать тех сотрудников правоохранительных органов, кто принимал непосредственное участие в раскрытии преступления, боясь, видимо, что тем удастся выйти на них. Во-вторых, истинный мотив убийства заменялся «для народа» на ложный, отсюда и легенда о раздетой «политической женщине», которую прокурору в тюрьме раздевать было незачем, ибо личный обыск задержанных проводился значительно раньше.

Следующей жертвой террора стал жандармский капитан Г. Э. Гейкинг.

После предотвращения Чигиринского восстания жандармы начали проводить дознание. В их руки попала очень серьезная информация об организаторах восстания. Испугавшись, что полученная информация будет реализована, террористы включили «в список» на уничтожение адъютанта Киевского жандармского управления барона Гейкинга47. «На первый взгляд это покажется странным: не раз ;барон” предупреждал об обысках, не раз скрывал от прокурорских глаз найденные запрещенные книги. Однако дело объясняется просто. Из… следствия по Чигиринскому делу стало ясно, что Гейкинг — либерал лишь по отношению к таким безобидным фрондерам, как украинофилы, лавристы (сторонники П. Лаврова и члены революционного народниче-ского кружка в 1870-х годах. — Н. Л., А. Л.) и проч. Но не то вышло, когда попались крупные птицы. Гейкинг знал очень многих из тогдашних деятелей, знал, чего и от кого можно ожидать, и обыски и допросы производились с таким знанием текущих революционных дел, что стало ясно, как опасен будет при серьезном обороте дел этот ;либерал”»48. Знаменитый террорист, впоследствии монархист, Лев Тихомиров характеризует барона и мотивы его убийства несколько по-иному: «Убийство Гейкинга было большой мерзостью. Этот Гейкинг совершенно никакого зла революционерам не делал. Он относился к своей службе совершенно формально, без всякого особого усердия, а политиче-ским арестованным делал всякие льготы. Его ;политические” вообще любили, и Гейкинг считал себя безусловно в безопасности. Но именно потому, что он не берегся, его и порешили убить… Но ничего нет легче, как убить Гейкинга, который всем известен в лицо и ходит по улицам не остерегаясь»49.

Исполнителем террористического акта стал Г. А. Попко. Убийство барона было совершено в ночь с 24 на 25 мая. В исторических работах дается неточное описание обстоятельств убийства жандарма. Вот как происходило дело. Барон вместе со своим другом шли по улице пешком. Гейкинг дошел до дома, где жил, и, продолжая разговор, сел на тумбу. Террорист Попко вместе с напарником вели наружное наблюдение за бароном. Увидев, что объект сел, Попко, проходя мимо Гейкинга, нанес ему удар кинжалом в бок. Почувствовав рану, Гейкинг успел достать полицейский свисток и дать сигнал.

Описанные выше покушения происходили на территории Украины. Набрав-шись криминального опыта, террор перекинулся в столицу империи. По-следовала череда покушений на высших должностных лиц государства, на представителей политической элиты, входивших в ближайшее окружение императора. Гражданские историки внесли много путаницы в описание этих акций.

Первым объектом элитного террора стал начальник III Отделения собственной его Императорского Величества канцелярии генерал Николай Владимирович Мезенцев. В отличие от украинофилов с их ночной стрельбой и ночным «подрезанием» жертв, подготовка и покушение велись по классической схеме ликвидации объекта, которой и по сей день пользуются спецслужбы. Подготовкой и совершением убийства руководил «известный русский писатель-революционер» С. М. Кравчинский (Степняк-Кравчинский).

Генерал Мезенцев не был профессиональным полицейским. Он был армейским офицером и прославился во время Севастопольской кампании. В 1854 — 1855 годах молодой офицер Мезенцев воевал на бастионе № 5, принимал участие в сражении при Черной речке. В 1864 году он перешел на службу в Отдельный корпус жандармов, куда принимали лучших офицеров армии. В 1876 году был назначен на должность шефа жандармов и начальника III Отделения. По словам современника, «как человек Николай Владимирович был одарен всеми высокими качествами души; он был честен в высшем значении этого слова и шел в жизни всегда прямо и смело. …Когда назначение его сделалось известным, все радовались, что судьба возводила на поприще государственной деятельности столь редкого по качествам человека. Николай Владимирович никогда, нигде и ни перед кем не скрывал своих убеждений… и — что так редко случается — несмотря на свое высокое положение, он никогда не изменялся в отношениях своих к старым товарищам и приятелям. Идеалом его жизни была правда…»50.

Чем объяснить выбор генерала Мезенцева в качестве объекта покушения? Сами террористы устами Кравчинского, убийцы генерала, объясняли необходимость покушения, во-первых, тем, что «шеф жандармов — глава шайки, держащей под своей пятой всю Россию»51, то есть в лице Мезенцева удар наносился по высшему правящему слою, и, во-вторых, местью за его конкретную деятельность на посту шефа жандармов и начальника III Отделения. На последнем мотиве делался особый упор, в частности, в вину генералу ставилась отмена сенатского приговора по процессу 193-х, когда ряду лиц, проходивших по делу, наказание было ужесточено.

Был еще один след в биографии Мезенцева, который мог повлечь за собой месть, за что его могли «заказать», и о котором, возможно, не знали исполнители. Польский след. В 1861 году, когда антигосударственные выступления зарождались в костелах и на улицах Варшавы, Мезенцев был адъютантом наместника Горчакова и после отстранения последним от должности варшавского обер-полицмейстера Трепова исполнял его обязанности. Представление о попытках Мезенцева не допустить антигосударственных выступлений дают сведения о телеграмме князя Горчакова государю от 7 марта 1861 года. «Государь, хотя и неохотно, согласился на увольнение Трепова от должности варшавского обер-полицмейстера, предоставив выбору наместника назначение его преемника. Горча-ков доносил, что хотел было назначить адъютанта своего Мезенцева, но, пояснял он, ;во все дни демонстраций я его посылал во все места, где происходили беспорядки, и с тех пор его везде ненавидят, называя палачом”»52.

Особенностью террористического акта против Мезенцева было то, что решение о его убийстве принималось за рубежом. Степняк-Кравчинский прибыл в мае 1878 года в Россию из-за рубежа, куда он скрылся после начала арестов по делу «Большой пропаганды». Эмигрантом жил в Женеве. В России сразу же приступил к сбору информации о Мезенцеве. И есть еще одна черта в деле: против покушения на Мезенцева выступили местные российские революционеры. Даже те, кто в этот момент содержался в Петропавловской крепости. Естественно, к их мнению никто не прислушался, потому как покушение на Мезенцева было уже не вполне «российским» делом.

