Иван Сергеевич исчез в апреле 2000 г. Жена его, Анна Николаевна, в то время, на две недели улетела в Сочи. Подруга из турфирмы подобрала для нее горящую путевку за полцены. По возвращению она обнаружила свой дом пустым. Двухэтажный теремок в центре села они возвели в 90-е годы, когда муж, прибрав к рукам бесхозную часть имущества бывшего сельпо получил первые хорошие деньги. Магазин с оптовым складом в райцентре и два магазина с пекарнями в отдаленных деревнях. Кредиты, проценты, согласование с чиновниками, пожарниками, с сан- и ветнадзором, частые проверки мытарей, все прошли вместе в период бессонных ночей. Всё преодолели и получилось. Далеко не рента с нефтяной скважины, но доход стабильный. Причем позже, в райцентр зашли сетевые магазины, положив конкурентов на лопатки. А в деревне никто не сунулся. Кому нужны населенные пункты без круглогодичной дороги с убывающим населением? В основном с пенсионерами. Получилось, что за последние годы, как бы уже и благотворительностью занялись.
Соседи ничего пояснить не смогли. Обзвонила работников в деревнях.
- Не был, не приезжал, никто не видел.
Младший сын служил в армии. Старший уже семейный. Работал в соседней области юристом в какой то госконторе.
Выяснила. С отцом в последние дни они не созванивались.
На кухне работает холодильник. На веранде, нежась под солнечными лучами, растянулся кот. Спальня на втором этаже. Тикали часы. Кольнуло сердце. Покатились по лицу слезы. Ощущалось зримо, что он вот-вот был тут, здесь. И, пустота. Ее муж, с которым они прожили почти три десятка лет, пережили разное – радость, ссоры, обиды, нежность, вместе создавали будущее, готовясь к получению звания бабушки и дедушки. Исчез.
Недели через три нашелся свидетель, который видел, как какой-то охотник по течению ниже села пытался перейти через реку, по уже подтаявшему льду и, провалился. Видел издалека, километра за два-три. Река здесь как раз расширялась. Всего несколько секунд. Подумал тогда, может померещилось.
Действительно у Ивана Сергеевича на той стороне находилась охотничья избушка, в которую он заранее, еще на снегоходе, готовясь к весенней охоте, завез еду, патроны и оружие.
После ледохода искали на дне реки сетями, якорями-кошками. Безрезультатно. Нет человека, ни живого, ни мертвого. Нет и места на кладбище, куда можно придти, помянуть и поплакать.
С тех пор прошло более 23 лет. Самолеты в Анапу не летали из-за СВО. Анна Николаевна возвращалась с курорта поездом. Перед школой доверили ей свозить на море внука и внучку. Загорелые, бодрые и веселые они расположились с комфортом. Сняли для себя все купе, заплатив за лишнее место. Современные дети балуются мало, сидят, играют в свои гаджеты часами. Под стук колес и мерное покачивание вагона она задремала. Но на какой то станции, под Ростовом, где поезд останавливался на пять минут, услышала до боли давно знакомый голос.
- «Любимая, я эту песню для тебя пою», - пел кто-то под гармошку. Пел красиво. Люди стали толпиться в тамбуре, открыв дверь, не выходя из вагона.
- Кто это, - спросила она, у тех, кто стоял впереди.
Ей пояснили. Мужчина какой-то, пожилой, инвалид с одной ногой. Вино домашнее продает. Кто-то закупает, а кто просто деньги дает за хорошее исполнение.
Стараясь протиснуться к выходу, между подвижными фигурами, она толком не разглядела гармониста. Совсем мельком, мужчина с седой бородой показался ей знакомым. Как он похож на Ваню. Одет в костюм, под которым виднелась тельняшка. Ёкнуло сердце. Иван тоже носил тельняшки. Как дань воспоминания прошлой службы на флоте. Сколько она их ему перестирала. И на гармошке играл, и пел замечательно. Людям нравилось.
- «По щеке твоей катилась одинокая слеза», - пел инвалид таким родным для нее, знакомым голосом, под аккомпанемент гармони.
Проводник, попросив пассажиров пройти в вагон, закрыв дверь, прервал общение. Поезд тронулся. Под стук колес у нее опять появилась тревога в сердце.
- Бабуль, ты чего плачешь? – спросила Катя, пятилетняя внучка.
- Сейчас пройдет, - ответила она. Дедушку нашего вспомнила.