Сказка о студенте-медике Харитоне и его трагической истории любви, ипохондрикам лучше не читать
Глава 1
Удивительный город Москва, но и люди живущие в нём не менее удивительны. Порой поражаешься тому колориту и неоднозначности, какие можно найти в обитателях столичных жилищ, парков, улиц, скверов, площадей, и даже подворотен. Столько всего неординарного встречается в самых прозаичных, и привычных для москвичей местах. Где-нибудь на лавочке вдруг увидишь молодого индивида вычурно одетого с татуажем на лице, но при этом увлечённо, взахлёб читающего томик Чехова. И как только такое сочетается: татуировка с драконами и МХАТовская драматургия.
Впрочем, есть и другая реальность, противоположная предыдущему примеру. Допустим, пожилой степенный профессор с кафедры физики, и его озорные покатушки по Лужнецкой набережной на электросамокате, ну прямо водевиль какой-то. А я такое лично видел, уверяю вас, ибо сам неоднократно катался на роликах в подобных местах. При этом, знаете ли, картинка тоже водевильная, и даже смешная: катится по мостовой на колёсиках этакий старикашка-сказочник с бородкой и усиками, ну как тут не засмеяться. Хотя конечно пешие прогулки я также обожаю. Особенно в районе Новодевичьего монастыря и Большой Пироговской улицы.
И вот как раз там-то, на Пироговке, я как-то однажды и встретил одиноко бредущего дремучего старца, а вернее сказать очень пожилого человека, лет этак девяносто восьми, или девяносто девяти, в общем, человека под столетний юбилей, а может и больше, это мне так представилось. Ну а почему мне так представилось, сейчас я даже не скажу, хотя может потому, что это прямо у него на лице было написано: такого дряхлого, старческого лица, с глубокими чертами прожитых лет, я ещё никогда не видел, даже в самых страшных фильмах ужасов. Одним словом старик скорее походил на высохший, мумифицированный, музейный экспонат, чем на живого человека.
Но как раз это-то обстоятельство и заставило меня сконцентрировать своё внимание именно на нём. Я пристально посмотрел на старичка: на его неуверенную походку, на его лоснящийся, поношенный костюм вкупе с профессорской шапочкой на голове вместо классической шляпы, присущей такому возрасту, и в этот момент что-то внутри меня ёкнуло. Мне показалось, что старичок потерялся в этом огромном мегаполисе, оттого и идёт-то он так неказисто, как-то неловко, бочком, словно опасаясь неизвестности за углом. И, разумеется, я по своей привычной сердобольности позволил себе этак мягко к нему обратиться.
– Простите, сударь… - начал я, сочтя, что такая слегка старорежимная форма обращения будет самая подходящая. – Мне хотелось бы у вас спросить,… всё ли у вас в порядке?… Уж не заблудились ли вы?… Может, вам нужна помощь?… - участливо спросил я, памятуя о том, что многим старикам свойственна забывчивость. И неожиданно получил вразумительный ответ.
– О, ну что вы сударь!… - немедля парировал старичок. – Я в полном порядке и даже изрядно подвижен, а потому могу идти хоть целую вечность!… Так что помощь мне вовсе не надобна!… Впрочем, вот пытливый собеседник мне пригодился бы,… я, знаете ли, в одиночестве скучаю по общению,… все мои друзья-сотоварищи уж давно покинули сей мир,… да и жена уж лет десять как почила,… а дети с внуками разъехались по всему свету!… Хотели и меня увлечь за собой, но я им не поддался,… не терплю бессмысленных путешествий и праздных поездок!… Да и вообще я привык к этому месту,… к нашей Пироговке, к Хамовникам, ко всему, что тут есть, к медицинскому университету, к клинической больнице, и даже к анатомическому театру в Хальзунах, бывшей усадьбе Трубецких!… В юности я здесь учился, рос, мужал, набирался знаний и мудрости,… а моим первым наставником был знаменитый в своё время академик, последователь великих Пирогова и Сеченова, он их знал лично,… вот так-то!… Однако всё это в прошлом,… а вот поговорить об этом прошлом, иной раз страсть как хочется,… но, увы, не с кем!… Ну, так что, молодой человек, вы станете моим собеседником?… Ну, хотя бы на час… - изумив меня своей разговорчивостью и ясностью ума, мягко улыбаясь, спросил старичок. И естественно я согласился.
– Ну да, конечно!… А почему бы и нет, не вижу причин отказаться,… ведь у меня полно свободного времени, я тоже гуляю!… И поговорить с, несомненно, образованным человеком, будет для меня только честью!… - радостно протараторил я, и старичок, тут же подхватив меня под руку, увлёк за собой.
– Идёмте-идёмте,… я сегодня как раз вспомнил одну весьма занятную историю, и мне определённо надо вам её рассказать!… Хотя, честно говоря, эту историю я уже много раз рассказывал на своих лекциях студентам,… так что вполне вероятно она уже где-то и когда-то была подвергнута иному публичному оглашению, а то и изложению на страницах какого-нибудь старого издания!… Впрочем, это никак не умоляет её актуальности в текущий момент,… по-моему, она и сейчас затронет умы подрастающего поколения!… Мне бы только чтоб слушатель был любознателен, и заинтересован в сюжете,… надеюсь, вы именно такой!?… - уводя меня с улицы, вглубь небольшого дворового скверика, бодро осведомился старичок.
– О да, разумеется, я такой,… и с превеликим удовольствием выслушаю вас!… Более того, я даже запишу всё вами сказанное, дабы это осталось в назидание потомкам… - мигом переняв стиль старичка, кивнул я, и полностью подчинился его воле. Чувствовалось старик властная натура, он определённо какой-то академик, или как минимум профессор кафедры, привыкший командовать студентами, либо аспирантами, а то и пациентами собственной практики. Ну а то, что он именно медицинский светила, это сомнений уже не вызывало, ведь он учился у последователя самих Пирогова и Сеченова, этих двух гигантов мировой медицины.
Глава 2
Меж тем старичок-профессор подвёл меня к уютной лавочке в приятном уголке сквера, аккуратно усадил меня на неё, устроился рядом и неспешно начал свой воистину чудесный рассказ. Всё его красноречие, весь его лексикон были наполнены едкими медицинскими терминами и мудрёными деепричастными оборотами начала XX века. Иначе говоря, его речь для восприятия современного человека была несколько сложна, а потому я взял на себя смелость некоторым образом упростить её, и передать в наиболее понятной манере. Также хотелось бы предупредить и указать на тот факт, что история эта крайне специфическая и весьма неординарная, хотя и интересная до изнеможения.
При этом вполне возможно, что о ней уже где-нибудь упоминалось или она была уже изложена на бумаге, но только в несколько другом контексте, ведь, по словам первоисточника, то есть самого старичка-профессора, он и до этого дня делился ей на публичных собраниях. Так что кто-нибудь из читателей наверняка найдёт ряд сходств с каким-либо иным произведением. Но как бы там ни было, и кто бы что ни говорил, а история начинается.
Итак, шла первая половина XX века, а вернее сказать его самое начало. И, как уже известно, все события происходили в Хамовниках, в районе нынешней Пироговки, недалеко от Новодевичьего монастыря, с его прекрасными прудами и великолепным парком. В те непростые для державы времена молодёжь была взбудоражена духом новизны, идеями всего неизведанного, непочатого. Юность грезила открытиями и свершениями. Впрочем, молодёжь всегда одинакова, она неудержимо рвётся вперёд по пути прогресса. И тут возникает вопрос, что же главное на этом пути? Кто-то, конечно, скажет, что главное это знания, напор в решении задач и стремлений, и будет прав. Да, это очень важно, но всё же самое главное, это здоровье, ведь согласитесь, если его нет, то уже ничего не хочется.
А потому множество рьяных и горячих молодых людей, полных благородства и ясности ума бросились с головой в медицину. И кстати, одним из таких рьяных молодых людей был наш рассказчик старичок-профессор, по крайне мере, это он так меня заверял. Но таким же горячим поклонником медицины был и герой этой истории, а звали его Харитон Глумов. Весьма занятный молодой человек: ростом выше среднего, статен, силён, широк в плечах, внешне приятен, лицом обаятелен, шатен с зелёными глазами, узким носом и такими же губами, что говорит о его слишком темпераментном характере, но это уже скорей физиогномика. Хотя тут, пожалуй, главное, это его стремление быть во всём первым: в науке, в быту, в учении. Иначе говоря, во всех жизненных сферах, что опять-таки указывает на его чрезмерное себялюбие и лёгкую нотку эгоизма.
