Безвинным жертвам революционного террора посвящается.
Судьба «нечеловека».
Генерал Пётр Ильич Саблин стоял возле открытого окна и смотрел вдаль на, окрасившуюся в желтый цвет, березовую рощу. В очередной раз он придавался невесёлым размышлениям. «Что принесёт ему и России наступающая осень 1918». От раздумий его оторвали, раздавшиеся в коридоре, тяжёлые шаги.
- Разрешите, господин генерал? - в дверном проёме показалась мощная фигура начальника разведки полковника Тарасова.
-Проходите, Виктор Романович, я Вас, собственно, и дожидаюсь. Какие есть новые сведения о планах наступления красных?
Полковник подошёл к, прикреплённой на стене, карте и взял указку.
- По агентурным данным противник намеривается провести наступление в районе села Старское, - указал на точку на карте полковник. Боюсь нам не удержаться на позициях. Силы противника на этом участке превосходят наши в два раза, как в живой силе, так и в артиллерии.
- Что предлагаете? - генерал прикурил папиросу и подошёл к карте.
-Есть два варианта. Первый: мы оставляем село и отходим за реку Терка, тем самым, выравнивая фронт. Второй: мы оставляем село, но за реку не отходим, укрепляемся на этом берегу, на территории мужского монастыря, - полковник вновь провёл указкой по карте. - Позиция для обороны, на мой взгляд, очень удачная, есть, где укрыть и людей, и лошадей, и боеприпасы. У меня всё, - полковник положил указку на место.
- Монастырь действующий? - генерал посмотрел на, указанное место на карте.
-Действующий Пётр Ильич, двадцать пять монахов и игумен. Отойдут пока в наш тыл, а победим красных, вернутся обратно. Они люди образованные, поймут.
-Монастырь-то красивый, - генерал задумчиво посмотрел на начальника разведки.
-Очень красивый, какой-то купец дал большие деньги на его постройку.
Хотел, чтобы монахи его многочисленные грехи замолили.
- Значит, отойдём за реку, а то красные своей артиллерией всю эту красоту уничтожат.
-Господин генерал, Пётр Ильич, мы все люди православные, но сейчас не то время, не та ситуация, - запальчиво начал полковник, - выиграем войну, отстроим заново, лучше прежнего будет. И потом не воспользуемся мы, воспользуется противник. Это будет подарком для красных. Да поймите, Пётр Ильич, потерявши голову, по волосам не плачут. На кону судьба
России, и Москву Наполеону сдавали ради победы.
-Конечно, Вы правы, - генерал достал очередную папиросу, - но монастырские стены вряд ли спасут нас. Красные могут прорвать фронт с флангов, и мы окажемся в котле за монастырскими стенами.
-так зачем брать грех на душу? Что-то я Вас не узнаю, генерал, полковник внимательно посмотрел на своего командира. — Так зачем мы тогда вообще воюем, жертвуем жизнями наших солдат, может, сдадимся красным и конец войне?
- Не горячитесь полковник, - генерал невесело улыбнулся, - простите меня за минуту слабости. Мы будем сражаться до победы, как подсказывает мне совесть русского офицера. Как мы можем сдаться слугам антихриста. А погибнем, я хочу предстать перед господом с чистой совестью. Но монастырь нам ничего не даст, будем укрепляться на том берегу реки. Там удобная позиция. На заседании штаба вечером я буду настаивать на этом. А то, что красные закрепятся в монастыре, это, конечно, недопустимо. Нужно подумать, как помешать им в этом. Может заминировать всё, у нас есть новые английские мины, с хитроумным механизмом, как думаете?
- Это конечно можно, - радостно проговорил полковник, увидев своего командира вновь бодрым и решительным. — Но у меня есть идея получше. В отряде Бруевича, его, кстати, временно замещает комиссар отряда, известный всем своей жестокостью Ессей Улита, есть наш человек. Соответствующие инструкции он уже получил. Я не исключал, что красные займут монастырь. Как только сложится благоприятная ситуация, он с колокольни подаст нам знак. Мы проводим внезапное для противника наступление и уничтожаем его. Красные выставят со всех сторон посты, а мы атакуем их из-под земли.