Покушению предшествовала операция по установлению наружного наблюдения за генералом и сбор информации о его образе жизни. Выслеживание генерала не представляло никакой сложности, ибо каждое утро в 9 часов53 он совершал прогулку по одному и тому же маршруту: Итальянская улица, Невский проспект, посещение часовни у Гостиного двора, Михайловская улица, Михайловская площадь, Большая Итальянская… Сопровождал его один человек в штатском, который всегда шел с левой стороны, «и всегда всю дорогу они вели разговоры, как будто на равной ноге»54. Этим сопровождающим был не сотрудник охраны, а бывший сослуживец генерала полковник Макаров, находившийся на пенсии, но сохранивший с Мезенцевым дружеские отношения, притом не имевший при себе оружия. Террористический акт был подготовлен вполне профессионально: сбор информации не только о самом Мезенцеве, но и о лице, его сопровождающем; выбор места и времени; подбор оружия; определение путей и способов отхода. Выполнение столь сложных задач потребовало задействования в операции уже нескольких лиц с распределением ролей между ними. В целом сбор информации был закончен во второй половине июля. Регулярность прогулок, отсутствие вооруженной охраны, сравнительно безлюдный по утрам участок пути позволили спланировать операцию. К началу августа все было готово, однако исполнение постоянно откладывалось. Необходим был повод, дабы террористический акт выглядел не уголовщиной, а имел политическое звучание. 3 августа из Одессы было получено сообщение о казни члена «Общества народного освобождения» И. М. Ко-вальского, и в этот же вечер террористы приняли решение на следующий день казнить Мезенцева, якобы в отместку за казнь. То есть опять-таки имела место посттеррористическая дискредитация жертвы.

Стоит обратить внимание на способ покушения. У Кравчинского находился в руках «итальянский стилет, сделанный по специальному заказу»55, завернутый для маскировки в газету. Стилет этот был сделан за рубежом. Что такое стилет? Это холодное узкое колюще-режущее оружие. При ударе стилетом входное отверстие образуется очень узкое, затягивается тканью тела и не дает кровоизлияния. Когда наблюдатель Л. Ф. Бердников подал сигнал, что Мезенцев уже прошел по Невскому проспекту и повернул на Михайловскую улицу, Кравчинский вышел из сквера, стал у стены дома по маршруту движения Мезенцева и, как только последний поравнялся с ним, нанес удар кинжалом в полость живота с проникновением через печень и заднюю стенку желудка. Обращает на себя внимание способ нанесения кинжального удара. Кравчин-ский, воткнув кинжал, даже не забыл крутнуть его, по всем «правилам» кинжальных убийств. Объясним для непрофессионалов, что удар с поворотом клинка в теле очень сложен в исполнении и требует специальной тренировки кисти руки. Это позволяет сделать вывод, что Кравчинский за рубежом прошел диверсионную подготовку по владению холодным оружием.

Применение именно стилета привело к тому, что ни сам Мезенцев, ни сопровождавший его полковник не поняли, что произошло. Генерал ощутил боль, но крови не было. Он сам доехал домой, и когда обнаружилось ранение, было уже поздно — в 17 часов 15 минут пополудни генерал Мезенцев скончался.

Убийство начальника III Отделения имело уже не дезорганизационный и информирующий характер, а было открытым вызовом власти, актом ее дис-кредитации: III Отделение — спецслужба империи — не смогло защитить даже своего руководителя. Как писал в воспоминаниях князь В. П. Мещер-ский, «убийство шефа жандармов генерал-адъютанта Мезенцева, совершенное с такою дерзостью и при том с исчезновением даже следа убийц, повергло в новый ужас правительственные сферы, обнаружив с большею еще ясностью, с одной стороны, силу ассоциации крамолы и слабость противодействия со стороны правительства… Для всех было очевидно, что если шеф жандармов мог быть убит в центре города во время прогулки, то, значит, ни он, ни подведомственная ему тайная полиция ничего не знали о замыслах подпольных преступников, и если после совершения преступления злодеи могли так ловко укрыть-ся, то, значит, в самой петербургской полиции ничего не было подготовлено к борьбе с преступными замыслами крамольников»56. Современники правильно оценили направленность этого террористического акта — против императора, ибо убит был человек из ближайшего окружения царя. «В кого направили они смертельный удар свой? — задавала вопрос либеральная газета ;Голос” в статье, посвященной этому событию. — В ближайшего советника Государя Императора, в лицо, облеченное высочайшим доверием, в человека, прямой и честный характер которого снискал ему глубокое уважение всех, его знавших и в Крыму под градом вражеских пуль, и в Варшаве… и в Петербурге, в совете, вершащем судьбы всей России. Везде и всегда он пользовался любовью, — его, русского душою и сердцем, любили даже в Царстве Польском…»57.

Одновременно это убийство продемонстрировало обществу и власти появление нового типа революционера — профессионально владеющего навыками совершения террористических актов. Как писал один из дореволюционных авторов: «Российский революционер становился все более и более агрессивным. Менялась даже внешность его. Вместо прежнего чумазого пропагандиста или даже современного деревенщика-народника в косоворотке и высоких сапогах на криминальную сцену России выходил джентльмен, весьма прилично одетый, вооруженный кинжалом и револьвером».

Следующим громким террористическим актом стало покушение на преемника Мезенцева на посту начальника III Отделения — генерала Дрентельна. Напомним обстоятельства покушения.

13 марта в 13 часов дня генерал Дрентельн ехал в карете по набережной Фонтанки в Комитет министров, располагавшийся на Дворцовой набережной. Террорист Мирский опередил карету на верховой лошади и произвел выстрел внутрь экипажа; выстрел миновал генерала: пуля разбила только стекло и за-стряла в деревянном кузове кареты. Кучер не растерялся и, развернув карету, бросился догонять всадника. Однако преимущество в скорости и маневрен-ности позволило террористу оторваться от погони. На углу Воскресенского проспекта и Захарьевской улицы лошадь, поскользнувшись на каменной мостовой, упала, и всадник, вылетев из седла и сильно ударившись, не смог снова сесть в седло. Оставив лошадь, он взял пролетку и уехал на ней с места падения.

Вполне естественно, что следующей мишенью стал император Александр II.

В роли исполнителя террористического акта выступил совершенно неожиданный для революции человек — Александр Соловьев. В советский период Соловьева окружили героическим ореолом. На самом деле это был наркоман. 2 апреля 1879 года, встретив Александра II во время прогулки, Соловьев вы-стрелил в него несколько раз. В исторической литературе это покушение на царя описывается так. Соловьев, до этого слывший мирным пропагандистом, прибыл в Петербург из провинции с твердым намерением убить царя. Одновременно с той же целью здесь оказались Кобылянский и Гольденберг. Право выстрела отстоял Соловьев. После чего он купил фуражку чиновника, взял у товарищей револьвер и отправился на дело58. Однако в этой истории очень много белых пятен, не попавших в поле зрения историков за весь послеоктябрьский период.

Эффективность успешных террористических актов и неудачи при совершении некоторых из них привели к тому, что было принято решение о создании специализированной террористической организации «Народная воля». Идеологическим обоснованием перехода к террору послужила статья П. Н. Тка-чева «Жертвы дезорганизации революционных сил». Сам автор в это время находился в Лондоне. П. Н. Ткачев из-за рубежа поставил задачу создания единой централизованной организации.

В последующих работах Ткачев также обосновывал необходимость создания «централистической боевой организации революционных сил» и террора для достижения революционных целей. «Организация как средство, терроризирование, дезорганизирование и уничтожение существующей правительственной власти как ближайшая, насущнейшая цель — такова должна быть в настоящее время единственная программа деятельности всех революционеров»59, — писал он в начале 1879 года.

