А я завидовал ребятам,
бывало, после глупых драк,
они – к отцам, я – на чердак
и все обиды в сене прятал.
На этом колком разнотравье
я мог лежать до темноты,
и плыл корабль моей мечты,
гонимый синими ветрами.
Но вот я слышал скрип шагов
и тяжкий вздох: «Ох, эти дети…»
То бабка, обежав соседей,
взывала к милости богов.
А я, пропавший внук её,
молитвам старой внемля мало,
сидел в коленях сеновала
и не хотел идти домой.
Но было поздно, очень зябко.
Остановив корабль – мечту,
спешил скорее в хату, к бабке,
в её заботливый уют.
Спускался лестницей скрипучей
и, в сенцах дверью грохоча,
вносил в избу мороз летучий
и запах сена на плечах.
Вязала бабка. Быстро спицы
мелькали. Перестав вязать:
«Ишь, - улыбалась, - медуницей
как ты пропах. Поешь, да спать.»
1972г