- Как это — из-под земли? — генерал удивлённо нахмурил лоб.
- А так, - полковник с торжествующим видом посмотрел на командира. - Под рекой до самого монастыря проложен подземный ход. Я лично проверил его, он полузатоплен, но пройти можно. О нем знает только настоятель монастыря, я имел с ним беседу. Светлой души человек. Говорят, предсказал революцию ещё в четырнадцатом году. Посылал письма с предупреждениями на имя министра внутренних дел. Их внимательно изучили, но не каких действий не предприняли. Да и что предпринимать, не одной конкретной фамилии или названия партии, всё антихристы да дьяволы, а кто это кадеты, большевики, эсеры, не понять. Завтра у вас будет возможность пообщаться с ним. Монахи, я думаю, уйдут с нами, а красные ход не найдут, он хорошо замаскирован. Да и вряд ли они знают о нём. Будет для них сюрприз -Дай Бог полковник, чтобы всё так и сложилось. Порадовали вы старика. Вот вечером всё это и обсудим на заседании штаба.
Комиссар отряда особого назначения Ессей Улита стоял на колокольне монастырской церкви и смотрел на противоположный берег реки, где укреплялись белогвардейцы. «Что они отступили, это правильно, - рассуждал он, я бы поступил также, но почему сразу за реку? Ведь монастырь с его крепкими стенами почти непреступен, и с флангов обойти его невозможно. Что-то тут не так. И минировать его белые не стали, что было бы естественно». В раздумье он спустился вниз и вышел на площадь.
-Товарищ командир, - к нему подбежал заместитель. - Разрешите обратиться?
-Обращайтесь, - задумчиво произнёс Улита.
-Ваше приказание выполнено, люди, лошади, имущество размещено, и я даже нашёл отличное место для хранения боеприпасов. Пойдёмте, я покажу, - просиял заместитель.
Они подошли к небольшому неприметному зданию, похожему на деревенский погреб и через широкую дверь вошли внутрь. Один из красноармейцев, которых оставили охранять здание, передал командиру зажжённую керосиновую лампу. По широким ступеням они спустились вниз. В свете лампы они различили широкий коридор, с двух сторон которого из природного камня были выложены глубокие ниши. Освещая путь, они медленно дошли до конца коридора. В каждой нише находился гроб, вытесанный из мягкого известняка. Несколько ниш были ещё пусты.
- Кладбище у них тут, наверное, такое, - заместитель взялся за крышку одного из гробов и попытался, было сдвинуть её.
-Отставить, - резко прокричал Улита. — А если там мина? Возьми сапёров, лампы и обследуй тут всё. Чтоб каждый сантиметр мне проверили. Как выполнишь, сразу доложишь. А я пойду с монахами пока пообщаюсь.
Комиссар вернулся на площадь. Сюда, по его приказу, солдаты уже согнали монахов. Монахи сбились в кучу и опасливо жались друг к другу.
Чуть поодаль, опираясь на палку, стоял древний старик, видимо настоятель.
- Значит так, - надменно начал комиссар, - на территории вашего монастыря утверждается советская власть. Власть рабочих и крестьян. Понимаете, куда я клоню?
Монахи молчали
-Всё вы понимаете, - Улита зло посмотрел на собравшихся. — Придётся вам переквалифицироваться или в крестьян, или в рабочих. Нам тунеядцы не нужны. Ишь, животы отъели, как хорошие поросята. - Он усмехнулся.
- Ладно, об этом позже. Меня сейчас интересуют два вопроса. Почему вы не ушли с белыми? И нет ли под монастырём подземного хода? Я не раз встречал такие в других монастырях. Ну, отвечайте.
Монахи, потупившись, молчали. Комиссар достал из кобуры «маузер» и взвёл курок.