К этому времени российские революционеры уже вошли во вкус террора: они поняли его высокую действенность при практической безопасности для организаторов. Наиболее полное обоснование террора было дано в вышеупомянутом сочинении Кравчинского «Смерть за смерть», изданном после убийства генерала Мезенцева. «Мы требуем полного прекращения всяких преследований за выражение каких бы то ни было убеждений как словесно, так и печатно. Мы требуем полного уничтожения всякого административного произвола и полной ненаказуемости за поступки какого бы то ни было характера иначе как по свободному приговору народного суда присяжных… Мы требуем полной амнистии для всех политических преступников без различия категорий и национальностей…»60. Другими словами, требовали для себя особого статуса в государстве.

15 августа 1879 года в пригороде Петербурга состоялся последний съезд «Земли и воли», в результате которого единая прежде организация распалась на две самостоятельных: революционно-теоретическую «Черный передел» и революционно-террорис-тическую «Народная воля».

26 августа 1879 года Исполнительный комитет «Народной воли» подтвердил тайное решение группы террористов об убийстве Александра II, придав ему статус постановления. С этого момента все силы организации были брошены на выполнение «приговора».

Под Одессой в октябре — ноябре 1879 года. Террористы получили сообщение о том, что из Крыма царь на яхте выйдет в Одессу, а из Одессы поедет поездом. Для проведения взрыва поезда два члена террористической организации с использованием документов прикрытия внедрились в штаты железнодорожников. Была составлена схема минирования и подготовлено все необходимое для закладки взрывного устройства. Однако из-за волнения на море царь не вышел на яхте в Одессу. В связи с изменением маршрута следования цар-ского поезда покушение не состоялось.

Под Александровском 18 ноября 1879 года. Было заминировано полотно. Обращает внимание профессионализм подготовки диверсионно-террористического акта. Мины закладывались на насыпи высотой 20 метров таким образом, чтобы взрывы произошли под локомотивом и последним вагоном. Поезд должен был быть сброшен взрывами с полотна. Несмотря на правильность минирования, взрыв не состоялся. Ни сами террористы, ни историки так и не смогли понять — почему. Высказывается версия, что электрические провода, подведенные к минам, оказались кем-то перерезаны непосредственно на насыпи. Эта версия не выдерживает критики. Провода подводились отдельно к двум минам, находившимся на значительном удалении друг от друга. Даже если бы провода были перерезаны около одной мины, сработала бы вторая.

Под Москвой 19 ноября 1879 года. Минирование железнодорожного полотна и подрыв по ошибке свитского (сопровождающего) поезда. К совершению этого акта террористы готовились долго. Они купили жилой дом, находящийся рядом с железной дорогой, вырыли подвал, а из подвала провели подземный тоннель и заложили заряд динамита непосредственно в насыпь. Террористы знали, что царский поезд состоит из двух составов. Царь попеременно ехал то в одном, то в другом. На этом участке, по сведениям террористов, царь должен был находиться именно в первом составе, потому что в Москве его встречали. Но служба безопасности императора уже получила информацию о том, что на одной из станций задержан террорист со взрывчаткой. Царский состав пустили на большой скорости и без знаков отличия. Террористы прозевали этот поезд и по ошибке взорвали свитский.

В резиденции царя в Зимнем дворце 5 февраля 1880 года. Террористы внедрили в Зимний дворец под видом плотника взрывотехника Халтурина. Операция внедрения длилась полгода и отличалась большой слож-ностью. Получив возможность свободного доступа во дворец, Халтурин пронес в помещение большое количество взрывчатки. Взрывное устройство было заложено в комнате отдыха столяров, находившейся под царской столовой. В ре-зультате взрыва по-страдало более 50 человек солдат охраны и обслуживающего персонала.

В Одессе весной 1880 года. У террористов был хорошо поставлен сбор информации. Они получили сведения, что летом 1880 года царь выедет в Крым через Одессу. Они знали даже, что с вокзала он поедет в порт по Итальянской улице. На этой улице они сняли частный дом, вырыли подвал и начали вести подкоп под проезжую часть, чтобы заложить взрывчатку.Подкоп не был доведен до конца в связи с нехваткой времени.

В Санкт-Петербурге летом 1880 года. Зная маршрут передвижения царя с вокзала в Зимний дворец через Каменный мостпо Гороховой улице, террористы опустили в воду четыре резиновых мешка с динамитом, общий вес которого достигал 106 кг. По плану операции в момент проезда императорской кареты через мост надо было включить электродетонатор. Подводный взрыв должен был уничтожить мост вместе с каретой. Террорист, который нес аккумулятор, опоздал ко времени проезда императора. Летом 1881 года заряды были подняты водолазами.

В Санкт-Петербурге 1 марта 1881 года. Террористы взяли в аренду подвальное помещение дома графа Менгдена. Здесь они открыли магазин торговли сыром. Из подвала они прорыли подкоп под проезжую часть и заложили большое количество взрывчатки. Взрыв не состоялся, так как царь изменил маршрут движения.

По плану этой операции во время покушения на императора 1 марта 1881 года метальщики снарядов должны были выполнить вспомогательную функцию: добить императора гранатами, если он уцелеет после взрыва. Однако, как уже было сказано, император не поехал по заминированному участку. Поэтому метальщики поневоле стали основными исполнителями операции. Взрывными снарядами, брошенными вначале Рысаковым, а затем Гриневицким, император был убит. Вместе с ним погибли и получили ранения 20 посторонних лиц.

Таким образом, основная цель, ради которой создавалась «Народная воля», — убийство императора Александра II — была достигнута.

Историки не задаются вопросом, откуда у террористов было так много взрывчатки. В ходу объяснение: ее производили местные умельцы типа Кибальчича. Подобная версия не выдерживает критики. Будь производство взрывчатки столь легким делом, ее бы, как самогон, «гнали» в домашних условиях любители «взрывной» рыбалки. Кроме того, террористы в Российской империи пользовались электрическими взрывателями, которые самостоятельно не изготовишь.

Историческая правда состоит в том, что поставки динамита осуществлялись из-за рубежа. Сразу же после Липецкого съезда «Народной воли» один из его участников, А. И. Зунделевич, выехал в Швейцарию для приобретения динамита. Значительное количество закупленного динамита не удалось переправить через границу, он был задержан на таможне61. На этом зарубежные поставки динамита не прекратились. Информация о поставках из-за рубежа взрывчатки и взрывных устройств поступала в III Отделение от зарубежных источников.

При подготовке взрыва царского поезда под Москвой 19 ноября 1879 года террористы рассчитывали на поставки динамита из-за рубежа, «и, получив сведения, что заграничный транспорт, на который рассчитывали, не прибудет»62, организаторы направили участника подкопа Гольденберга в Одессу за динамитом, при доставке которого он и был задержан полицией.

Динамит зарубежного производства часто изымали на конспиративных квартирах при обысках. Так, на квартире в Саперном переулке, дом 10, кв. 9, где находилась подпольная типография, было обнаружено одновременно «четыре фунта динамита и разные предметы для производства взрывов»63, причем динамит был заграничным.

В Киеве, при обыске на одной из конспиративных квартир, «в чуланчике для дров найден завернутый в клеенку и зарытый в землю металлический ящик», который «по наружному осмотру означенного ящика экспертами-пиротехниками… был признан динамитным снарядом австрийского приготовления, при этом они нашли, что вес заключающегося в нем динамита около 5 ф.»64.