Однако довольно описаний, стоит лишь добавить, что Харитон приехал в Москву с периферии, а оттого учился он крайне прилежно, при этом полностью соблюдая дисциплину, и всё только для того, чтоб не возвращаться обратно в глушь, в Саратов, как писал великий классик, к тому же тоже медик. Но вот прошёл первый год обучения. Харитон обрёл хватку, получил задатки способного студента, отличился особым рвением и усвоением предмета, что давало ему право на некоторую практику в стороннем заведении. Проще говоря, он нарабатывал стаж где-то ещё помимо института: в общественной больнице, в воинском лазарете, и даже в анатомическом театре в Хальзунах. Правда платили там за смену немного, но Харитон и этим был доволен.
Разумеется, в его жизни появились и амурные приключения, а как же без них-то, ведь молодость, она, знаете ли, подвержена любви. Ну, так и вот, как-то однажды, в момент досуга, гулял наш Харитон по набережной большого Новодевичьего пруда. При этом думал о вечном и прекрасном, о важном и незыблемом, о красоте природы и сущности жизни, о медицине и превратностях судьбы. И так сильно он задумался, что отстранился от всего лишнего; вознёс к небу взор, задрал нос выше положенного, а в результате сбился с пути, неосознанно вышел на мостик через протоку меж прудами, тут же упёрся низом живота в перила мостика, да со всего маха перекувыркнулся через эти самые перила. И так уж вышло, что падая, он попал прямо в лодку, проплывающую в этот момент как раз под мостиком.
В общем, ситуация наисквернейшая. Если описать в пару фраз, то, гулял, задумался, спотыкнулся, свалился с моста и угодил в лодку. Уж такая незадача. А в той лодке, между прочим, каталась молодая компания, состоящая из юноши и двух девушек-гимназисток. Так вот на одну из этих гимназисток, ту, что сидела на корме, и свалился наш Харитон, увесистый здоровяк. Естественно это повлекло за собой куртуазные последствия, ведь любой физик скажет, что падение с высоты, тела массой свыше трёх пудов, без повреждений и травм не обходится. Хотя в данном случае повреждения и увечья получила статичная сторона, а точнее сказать, девушка, находившаяся на корме.
Ну а так как лодка двигалась с малой скоростью, то и сила удара от падения, пришедшая на девицу, превзошла все возможные пределы. Харитон рухнул на гимназистку, словно снег на голову, хотя в этой ситуации скорее как сугроб или лавина с гор. Девушка же послужила для него смягчающим фактором, иначе бы Харитон грохнулся прямо на деревянные уступы лодки. А тут он попал на вполне миловидное юное существо лет этак семнадцати, прилежную ученицу, отличницу, и, несомненно, скромную девицу с чистой, непорочной душой. Сам же Харитон абсолютно не пострадал, даже синяка иль какого мелкого ущерба не получил. Зато у девушки, у этой чудесной голубоглазой и русоволосой обворожительницы, случился вывих плечевого сустава и трещина в ребре. Уж это Харитон сразу установил.
После падения он тут же приподнялся, встрепенулся, и, не ощутив в своём теле боли, моментально перевёл взгляд на предмет своего приземления. Разумеется, лицо девушки было искажено страданиями, рука её безобразно перекосилась и жутко сложилась. Да и сама фигура девицы имела удручающий, скрюченный вид, такой, будто на неё ненадолго присел слон. Ужасное состояние. Однако Харитону хватило и секунды, чтоб определить всю тяжесть травм, ведь взгляд у него намётанный.
– Ах, что я наделал!… Простите меня, барышня,… я право такой неловкий, задумался, да свалился с моста!… Позвольте мне немедля оказать вам помощь,… клянусь, я сделаю всё возможное для вашего выздоровления!… Вижу, я выбил вам плечо, и сильно ушиб бок,… скорей всего, сломал ребро!… Молю вас, поверьте мне, я знаю что говорю,… я медик, без пяти минут хирург… - молнией бросившись к девице, скомкано протараторил Харитон, и сходу принялся вставлять плечевой сустав на место. Проще говоря, вправлять вывих. С его-то опытом для этого много сил и времени не потребовалось.
Он резко указал девице, какое положение ей следует занять, а затем аккуратно провёл должную манипуляцию. Плечо быстро возымело прежний вид. А вот с рёбрами пришлось повременить. Эту часть скелета ни вправить, ни закрепить, ни загипсовать, нет никакой возможности, ибо человек непрерывно дышит, отчего рёбра находятся в постоянном движении, так что их нельзя фиксировать, иначе грудная клетка стагнирует и человек задохнётся. Харитон прекрасно это знал, а поэтому предложил девушке свои услуги.
– Простите меня ещё раз барышня!… С вашей рукой я совладал,… она в порядке, заживёт быстро!… Но в другом я вам не смогу помочь,… тут природа сама справится, по всей видимости, у вас небольшая трещина в ребре,… я это при пальпации установил,… почувствовал небольшой изъян,… уж настолько вы стройны, что все ваши рёбра можно на глаз пересчитать!… Хотя с другой стороны, это и очень удобно,… при моей практики медика хорошо диагноз ставить… - чуть улыбаясь, хотел пошутить Харитон, но вдруг поняв неуместность положения, тут же поправился, – и всё же позвольте мне помочь вам!… Я не могу оставить вас так,… отныне я ваш раб, и располагайте мной по вашему усмотрению!… Ну, во-первых, разрешите мне проводить вас домой,… доставить, так сказать, по адресу!… А, во-вторых, и дальше проследить за вашей судьбой!… Прошу вас, будьте моей пациенткой,… хотя бы на время вашего выздоровления… - искренне предложил он, и тут наконец-то девушка осмелилась сказать пару слов.
– Мне, конечно, больно сейчас двигаться, и даже говорить,… но всё-таки хотелось бы отметить ваше неразумное поведение!… Ну как так можно, взять и свалиться с моста!?… Что это за фортель такой?… Разве вы в цирке?… Пожалуй, это верх безрассудства, падать с моста на людей!… Я, конечно, тоже бывала в разных ситуациях, но чтоб вот так оплошать,… этого не было!… Хотя если рассудить иначе, то быть может мне стоит вас и пожалеть,… а вдруг у вас случилась несчастная любовь,… и вы решили вот так покончить с жизнью, бросившись с моста,… а тут мы на лодке, и всё вам испортили!… Вот и выходит, что это мы скорей перед вами виноваты, помешали вам,… простите и вы нас!… Ну а если же вы упали лишь по вашей рассеянности,… то, как вы тогда можете быть медиком? да ещё и хирургом!… А вдруг во время операции вы какой-нибудь орган затронете, или отрежете чего-нибудь не то!?… О, нет-нет,… быть вашей пациенткой я вовсе не желаю… - мило морща лобик и чуть усмехаясь, прокомментировала девица предложение Харитона. И тут уж было непонятно, то ли она шутит, не то говорит серьёзно. Однако Харитон не сдавался.
– Но сударыня, это лишь дело случая,… с кем ни бывает,… разве же и вы по задумчивости никогда не делали нечто подобное: не проливали чая, или не спотыкались на прогулке в парке?… Всякое возможно!… Впрочем, я вас понимаю,… и хотя вы отказываетесь быть моей пациенткой, позвольте мне тогда для вас остаться добрым другом, который искупит свою вину, и проследит, чтоб последствия сего инцидента не отразились в дальнейшем на вашем здоровье… - как можно мягче, вновь предложил свои услуги Харитон. Он уже успел разглядеть в девушке невероятную красавицу, и был поражён её свежестью, её юностью, стройностью, неотразимым обаянием и шармом, что исходил от неё. Одним словом Харитон прямо на ходу влюбился в это нежное, прелестное существо, которое пока ещё пребывало в сомнениях.
– Хм, значит, дружбу мне предлагаете сударь!?… Ха-ха,… ну разве для этого сначала надо было калечить?… Крикнули бы сразу с моста, что желаете познакомиться, так и падать бы не пришлось… - уже явно пошучивая, парировала девушка, отчего её провожатые по лодке, до этого молча наблюдавшие за всем происходящим, прыснули лёгким смешком. Что обрадовало Харитона.