- Отвечать на вопросы, гниды, когда вас спрашивает красный комиссар.
-Уж больно ты грозен, - не по-старчески бодрым голосом, наконец, отозвался старик настоятель. — Не на завод пришёл к рабочим агитировать, а в Божий храм всё-таки. Так будь добр вести себя подобающе. Я тебе так отвечу. Не ушли мы отсюда и не уйдём никуда, потому что это наш дом. А подземного хода тут никакого нет, болота вокруг, чуть углубишься в землю, уже вода собирается.
«Врёт старик, есть ход, - решил про себя комиссар. — Подземный склеп монахов метра на три ниже земли, а там сухо. Значит и ход может быть».
- Значит так, - Улита направил маузер на монахов. — Даю вам минуту, показываете, где ход, я вас отпускаю, слово комиссара. Нет, буди убивать по одному, пока не скажете. Время пошло.
Комиссар достал свои дорогие швейцарские часы и стал следить за секундной стрелкой. Как только она сделала оборот, он нажал на курок. Толстый монах, стоявший первым, схватился за живот и стал медленно опускаться на землю. Комиссар подождал десять секунд и выстрелил ещё раз, затем ещё раз. Ещё двое монахов медленно осели на землю. Улита специально стрелял в животы, чтобы не убить сразу, а дать помучиться самим и остальных сговорчивее сделать. Но монахи продолжали молчать. Слышны были только обрывки молитв. Это стало раздражать комиссара. Он вновь поднял пистолет, намереваясь сделать сразу несколько выстрелов.
- Хватит. Я покажу, где ход, - старик настоятель поднял голову. Хватит невинных смертей. Они всё равно ничего не скажут, потому что не знают.
Настоятель и комиссар ушли. Монахи робко перешептывались и молились. Вскоре они вернулись. Улита сел на пустой ящик, закурил и задумался. Докурив папиросу и отшвырнув окурок, он решительно поднялся и подозвал к себе, стоявшего поодаль, взводного:
-Возьми нескольких бойцов, отведите монахов за монастырские стены и расстреляйте. Но вначале дайте им лопаты, пусть выкопают для себя могилу. Выполняйте.
- Стойте, вы же обещали отпустить всех, - старик настоятель на трясущихся ногах подошёл к комиссару.
- Я обещал, но передумал, - парировал тот. - Вы мне тоже обещали, что хода нет, а он есть. Вы говорите, что знаете об его существовании один, а я теперь не уверен, что они не знают, - Улита указал на монахов, - вдруг ночью кто перебежит к белым и всё им расскажет. Выполнять приказ, я всё сказал.
Старик настоятель вдруг упал на колени, запрокинул голову и захрипел. - Видение, видение, - зашептали монахи, и все тоже опустились на колени.
Наконец старик поднялся и скрюченным пальцем указал на Улиту.
- Слушай меня комиссар, - каким-то гортанным голосом начал он- Я расскажу, что ждёт тебя впереди. Не будет тебе прощения на этом, а возможно и на том свете за твои злодеяния. Все твои бойцы погибнут, - куда-то поверх головы комиссара всматривался старик. — Ты же останешься жить, но будешь молить о смерти, потому что это будет не жизнь. Тебе откроются тайны мироздания, и ты поймёшь свою ничтожность. Власть антихриста, которую ты представляешь, продлится на Руси семьдесят четыре года. И найдешь ты успокоение только тогда, когда эта власть падет,
Старик проговорил это на одном дыхании и в изнеможении повалился на землю. В воздухе повисла гробовая тишина.
- Я же отдал приказ! Что не ясно?! — комиссар спокойно посмотрел на взводного. — Старика пока оставьте, я еще поговорить с ним хочу, а остальных в расход.
Через час наконец-то появился заместитель Улиты.
- Товарищ командир, ваше приказание выполнено, - бодро отрапортовал он, - склеп полностью проверен, мин не обнаружено. Но мы обнаружили кое-что другое. Пройдёмте на место товарищ командир, Вам это будет интересно.