Тогда же пресса обнародовала еще один случай с поставками «разрывных снарядов для петербургских покушений» из-за рубежа. Венгерская радикальная газета «Fugget benseg» опубликовала на своих страницах сообщение, что незадолго до последнего покушения на российского императора через территорию Венгрии в Россию были направлены «с особым, безопасным от огня поездом» от 2 до 3 центнеров динамита. «Прежде чем этот поезд достиг Петербурга, на одной железнодорожной станции явились русские полицейские, которые приняли посылку и увезли ее с собой. Лишь спустя несколько дней обнаружилось, что эти полицейские были переодетые нигилисты»65.

Закладка первых мин под Одессой, Александровском и Москвой осенью 1879 года потребовала около 96 кг динамита. Около 50 кг динамита было заложено Халтуриным для производства взрыва в Зимнем дворце. Более 100 кг динамита было использовано для минирования Каменного моста. Значительное количество динамита было заложено при минировании проезда на Малой Садовой. Много взрывчатки использовалось при изготовлении метательных снарядов. Взрывчатку находили, как правило, почти на всех конспиративных квартирах. В связи с этим возникает вполне обоснованное сомнение в возможности производства такого количества взрывчатых веществ в «домашних условиях». Только при задержании А. Михайлова на его конспиративной квартире полиция изъяла 32 кг динамита. По воспоминаниям В. Фигнер, уже после убийства императора 1 марта 1881 года, «когда закрылась химическая лаборатория, Исаев привез к нам всю ее утварь и большой запас динамита»66. Несколько коробок динамита было изъято на квартире Желябова, где он проживал вместе с Перовской. Покидая конспиративную квартиру после ареста Желябова, Перовская не удосужилась забрать с собой динамит, что говорит о том, что в этот момент «Народная воля» недостатка во взрывчатке не испытывала.

На смену Александру II пришел новый император — Александр III. Россия затормозила свой реформаторский путь.

Во время царствования Александра III была одна попытка покушения на него. Группа студентов, начитавшись стенограмм допросов участников «Народной воли», решила повторить их «подвиг». Не получилось. Полиция стала умнее. А сами студенты не прошли той профессиональной подготовки у зарубежных инструкторов, которую проходили террористы-народовольцы.

Очередной виток антигосударственного террора в России начался после восшествия на престол императора Николая II. Никто из историков не задается вопросом: почему революционное движение в Российской империи второй половины XIX — начала XX века носило характер «всплесков»? Ответ на этот вопрос позволяет рассматривать антигосударственный террор в России как регулируемое криминально-политическое явление. Создание террористических организационно-структурных формирований, генерирование экстремистских антигосударственных идей в России начиналось тогда, когда российские императоры принимались за свои преобразовательные реформы, направленные на укрепление империи. «Наши революционеры начинают проявлять особенно повышенную ;деятельность”… каждый раз, как в государственной жизни проявляется тенденция к реформам и к прогрессу»67. В подтверждение этого тезиса тот же автор писал: «Начало революционного террора в России относится к 1861 году, ознаменованному величайшей из либеральных реформ Царя-Освободителя. Непосредственно за манифестом 19 февраля эмигрант-ская и подпольная пресса начинает наводнять Россию кровожадными прокламациями, призывающими ни более ни менее как к убийству Царя-Освободителя со всей Царской семьей». Второй этап генерирования экстремистских идей и террористического движения приходится на конец 80-х годов, когда царь «собирался осуществить самую крупную из своих реформ — организацию участия в законодательстве выборных людей». И в третий раз «революционная волна поднялась, и поднялась до небывалых еще размеров, начиная с 1902 года, и опять-таки как раз тотчас же после того, как в высших сферах обнаружилось явное реформаторское и либеральное течение»68.

Террор в России начала ХХ века существенно отличался от «антиалександровского». Основными организаторами террора стали партии.

В отличие от группового интереса, в основе партии лежит какая-то объ-единяющая и целеформирующая идея. Применительно к революционным партиям это экстремистские идеи, формулирующие цели, достижение которых нереально в условиях существующего политического режима, формы правления, правового поля государства. По сути дела, эти партии изымали определенную часть населения, своих членов и сторонников, из правового поля государства и требовали от них поступать в соответствии не с государственными нормами, а с партийными задачами. «Немыслимо быть умным и развитым, безусловно подчиняясь партиям, ибо самую суть широкой развитости составляет присутствие ;интегрирующего” общенационального или общечеловеческого сознания, — писал Л. Тихомиров. — Партия поэтому очень быстро принижает человека, а если он не поддается принижению, — его выбрасывают, или же он сам уходит из общественной деятельности»69.

Экстремистские партии и организации, действовавшие на территории Российской империи террористическими методами, можно разделить на ряд групп.

В первую очередь — это политические партии.

В принципе, все радикальные партии преследуют политические цели и могут быть, в широком смысле слова, отнесены к разряду политических партий. Исходя из мысли дореволюционного правоведа Г. Елинека, собственно политическими можно назвать те экстремистские партии, которые стремились к достижению политических задач, связанных с захватом власти, ставили цели, достичь которые можно только революционно-террористическим путем. В нашей истории остались известны две основные политические партии этого рода: Российская социал-демократическая рабочая партия и партия социалистов-революционеров. Обе партии отличались большим уровнем политической агрессии и были ориентированы на самые разные социальные слои населения: рабочих, крестьян, интеллигенцию, государственных служащих.

Но в начале ХХ века политических организаций было значительно больше. Например, в 1900 году в Минске была создана «Рабочая партия политического освобождения России» с террористическими целями. Было много других мелких политических организаций, исповедовавших революционный террор.

Еще один вид партий — этно-националистические; в дореволюционной России их называли «национальными партиями». Г. Елинек относит национальные и религиозные партии к разряду «не настоящих», «так как всякая настоя-щая партия должна иметь определенную широкую программу государственной политики, что невозможно с точки зрения определенной национальности или религии»70. Но эти «ненастоящие» партии проводили самый настоящий террор против государства и против людей других национальностей.

Россия формировалась как многонациональная империя. И организаторы революционно-террористического движения сосредоточили свои усилия на подстрекательстве нерусских слоев населения. Революционное и революционно-террористическое движение носило ярко выраженный социально-территориальный характер. Революционный террор получил наиболее криминальное выражение именно на окраинах империи, и в этом заслуга национальных партий.

Значительный вклад в развитие революционного террора в начале XX века внесли польские партии.

Социал-демократия Королевства Польского и Литвы в самом своем названии возрождала Речь Посполитую. С 1905 года партия приняла террор как «тактическое» средство и создала специализированное подразделение — «Вар-шав-скую боевую дружину».

Основными польскими экстремистскими партиями и организациями, исповедовавшими и проводившими террор, были: «Просвещение люда», Польская социалистическая партия, Польская социалистическая партия «Пролетариат», Национально-демократическая партия, «Польская Лига», «Народовый Скарб», «Народовый рабочий союз», Польская прогрессивная партия и более мелкие организации: «Польский союз Белого Орла», «Польский Народный Союз», «Партия польской государственности», «Союз национального обра-зования», «Союз возрождения польского народа», «Союз польской молодежи», «Союз польских рабочих» и другие. В 1901 году в Кракове действовал религиозный экстремистский «Кружок борьбы с Россией». В его состав входили и католические священники — на условиях конспирации.