– Ах, вот как сударыня,… вы уже начали шутить!… Ну что ж, вы меня радуете,… нет, вы определённо станете мне добрым другом!… Смотрю, вы уже и не обижаетесь на меня за падение!… Эх, была ни была,… а позвольте мне прямо сейчас, в знак нашего примирения пригласить всю вашу компанию в кафе!… Я хоть и студент, и не слишком богат, но по чашечке шоколада каждому взять смогу,… уж за это я уплачу, и с удовольствием!… Соглашайтесь,… угощаю!… - моментально расплывшись в обаятельной улыбке, предложил Харитон, и естественно молодые люди не отказались от такого угощения. Тут же согласились, и новоявленные знакомые мигом представились друг другу, притом весьма церемонно, с рукопожатием и приветствием, без всяких там пререканий и обиняков.
Глава 3
Юношу и вторую девушку звали соответственно Егор и Дарья. Ну а имя юной девицы, этой прекрасной виновницы перемен с Харитоном, было — Мария. Вообще-то в этом нет ничего удивительного, вполне распространённое имя для того периода, зато сама девушка была просто-таки уникальна. По крайне мере для Харитона, это точно. Он всё сильней и сильней влюблялся в неё, да и она тоже нашла в нём неотразимые черты. Ей понравилась его настойчивость, его упорство, его искренность, и конечно обожание, с которым он смотрел на неё. Она даже чуть подзабыла о тех травмах, что он ей нанёс. Ноющая боль в плече и ребре на какое-то время отошла на второй план.
А едва они причалили к пирсу лодочной станции, как Харитон стрелой кинулся помогать Марии. Он прямо как пушинку вынул её из лодки и нежно перенёс на пирс. Затем так же нежно и преданно взялся сопровождать её. Парочка друзей, Егор и Дарья, засеменили позади них. Компания направилась в кафе, Харитон с некоторой важностью и гордостью возглавлял её. А вскоре уже были на месте. И стоит ли говорить с каким наслаждением и упоением друзья провели время за распитием наивкуснейшего шоколада. О, это была великолепная вечеринка.
Харитон много шутил, балагурил, старался выглядеть остроумным собеседником. Впрочем, не гнушался он в беседе и медицинскими терминами, сыпал ими словно эпиграммами. Сдобрял ими свою речь, будто кондитер цукатами торт. В общем, вечер удался на славу. А в результате Харитон окончательно и бесповоротно влюбился в Марию. Он с головой погрузился в это чарующее чувство. Разумеется, и Мария не осталась равнодушной, у неё тоже возникла немалая симпатия к Харитону. Правда это была не совсем ещё любовь, что в последующем повлекло за собой ряд неких непредвиденных событий.
Кстати, не надо забывать, что Харитон своим падением причинил Марии немалую боль, так что травмы всё ещё вызывали некоторое неудобство и дискомфорт: плечо поднывало, а ребро при неосторожном прикосновении заставляло морщиться, и это ещё мягко сказано. А потому немудрено, что симпатия сразу не переросла в любовь. Хотя по той же причине Харитон видел, что Мария не совсем ещё оправилась от травм, отчего он усилил своё внимание: сделался более обходительным и услужливым. И в конечном итоге вызвался проводить её домой после кафе, что было воспринято Марией благосклонно. А уже будучи у дверей дома Марии, Харитон прощаясь, пообещал.
– Завтра с утра я непременно навещу тебя,… твоё здоровье отныне для меня главная забота,… проверю, какое последствие вызвал вывих плеча и трещина ребра!… Хотя я и без всяких исследований вижу, как ты реагируешь на моё намерение пальпировать грудную клетку,… ты просто боишься, тебя это пугает,… а значит, болит, и это характерно для травм рёбер!… В общем, пока ты полностью не выздоровеешь, ты останешься под моей опекой!… И это уже не обсуждается,… я буду при тебе… - легко перейдя после беседы в кафе на просто дружеское «ты», пылко заявил Харитон, на что немедля получил ответ.
– Ну, нет,… так за мной ещё никто не ухаживал!… Впрочем, были, конечно, поползновения со стороны некоторых юношей выразить ко мне интерес, однако не так настойчиво!… Мне, разумеется, приятно твоё участие, но я хотела бы свободно распоряжаться своим временем,… ведь завтра с утра у меня занятия в гимназии,… но если тебе так необходимо осмотреть меня по медицинским показаниям, то давай я лучше приду к тебе на приём!… Где у вас в университете кафедра для этого?… Я буду там в назначенный час!… А вот приходить ко мне домой, не стоит,… это может вызвать кривотолки!… Хорошо? Договорились?… - скромно переспросила Мария.
– Ну, раз так, то я не против!… Просто я подумал, что коли уж мы перешли на «ты», то я вправе считать себя твоим близким другом,… а может быть даже и твоим молодым человеком, кавалером, так сказать!… Но если не всё так, как я полагал, то тогда конечно, прошу пожаловать ко мне на приём в университет!… В два часа я буду ждать тебя на кафедре хирургии,… даже выйду встретить,… и проведу приём по всей форме, как и должно,… мне с моими навыками это уже позволительно… - слегка иронизируя, отозвался Харитон, на что Мария ответила положительно, и они расстались.
Каждый был удовлетворён этой маленькой беседой. Харитон от того, что воспринял это как назначение нового свидания, причём вполне официально, что поднимало его статус как медика. А Мария была удовлетворена тем, что хоть она и была очарована новым знакомым, но не попала от него в амурную зависимость, и по-прежнему оставалась свободной от всяких предрассудков, ибо иные девицы, влюбившись, порой напрочь теряют рассудок, и уже не в состоянии управлять своими чувствами. Или как говаривал один малоизвестный поэт, «в плену любовных мук я пребываю, и более уж нет свободы у меня».
Глава 4
На другой день Мария и Харитон встретились, как и было уговорено. В два часа дня он ждал её у входа на кафедру хирургии. Пару приветственных слов, некоторые будничные фразы, и они неспешно прошли вовнутрь здания. Далее Харитон проводил Марию в смотровую комнату, как раз оборудованную на случай практических занятий. Типичный кабинет участкового врача со столом, ширмой, кушеткой для осмотра, и прочим всем необходимым. А надо заметить, что Харитон подгадал так, чтоб им никто не мешал и не смущал Марию, специально выбрал такой момент. К тому же он был крайне деликатен и необычайно вежлив, что весьма импонирует юным барышням. Одним словом осмотр прошёл великолепно.
Благодаря вчерашним быстрым действиям Харитона по устранению последствий своего падения, а именно вывиха сустава, сегодня плечо Марии уже не болело, и не имело никаких осложнений с припухлостями. С ребром тоже дела обстояли хорошо, практически моментально началось образование так называемой костной мозоли, что крайне обнадёживает при переломах. Иначе говоря, юный организм Марии вовсю взялся за заживление травм, и это обстоятельство сильно обрадовало Харитона.
– Ну что ж,… ты словно феникс из пепла, возрождаешься прямо на глазах!… Ещё вчера ты боялась моих прикосновений, а сегодня держишься уже расковано,… можешь без стеснения, свободно поднять руку, и глубоко вздохнуть!… А это значит, что выздоровление идёт полным ходом,… ты молодчинка!… - улыбчиво подметил Харитон.
– Да я сама удивлена!… Вчера ещё было больно, а за ночь, будто всё куда-то растворилось,… спала превосходно, хотя думала, не получится,… а утром пробудилась, как новенькая!… Потом была на занятиях, всё просто замечательно,… даже хотела не идти сюда,… и, наверное, не пришла бы, если бы не помнила какой ты добрый и участливый!… А ещё меня как-то тянуло к тебе, захотелось вновь увидеть,… непонятное чувство!… И хоть девушкам непринято об этом говорить, но я признаюсь, ведь тебе можно сказать, ты же доктор!… Вчера ты мне очень понравился, такой обходительный, приятный,… и где-то даже смешной,… но в то же время можешь быть таким серьёзным, внушающим уважение!… Ты меня вчера так настроил на хороший лад, так терпеливо и трепетно отнёсся к моим словам, что я поверила в тебя!… Может ещё поэтому, я так быстро выздоравливаю!… Правда?… Такое случается, господин лекарь?… - мило начиная флиртовать, и при этом учтиво кокетничать, спросила Мария улыбаясь.