Они спустились в склеп, и заместитель подвёл Улиту к крайней нише.
Поставив на центр лампу, он подошёл к одной из стен.
- Вот смотрите, товарищ командир, - заискивающе начал заместитель. Стены склепа везде выложены из природного камня, а здесь кусок стены из красного кирпича. Затем смотрите, здесь установлены деревянные распорки. Видимо кладку делали второпях и, чтобы она не вывалилась, установили распорки. Там за свежей кладкой явно что-то есть. Может монахи там свои ценности спрятали. Монастырь-то богатый, а мы ничего ценного в нем не нашли.
«Скорее всего, заместитель прав, - Улита задумался. — Спрятанная взрывчатка слишком сложно. Они могли вообще не обратить внимания на этот подвал, а складировать боеприпасы в одном из зданий. Скорее всего, монахи что-то ценное спрятали там, в надежде, что в склеп никто не полезет».
- Сделаем так, - Улита повернулся к заместителю. — Возьми людей и все эти гробы вытащите из ниш и сложите в дальнем конце коридора. Затем на освободившиеся места сложите боеприпасы. Патроны к патронам, снаряды к снарядам. Места тут достаточно. А с этим позже разберёмся, я думаю, старик настоятель нам расскажет, что они тут спрятали.
Заместитель нашел Улиту только к вечеру и доложил о выполнении задания.
- Я чуть позже подойду проверить, жду курьера из штаба. Ты пока старика туда проводи, допросим его на месте. И возьми четверых крепких бойцов с инструментом. Посмотрим, что там монахи припрятали.
Когда комиссар подошел к склепу, все уже ждали его у входа. Он зажёг лампу, первым спустился в подвал и осветил помещение. Ящики с боеприпасами были аккуратно расставлены и покрыты брезентом. Он дошёл до конца коридора и упёрся в стопку гробов, сложенных у стены. Крышки с некоторых съехали, обнажив своё жуткое содержимое. Один из гробов лежал на боку и из него вывалился полуистлевший скелет какого-то старика с длинными волосами и бородой.
- В писании правильно сказано, - услышал сзади комиссар голос настоятеля, - когда будет править антихрист, даже мертвым не будет покоя. Ну да ничего, недолог век его правления. С вас еще спросится на страшном суде за всё.
Улита обернулся. Красноармейцы внимательно слушали, один даже быстро перекрестился.
-Молчать! — комиссар злобно посмотрел на настоятеля. — Ещё раз затеешь агитацию, пристрелю.
-Поаккуратнее не могли сложить, - обратился он уже к заместителю, тут всё-таки часовому ходить, а у нас не все товарищи идейно подкованы. - Да больно гробы тяжелые, - начал оправдываться заместитель.
- А брезентом накрыть не додумались, - злобно сверкнул глазами Улита. -Виноват, исправлю, - вытянулся в струнку заместитель.
-Ладно, - смягчился комиссар, - исправишь. А боеприпасы сложили, как положено, молодцы. Теперь можно приступить и к разборке свежей кладки. Ну что у вас там? — Улита вновь обратился к настоятелю. — Небось, золотишко припрятали?
-«Что меж людьми богатство, мерзость перед Богом», - отозвался тот. Зачем монахам золото, мы не для того от мира здесь уединились. Вода стала из стены сочиться, вот мы распорки и поставили, чтоб не выдавило.
- Врёшь опять!
Улита вновь осветил нишу. Только сейчас он различил в самом её конце пустой гроб и крышку рядом.
- А этот что в общую кучу не положили? — обратился комиссар к заместителю.
-так эта ниша все равно пустовать будет, вот я и решил, пусть стоит, что лишний раз такую тяжесть таскать.
-Ладно, - Улита отмахнулся, - чёрт с ним.
-Кому гроб-то приготовили? - обратился он вновь к настоятелю.
- Да для меня недавно братья вытесали. Стар я, в любой момент могу представиться.
