Сердце

Коля лишь смутными отрывками помнил тот день, когда мама ушла.
Помнил большой желтый чемодан, стоящий в прихожей у двери, помнил сидящего на кухне отца, который уронил голову на руки и молчал, потерянно опустив плечи.
Помнил, как мама кричала на него - звонко, истерично, и голос её разносился по комнатам, сея смятение и страх в сердце маленького Коли.
Он забился в пространство между кроватью и шкафом, зажал уши руками и не выбрался оттуда, пока мама не ушла, подхватив чемодан, и уход ее был похож на бегство, поспешное и трусливое.
Коля выбрался из своего спасительного угла, и молча вошёл на кухню к отцу. Он так и продолжал сидеть, опустив голову, и мальчику было невероятно жаль его.
Потом отец словно бы встрепенулся, растерянно посмотрел на Колю и сказал:
-А, сынок... Давай-ка пообедаем, да пойдем в парк, на аттракционы.
А лицо у самого бледное, с невыкатившимися слезинками в уголках глаз...
Больше Коля маму не видел. Только став постарше, стал осознавать, что она аккуратно, раз в месяц, отправляет алименты на него, а где она живёт, с кем и чем занимается - об этом он никогда не интересовался у отца.
Эта тема стала негласно запретной в их семье, молча они установили между собой правило - никогда не говорить о маме.
Лишь один раз Коленька спросил у отца:
-Пап, а почему...она ушла?
Отец тогда посмотрел на него как-то странно, словно впервые видел сына, и, помедлив, ответил:
-Да любовь у неё там, сынок... А я - лишним оказался. И зарабатываю я немного... Она лучшего достойна.
А как же я? - спросил Коля.
Отец ничего не ответил - ему нечего было сказать сыну, он сам, похоже, не знал ответа на этот вопрос.
С тех пор Коля стал задумываться о том, почему мама не забрала его с собой.
Выходит - он совсем ей не нужен, нужен только отцу. Ведь с момента своего ухода, она ни разу не проведала ни его, Коленьку, ни папу.
И он, Коленька, решил, что навсегда вычеркнет маму из своей жизни, и может быть когда-нибудь она, встретив его, пожалеет о том, что так отнеслась к сыну.
Коля старался отлично учиться, не расстраивать отца, готовил нехитрый ужин к его приходу с работы, а потом они вместе "резались" в шашки и шахматы, ходили в парк, катались на велосипедах. Коля считал, что эти минуты вдвоём с папой - самые счастливые и ценил эти минуты так, как их умеет ценить только ребёнок, по какой-либо причине потерявший одного из родителей...
Когда Коля заканчивал девятый класс, он стал замечать, что отец гораздо чаще, чем раньше, мерит давление и иногда, замерев, хватается за левую сторону груди...
Сердце... Повзрослевший Коленька понимал, что с этим важным органом шутки плохи. Отец, к тому, же работал ещё и на вредном производстве. Коленька стал штудировать всю доступную медицинскую литературу из библиотеки. Многого не понимал, но постепенно что-то проникало в его мозг, сея в нём ростки знаний.
А закончив школу с отличным аттестатом, Коля легко и без проблем поступил в медицинский институт на кардиохирурга, продолжая дотошно изучать литературу о болезнях сердца и методах их лечения.
Но спасти отца Коленьке не удалось - он умеr на операционном столе своего уже опытного сына-кардиохирурга, который делал ему операцию. Коля тогда с трудом осознавал, как он опустил инструмент в медицинскую ёмкость, снял шапочку и маску, прошёл в ординаторскую и, оглушённый смертью единственного и любимого человека, опустился на кушетку.
Не стало отца, ради которого Коленька жил все эти годы. Так и к чему теперь всё это? Коля даже семью не заводил, потому что где-то в глубинах памяти сохранился и то и дело всплывал материн жёлтый чемодан и её поспешный уход, похожий на бегство.
На поhоронах отца он стоял бледный и бессильный, не в силах смириться с тем, что вот не стало человека, который всё это время заботился о нём, был рядом, помогал и поддерживал. На кого теперь опереться одинокой душе?
Всё свободное время он старался проводить на работе - там, по крайней мере, он был кому-то нужен и важен, там через его умелые руки проходило очень много людей, которым так нужны были поддержка и забота, и внимание, и умело сделанная операция.
Пациенты относились к нему с каким-то трепетным благоговением - для каждого у него находилось время и доброе слово.