– О, моя дорогая пациентка!… - тут же подхватил её кокетливый тон Харитон, – уверен, вы правы,… ваше выздоровление полностью зависит от вашего же настроения!… И раз уж оно превосходно, то и ваше здоровье не вызывает опасений!… Но, к сожалению, этого недостаточно,… следует исполнить дополнительные процедуры!… Я немедленно назначаю вам поход в кафе за чашечкой шоколада,… и, разумеется, в моём сопровождении в качестве лечащего врача!… Я же должен наблюдать за процессом восстановления всех функций вашего драгоценного организма!… Более того, на вечер я вам настоятельно рекомендую,… нет, даже требую, выйти на прогулку в лучший городской парк,… и естественно тоже в моём сопровождении!… Ну, так как вам такое лечение, сударыня?… - несколько театрально, и в то же время хитро посмеиваясь, переспросил Харитон.
– Ха-ха,… ох, чую доктор, лечение нам предстоит бурное и приятное,… так что не вижу причин отказываться от него,… я в вашем полном распоряжении!… Ведите меня за шоколадом!… - поддержав Харитона, задорно отозвалась Мария, и ребята уже вместе рассмеялись. Надо ли говорить, как порой бывает полезно вместе посмеяться, это и объединяет, и поднимает настроение, и вообще делает вас намного счастливее. Ну и, разумеется, затем ребята отправились в кафе. Там они ещё больше раскрепостились: ели пирожные, пили кофе, лакомились шоколадом, много говорили, озорно веселились, и стали обращаться друг к другу уменьшительно-ласкательными именами; Мария превратилась в Машеньку, а Харитон в Харитошу, в итоге они расстались добрыми друзьями. Казалось бы, все разногласия разрешились, здоровье Марии восстановилось и о дальнейшей судьбе отношений ребят можно было не беспокоиться. Однако не всё так просто.
Харитон после этой встречи только ещё больше полюбил Машеньку, но что плохо, это быстро переросло в навязчивую идею: ему, во что бы то ни стало, захотелось обладать ей, полностью подчинить себе, быть единственным вершителем её судьбы, её грёз и мечтаний. Впрочем, тут нет ничего необычного, ведь почти все влюблённые юноши зачастую становятся этакими собственниками-эгоистами, для которых свои чувства превыше всего. Точно такому же собственнику уподобился и Харитон. Он сделался, словно мавр из трагедии Шекспира, любовь сыграла с ним злую шутку, она пробудила в нём излишние чувство гордости; оно было чрезмерным и неизбежно переросло в ревность. А это уже такая страсть, такая напасть, что всякий здравый смысл пред ней пасует. Человек в приступе ревности теряет рассудок, он становится уязвим, и одержим лишь одним, а именно, предметом своего обожания.
Вот и Харитон, сам того не желая превратился в безумца. Не прошло и пары дней с их свидания в кафе, как он запросил новую встречу. Мария естественно согласилась, ведь в её сердце тоже пробудилась симпатия, и немалая. Маша буквально воспылала нежными чувствами к Харитоше, но уж как-то слишком скоропалительно и бездумно, и это доказало их следующие свидание. Встретились они в скверике подле университетского здания. У Харитона как раз закончились занятия, и он пулей примчался в условленное место. Мария его уже ждала.
Глава 5
Встреча юных влюблённых была бурной, они радостно взялись за руки и чуть даже не обнялись. Естественно обменялись любезностями, и после некоторых неловких фраз, для начала решили пройтись до Новодевичьих прудов, благо они располагались не очень далеко. По пути у них быстро завязалась беседа, обычная ходьба пешком располагает к разговору. Может ещё поэтому, молодые парочки помногу гуляют.
И вот когда ребята уже почти дошли до прудов, им вдруг повстречался сын соседки по дому, в коем проживала Мария. Разумеется, Маша, и сын соседки были знакомы, а потому молодые люди поприветствовали друг друга. Перекинулись парой слов, лишь только из вежливости, уж так заведено. Кстати, сосед был юношей лет восемнадцати, и конечно ему ничего не стоило просто по-товарищески поприветствовать сверстницу. Элементарная любезность, и они разошлись. Но что тут сразу началось с Харитоном, внутри него словно вулкан взорвался. Таких страстей он ещё никогда не испытывал, однако внешне по-прежнему оставался невозмутим. На губах даже играла лёгкая улыбка.
– Кто этот милый юноша?… - ненавязчиво, почти безразлично, спросил он.
– Ах, да это же Дмитрий, сын нашей соседки по дому!… Приятный молодой человек, не правда ли?… Он всегда так вежлив и учтив,… мы с ним с детства знакомы,… иногда вместе ходили в городской парк, кататься на каруселях!… Ах, детство, как же быстро оно пролетело… - не подозревая ничего плохого, спокойно ответила Мария. Но для Харитона её ответ прозвучал подобно сигналу литавр, его словно оглушили, он уже представил себе чёрт знает что: будто его возлюбленная не только крутилась на карусели с соседским мальчишкой, но и целовалась с ним в кустах сирени, коими так славится городской парк, и это как минимум.
Фантазия Харитона разыгралась моментально, в ту же секунду он уже видел в своём воображении совсем другие картины, более скабрёзные. О, это были слишком откровенные виденья, чтоб о них говорить. Отелло со своей ревностью, по сравнению с Харитоном, в этот момент выглядел вялым младенцем. Шекспир таких инсинуаций и выдумать бы не смог. Впрочем, внешне Харитон держался всё так же спокойно.
– Ах, ах,… как это забавно, детские воспоминания!… Тебе повезло, у тебя был друг, а вот у меня вместо друга, в товарищах имелась лишь книга,… я с пелёнок мечтал о профессии врача,… просто грезил,… ведь это самое чудесно ремесло на свете!… Целить людей, призванье не из лёгких, но я готов пожертвовать личными привязанностями ради этого благородного дела,… потому-то друзей я так и не завёл!… Лишь только ты одна смогла привлечь мое внимание,… и я не перестаю восхищаться тобой… - быстро переведя беседу в другое русло, заговорил о своей привязанности Харитон, надеясь, что Маша поддержит эту тему, а она и поддержала.
– Да-да,… я полностью согласна с тобой,… медицина – это весьма почётное дело!… Но вот что касаемо меня, то скорее это я восхищаюсь тобой, и мне даже льстит, что я знакома с таким увлечённым человеком!… Я настолько рада, что ты тогда свалился на меня с моста, что готова вновь пережить это, ради нашего знакомства!… Идём же быстрей туда, на тот пруд, на тот мостик, и снова ощутим тот момент, вспомним те эмоции… - мигом подхватив инициативу Харитона, смешливо поторопила его Машенька, и они прибавили шагу. А вскоре они были уже на месте. И опять завели разговор о том забавном случае, вновь шутили, балагурили, и дальше прогулка пошла своим чередом, но это только для Маши, Харитона же посещали весьма несветлые мысли.
В его голове уже зрел дерзкий и жестокий план мести. Теперь он видел в лице добродушного юноши-соседа, вероломного соперника-врага, желающего покусится на его честь, на его любовь и осквернить её. Современный психолог наверняка моментально поставил бы диагноз состоянию Харитона, что-то навроде психосоматического расстройства, но тогда, в то время, это называлось просто ревностью граничащей с умопомешательством, притом в самом худшем её варианте. Сейчас Харитон не мог думать ни о чём другом, кроме как о жуткой мести невинному юноше. А потому не прошло и часа, как прогулка подошла к завершению. Харитон, незаметно для Машеньки свернул променад. Просто сказался усталым, озабоченным какой-то завтрашней операцией, и потихоньку не спеша проводил Машу домой. Хитрый ловкач. У дверей они распрощались. Маша скрылась за порогом, а вот Харитон никуда не пошёл, вернее сказать он сделала вид, что ушёл, но сам затаился в нише недалеко от входа.
Кстати, близился вечер, солнышко спешило за горизонт, и оттого появились мрачные тени от зданий. Вот в одной из таких теней и затаился Харитон. Ему не терпелось исполнить свой вероломный план. А заключался он в том, чтоб немедля убить юного соперника, уничтожить его, истерзать его плоть скальпелем вдоль и поперёк, вскрыть его грудную клетку и вынуть из неё сердце, чтоб тут же растоптать его. Харитон, набравшись терпения, ждал, когда сосед наконец-то появится, и неважно, откуда тот придёт и куда пойдёт, лишь бы он появился. Харитон был готов ждать его хоть до утра, да хоть целую вечность, только бы отомстить юноше. Навязчивая идея полностью захватила его воспалённый разум.
