1.
Всегда считал, что Харон — это мужчина. Но меня на таинственный берег Познания перевозила дева. Я не видел её лица — оно было прикрыто густой тенью, как вуалью. А вот точёная фигурка молчаливой спутницы в белом, выделяющаяся на мутно-сером фоне, подсказывала — в последний путь провожала женщина. В ладье я был один. Слуги Смерти в масках, сотканных из нитей серого и чёрного цветов, преградили путь ожидающим на берегу своей очереди длинными крючковатыми палицами. Тогда же я узнал, что не только у Смерти, но и у её слуг нет лица.
…В такой густой туман мне ещё входить не приходилось. Казалось, река, выдыхающая серу, заметала следы.
Интересно, кто-то возвращался обратно? У Смерти не спросишь: не издаёт ни звука — молчит и так тихо и медленно опускает вёсла в туман, что непонятны ни скорость нашего движения, ни его направление.
2.
Посевы свинца всходов не дают. Но когда ты долго идёшь по ним, — начинаешь спотыкаться. И вовсе не от усталости, а оттого, что Провидение пытается тебя остановить — совсем рядом черта Небытия...
Но пока нацики откатываются назад, нельзя останавливаться. Только вперёд! Кто останется, наверняка, просеет землю для возрождения жизни. А за чертою Света в очередной раз притаится Ненависть. Там Сатана, по обыкновению, будет собирать воинство под свои знамёна.
Не хочу думать об этом сейчас.
Некогда!
Только вперёд!
3.
Туман уплотняется и становится тёмным и липким, как намокший от крови бинт. Боль вытягивается и скользит по нему от последнего вздоха к настоящему…
…Ни шелеста мин, ни кудахтанья пулемётов, ни автоматных очередей… Ничего.
Безмолвие.
Свет луны уткнулся в мой бок и затих.
И только очень высоко, под самыми звёздами, Время разворачивает красное Знамя.