Хозяину было нелегко оправиться от охватившего его ужаса. Ваш негодяй
нервное создание. Как часто он предчувствует свою гибель! Когда
ветер вздыхает в ветвях, он слышит скрип виселицы
дерево. Спустя много времени после ухода посетителя Гамалиил почувствовал, как две сильные руки схватили его за горло. Почему он так остро почувствовал это понять нелегко. Он, конечно, еще ничего не сделал, чтобы вызвать
гнев Диггори Фаргуса. Он даже не столкнулся с таинственным юношей, не говоря уже о том, чтобы предать его. Возможно, у трактирщика не было
уверенность в собственной честности. Возможно, он не доверял самому себе. Возможно,он обладал тем мрачным пониманием своего собственного характера, которое позволяло предвидеть его инстинкты вели его к действиям, которые, как он знал, были чреваты опасностью. Человек, который всю свою жизнь в первую очередь стремился к собственной денежной выгоде в любых обстоятельствах, которые могли возникнуть, поступил правильно,опасаясь, что его жадность в любом конкретном случае может взять верх над его суждение.
Пока Гамалиэль Хукер нежился у огня, этот загадочный молодой человек из "моряка" постоянно занимал его мысли. A объявленный вне закона кавалерист, он проткнул бы себе ногу. Диггори Фаргус лежал рядом с его лодка стояла в бухте, ожидая, когда его увезут из Англии морем.Столь же вероятно, как и то, что этот беглец был человеком уважаемым и высокопоставленным таково было беспокойство моряка о его благополучии. Если бы это было так, парламент знал бы, как вознаградить того, кто задержал его
бегство. Несомненно, за его голову уже была назначена конкретная награда. Если Судьба направит его к “Морскому скитальцу”, мастер Хукер проницательно предвидел что ему, возможно, придется выбирать между своей жадностью и личной безопасностью.
Но была и фраза моряка, которую ему не мешало бы не
забывать. Он намекнул на вознаграждение, которое может превзойти все мечты
его алчность. Очевидно, что этот беглец был желанным гостем.
Сжимая одной рукой кружку с ликером, хозяин вскоре впал в
дремоту. Даже в этом полубессознательном состоянии неизвестный молодой человек
все еще много прокручивал в голове. Однажды спящий встрепенулся и задумался
он услышал его стук в дверь. Это был всего лишь упавший уголек
в очаге. Он посмотрел в огонь и увидел там свое изображение. A
очень красивый, гордый молодой человек, с кудрями по плечам и огромными
бриллианты сверкают на его руках. Но еще дальше в ярких
углях виднелось лицо уродливого моряка, сердито смотревшего на него, с его
серьгами, ножом и двумя сильными руками.
Внезапно хозяин с тихим криком вскочил со стула. Он
подбежал к окну и прижался ухом к закрытым ставням.
Тишину зимней ночи нарушили странные звуки.Сначала они были настолько отдаленными, что их природу было трудно различить. Но вскоре они стали отчетливыми. Лошади!Копыта цокали по покрытой инеем дороге. Звон железа по адаманту раздавался с каждым тиканьем часов все ближе. Они приближались к гостинице. Что бы это могло значить? Гамалиил не ожидал посетителей сегодня вечером. И все же, постойте, он был!
Не было ли там этого молодого человека из моряков? Гамалиил снова приложил
ухо к ставне, но тут же отдернул ее, содрогнувшись от страха.
Это была не одна лошадь на дороге, скорее, целая компания. Он слышал
звон меча и нагрудника; кроме того, сдержанная манера
приближения подсказала нервному хозяину, что закон настиг его.
наконец-то гостиница. Годами он ожидал этого. Но теперь это было у него на пороге Бог свидетель, он ни в коем случае не собирался приветствовать это. Могло ли быть так, что его проступки, какими бы скрытыми они ни были, были раскрыты,и теперь ему предстояло понести наказание!
На минуту хозяин заколебался. Он подчинился страху.
И снова на нем выступил пот; он блестел на его белых щеках; он
не мог сдержать судорожного подергивания своих старых, нерешительных рук.
Однако это длилось всего минуту. Мысли Гамалиэля вернулись к
беглец из "моряка", и он снова стал самим собой. Конечно,
эти приближающиеся солдаты искали того таинственного юношу. Каким
дураком он был, что так легко поддался страху!
Успокоенный этой мыслью, мастер Гамалиэль вытер пот с
лица, осушил свой бокал и приготовился к торжественному приему незваных
гостей. Он открыл свои двери еще до того, как они постучали
в них; и, стоя в ярком свете камина и свечей, когда он
встретился с темнотой и морским туманом, он осведомился об их удовольствии с
поклон и рука на сердце.
Сквозь густой ночной туман были видны взмыленные лошади и холод
покрытые инеем люди, одетые в морионы и стальные доспехи.
Первый из этих солдат быстро соскочил со своего коня и зашагал
мимо хозяина в теплую кухню гостиницы. Он был проворным,
румяный малыш, с человеческим выражением лица, и, несмотря на
холодную ночь, с ним было весело.