Он помолчал несколько секунд и продолжил.
- Готовили его мне, а вижу, ляжешь в него ты, указал старик пальцем на Улиту. - Сам будешь этот гроб готовить, слезами своими окропишь и волосами до блеска начистишь.
Глаза настоятеля злобно сверкнули. Красноармейцы вновь испуганно посмотрели сначала на настоятеля, затем на Улиту.
- Вот ты и заврался старик, - спокойно парировал комиссар. - Ты ж только в обед говорил, что я умру через семьдесят четыре года, когда кончится власть антихриста. Уж не собираешься ли ты пережить меня? Я помогу тебе. Ты хотел лечь в этот гроб, ты в него и ляжешь.
Улита достал пистолет и несколько раз выстрелил в настоятеля. Тот, как подкошенный рухнул на пол.
-Положите старика в этот гроб и закопайте за забором вместе с монахами. Теперь я надеюсь, все поняли, что он просто старый врун, а не провидец. Но это завтра. А сейчас давайте выбьем распорки и разберём кладку. Золотишко-то монахов нужно достать, пока на фронте затишье. Приступайте, товарищи, - обратился он к красноармейцам.
Несколько мощных ударов и распорки с грохотом упали на пол. Бойцы с двух сторон заступами стали разбивать кладку. На удивление быстро из
стены вывалилось несколько кирпичей. Один из красноармейцев просунул руку в образовавшееся отверстие.
- Там тряпка какая-то влажная, - подал он голос, - а за ней вроде что-то мягкое. Давайте разбирать дальше, сейчас узнаем, что там дальше.
Бойцы с удвоенной энергией замахали заступами. Вскоре остальные кирпичи вывалились из стены, следом вывалилась рогожа, сено вперемешку с песком и в склеп хлынул мощный поток воды. Все в ужасе бросились к выходу.
- Куда? Стоять! — громко прокричал Улита. - Быстро вставайте цепью и спасайте боеприпасы, а я приведу ещё людей.
И он бросился вон из склепа.
Красноармейцы принялись передавать друг другу ящики с боеприпасами. Но много спасти они не успели. Мощный поток воды подхватил из приоткрытых гробов скелеты монахов и понес их к выходу. Красноармеец, стоявший в шеренге последним, вдруг почувствовал, как что-то твердое уткнулось ему в ногу. «Наверное, бревно от распорки», - решил он и оттолкнул его ногой. Но через несколько секунд почувствовал толчок уже в другую ногу.
-Чего мешкаешь? Передавай, - подал голос сосед.
- Сейчас минутку, только посвечу, что-то под ногами мешается.
Он снял с крюка на стене лампу и посвятил позади себя. Его взору предстала жуткая картина. В водоворотах из грязной пены и мусора танцевали жуткой пляской несколько скелетов. То из воды покажется высохшая рука, то череп с пустыми глазницами. Прибывающая вода медленно несла скелеты прямо на их строй. С криком он бросился вон из склепа, а за ним и остальные. Когда прибежал комиссар с подмогой, то увидел, сбившихся в кучу перепуганных бойцов, да несколько ящиков патрон на земле.
- Почему так мало? — Улита схватил за лацканы гимнастерки заместите-
-Там, там... - задыхаясь прохрипел тот, указывая рукой на склеп, покойники взбунтовались. Из гробов повылезли и на нас плыли. А первым плыл убитый настоятель. Он Федорчука пытался за ноги под водой схватить, - указал заместитель на одного из бойцов.
-Да, да - закивали головами в поддержку перепуганные красноармейцы. - Дурачьё! — комиссар сжал от злости кулаки. — Срочно всех сюда. Собрать все имеющиеся ведра, образовать цепочку и откачивать воду.
Ему стало не по себе от мысли, что белым взбредет в голову именно сейчас провести контрнаступление. Красноармейцы разбежались в поисках пустой тары. В суматохе никто и не заметил, как один из бойцов поднялся на колокольню и подал условный сигнал. В течение часа красноармейцы безуспешно пытались откачать воду. Но её уровень оставался неизменным. Вдруг раздался звон разбитого стекла и из здания напротив застрекотал пулемёт. Несколько бойцов как подкошенные повалились на землю.