После того, как восточная часть бывшей польской территории перешла в ведение Российской империи, начались социально-экономические преобразования на литовских землях. В конце XIX века в Литве только начала зарождаться своя буржуазия в конкуренции со старой еврейской буржуазией. И первое общественное националистическое движение зародилось в этой борьбе. В первой половине 80-х годов стал выходить журнал «Аушра» — «Заря». На его страницах начали публиковаться статьи националистического и антисемитского содержания. То есть причиной политической активности литовцев изначально стала не политика империи, а стремление потеснить ту буржуазию, которая сформировалась еще в период Речи Посполитой. Второй причиной, как ни парадоксально, стала просветительская деятельность империи. Открытие учебных заведений в Литве, повышение общего уровня грамотности населения привело к усилению национального чувства литовцев. Возникло движение «Литва для литвоманов», направленное на изгнание «инородцев».

К началу всплеска антигосударственного террора в 1905 — 1907 годах в Литве действовал уже целый ряд экстремистских партий. Литовская социал-демо-кратическая партия требовала автономии Литвы, избрания своего законодательного собрания; придания литовскому языку статуса государственного и т. п.

Литовская демократическая партия, образовавшаяся в 1902 году, выдвинула программу изменения формы политического правления в Российской империи и предоставления Литве широкой автономии в ее этнографических грани-цах. Союз литовских христианских демократов сформировался в 1905 году. Выдвинул задачу «политического и национального освобождения литовского народа под знаменем католической церкви». Союз, объединивший в своих рядах духовенство и «наиболее невежественную часть крестьян, в основ-ном зажиточных», не оказал особого влияния на развитие терроризма.

Украинские партии. Антироссийское революционно-террористическое движение во многом было связано с Украиной. Именно здесь зародилось основное ядро боевиков «Земли и воли» и «Народной воли». В начале ХХ века на территории Украины действовали: «Революционная украинская партия», проповедовавшая принципы самостийной Украины, Украинский Союз «Спилка» (другое название — Украинская социал-демократическая партия «Спилка»), Украинская национально-демократическая партия, Украинская революционная партия («самостийников»), Украинская радикально-демократическая партия (ставила задачи изменения законов и формы правления в Российской империи, а также ликвидации вооруженных сил и замены их милицией; придания украинскому языку статуса государственного и проч.).

Наряду с названными партиями были и более мелкие, как Украинская народная партия. Она прославилась тем, что организовала осенью 1904 года взрыв в Харькове памятника Пушкину. Пушкин был виноват в том, что в поэме «Полтава» оскорбил чувства украинского народа.

Кавказские партии. Присоединение Кавказа к территории Российской империи сопровождалось активным вмешательством из-за рубежа в кавказские социальные процессы. В частности, Турция и Персия накопили большой опыт подстрекательства.

Самой крупной этнонационалистической партией Кавказа стала армян-ская партия «Дашнакцутюн». Она образовалась в 1890 году на территории Турецкой Армении, но затем перенесла свою деятельность на территорию Российской империи. С 1903 года партия начала активную террористическую деятельность. Достаточно отметить, что в 1907 году из общего бюджета партии в 1 миллион франков 35 процентов тратилось на вооружение. Другой, менее известной, армянской партией стала партия «Гнчак». На территории Армении действовало также подразделение РСДРП — Армянская социал-демократиче-ская рабочая организация.

Национальной партией на территории Грузии стала партия социалистов-федералистов, образовавшаяся в конце 90-х годов ХIХ века. Ее экстремистская программа в значительной мере повторяла положения партии «Дашнакцутюн».

Этнорелигиозные партии. Население империи различалось и по вероисповеданию, что также использовалось в развитии антигосударственного террора. Ярче всего это проявилось на Кавказе. Уже в конце XVIII века здесь вспыхнул мятеж под руководством шейха Мансура. Затем в 1820 — 1860 годы Кавказ будоражили идеи мюридизма. Именно под знаменем мюридизма выступали Гази-Мулла, Хамзат-Бек, Шамиль. В конце ХIХ — начале ХХ века на Кавказ обрушились идеи панисламизма — создания всетюркского государства на осно-ве ислама (союз «Дфай» и партии «Гумет», «Мудафе», «Иттифаг», «Эшемс», действовавшие на Кавказе).

Анархисты. В Российской империи анархистских организаций было великое множество. У анархистов не было жесткой партийной структуры. Чаще всего это были мелкие, очень мобильные и дерзкие организации, которые тратили мало сил на агитацию словом, а занимались агитацией делом — террором. Анархисты с удовольствием уничтожали сотрудников полиции и фабрикантов, занимались валютным террором (экспроприацией), безмотивно бросали бомбы в места скопления «буржуазии». О разветвленности анархистских структур можно судить все по тому же Кавказу. Здесь в 1905 году, по далеко не полным данным, действовали следующие анархистские организации: «Группа анархистов-коммунистов»; группа анархистов-коммунистов «Террор»; «Объединенная группа анархистов и максималистов»; группа анархистов-коммунистов «Хунхузы»; группа «Анархия»; группа анархистов-коммунистов «Красная сотня»; группа «Черный ворон»; группа «Красное знамя»; «Летучий отряд анархистов-коммунистов», «Свободная группа политических террористов» и другие. На территории Царства Польского анархисты, «проповедуя беспощадный террор по отношению представителей власти и имущих классов… организовали в 1905 — 1906 гг. несколько террористических покушений, а затем занялись вымогательством денег при помощи угроз револьверами и бомбами, а также приняли участие в экономическом терроре»71.

Развитию революции активно способствовало мощное движение студентов и учащейся молодежи. Именно студенты и учащаяся молодежь составили основ-ное организационно-исполнительное ядро «Народной воли». В начале ХХ века студенты горячо отстаивали свои корпоративные права. Эта их активность привлекла внимание революционеров, чья пропаганда в студенческой среде оказалась особенно успешной.

Даже беглый перечень экстремистских партий показывает, что их воздействием были охвачены значительные национальные и религиозные слои населения. Такому воздействию не подверглись разве что только коренные сибирские и азиатские народы. Пожалуй, наиболее емко роль партий в разрушении государства охарактеризовал Л. Тихомиров. «И превратилась русская жизнь в Вавилонское столпотворение. Все разбились, везде партии, везде фракции, везде разделение и вражда. Независимости мнения и действия не только не понимают сами, но и не позволяют другим…»72.

Перечисленные радикальные партии нельзя не рассматривать как криминальные формирования, созданные для решения антигосударственных задач. В отличие от «Народной воли» партии имели более сложный тип организации: генерирующие структуры, вырабатывающие экстремистские идеи, и исполнительные структуры, куда входили отборочные подразделения — различного рода кружки, секции; агитационно-пропагандистские — чаще всего воскресные школы; разведывательные и контрразведывательные подразделения; террористические формирования — боевые группы и организации, партизанские отряды; снабженческо-обеспечивающие и др. Вот как выглядела, например, организационная структура партии «Дашнакцутюн», далеко не самой крупной: Заграничные Центральные комитеты; Центральный комитет в каждом округе; Ответственный орган; Союзный совет; Главный военный совет с Генеральным штабом; а также чисто исполнительные структуры: Профессиональные и Сельские союзы; Красный Крест, обеспечивавший социальную защищенность террористов; внутренняя контрразведка (организация «Дели»); Комитет самообороны; культурно-просветительское общество; Террористический активный комитет; милиция; зинворы (солдаты, которых было 100 тысяч человек). Партия «Дашнакцутюн» имела за рубежом даже свое военное училище, где готовились офицеры-диверсанты.

