Природа человека и антиисторичность коммунизма в современном обществе
В.И. Ленин был очень умным человеком, но всё сводил к революции. Все выводы у него сводились к необходимости революции. Он скорее был теоретиком, да еще утопического плана... Он смог сделать революцию, но не смог предвидеть её результаты, а на практике пришлось возвращать частную собственность и проводить ту же НЭП. На грандиозном практическом опыте стало ясно, что частная собственность, пускай и в мелкой форме, но необходима. А где есть мелкая частная собственность, всегда есть возможность появиться и крупной.
В "Предисловии к французскому и немецкому изданиям" к своей работе "Империализм, как высшая стадия капитализма" Ленин так и не понял, что любая социальная группа неизбежно расслаивается. И класс рабочих неизбежно поделится на верхи и низы. Так было с плебеями древнего Рима, когда у них произошло расслоение и верхушка слилась с патрициями; так было с христианскими монахами и священниками; так даже получилось с кзааками, которые сами бежали на юг за вольной жизнью, а потом сами закабаляли новое пришлое население. И Ленин прекрасно об этом тоже знал. Все монашеские ордены рано или поздно обмирщялись (Лев Карсавин. Монашеские ордены в Средние века). Такова природа человека, что он создает социальные группы и создает иерархии. Потому что он животное и примат, а приматы - социальные животные. Никуда не уйти от биологической природы человека.
Коммунизм Ленина (вслед за Марксом) - это наивный утопизм. Впрочем, человек жил сто лет назад и обладал мышлением позапрошлого века, когда гуманитарные науки только-только начинали бурно развиваться...собственно, как и все науки...Что ему по этому поводу можно предъявить? С высоты прошедших лет, развития наук, истории, всегда легче судить и замечать просчеты и ошибки. Замечание ошибочности суждений следует делать для факта, для исторического опыта, знания, а не для осуждения. В исторической науке вообще ничего нельзя осуждать, как это сплошь и рядом делается и у нас и в зарубежной историографии. Таково мое методологическое кредо. Иначе история из морализирующей журналистики-публицистики так никогда и не выйдет на уровень относительной научной объективности.