Глава 6
Уже стемнело, взошла луна, высыпали звёзды, и тут откуда-то сбоку к двери уверенной поступью подошёл сосед Марии. Он и до дверной ручки не успел дотронуться, как к нему из своего укрытия поспешил Харитон. Он, конечно, узнал юношу, и на ходу сделал вид, что вроде как запыхался, будто он только что бежал.
– Уф-уф,… молодой человек!… Дмитрий,… ведь вас так зовут,… мне Мария это сказала,… помните, мы ещё сегодня встретили вас на прогулке рядом с Новодевичьими прудами!… - изобразив озабоченность, выпалил Харитон.
– Да-да,… разумеется, помню,… точно-точно, вы были с Марией!… А что такое?… Что с вами?… Отчего такая спешка?… - мигом отреагировал Дмитрий на своё имя, которое Мария действительно упоминала в разговоре с Харитоном. И Харитон теперь воспользовался этим.
– Послушайте, Дмитрий,… со мной всё в порядке, просто бежал,… а спешил я потому, что меня за вами послала Мария,… и вот с ней-то не всё хорошо!… Ей нужна ваша помощь,… как соседа, конечно,… идёмте скорей к ней, а я вам всё по дороге объясню… - скороговоркой выпалил Харитон.
– Да что такое-то,… я даже ещё дома не был,… вот только с вечерней смены иду,… в пекарне подрабатываю!… Может, мне сначала переодеться?… - тут же переспросил Дмитрий.
– Нет-нет, времени мало!… Кстати, Маша говорила, что вы по вечерам работаете,… так что я как раз успел вас перехватить,… идёмте скорей, некогда переодеваться… - протянув Дмитрию руку, вновь запросил Харитон.
– Ну, хорошо, идёмте,… хотя, конечно, сначала надо бы предупредить родителей… - неопределённо отозвался Дмитрий, но Харитон в тот же миг подхватил его под руку.
– Да в том-то и дело, что Маша не хочет пока ничего говорить родителям,… ей прежде надо с вами обсудить,… для этого она меня за вами и послала,… а я вам сейчас всё расскажу… - увлекая Дмитрия за собой, заговорчески прошептал Харитон.
– Так-так,… я весь во вниманье,… слушаю вас… - мигом сосредоточившись, откликнулся Дмитрий, и бодрым шагом последовал за Харитоном.
– В общем, так,… когда мы гуляли с Машей, то с ней вдруг случился обморок,… я сразу определил, малокровье!… Уж я это ни с чем не спутаю,… ведь я медик, пусть не такой опытный, как профессора-светилы,… но эта её бледность,… суженные зрачки, вялый пульс, худоба, и нервозность, говорит о многом!… Диагноз ясен и без аспирантуры,… разумеется, я немедля препроводил Машу в нашу клинику, а вернее в её филиал,… по счастью, мы были как раз рядом,… это подле бывшей усадьбы Трубецких, по соседству с анатомическим театром,… я там занимаюсь исследованиями!… И мне удалось устроить Машу в приличную палату с хорошим уходом,… там сейчас дежурят,… ей поставили капельницу,… сделали надлежащие процедуры,… и она более или менее хорошо себя чувствует!… Но вот возник щепетильный вопрос,… как о её теперешнем состоянии сказать родителям?… Помягче как-то надо,… оттого-то и нужен ваш совет!… Надеюсь, вы понимаете, о чем речь?… - изложив некоторые детали дела, а попросту солгав, дабы скрыть свои истинные намерения, переспросил Дмитрия Харитон.
– Да-да,… безусловно, я понимаю!… Ах, какая незадача,… вот так болезнь, и, конечно, для её родителей это будет удар!… Ой, как все непросто… - на ходу отозвался Дмитрий, и даже ещё прибавил шагу.
– Вот и я про это,… для них надо придумать что-то легкое, мягкое, щадящее,… для того Мария вас и зовет!… А ещё она хотела, чтоб вы, Дмитрий, выступили в качестве её провожатого,… мол, это вы с ней гуляли, когда случился приступ,… ведь я-то незнаком её родителям, для них я посторонний человек, а вы все-таки свой, сосед как-никак!… Одним словом сейчас придём, и она вам все сама доскажет, и что неясно объяснит,… я-то лишь гонец, посланник доброй воли так сказать… - вновь протараторил Харитон, и в ту же секунду направил Дмитрия в небольшой проулок, где горел одиноко фонарь у здания анатомического театра. Они как раз пришли туда, куда и задумывал Харитон, здесь он знал все входы и выходы, все комнаты и кабинеты, включая прозекторскую залу.
Естественно Харитон с легкостью открыл дверь филиала клиники, ведь она практически никогда не запиралась, так что у Харитона получился вполне убедительный жест. Дмитрий же не знал и не понимал, куда его привели, для него все медицинские заведения были на одно лицо: тот же фасад, те же этажи, такие же крыши, одинаковые двери, а потому он бесстрашно шагнул вовнутрь вслед за Харитоном. Но едва он ступил за дверь, как тут же лишился чувств. Это Харитон, ловко манипулируя пальцами правой руки, нажал Дмитрию на сонную артерию. Не надо забывать, что Харитон отличный медик, и прекрасно знал, как мгновенно отключить сознание человека. Затем Харитон лихо подхватил тело Дмитрия и снес его вниз, в прозекторскую, где рассекают и исследуют трупы почивших горожан, а также неопознанных бездомных.
Тут Харитон тоже всё знал: и где лежат ланцеты, и где хранятся пинцеты, и где взять зажимы с перевязочным материалом. Но лучше всего он знал, как в этом специфическом помещении нагнать ужаса на простого гражданина с улицы. Кто хоть раз бывал в морге, тот поймёт, о чём идёт речь. Далее Харитон разложил тело Дмитрия на прозекторском столе и привязал бинтами его руки и ноги к корпусу, тем самым сделав его абсолютно беззащитным и недееспособным. При этом у самого Харитона сил оставалось ещё в достатке, хватило бы и на то, чтоб справиться с человеком гораздо сильнее Дмитрия. После чего, Харитон, достал нашатырный спирт, смочил в нём ватку, и поднес её Дмитрию под нос. Естественно от запаха аммиака тот мгновенно пришёл в себя.
– Что такое?… Что случилось?… - пытаясь приподняться, вскликнул Дмитрий.
– А то и случилось, глупыш, что ты теперь полностью в моих руках,… лежи, и слушай!… Впрочем, ты можешь дергаться, кричать, звать на помощь, но никто не придет на твой зов,… тут ты в моей власти!… Сейчас здесь никого, кроме сторожа и нас, нет,… а сторож глуховат, и не услышит твои вопли,… а воплей, я полагаю, будет много, ведь я буду тебя зверски резать!… Сначала я вскрою тебя, как консервную банку,… затем рассеку твою печень и заставлю истекать кровью!… А это адская боль,… практически медленная смерть!… После чего, я вырежу твои почки и селезенку!… Вон, видишь? пустую колбу,… я их помещу туда, и сделаю из них наглядное пособие для студентов,… они будут их изучать, и ты навсегда станешь лабораторной крысой!… Затем я сделаю тебе ещё больнее,… когда ты уже будешь на грани агонии, я выну твое мерзкое сердце из грудной клетки, и у тебя на глазах, пока ты ещё сможешь смотреть, я растопчу его!… - зловеще чеканя каждое слово, ехидно щерясь, пробасил Харитон, и показал Дмитрию ланцет, коим собирался резать его.
– О, боже-боже!… Так Маши здесь нет,… ты просто заманил меня сюда!… Но почему?… За что ты собираешься меня резать?… Что я такого сделал?… Чем виноват перед тобой?… - испуганно протараторил Дмитрий, покрываясь от ужаса испариной.
– Ха-ха,… а то ты не догадываешься!… Ты мой соперник!… Ты мне помеха!… А я люблю Марию!… И я ни какой-то там докучливый поклонник, или смазливый оболтус, я её заступник!… А ты, негодяй, хочешь подчинить её себе!… Я видел, как ты там на неё смотрел!… Раздевал её взглядом!… Да ты вожделел её прямо у меня на виду!… А может, ты её уже домогался?… Ведь ты её сосед, ты всегда рядом, и только знаешь, что мечтаешь о ней!… Так вот, нет!… У тебя ничего не выйдет, я вперёд уничтожу тебя!… - нарочито выпучив глаза, вскричал Харитон, и взмахнул ланцетом, якобы намереваясь ударить Дмитрия в грудь.