- Рассредоточиться, занять оборону. Не дать противнику выйти из здания, - уверенным голосом отдал команды Улита.
«Главное не допустить паники», - комиссар мгновенно сосредоточился, бойцы не должны увидеть его растерянности.
«Но откуда же взялись белогвардейцы? - мозг лихорадочно искал ответ на вопрос, перебирая возможные варианты. -Возможно, группа белогвардейцев укрылась ещё до их прихода в одной из тайных комнат здания. Они наблюдали и ждали удобного момента. Или есть ещё один подземный ход, возможно прямо под рекой. Ведь тот ход, что показал старик, вывел его на край болота.
Оттуда белые прийти не могли. Да и вход в него находится в другом здании.
Нужно срочно что-то предпринять, пока ещё есть боеприпасы, иначе конец».
-Разобрать патроны. Приготовить гранаты, - вновь скомандовал Улита. -По моему сигналу идём на штурм.
В начале атака проходила успешно. Удачным броском гранты был уничтожен пулемёт. Красноармейцы ворвались в здание и заняли первый этаж. Но дальше атака захлебнулась. Белогвардейцев оказалось больше, чем предполагал комиссар. К тому же из подвала застрочил ещё один пулемёт, отсекая очередями его бойцов от выхода.
«Значит всё-таки подземный ход», - обречённо понял Улита. И они теперь в капкане с минимумом боеприпасов. Больше получаса им не продержаться. — Комиссар посмотрел на толстые решетки на окнах. — Осталось только одно, пробиться к выходу и перебежками до трапезной. Там вход в подземелье.
Выйти к болоту и к своим». Он снял с пояса последнюю гранату.
-После взрыва всем бежать к выходу, - прокричал он заместителю, передай остальным.
Улита подполз поближе к подвальной двери и бросил гранату. Пулемёт замолчал. Красноармейцы бросились к выходу, отстреливаясь на ходу от, палящих со всех сторон, белогвардейцев,
-Все за мной, - прокричал комиссар и, петляя, побежал в сторону трапезной.
Пули свистели вокруг, но ему удалось добежать. Внутри он быстро отдышался и выглянул наружу. Добежать удалось только ему одному. Вся дорога была усеяна телами убитых и раненых красноармейцев. Некоторые ещё продолжали отстреливаться, но стало понятно, что всё кончено. Белогвардейцы уже выстроились цепью и двигались в его сторону, добивая раненых.
Улита закрыл изнутри дверь и бросился к подземному ходу. Он быстро зажег приготовленный факел и полез в лаз. Вскоре он уже лежал на заросшей поляне на краю болота. Из-за стен монастыря ещё доносились редкие выстрелы.
«Что же мне теперь делать, - обреченно стал размышлять комиссар. Идти к своим, это презрение товарищей и трибунал, сдаться белым тоже расстрел». Ему вспомнились слова старика настоятеля: «все твои бойцы погибнут, а ты останешься жить, но это будет не жизнь». Он в бессильной злобе забарабанил по мягкой земле.
Прошло 60 лет. Как только ни использовались монастырские здания за эти годы. Здесь располагался и овощной склад, и ремонтные мастерские, и туберкулёзный диспансер. В Великую Отечественную в одном из зданий находился госпиталь. Все деревянные элементы других зданий были пущены на дрова для топки печей. После войны о монастыре забыли вообще, так как он находился вдали от основных магистралей. Так и стоял он. Быстро ветшая и разрушаясь, без ухода.
В одно из воскресений к его распахнутым центральным воротам подошли двое ребят.
-Вряд ли мы найдём здесь что-нибудь интересное, - указал один из них на протоптанную тропинку, обращаясь к другому, - тут до нас уже, наверное, всё обыскали.
