приют

Шопен Бессердечности
Нет приюта нигде. Ни в молитвах Всевышнему, ни в бла-бла-бла по телефону.
Хотя  я и веду беседу сам с собой, мне уже не так интересно, как это было каких-то
пару тройку лет назад. Записи разговоров я потом оцифровываю и выкладываю в интернет -надо ж кому-то похвастаться! - там у меня еще один приют.  Правда, он тоже необитаем.

Верно, я говорю на очень непонятном языке…

А может, на этом острове я действительно один.

По-крайней мере, сколько ни подслушивал я телефонных разговором других -
ни в одном из них я не ощущал дежа-вю - «да ведь это же мой голос!»

Но я всё равно захожу на телефонную станцию. Тут столько сохранилось моих давних бесед, что я слушаю их как в первый раз! Вот он - знакомый голос! Я распознаю его даже через пропасть десятилетий.

Как же хочется услышать еще один такой знакомый - но не мой!
Как представлю - у меня  сердце  сразу учащенней бьётся.
Я,  наверно, бракованный.
Что-то сразу пошло не так.
Да настолько, что разговариваю теперь в основном с собой, причем себя - за себя не считая.

Это не такая уж и сложная арифметика.
Каждый раз - я немного другой.  Или совсем другой. Или из одного из снов.
Слова - это все мои сбывшиеся гороскопы, а троеточия - еще не сбывшиеся…
Это карта звездного неба для космических путешественников. Или просто для веников,
Чтобы смахивать звездную пыль.

Во всем этом смысла не больше, чем в вещании центрального телевидения.

Кстати, когда мне было лет восемь - я занимался тем же: составлял программу передачу на день.
Жаль, тетрадей не сохранилось.
Но это примерно выглядело вот так ;
9.35 - утренние новости
9.50 - телеигра «Звездный час»
10.50 - футбол. Чемпионат страны. Спартак- ЦСКА (в перерыве - мультфильм)
12.30 - профилактика

Возможно, еще тогда я и сам нуждался в профилактике, но кто это мог знать кроме меня самого?
Наверное,   я смутно догадывался. Но я же не знал, как устроены и что чувствуют другие?

Не знаю этого и сейчас.
Я постоянно ищу приют, и нигде не могу его найти.
 Тогда я сам создаю себя - дыхнувший ночной прохладой ветер, схвативший с собой в ладонь
пригоршню вишневых лепестков… Заблестели, закружились в лунном сиянии… в запахе цветущих нарциссов…
В неточных вкраплениях слов…