Пропаганда формулировала цель и мотивы криминальной деятельности, освобождающие исполнителей от чувства вины.

Практически все партии сразу же начинали выпускать печатную продукцию. О том, какое внимание уделялось пропаганде террора, можно судить по одной только партии социалистов-революционеров. В 1902 году она выпустила 317 тысяч экземпляров листков и брошюр подстрекательского характера общим объемом 1 059 000 страниц. В 1903 году партия выпустила 395 тысяч экземпляров изданий общим объемом 2 049 500 страниц. За два года партия потратила на издание агитационной литературы 145 тысяч франков. Основное содержание было посвящено задачам террора73. В разгар революционного террора, в первой половине 1906 года, партия социалистов-революционеров издавала более 20 ежедневных газет экстремистского содержания. Только в Москве и Петербурге было издано до 250 книг и брошюр общим тиражом около 4 миллионов экземпляров.

Как отмечал министр внутренних дел П. А. Столыпин в сентябре 1906 года, «серьезною задачей для местной администрации является надзор за прессою. Допущенная законом свобода печати использована почти повсеместно лицами, явно враждебными правительству во вред последнему, и создала целый ряд органов, растлевающе действующих на население».

Но пропаганда — лишь часть подстрекательской деятельности. К ней относились и «стачки, забастовки, подстрекательства к неповиновению, разные демонстрации, насилия над мастерами и директорами, неугодными партии, а также террор относительно заподозренных в шпионстве»74.

Занимаясь подстрекательской деятельностью, партии не только формулировали «благие общенародные цели», но и указывали, кто мешает достичь их мирным путем. Тем самым формировался «образ врага», то есть объект террора, подлежащий уничтожению.

Так, известен термин «аграрный террор». Но объектом террора в этом случае являлись не отдельные владельцы сельскохозяйственных угодий, а дворянство как основной ведущий слой империи. Крестьянам внушали, что дворяне незаконно владеют землей и лесами, что все это необходимо отнять и поделить. Точно так же возбуждались межнациональные конфликты. Одним из самых тяжких стали спровоцированные этнонациональной партией массовые беспорядки в Баку.

6 февраля 1905 года в центре Баку армяне убили мусульманина Ага Рза Бабаева. Азербайджанцы вышли на улицу. В результате вспыхнули межэтнические столкновения, происходившие с 6 по 10 февраля. Они «сопровождались массовыми убийствами, поджогами, грабежами и обнаружили такие проявления зверства и жестокости, на которые способна только разбушевавшаяся и ничем не сдерживаемая толпа»75. В ходе массовых беспорядков, по далеко не полным данным, было убито 269 человек и ранено 220. Среди убитых оказалось 224 армянина, 41 азербайджанец, 4 русских. Сожжено 4 дома; разграблено 176 квартир и торговых заведений, из которых 134 принадлежали армянам, 30 азербайджанцам.

Все без исключения экстремистские партии занялись созданием различного рода базовых центров. Сюда относились: конспиративные квартиры, типо-графии, центры подготовки боевиков, мастерские по производству оружия и др. Например, в Петербурге была сформирована «Химическая группа» для изготовления взрывчатки. Для этого на Малой Охте под вывеской «Мастер-ская фотографических аппаратов» была создана специальная лаборатория. Летом 1905 года в Киеве большевики организовали школу инструкторов-специалистов по производству метательных снарядов. Одновременно в этой школе обучалось 20 человек. По окончании школы они разъехались на места и создали ряд мастерских по изготовлению бомб. Такие мастерские начали действовать в Москве, Ростове, Киеве, Екатеринославе, на Кавказе и Урале, в Финляндии и Прибалтике.

Боевая и террористическая деятельность требовала высокого уровня криминальной подготовки кадров в специальных подразделениях.

Так, партия социалистов-революционеров сформировала «Летучий боевой отряд» для выполнения крупных террористических актов. В селах создавались «Крестьянские боевые дружины партии социалистов-революционеров». В структуре Польской социалистической партии действовали боевые пятерки, боевой отдел партии, Боевая фракция польской социалистической партии. Социал-демократия Латышского края имела «Боевые организации», «Группы лесных братьев». Социал-демократическая партия Королевства Польского и Литвы создала вышеупомянутую «Варшавскую боевую дружину».

Нередко партии создавали специальные учебно-тренировочные лагеря. Так, Польская социалистическая партия в 1906 году организовала особую школу подготовки инструкторов в Кракове. Срок обучения в этой школе был от 3 до 6 недель. Затем выпускники школы разъезжались по местам и там готовили боевиков.

Для подготовки боевиков партии издавали и запускали в свободную продажу литературу методического характера. В таких изданиях давалась характеристика вооружению и тактике действий воинских формирований; содержались рекомендации по проведению диверсионно-террористических актов. Вот перечень изданий, выпускавшихся только польскими социалистами: «Команда и маневры», «Браунинг», «Маузер», «Уроки стрельбы», «Способ уничтожения орудий русского войска», «Разведочная служба» и др. Уровень методических рекомендаций был столь высок, что вызывал восторженные комментарии в австрийских военных кругах.

Естественно, что идеологически формулировались и объекты террора. В пер-вую очередь это была политическая элита империи.

В XIX веке террористы «Народной воли» сосредоточили свои усилия на уничтожении носителя верховной власти — императора. В начале ХХ века система обеспечения безопасности императора была на высоте, так что совершить покушение на Николая II было бы очень сложно. Поэтому террористы сосредоточили свои усилия на уничтожении представителей государственной элиты, в первую очередь наиболее влиятельных, а также ведущего слоя — тех, кто обеспечивал функционирование экономики империи (дворяне, фабриканты и заводчики, банкиры и др.).

«Аграрный террор» наиболее жестокие формы приобрел в юго-западном крае (Подольской, Киевской, Волынской, Харьковской, Полтавской, Черниговской, Новороссийской, Екатеринославской, Херсонской, Таврической, Бессарабской губерниях, Донской области). Самыми умеренными его проявлениями были отказ от работы в период уборочной страды и шантаж землевладельцев с требованием повысить заработную плату до того уровня, когда уборка- хлебов становилась убыточной. Там, где уровень агрессии крестьян был выше и подстрекательская деятельность партий успешнее, совершались поджоги собранного зерна, амбаров, усадеб, подворий, уничтожение скота. Осуществлялось много насилий непосредственно над землевладельцами. В результате «аграрного террора» резко увеличилась продажа земли землевладельцами: помещики убегали от земли.

«Фабричный терроризм» был направлен на владельцев заводов и фабрик, на ведущих специалистов производства. В результате террора многие фабрики и заводы прекратили существование: производство было свернуто, а в некоторых случаях и перенесено за границу. Россия частично потеряла зарубежные рынки сбыта.