-Найдём, не переживай, у меня предчувствие, - ответил второй, доставая из чехла самодельный металлоискатель. - А тропинку байдарочники протоптали, что по реке сплавляются. Они здесь на ночлег останавливаются. Друзья вошли в ворота. Двор зарос высоким бурьяном, тропинка, петляя, тянулась сквозь него по направлению к ближайшему зданию. Они прошли по тропинке и вошли внутрь. Перекрытия и крыша у здания отсутствовали. Везде валялся бытовой хлам и строительный мусор. Внутри здания стены были испещрены надписями типа «Здесь был Вася». Картину довершали остатки кострищ и россыпь пустых бутылок и банок.
- Так здесь искать бесполезно, - заключил тот, что был с металлоискателем. - Давай сделаем так. Я пойду в следующее здание, а ты обследуй территорию. Может, обнаружишь вход в подземелье или какой-нибудь подвал.
Друзья разошлись. Следующие здание сохранилось лучше. За полчаса Олегу, так звали юношу с металлоискателем, удалось обнаружить две, затоптанные в землю, латунные дверные ручки и дореволюционную монету.
-Уже что-то - удовлетворённо заключил он, убирая находки в сумку. Тут до его ушей донёсся свист его друга Андрея. Условным сигналом тот звал его к себе. Олег стал пробираться сквозь бурьян на свист и вскоре вышел к небольшому зданию, похожему на деревенский погреб. Ржавые двери были распахнуты, открывая широкую лестницу, ведущую вниз. Где-то в глубине поблёскивала на солнце тёмная вода. Над водой виднелась ржавая сетка, сваренная из толстой арматуры.
- Здесь точно что-то есть, - взволнованно начал Андрей. — Нужно привезти пилу по металлу и выпилить пару прутьев. Я возьму подводный фонарь и поныряю.
-Я бы не советовал этого делать, - раздался сзади хриплый голос.
Друзья разом обернулись. Возле них стоял древний старик, опираясь на палку. Лицо и руки его были покрыты многочисленными язвами, сальные волосы свисали клоками, скрюченные пальцы непрерывно тряслись. На лицах ребят появился испуг.
- Не бойтесь, - вновь заговорил старик, - я не сделаю вам ничего плохого.
Да и что может сделать старик двум молодым крепким людям.
Слова возымели действие. Ребята приободрились и уже с интересом рассматривали жуткого незнакомца.
-Там склеп был у монахов, - продолжил старик, - а в гражданскую красноармейцы устроили там склад боеприпасов. Но его затопило водой.
После пробовали откачать и не раз, насосы привозили, но всё бесполезно. Поэтому решётку и сделали, чтобы такие как вы искатели приключений не лазали.
Старик улыбнулся, обнажив несколько тёмных зубов.
- Под водой ещё такая же имеется, так что не обольщайтесь.
-А вы откуда всё это знаете? - наконец подал голос Олег. - Сторожем что ли тут подрабатываете?
-Точно, сторож я, но не по найму, а по собственной воле. пытаюсь сохранить то, что ещё осталось. Через десять лет начнётся восстановление этого монастыря, всё изменится. Вы ещё будете этому свидетелями. Всё, что порушили коммунисты, вновь возродится.
Старик помолчал. Затем, как бы доказывая себе, задумчиво проговорил:
-Вначале, конечно, уродливо. Опять вся тяжесть ляжет на плечи простого
народа. Но такова воля Божья. Послушали антихриста Ленина, за грехи то придётся расплачиваться.
-3амолчите! - прервал монолог старика Андрей. - Мы комсомольцы, между прочим. Вот сообщим, куда следует, и Вас привлекут за антисоветскую агитацию.
-Кому я нужен, старый, полоумный инвалид. Меня уже не раз пытались «залечить» в психушке, здоровье отняли, а я всё живу. Потому что знаю свой срок, а он ещё не пришёл. Впрочем, вам безбожникам всё равно этого пока ещё не понять. Придет время — поймёте, если захотите, Давайте-ка я вам одну поучительную историю расскажу. Про одного бравого комиссара красной армии. И про монастырь этот, и про снаряды в склепе.