- Хозяин, - сказал он, прижимая свое мокрое тело к камину,
- вы видите, что мы очень нуждаемся в вашей доброте. Приготовьте для нас самое горячее
поссет в вашей самой большой миске и не теряйте на это времени. Мы пришли
далеко, но нам предстоит пройти еще много утомительных миль, если только наша судьба не окажется благосклоннее, чем обещает.
“Да, да, капитан, конечно, - сказал трактирщик. - Вы будете пить
лучшее из того, что есть в моей бедной гостинице, и как можно скорее”.
Мастер Хукер, чьи страхи были рассеяны искренним добродушием
поведение солдата стало образцом хозяина. Он позвал своего
сына и служанку, чтобы раздобыть ликер и вскипятить котел; и
он сам так хлопотал о деталях приготовления напитка, что в
на удивление за несколько минут солдат и его девять хладнокровных людей были
развлекали. Маленький человечек, находясь под благотворным влиянием
тепла и спиртного, стал расположен к общению. Повернувшись спиной к
камину, он сообщил то, что хозяин очень хотел услышать.
У города Вустер произошла битва между войсками Оливера,
Протектора, и Карла Стюарта, короля Шотландии. Господь, казалось,
даровал “высшую милость” первым, до такой степени,
воистину, что последние были без промедления избиты из
поле. А за Чарльзом Стюартом даже сейчас милю за милей охотились
над Западными землями; что почти каждый час он, вероятно, будет
таен; и что всякий, кому выпадет такая удача, получит хорошую
воздаяние, столь значительная цена была назначена за его голову.
- За его голову назначена значительная награда! - воскликнул трактирщик, обжигая рот от волнения.
“ и он даже сейчас в этих краях!
“ Истинная моя вера, ” сказал солдат, “ иначе мне было бы уютно в лагере Хаунслоу. У нас
есть информация, что он скрывается на этом берегу, и в какую-нибудь
ночь, подобную этой, он попытается добраться до берегов Франции. Но это будет
думаю, когда он уйдет, будет довольно темный вечер, потому что нас так много
на этом пляже, как видишь, навостренные уши.
“Что ж, я полагаю, друг, - сказал Гамалиэль с глубоким волнением, - что если
Карл Стюарт, король он или не король, придет на "Морской скиталец", ты можешь заложить
к нему он больше не уйдет так же свободно, как пришел. Значительная
награда, вы, кажется, сказали, сэр?
“И пока вы об этом думаете, - сказал солдат, - обратите внимание на
запрещенное. Там будут лорды и кавалеры, а также короли, ожидающие
попутного ветра для Франции. Мы останемся на этом берегу, пока не удержим
Стюарт, так что, если вам попадутся кружевные рубашки и бархатные бриджи, только вы сохраните их, хозяин, и сообщите нам по побережью. Я отвечу за
это то, что вы не проиграете от этого ”.
Можно сказать, что Гамалиэль Хукер впитал эти фразы, настолько приятными они были для его восприимчивых ушей. У него был особый талант к хитрости
и коварству. И перспектива неожиданно заработать пенни и
в то же время заслужить одобрение закона, щекотала его разум
так нежно, что он не мог подавить вспыхнувший луч удовольствия
из его хитрых глаз.
“Осуши чашу, добрый солдат; я заварю снова!” - крикнул он.
Солдат осушил чашу. Прижавшись друг к другу, они сидели рядом
у огня. Снаружи ожидавшие солдаты топали ногами, били
по рукам и проклинали холод с прямотой Священного Писания. Но хозяин
был заботлив до последней степени. Он велел сыну принести горячую еду
и воды для покрытых инеем лошадей, в то время как служанка принесла глинтвейн
мешочек с пряностями "Октябрь" для их всадников. И когда, наконец, они отправились
снова вперед, чтобы прочесать суровую ночь в поисках затравленного одиночки, моего хозяина
стоял с непокрытой головой у своей двери, помахивая им свечой, пока они не прошли
скрывшись из виду в черноте скал. После этого добрый Гамалиил,
зеркало гостеприимства, душа древнего уюта, с
грохотом закрыл свои двери, задвинул засов и цепь и вернулся к своему ужину.
Целую минуту он ломал голову над какой-то сложной арифметикой, а
затем сказал своему сыну:
- По-моему, Джозеф, я проиграл девятнадцать шиллингов и пять пенсов за этот визит
пока что. Но я не жалуюсь; потому что я скорее думаю, сын мой,
поскольку дела обстоят так, как они обстоят, мы вернем эти деньги до того, как
неделя потрачена, и, возможно, еще несколько крупинок в придачу.
Хозяин усмехнулся при этой мысли и начал строить свои замки.
