Третий курс. Он безумно любил её и каждый вечер с нетерпением ждал часа свидания, но в один из таких вечеров девушка сказала: - «Прости, до тебя у меня на родине был парень. Мы до сих пор иногда пересекались, а в прошлые выходные он заявил, что если не выйду за него, то покончит с собой. Нам придётся расстаться.».
Услышанное из уст любимой вечером, не дало ему уснуть до зари, и лишь под утро удалось на несколько часов впасть в забытье.
Проснувшись, где-то около десяти решил, что идти на занятия уже поздно, и потому сразу направился на автовокзал. Он ехал на аэродром. Стояла изумительная майская погода. Весна всей своей красотой и благолепием стучалась в душу, но он этого не замечал. Мощные кучевые облака простирались от горизонта до горизонта. Стояла идеальная парящая погода. В полётом задании на этот день у него была запланирована пилотажная зона. Отцепившись на восьмистах метров, по пути набрал ещё немного высоты и доложил РП: - 524й зону занял, тысяча сто, и стал вяло отрабатывать пилотаж, постоянно думая о своём. На краю зоны машинально поймал мощный восходящий поток и быстро набрал три с половиной тысячи метров. Внизу своей изумрудной улыбкой сияла весна, а у него на душе кошки скребли. В апатичном состоянии он перевёл ЛА в режим парашютирования, а затем в штопор зафиксировав рули в этом положении. Земля неотвратимо приближалась, быстро вращаясь перед глазами. Уже можно было различать отдельные деревья и машины не казались букашками. И когда стал четко различим пастух, что пас стадо коров на краю аэродрома, он вышел из оцепенения сказав вслух: - «Дурак!» А дальше – ногу против вращения, ручку от себя и плавно назад. Солнцезащитные очки от перегрузки сползли на кончик носа.
Доложив РП о завершении задания, запросил посадку.
- 524й почему так низко выводишь.
- Так получилось.
- Ну ну, тебе вторые.
- Понял посадка во вторые.
Высоты едва хватило на сильно ужатую коробочку.
Он грустно улыбаясь шел к кунгу РП где тусовались ждущие своей очереди, подставив лицо теплому майскому зюйд-вэсту, который быстро высушил остатки слёз на щеках, и подмигнув полуобвисшему колдуну, похлопал по плечу друга, стоявшего подле спиной к нему. Тот, обернувшись глядя с хитрым прищуром глаз как обычно поздоровался широким замахом руки.
- Всё видел. Можешь ни чего не говорить.
- Миша, дай сигарету.
Они часто понимали друг друга без слов. С удовольствием, глубоко затянувшись табачным дымом, он запрокинул голову выпуская сизую струйку дыма в родное небо, где в вышине самозабвенно звенели жаворонки. А в стороне, за кроками аэродрома парила пара журавлей…