Но государство — это не только и не столько высшие слои государственной элиты, дворяне и фабриканты. Прочность государства во многом зависит от разветвленности механизма государственной власти и от добросовестности чиновников — функционального слоя государства. Соответственно объектом революционного террора стали государственные чиновники: их отстреливали вне зависимости от профессиональной принадлежности. Массовая гибель военнослужащих и сотрудников полиции вела к их деморализации. Например, в Варшаве 1 августа 1905 года были убиты на улице выстрелами из револьверов: два околоточных надзирателя, шесть жандармов, девять городовых, пять рядовых сотрудников; ранены: один околоточный надзиратель, один жандарм, четыре городовых и три рядовых. 2 августа в помещение 7-го полицейского участка были одновременно брошены три гранаты; разрушено помещение, смертельно ранен околоточный надзиратель, тяжело ранены несколько прохожих. За один день убито 18 гражданских лиц и ранено 20. Вот данные о потерях сотрудников полиции, военнослужащих и гражданских чиновников только на территории Царства Польского:

 

Убито Ранено

1906 336 341

1907 191 278

1908 87 121

 

Как отмечал П. А. Столыпин 15 сентября 1906 года, «одним из серьезнейших приемов текущей революционной борьбы является террор, направленный на должностных лиц, в видах устранения наиболее деятельных служащих, преследующих противоправительственных агитаторов, а также для дезорганизации административной власти»76.

В условиях тысячекилометровых расстояний Российской империи железные дороги играли роль артерий. Вот почему революционный террор с особым ожесточением обрушился и на железнодорожный транспорт. Железные дороги, железнодорожники, пассажиры, перевозимые грузы стали объектом преступлений.

В первую очередь террору подверглись железнодорожники, не желавшие принимать участия в забастовках. В советский период историки с восторгом описывали почти поголовное участие рабочих в забастовках. На самом деле основная часть железнодорожников отказывалась поддерживать всероссий-скую забастовку. За это они сами становились объектом покушений. 3 июля 1906 года в Тифлисе была отравлена часть рабочих, не желавших бастовать. На многих станциях за отказ поддержать забастовку были убиты машинисты локомотивов либо руководители среднего звена, в основном начальники станций. Взрывались локомотивы и вагоны. Взрывались воинские поезда и расстреливались проезжавшие в поездах военнослужащие. На железных дорогах, расположенных на территории Царства Польского и Кавказа, часто взрывались большие и малые железнодорожные мосты, разрушалась телеграфная связь, взрывалось полотно железной дороги.

Деятельность известного революционера, железнодорожного машиниста А. В. Ухтомского состояла в том, что он сформировал боевую дружину из числа железнодорожников в количестве 200 человек и оборудовал «революционный» поезд: четыре вагона, в том числе санитарный при быстроходном паровозе. Имея средство быстрого передвижения, дружина Ухтомского на станциях обезоруживала сотрудников жандармской полиции и военнослужащих; разрушала средства телеграфной связи, расхищала перевозимые грузы77.

Значительное распространение на железнодорожном транспорте получили акты валютного террора и разбойных нападений с целью получения денег. Так, 13 июля 1906 года отряд боевиков в количестве 40 человек остановил пассажирский поезд тормозом на перегоне. Убив сопровождавшего поезд жан-дарм-ского унтер-офицера, бандиты похитили дневные станционные выручки в сумме около 15 тысяч рублей.

15 июля 1906 года около станции Гнашин несколько революционеров напали на пассажирский поезд, в вагоне которого перевозились деньги. Были убиты казначей таможни Демьяненко, старший досмотрщик таможни Киселев, начальник варшавского таможенного округа генерал Вестенрик, начальник ченстоховской бригады пограничной стражи генерал Цукато и четыре рядовых. Обратим внимание на количество погибших и на то, что все они по роду службы хорошо владели огнестрельным оружием. Тем не менее были убиты, а перевозимые деньги в сумме 16 тысяч похищены.

 

В 1917 году в России произошла Октябрьская революция. Власть захватили члены международной революционно-террористической организации — партии большевиков. Свои экстремистские идеи они начали проводить уже в форме внутригосударственного террора, что слишком хорошо известно…

На этих страницах мы попытались приоткрыть механизм развития террора. Знание его даст обществу возможность своевременно реагировать на первоначальные признаки террористической деятельности.

Вначале появляется идея. Потом — апостолы идеи внедряют ее в сознание определенных слоев населения. Из числа сторонников новой веры вербуются и обучаются исполнители. У них формируется мотив криминальной деятельности. Определяется цель. Выбирается объект. Разрабатываются средства обеспечения безопасности террористических акций. Происходит покушение на объект. А затем широким слоям населения дается обоснование покушения и проводится посттеррористическая дискредитация жертвы.

 

Ушедшая Россия предупреждает:

В основе террора всегда лежит экстремистская идея! Это она разрушает веру людей в свое прошлое и настоящее, формулирует призрачную цель, подсказывает мотивы, освобождает потенциальных исполнителей от чувства вины.

Писатели и публицисты XIX века слишком легко играли словами. Слишком часто и беспечно указывали народу, кого и за что надо резать. А потом все удивлялись, почему в одночасье рухнула великая держава и миллионы ее населения вырезали друг друга за несколько лет гражданской войны. И почти не задумывались над тем, как ее разрушили слова, сеявшие ненависть.

А потому, современники — журналисты, литераторы, историки, — не играйте словами!

Воронеж.

1 См.: Корнилов А. А. Общественное движение при Александре II (1855 — 1881). М., 1909, стр. 132; Назаревский В. В. Царствование императора Александра II. 1855 — 1881. М., 1910, стр. 78.

2 Лимановский Б., Кульчицкий Л. и др. 100 лет борьбы польского народа за свободу. М., 1907, стр. 154.

3 Бурцев В. За сто лет. (1800 — 1896). Сборник по истории политических и общественных движений в России. В 2-х частях. Лондон, 1897, стр. 53.

4 Бурцев В. Указ. соч., стр. 54.

5 Там же.

6 Там же, стр. 53.

7 С учетом того, что проводившиеся Александром II и правительством реформы объективно вели к укреплению России, антигосударственную деятельность «Земли и воли», на наш взгляд, следует рассматривать как целенаправленную попытку сдержать прогрессивный ход развития государства, то есть как деятельность антироссийскую.

8 См.: «Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. Документальная публикация под редакцией Е. Л. Рудницкой. М., 1997, стр. 43.

9 Видимо, от деятельности «Земли и воли» пошла анонимная подпись «Доброжелатель», ибо многие обращения землевольцев исходили от «доброжелателей»: «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон»; «Солдатам русским от их доброжелателей поклон»; «Государственным и удельным крестьянам от их доброжелателей поклон» и т. д.

10 «Материалы для истории революционного движения в России в 60-х гг.». Первое приложение к сборникам «Государственные преступления в России». СПб., 1873, стр. 19.

11 «Материалы по истории революционного движения в России», стр. 21.

12 Барриве Л. Освободительное движение в царствование Александра Второго. Исторические очерки. М., 1909, стр. 36.

13 Барриве Л. Указ. соч., стр. 39.

14 Барриве Л. Указ. соч., стр. 66.

15 Назаревский В. В. Царствование императора Александра II. 1855 — 1881, стр. 80.

16 Татищев С. С. Император Александр II. Его жизнь и царствование. Т. 1. СПб., 1903, стр. 476.