– Постой!… Не надо,… у меня нет, и ничего не было с Марией,… и я никогда не воспринимал её с той стороны, о которой ты говоришь,… для меня она просто девочка, соседка!… Тем более что у меня есть своя девушка,… и я очень её люблю,… может даже так же, как ты Марию!… И я тебе клянусь, я никогда не помышлял о Маше, мне она не нужна,… я даже готов переехать куда угодно, чтоб только больше не видеть её!… Сниму себе комнату на окраине,… а своим родным скажу, что хочу жить самостоятельно,… и не появлюсь там больше никогда!… Люби ты Марию, как тебе угодно,… я тебе не помеха,… отпусти меня, я прямо сейчас исчезну из твоей жизни… - вдруг, поняв, в какой смертельной опасности он очутился, взмолился Дмитрий. Отчего Харитон остановил свой взмах ланцетом и сделал задумчивый взгляд.
– Хм,… так ты говоришь, у тебя есть своя девушка,… но тогда это всё меняет,… мне что-то сразу расхотелось тебя убивать!… Я просто не хочу приносить страдания твоей девушке,… ведь она наверняка опечалится, узнав, что ты мертв!… Хотя я мог бы сделать так, что ты вообще растворился бы в неизвестном направлении,… просто сжёг бы твои бренные останки в кислоте!… Ну, хорошо, ты убедил меня,… негоже приносить печаль чужой девушке, если хочешь, чтоб твоя не знала скорби!… Ладно, я отпущу тебя,… но ты должен завтра же съехать из дома,… езжай куда хочешь, хоть к черту на Кулички,… но чтоб я тебя больше никогда рядом с Марией не видел!… И вот ещё что, не вздумай к нашему делу привлекать полицию, не советую жаловаться туда,… у нас, у медиков, в полиции все схвачено,… там прежде послушают мои здравые доводы, и только потом твои пустые домыслы!… Я выставлю тебя умалишённым, мол, тебе все показалось, померещилось,… скажу, ты болен, и серьёзно,… притом опасен для общества,… и тебя, голубчик, изолируют на лечение к профессору Ганнушкину на Яузу!… А если ещё и похлопочу, то ты там останешься навсегда!… Ты понял?… - вновь ехидно ощерясь, грозно спросил Харитон.
– Да-да, я всё понял!… Съезжаю немедля,… хоть к черту на Кулички,… сделаю всё, чтоб больше не видеть Марии,… исчезну навсегда!… И никакой полиции, боже упаси!… - содрогаясь, пролепетал Дмитрий, и от чувств даже пустил слезу.
– Вот то-то же!… - только и произнес Харитон, мигом перерезал бинты на руках и ногах Дмитрия, схватил его за шиворот и резкими тычками вытолкал наверх, к двери, затем вывел его на улицу и, указав направление, крикнул.
– Тебе в ту сторону,… и помни, ты обещал повиноваться,… в другой раз не разжалобишь,… расправлюсь, как с мартышкой… - угрожающе пообещал он, и, усмехаясь, посмотрел вслед убегающему Дмитрию. Тот несся от здания анатомического театра, как чёрт от ладана. Но и Харитон тоже надолго не задержался, облегчённо вздохнул и усмехнулся.
– Ха-ха,… дело сделано, теперь этот недоумок никогда не встанет на моём пути,… хорошо же я его напугал,… и правильно, поделом, нечего ему заглядываться на мою девушку!… Хм,… даже как-то спокойней на душе стало,… одним конкурентом меньше!… Ну ладно, пора и домой, баиньки!… А завтра после занятий приглашу Машу на прогулку,… скажу, мол, хирургическая операция прошла удачно, и я приглашаю её отметить это,… ведь я и вправду говорил ей, что намечается сложная операция,… хотя и чуть иная,… ха-ха,… и она, кстати, прошла отлично,… а значит, обмана нет,… и есть повод отпраздновать удачу!… Ха-ха!… - лукаво посмеиваясь, рассудил Харитон, и неспешно направился домой.
С его точки зрения он сделал всё верно, а потому заслужил долгожданный отдых. Зато Дмитрию было не до отдыха, он мчал домой, словно ошпаренный, а примчавшись, сходу рассказал родным какую-то умопомрачительную историю о своей сверхприбыльной идеи, и в тот же час съехал. Отправился к троюродной тетке в Мытищи, благо та его боготворила и всегда была готова приютить. В общем, на этом история с соседом закончилось. Однако впереди была другая, и не менее печальная история.
Глава 7
На следующий день Харитон, как и намеревался, решил после занятий устроить свидание с Марией. Правда, свидание должно было быть недолгим, всего-то на какие-то пару часов. Но как раз их-то и хватило бы, чтоб приятно посидеть в кафе и полакомиться шоколадом. Ну а после у Харитона намечалось ночное дежурство в городской клинической больнице. Там он, как уже говорилось, иногда подрабатывал. Вот и сегодня он собирался немного подзаработать, потому и свидание должно было стать коротким. Харитон знал, по какой дороге Мария возвращается из гимназии домой, оттого ему не составило большого труда увидеться с ней. Они встретились на перекрестке, всё так обыденно и просто.
– День добрый, сударыня,… приятно вас видеть в столь светлый час,… до вечера еще есть время,… так может, нам прямо сейчас и устроить свидание… - улыбнувшись, и весело пошучивая, начал беседу Харитон.
– Ах, это вы, сударь!… Ну, здравствуйте!… И вы правы,… а почему бы нам в столь светлый час и не устроить негаданное свидание… - абсолютно ничего не подозревая, и не зная о вчерашних событиях, тут же поддержала шутливый тон Харитона Мария.
– Ну, это же прекрасно, Машенька,… как же хорошо, когда наши желания совпадают!… Тогда давай условимся встретиться где-то часа через полтора у нашего любимого кафе!… Как раз ты успеешь отдохнуть от учёбы, нагуляешь аппетит,… а я за это время решу кое-какие свои дела!… Просто мне сегодня вечером надо ещё на дежурство идти,… в клиническое отделение, это недалеко от анатомического театра!… А пока следует утрясти кое-какие вопросики!… В общем, договорились,… через полтора часа жду тебя у нашего кафе!… Хорошо?… - мигом назначив время, задорно переспросил Харитон.
– Ну, разумеется, хорошо, дорогой мой Харитоша!… Ты прямо сама учтивость,… всё рассчитал, всё взвесил, всё весьма предусмотрительно,… а потому я явлюсь навстречу, как положено!… Заверяю тебя!… - тоже задорно отозвалась Мария, и ребята весело рассмеялись, а уже через минуту они разошлись по своим делам. Но главное было сделано, свидание назначено. Так что Маша поспешила домой, отдохнуть и подготовиться, а Харитон, как и говорил, умчался в клинику подтвердить свое вечернее дежурство, ну и конечно немного прихорошиться, почистится, навести лоск так сказать.
Однако время неумолимо, оно летит словно ураган, и ничто не в состоянии его удержать. А потому через полтора часа Харитон находился уже на месте, у кафе, словно часовой на посту. Настроение у него было великолепнейшее, он прямо-таки весь светился от предвкушений: ему хотелось петь, танцевать, радоваться, и порхать, будто мотылек, ведь скоро он увидит её, свою обожаемую Машеньку, предмет его мечтаний и ночных грёз. Всего-то каких-то несколько минут, и она придёт. Он уже воображал, как проводит её к столику, деликатно усадит, предложит сласти и шоколад, у них тут же зародиться наиприятнейшая беседа. Но, увы, этому не суждено было случиться. Время шло, минута за минутой, Харитон оглядывался по сторонам, смотрел куда-то вдаль, желая немедленно увидеть знакомый силуэт. Однако прошло уже пять минут, а Машеньки всё ещё не было. Затем минуло ещё десять минут, потом пятнадцать, двадцать, а Машенька так и не появилась. Во взгляде Харитона появилась некоторая нервозность.
– Ну, неужели этот хлыщ Дмитрий никуда не съехал, не исчез, и сейчас там, дома, домогается моей Машеньки, задерживает её!… Да еще, небось, и наговорил ей всякого про вчерашний вечер!… Нет, надо было ему вчера все-таки преподать урок,… отрезать хотя бы мочку уха,… или слегка искромсать запястья,… может, тогда бы он угомонился!… - вновь полный тёмных мыслей задергался Харитон, стараясь погасить внезапно закипающую в нём ревность, тут же перерастающую в дикую, животную ярость. И на какое-то время ему это даже удалось, но с большим трудом, и ценой неимоверных усилий. Меж тем прошёл почти час. Харитон был уже не рад, что назначил свидание именно под вечер, ведь вскоре ему предстояло идти на работу.