Вскоре его сын и служанка отправились отдыхать; но Гамалиил
довольно долго сидел у огня, глядя на его постоянно меняющиеся очаги
пещеры и бездны - то потягивает ликер, то погружается в медитацию,
теперь прокручивает в уме схемы выбора. Действительно, он был так счастлив в
этих обстоятельствах, что, казалось, гораздо лучше провести ночь
у веселого очага в обществе своих чашек, чем с
ледяные простыни вокруг него и крысы, шныряющие за деревянными панелями
его комнаты.
Так он просидел много часов, размышляя, дремля и видя сны. Сегодня вечером он был
удивительно спокоен со всем миром и со своей собственной душой. Правда, он
иногда видел зловещий глаз моряка, поблескивающий из-за
решетки; однажды он также увидел, как его нож блеснул в тени, когда
свечи погасли, погрузившись во мрак. Но даже эти химеры были бессильны
подавить невыразимое удовлетворение, которое постепенно овладевало
сердцем старика. Перед ним открылась перспектива восхитительных возможностей
судя по недавней истории, на этом можно было заработать деньги. Если бы удача
управляла его делами, у него был бы шанс заработать за неделю больше,
занимаясь политическими делами, чем он заработал бы за всю жизнь, занимаясь обычной,
простой торговлей.
“И не так прямолинеен”, - признался он своей чашке. “О, ты
хитрец, Гамалиэль, сын мой! А теперь, мастер Чарльз Стюарт, король Шотландии
Пожалуйста, постучите в мою дверь. Я уверен, что вашему высочеству будут
рады. Вас ждет веселый очаг - да,
и бочонок ликера для ваших королевских уст. Я уверен, мой повелитель, что добрый
Гамалиил примет тебя, как подобает принцу. И, о, Господи!
подумать только, что ценой, которую заплатило ваше благословенное величество, можно купить этому бедному старику
ренту до конца его дней. И, прошу вас, приведите своих
также последователей, мой повелитель - всех в их новых красивых бархатных бриджах и
кружевных туфлях с оборками. Гамалиил найдет пристанище и для них,
милостивый государь, и он постелит свою скромную тушу с коровами.
И так он снова задремал. Ему приснилось, что король, наконец, пришел и
стучится в его дверь. Ему приснилось, что входит король...
самый учтивый, красивый джентльмен, сама любезность и достоинство;
чудесное белое перо на его шляпе, скрепленное застежкой из чистого серебра;
рукоять его меча была отделана золотом и драгоценными камнями. Все это было самым
необыкновенно реальным. Как, хотя он был всего лишь простым деревенским трактирщиком, он
обладал некоторым воспитанием и старался показать это королю; как он
принял его, опустившись на одно колено, и не произнес ни слова, пока его Величество
он слышал, что так поступают при дворах; и как король сказал:
“Встань, мой честный друг, мне нужны не твои каши, а твои
гостеприимство”, с тем улыбающимся достоинством, которое присуще от природы
принцу. Каким любезным джентльменом он был! Разве у него не было скромности
самоуничижения, свойственного хорошему воспитанию, но при этом напускного вида и привычки
командовать? Разве не трепетала его старая кровь, когда он слышал его нежные, благородные
интонации? Это был сон; он знал, что это действительно сон, и все же все это было
очень реальным, ослепительным и грандиозным.
И тогда доброму Гамалиилу приснилось, что в его руках позвякивает тяжелый мешок с золотом
. Это была плата, которую солдаты заплатили ему за справедливую
доставку особы этого великолепного принца. Тьфу! а потом
был моряком. Он снова увидел лицо того сурового моряка с
свирепым взглядом, серьгами, ножом, шрамом - сплошное сосредоточенное
уродство. А потом мне приснился самый яркий сон из всех.
Губы моряка приоткрылись в злобном шипении, нож сверкнул на
его поясе, и старик почувствовал, как он вонзился в его плоть. Нож, казалось,
обжег его, как огонь, так что он проснулся наполовину с проклятием, наполовину с
криком.
Мастер Гамалиэль не удивился, что его видение было таким ужасным
реальность. Живой хворост выпал из костра и лежал, тлея, на
его нога. Он стряхнул ее с себя, выругавшись от боли. Но даже в процессе этого произошло развлечение, которое отвлекло его от страданий.
В ночи раздался какой-то звук. Он навострил уши, как испуганная
лиса. Его нервы были на пределе из-за чириканья. Для такого старого человека это был
нелепый снимок. Он еще раз приложился головой к ставне.
Да; нет; да - снова лошади!
Может быть, король приезжает? Мог ли он на самом деле прийти
собственной персоной, глубокой ночью, в “Морской скиталец”?
Домовладелец проснулся, или это был плод его мечтаний?
Да, несомненно, лошади, и действительно глухая ночь. Разве это не было
время года, в которое король, скорее всего, прибудет? Да, и место.
В конце концов, почему бы королю в его нынешних обстоятельствах не
прийти в свою гостиницу? Ничего не могло быть более естественного, более ожидаемого.
предчувствие, с каждой секундой перерастающее в уверенность, овладело
домовладельцем. Казалось, его сердце бьется сильнее, чем в мозгу.
against his brain.