И старик начал рассказывать . . .
- И после всего этого пришёл бравый комиссар Улита к Богу и везде проповедовал его слово, за что и страдал безмерно. Но иначе он уже не мог, закончил свой рассказ старик.
- Да, интересно, - задумчиво проговорил Олег. - Но неправдоподобно как-то. И что потом стало с этим комиссаром?
Что стало? - старик опустил голову, - Каялся он потом очень сильно в содеянном, да и сейчас продолжает.
-Как продолжает? - переспросил Андрей. — Он что жив ещё? - И где же он сейчас находится, если знаете, конечно?
- Знаю, как не знать. Вы его перед собой и видите. Я и есть тот комиссар.
-Не зря его в психушке держали, там ему и место, - прошептал Андрей другу. - Пойдём отсюда, с психами лучше дело не иметь. Кто знает, что у него на уме.
-Ладно, дед, спасибо за интересный рассказ, нам пора. Нужно ещё до вечера на станцию попасть.
Олег закинул чехол с металлоискателем за спину. И друзья быстро зашагали через бурьян к выходу.
- Прощайте! — услышали они уже у ворот, как показалось друзьям, насмешливый голос.
Прошло ещё десять лет. В стране наступили долгожданные перемены. Узнав о живущем в заброшенном монастыре одиноком отшельнике, туда приехали несколько, желающих уединиться и посвятить себя служению Богу, иноков. Они привели в порядок территорию, вывезли мусор и начали ремонт монастырского храма. Узнав о подвижниках, руководители ближайших предприятий и колхозов помогали им по мере сил. Не редко, правда, для саморекламы.
«Ну да Бог им судья», - размышлял Улита, глядя на, въезжающую в ворота монастыря, дорожную технику. Экскаватор и мощную мотопомпу дал на сутки руководитель одного дорожного кооператива. Теперь, наконец, можно было откачать воду из склепа.
Улита давно уже разгадал хитрость старого настоятеля, которого, когда то собственноручно расстрелял. Тот, обладая даром предвиденья, знал, как будут развиваться события и приготовил сюрприз. В одной из ниш монахи заменили часть кладки, а с другой стороны стены прокопали до реки глубокую канаву. Затем замаскировали её, положив сверху стволы деревьев и засыпав землёй.
«Сегодня канаву засыпят и откачают воду из склепа. Затем приедут военные и вывезут боеприпасы. А там можно и за очистку помещения приниматься», - рассуждал старый комиссар.
Всё так и произошло. Вся следующая неделя ушла на приведение склепа в порядок. Пока все вывозили скопившийся ил и расставляли по местам гробы, Улита нашёл гроб, в который ему предстояло скоро лечь. Превозмогая боль в руках и спине, он начал оттирать его от грязи, плача от боли и бессилия.
«Нужно успеть закончить всё, прежде чем я умру», - думал Улита.
А жить ему оставалось, по его подсчётам, всего несколько дней. Он омоется, оденется во всё чистое, и друзья положат его в этот гроб. Находясь среди них, он и встретит свою смерть. О том, что ждет его за чертой, он старался не думать. Такому грешнику, как он, вряд ли можно надеяться на прощение. Но он ошибся.
Умер он раньше, чем предполагал, так до конца и, не отчистив гроб. Внезапно он почувствовал, что последние силы покидают его. Ноги подкосились, и Улита завалился прямо в гроб. Боль от многочисленных болячек, которая сопровождала его все последние годы, вдруг стала отступать. А его, истерзанная раскаяньем, душа вдруг обрела покой.
«Не уже ли я прощен», - не смея верить, успел подумать Улита, прежде чем остатки сознания покинули его.
Таким его и обнаружили вечером монахи. Лежащим в гробу, в перепачканной грязью, одежде, но с умиротворённой улыбкой на устах.