– Эх, какая неудача,… если бы не надо было на дежурство, то я немедля умчался бы к тому соседу, и выяснил, он ли виноват в том, что Маши ещё нет!?… Хотя теперь уж и отойти-то нельзя, а то вдруг она придёт,… вот и получится, что мы разминулись!… Ладно уж, подожду ещё… - уже еле сдерживая себя, чтоб не бросится к Маше домой, решил Харитон. Собрал из последних сил всё своё терпение в кулак, и остался ждать. Но напряжение нарастало, нервозность крепчала. В такой лихорадке прошёл ещё один час. И вот тут уже Харитон ничего не смог поделать, настало время идти ему на дежурство. Возможность ждать Марию, иссякла. Тем более начинало темнеть. И он, подчиняясь обстоятельствам, злой и нервный отправился на работу.
– Вот же-шь лгунья, холера её побери,… чума на её дом!… Обманула меня, провела!… Ах, хитрая бестия!… А как улыбалась, как нежно смеялась,… и глазки строила!… Вот же-шь притворщица,… ну и мастерица врать!… Ох, встретил бы я её сейчас,… уж ей точно не поздоровилось бы!… Уж я отвёл бы душу!… Нет-нет,… я не стал бы с ней ругаться,… это ни к чему!… Я просто пожелал бы ей смерти, и ушёл прочь!… Молча, развернулся бы, и покинул её недоуменную персону!… А вот когда она умерла бы по-настоящему, уж тут бы я дал волю своему умению препарировать трупы!… Я сам, специально вызвался бы вскрывать эту лгунью!… Уж я резал бы её вдоль и поперёк,… и непременно нашёл бы, где, в каком месте у неё скрывается ложь!… Может, в почках, в лёгких, в печени?… А может, в пятках или желчном пузыре?… Или даже в селезенке,… но только не в сердце, ведь сердца-то у неё нет!… Там у неё пусто, там зияет дыра!… А в голове у неё кроется иссохший, чёрствый, бесчувственный мозг!… Её черепная коробка поросла пылью, там нет души!… Да она вообще не человек, а сухое пугало, раз посмела обмануть меня,… меня, так её любящего!… Ей нет прощения,… только смерть!… - пылая ненавистью и даже отвращеньем, злобно рассуждал на ходу Харитон, при этом представляя Марию на прозекторском столе, мертвую, нагую, и полностью в его распоряжении.
Глава 8
Но вот путь Харитона привёл его к намеченной цели. Теперь он оказался в приемном покое клинической больницы, что располагалась, как уже упоминалось, рядом с анатомическим театром, в котором накануне Харитон так ловко укротил, как ему казалось, строптивый нрав соседа Дмитрия. Впрочем, злость, нервозность и ревностная обида от этого никуда не делись, раздражение по-прежнему правило им. Быстро надев халат, и сделав над собой усилие, Харитон вышел в коридор и намерился провести вечерний обход. Он как дежурный врач-ординатор обязан был это сделать. И тут вдруг в отделение, чуть запыхавшись, ввалился тот самый глуховатый сторож с анатомического театра.
– Ха,… а вот тебя-то, касатик, мне как раз и надо… - дыша вечерним перегаром, и жутко раздувая щёки, натужно пробурчал сторож, отчего Харитон слегка удивился.
–Это ещё почему, Петрович?… Нечто тебе дозы не хватило?… Душа добавки просит?… - чуть иронизируя, спросил он. Харитон прекрасно знал алкогольные наклонности сторожа, и не раз выручал его спиртом для опохмелки. Между ними, можно даже сказать, завязались дружеские отношения.
– Так как почему?… Ведь в прозекторской никого нет,… все куда-то разошлись,… у кого дежурство закончилось,… кто попросту домой ушёл,… в общем, пусто!… А тут свеженькое тело привезли,… говорят, криминальное,… так что для полиции срочно освидетельствование нужно!… Ну, я-то знаю, что ты вечером тут дежурить будешь,… вот и примчался за тобой!… Давай-ка, собирайся,… сходи, будь добр, сделай им вскрытие,… напиши бумагу,… отпусти людей!… Ждут ведь!… А потом уж сюда вернешься… - мигом пояснил сторож.
– Ну ладно,… отчего же не пойти,… у меня сейчас как раз и настроение такое,… вскрыть какой-нибудь свежачок,… а затем уж вернусь к живым пациентам!… Тем более они пока молчат,… наверняка спать собрались,… я им шибко-то и не нужен… - быстро согласился Харитон, и даже не дожидаясь сторожа Петровича, поспешил в прозекторскую, к новому телу, уж так ему хотелось покромсать кого-нибудь. Тропинка до анатомического театра короткая, пять минут и Харитон, полный предвкушений, уже стоял в прозекторской, у носилок со свежепривезённым телом, чуть прикрытым простынёй.
– Так-так,… ну и кто тут у нас?… - пространно спросил Харитон, и привычным движением отдернул простыню с тела. То, что он увидел, заставило его замереть, и даже оцепенеть, судорога сковала его. Меж тем полицейский, сопровождавший тело, и стоявший чуть поодаль, услышав его вопрос, взялся отвечать.
– Так это пострадавшая,… её как часа два назад сбил пьяный извозчик,… стуканул бедняжку пролёткой, она аж в кусты отлетела,… да так и осталась там бездыханная,… видать, сразу померла!… А этот пьяница помчался дальше,… даже не остановился, негодник!…Да у нас всё отделение вмиг поднялось ловить его, пока он ещё чего не натворил!… А эта бедненькая дамочка, так в кустах и лежала!… Уж потом, когда извозчика схватили, лишь тогда решили ей заняться,… вынули её из кустов, да тут же к вам и привезли!… Следователь срочно заключения требует,… хочет знать, куда её ударило, что сломало, какие увечья!?… В общем, что послужило причиной смерти,… это ему надо чтоб того пьянчугу было за что привлечь,… уличить, так сказать, и арестовать!… Ведь сам-то извозчик орёт, мол, не сбивал никого,… вины своей не признаёт, надумал отвертеться,… говорит, просто катался подшофе, и всё!… Вот такие дела… - мигом пояснил полицейский и умолк.
А Харитон так и стоял, боясь пошевелиться, ведь та, которую он ещё полчаса тому назад проклинал и был готов изрезать на куски, теперь лежала здесь, и так же, как он хотел, мёртвая. Но что самое главное, она оказалась не виновна в своем опоздании. По всему получалось, что Харитон зря её проклинал и ругал. Впрочем, теперь уж ничего не поделаешь, его желание исполнилось. Мария была перед ним, чистая, непорочная, оставалось только взять ланцет и вскрыть её. Однако это сделалось невозможным. Харитон не мог и пальцем пошевелить, он вдруг всё осознал, всё понял: и как он ошибался, и какой он глупец, а главное, как теперь не сойти с ума. Жгучая, горячая, острая мысль, булатным кинжалом пронзила его мозг, и он взвыл словно волк сражённый пулей. Протяжный, бесконечный вой вмиг разлетелся эхом по всей прозекторской. Это был стон боли, горести и печали одновременно. В ту же секунду Харитона отпустило, оцепенение ушло, и он рухнул на тело Машеньки.
– Ах, я идиот,… я просто бестолочь, ничтожество,… прости меня, прости, Машенька за мысли мои убогие!… Нет-нет, я не могу без тебя, любимая!… Прости, прости!… - заголосил он, и слезы потоком хлынули из его глаз. Всё тело его содрогалось от рыданья, и он затрясся, будто испуганный заяц в кустах, такой же растерянный, жалкий и беззащитный. Для него сейчас весь мир перевернулся, он осознал всю ущербность своего существования без Машеньки. Теперь он никто и ничто, смысл его жизни потерян, главный стержень выбит. Такое бывает с однолюбами, притом в любом возрасте, прямо как у лебедей, уж если их возлюбленная погибла, то и они угасают вместе с ней. То же самое сейчас происходило и с Харитоном, его сердце просто разрывалось от горя. Но вдруг он резко остановился, и отшатнулся от Марии. Взмахнул рукой, и метнулся к полке с медицинскими инструментами.