17 Кульчицкий Л. (Мазовецкий). История русского революционного движения, (с порт-ретами русских революционных деятелей). В 2-х томах. Т. 1 (1801 — 1870 гг.). СПб., 1908, стр. 348 — 349.

18 Кульчицкий Л. (Мазовецкий). Указ. соч., стр. 365.

19 Дебагорий-Мокриевич В. Воспоминания. 3-е изд. СПб., б. г., стр. 15.

20 Татищев С. С. Император Александр II. Его жизнь и царствование, стр. 478.

21 Там же.

22 «Злодейское покушение на драгоценную жизнь Государя Императора и чудесное спасение нашего возлюбленного монарха». СПб., 1866, стр. 2.

23Цит. по кн.: «Судебные драмы. Январь, февраль, март». М., 1907, стр. 16.

24 «Обвинительная речь, произнесенная министром юстиции в заседании Верховного уголовного суда 21-го сентября 1866 года по делу о преступных замыслах против Верховной власти и установленного законами образа правления». Б. м., б. г., стр. 28.

25 Бурцев В. За сто лет. (1800 — 1896). Сборник по истории политических и общественных движений в России, стр. 45.

26 «Обвинительная речь, произнесенная министром юстиции в заседании Верховного уголовного суда…», стр. 7.

27 Будницкий О. В. История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. Ростов-на-Дону, 1996, стр. 40.

28 Будницкий О. В. Указ. соч., стр. 42.

29 «Обвинительная речь, произнесенная министром юстиции в заседании Верховного уголовного суда…», стр. 23.

30 Будницкий О. В. История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях, стр. 35.

31 Назаревский В. В. Царствование императора Александра II. 1855 — 1881, стр. 145.

32 «Судебные драмы…», стр. 30 — 31.

33 Там же.

34 Волк С. С. «Народная воля». 1879 — 1882. М. — Л., 1966, стр. 68.

35 Кошель П. История наказаний в России. История российского терроризма. М., 1995, стр. 251.

36 «Хроника социалистического движения в России. 1878 — 1887. Официальный отчет». М., 1906, стр. 13.

37 Глинский Б. Б. Революционный период русской истории (1861 — 1881 гг.). Исторические очерки. Ч. 2-я. СПб., 1913, стр. 212.

38 Архив «Земли и воли» и «Народной воли». М., 1932, стр. 401.

39 См.: Глинский Б. Б. Революционный период русской истории, стр. 215, 222.

40 См.: «Свод указаний, данных некоторыми из арестованных по делам о государственных преступлениях. Май 1880 года». Б. м., б. г., стр. 48.

41 Глинский Б. Б. Революционный период русской истории, стр. 222.

42 См.: Покровский М. Н. Восточный вопрос. От Парижского мира до Берлинского конгресса (1856 — 1878). История России в XIX веке. Т. 6. Б. м., б. г., стр. 65. (Эта книга была отпечатана в нескольких экземплярах; тиража не существует.)

43 Гессен И. В. Судебная реформа. СПб., 1905, стр. 167.

44 Количество и фамилии участников покушения называются разные. По словам одного из активных украинофилов Н. Левченко, покушение на Котляревского осуществлялось Осинским, Фоминым и Ивичевичем. Другой член организации, Богословский, называет в качестве исполнителей только Фомина и Ивичевича. См.: «Свод указаний, данных некоторыми из арестованных по делам о государственных преступлениях», стр. 102.

45 Там же.

46 Дебагорий-Мокриевич В. Воспоминания, стр. 329.

47 Гейкинг Густав Эдуардович — капитан. В советских источниках он почему-то называется начальником Одесского жандармского управления и полковником. 25 мая он был не убит, а тяжело ранен, получив удар кинжалом в поясницу от террориста Г. А. Попко, от чего умер 29 мая (см.: «Архив ;Земли и воли” и ;Народной воли”». М., 1932, стр. 392).

48 Глинский Б. Б. Революционный период русской истории, стр. 282.

49 «Воспоминания Льва Тихомирова». М. — Л., 1927, стр. 106 — 107.

50 Глинский Б. Б. Революционный период русской истории, стр. 250 — 251.

51 Кравчинский С. Смерть за смерть (убийство Мезенцева). Пб., 1920, стр. 13.

52 Татищев С. С. Император Александр II. Его жизнь и царствование. Т. 1, стр. 432 — 433.

53 По другим источникам — в 8 часов утра. См.: «Деятели СССР и революционного движения России». Энциклопедический словарь Гранат. М., 1989, стр. 273. Такое разночтение объясняется скорее всего тем, что в 8 часов утра Мезенцев выходил из своей квартиры на Невском проспекте, а его прогулка занимала около часа.

54 «Деятели СССР и революционного движения России», стр. 273.

55 Там же.

56 Цит. по кн.: Глинский Б. Б. Революционный период русской истории, стр. 249 —250-.

57 «Голос», 1878, 5 августа.

58 См.: Иващенко В., Кравец А. Николай Кибальчич. М., 1995, стр. 71; «;Народная воля” и ;Черный передел”». Л., 1989, стр. 10 — 11; «;Народная воля” перед царским судом. М., 1930, стр. 22.

59 «Революционный радикализм в России: век девятнадцатый». Документальная публикация под ред. Е. Л. Рудницкой. М., 1997, стр. 375.

60 Будницкий О. В. История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. Ростов-на-Дону, 1996, стр. 87.

61 См.: Волк С. С. «Народная воля». 1879 — 1882, стр. 101.

62 «Обвинительный акт по делу о дворянине Александре Квятковском и др.». Б. м., б. г., стр. 38.

63 «;Народная воля” перед царским судом». М., 1930, стр. 31.

64 «Особое приложение к ;Киевским губернским ведомостям”». Б. м., б. г., стр. 7.

65 Газета «Сын Отечества», 1881, 13 марта.

66 Коваленский М. Русская революция в судебных процессах и мемуарах. Кн. 3. М., 1924, стр. 36.

67 Алмазов П. Наша революция. (1902 — 1907). Исторический очерк. Киев, 1908, стр. 18.

68 Там же, стр. 20.

69 Тихомиров Л. К реформе обновленной России (статьи 1909, 1910, 1911 гг.). М., 1912, стр. 28.

70 Елинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 1903, стр. 70.

71 «Обзор революционных и националистических партий Привислинского края за 1905, 1906, 1907 и 1908 гг.». Б. м., б. г., стр. 22 — 23.

72 Тихомиров Л. К реформе обновленной России (статьи 1909, 1920, 1911 гг.), стр. 27.

73 См.: Маслов П. П. Народнические партии. — В сб.: «Общественное движение в России в начале XX века». Т. III, кн. 5. СПб., 1914, стр. 98.

74 «Обзор важнейших дознаний, производившихся в жандармских управлениях за 1901 год». [Ростов-на-Дону, 1906], стр. 82.

75 Литвинов Н. Д., Нурадинов Ш. М. Кавказский террор в Российской империи. М., 1999, стр. 83.

76 «Председатель Совета министров, министр внутренних дел. Генерал-губернаторам, губернаторам и градоначальникам. Циркуляр № 1598». СПб., 1906.

77 См.: «Московское вооруженное восстание. По данным обвинительных актов и судебных протоколов». Вып. 1. М., 1906, стр. 89.