– Похоже, я что-то слышал!… - крикнул он на ходу, – да где же здесь стетоскоп?… - шаря по полке, вскликнул он, и тут же схватив найденный инструмент, кинулся обратно к Машеньке. Приставил стетоскоп к её грудной клетке и прислушался.
– О, боже милостивый!… Да она жива!… У неё слабый пульс,… нитевидное биение!… Эх вы, полицмейстеры,… живого человека от мертвого отличить не можете!… - вновь вскричал Харитон, обращаясь к полицейскому.
– Да как же так-то?… Она же не дышала,… два часа там пролежала,… ведь уже холодная была, остыла вся,… вот и сказали везти её в анатомичку!… Я-то и знать ничего не знал,… видать, упустили что-то,… а я приказ выполнял,… другое-то мне и неведомо… - сконфуженно залепетал полицейский, но Харитон опять прикрикнул на него.
– А ну, тихо!… Я осматриваю больную!… - гаркнул он, и снова склонился над Машенькой, – так-так,… сейчас поглядим, отчего у неё такой пульс и вялое дыхание,… кстати, вы правы, его очень трудно заметить!… Ну а то, что она охлаждена, то это даже хорошо, заморозка порой спасает жизнь!… Но плохо то, что у неё совсем слабое артериальное давление,… а это первый признак внутреннего кровотечения,… раз внешних повреждений нет, значит, где-то внутри порван какой-то крупный кровеносный сосуд,… вот он-то и кровоточит… - вслух рассуждал Харитон, продолжая тщательно осматривать тело Марии. Тут уж и сторож Петрович подсуетился, как раз объявился, добавил больше света, включил лампы. Харитону стало удобней делать осмотр.
– Ага, вот оно, нашёл,… тут собирается кровь, в забрюшинном пространстве,…. прорыв здесь!… - вновь заголосил Харитон, и мигом стал готовиться к операции. Принёс спиртовой раствор, зажимы, скобы, специальные нитки и прочие важные инструменты. Затем протер место припухлости йодом, схватил скальпель и привычным движением вскрыл набухшие ткани гематомы. Естественно, сразу хлынула кровь.
– Ну вот,… что я говорил,… от удара пролётки повредился сосуд!… Ничего милая, потерпи,… я сейчас всё сделаю… - обращаясь к Машеньке уже как к живой, трепетно заверил её Харитон. Глубоко вздохнул и приступил к операции. Притом один, без ассистентов и медсестёр, сам кинулся спасать свою возлюбленную. Размышлять было некогда, да и помощи ждать неоткуда, ведь сейчас ночь, и на дежурстве, кроме него никого нет. Тем более что время и так уже было потеряно, прошло свыше двух часов с момента травмирования, и жизнь буквально по капельке уходила из Машиного тела. Можно сказать, Харитон успел в последние секунды.
Прилагая массу усилий, он выявил поврежденный сосуд, с особой скрупулёзностью сшил его, устранил сопутствующие патологии, стерильными тампонами убрал насочившуюся кровь, провёл дополнительный осмотр, дезинфицировал полость, поставил дренаж, и наконец-то зашил рассечение. Можно смело сказать, операция прошла удачно, в результате чего артериальное давление восстановилось, пульс вошёл в норму, и появилось отчетливое дыхание. За всю операцию Маша ни разу даже не моргнула, в бессознательном состоянии она попросту не чувствовала боли, потому и обошлось без эфира и хлороформа. Но всё же Харитон был обеспокоен.
– Теперь только бы не начался сепсис,… она очень много потеряла крови, сопротивляемость организма мала,… долго лежала без помощи, потому и слаба,… боюсь, не справится с воспалением!… Так что пока лучше понаблюдать её здесь,… переносить в клинику, в палату, ещё рано,… к тому же там сейчас и подготовленной палаты нет,… хотя это поправимо!… Значит так, друзья,… вы остаётесь тут, дежурить,… а я бегом в клинику, готовить реанимационную палату!… Если что-то случиться, какое-то нарушение у Маши, то сразу ко мне с докладом!… Надеюсь вам всё понятно?… или опять что-то упустили из вида?… - назидательно обратился он к сторожу и полицейскому, напоминая последнему о промашке со стороны полиции.
– Да, так точно, всё ясно!… Если что, то я мигом примчусь за вами!… - утверждающе вскликнул полицейский, и даже взял под козырёк.
– Вот то-то же!… - вновь назидательно отозвался Харитон, и бегом умчался в клинику.
Глава 9
Ну а дальше всё пошло как по маслу, спустя буквально полчаса палата для особой пациентки была готова. А ещё через десять минут туда уже перенесли Машеньку, после чего Харитон уж от неё не отходил. Дежурил всю ночь: проверял дренаж, мерил температуру, следил за общим состояниям. В общем, полностью, и с каким-то неистовым самозабвением отдался заботе о Машеньке. И был вознагражден за это. Случилось настоящее чудо. После такой сложной и можно даже сказать дерзкой операции сепсиса не возникло, что в то время было большой редкостью. Заживления шло в высшей степени великолепно, даже фантастически. Но что ещё замечательно, на следующий день во второй половине Машенька пришла в себя, открыла глаза и сразу увидела Харитона.
– Ой, что-то я не пойму,… почему я лежу, а ты сидишь?… Мы что? Где-то в кафе?… - ещё не осознавая, что с ней случилось, растерянно спросила она.
– О, моя милая Машенька,… до кафе нам с тобой далеко,… но я уверяю тебя, мы с тобой ещё не раз туда сходим!… А пока нам придется слегка полечиться,… ведь ты у меня такая необыкновенная,… ты прямо магнитом притягиваешь к себе всякие неприятности,… тебе ужасно не везет: то я на тебя свалюсь с моста, то пьяный извозчик на пролётке налетит!… Так что тебе просто необходим свой добрый сторожевой, чтоб оберегал тебя, и притом постоянно!… Ты уж мне позволь,… но можно я буду им?… - радостно и в тоже время взволнованно спросил Харитон, и тут же получил чёткий ответ.
– Ну, в общем-то, я не возражаю,… честно говоря, я очень хочу, чтоб ты был со мной постоянно,… и я даже соскучилась по тебе, мне кажется, я не видела тебя целую вечность,… словно долго спала каким-то странным сном!… А, кстати, что ты там говорил про пьяного извозчика?… И какая такая пролётка?… - постепенно начиная приходить в себя, чуть задумчиво переспросила Маша. На что Харитон мигом успокоил её.
– Ах, моя милая,… это весьма забавная история, и я тебе потом о ней расскажу,… а пока отдыхай,… набирайся сил!… Ну а я почитай тебе интереснейшую сказку,… у меня тут как раз на такой случай и книжка припасена,… сказка мигом поможет тебе восстановить здоровье... - мягко улыбаясь, отозвался Харитон, и действительно достал из шкафчика сборник сказок. Оказывается, они и вправду способствует заживлению ран. Между прочим, научный факт. Многими заслуженными академиками от медицины доказано, что при прочтении, правильно сложенный текст помогает организму намного быстрей справиться с тяжёлыми травмами. Притом был проведён ряд продолжительных экспериментов подтверждающих этот неоспоримый факт.
Но сейчас не об этом, лучше подведём итоги, и сделаем вывод из этой, несомненно, поучительной истории, которую рассказал мне старичок-профессор. И знаете что, сдаётся мне, что тем самым студентом Харитоном, как раз и был тот старичок-профессор. И это он про себя мне рассказал, про свою жизнь, и про то, как он познакомился со своей будущей супругой, и конечно о том, как он после столь невероятного знакомства изменился. Каким чутким, понимающим и сострадательным он потом стал.
Разумеется, я хотел было ещё с ним кое о чём поговорить, но он быстро собрался, и под предлогом следующей встречи, покинул меня. Я остался один в скверике на лавочке, и больше я его не видел. Однако я уверен, что он по-прежнему гуляет где-то по Пироговке, и желает всем только добра и благополучия. Ну а я опять-таки усвоил для себя прописную истину: бойся своих желаний, ведь они могут исполниться. И не дай Бог вам пережить того, что пережил старина Харитон. И пусть его история послужит хорошим уроком для всех нас. Я же желаю вам счастья и крепкого здоровья, дорогие мои друзья...
Конец
Igorshipskih@mail.ru Автор: Шиповских Игорь.