Долго всё отделение потом вспоминало историю, которая вышла даже за пределы их больницы. В один из дней посреди коридора отделения рано поседевшая, но ещё моложавая женщина со следами былой красоты на лице и с деревенской внешностью, рухнула на колени перед доктором Николаем Олеговичем и, глядя на него глазами, полными слёз, заговорила громко, так, что услышали даже медсёстры на ресепшене:
-Доктор, благослови вас Господь! Вы ангел, воистину! Везде такая молва про вас идёт и про ваши руки золотые! Мужика моего с того света достали, как же бы мы без него, кормильца, я и пятеро детишков наших.
Женщина заплакала, уткнувшись миловидным лицом своим в его белый халат, а он, не зная, что делать, смущаясь и краснея, как ребёнок, взял её за локти и пытался поднять с колен, приговаривая:
-Ну что вы, что вы, Алевтина Егоровна, встаньте, встаньте, не смущайте меня. Это моя работа - спасать людей...
Он стал тогда стесняться своих знаний и таланта, своих умений - сухо принимал благодарности, никогда и ничего не принимая в дар от благодарных пациентов, в отличие от других врачей и спешил удалиться. Благодарившие недоумевали и считали это признаком чёрствости и циничности, но при этом они даже не подозревали, что таится в душе этого человека. Чёрствый и циничный человек не мог быть отличным кардиохирургом.
В один из похожих на все остальные дни в больницу привезли молодого человека с бледным, бескровным лицом и такими же бледными руками, сложенными на груди. Николай покачал головой, кинул санитарам:
-Что ж вы его... как в гроб-то...
И расцепил пальцы мужчины. Парня тут же приказал отвезти в операционную - операция предстояла долгая и сложная. По результатам обследования у молодого человека были большие проблемы с сердцем, усугубляемые приёмом алкоgоля, с которыми он не обращался к врачам. Болезнь пришла в запущенное состояние и сердце мужчины не выдержало такой нагрузки.
Николай склонился над пациентом - ему показалось, что в его лице отдалённо видны какие-то знакомые черты, кого-то этот молодой человек ему напоминал, но кого - Николай так и не мог вспомнить.
Он вышел в коридор и пошёл готовиться к операции. На банкетке недалеко от двери сидела немолодая уже пара - полысевший мужчина в дорогом костюме держал за руку блондинку с растрёпанными, короткими волосами. Складывалось ощущение, что они были специально всклокочены, для того, чтобы эффектно торчать в разные стороны.
Увидев доктора, блондинка резво вскочила и подбежала к нему, она хватала его за халат и быстро говорила:
-Доктор, доктор, послушайте, вы же спасёте моего сына, правда?! Пожалуйста, спасите его, слышите, спасите!
-Заберите жену! - резко обратился Николай к мужчине, а ей сказал - Успокойтесь! Успокойтесь и придите в себя! Всё будет хорошо!
Подошедший мужчина оторвал побелевшие кулаки жены от халата Николая и повёл её на банкетку, шепча какие-то успокаивающие слова.
Николай шёл в операционную и чувствовал, что что-то не так, что-то не то, и не понимал, откуда это чувство тревоги и беспокойства. Он вдруг остановился, поражённый какой-то мыслью. Стянул с головы шапочку и вместо операционной резко свернул в ординаторскую. Опустился там на стул, шапочкой вытер холодный пот с лица. Мысли роились в голове, как потревоженная птичья стая. Мать... Так вот когда они встретились...
И эта женщина его не узнала...И, по всей видимости, не узнает...
Открылась дверь, в ординаторскую вошёл ассистент Володя, с тревогой взглянул на него:
-С вами всё в порядке? Может, воды? Плохо выглядите.
-Нет-нет - ответил Николай - спасибо, не надо.
-И как наш пациент? - поинтересовался Володя.
-Шансов мало - ответил доктор.
-Я уверен, что для вас нет ничего невозможного, Николай Олегович! - подбодрил его Володя. Он словно чувствовал, что в этой ситуации всё не так просто и старался настроить Николая на операцию.
-К сожалению, нет, Володя. Я же не волшебник.
Он молча встал, и они вместе пошли в операционную. Николай всмотрелся в лицо пациента - вот, значит, почему его лицо показалось смутно знакомым - он увидел в парне черты своей матери.
Как ему быть? Фактически, перед ним на операционном столе лежал человек, который отнял у него любовь матери, а в коридоре её обнимал человек, который отнял её у отца. Ему показалась, что душа его покрывается какой-то коркой и чернотой, за которой не видно ничего. Хотелось только одного - сделать больно, сделать так, чтобы все эти люди страдали. Все вместе... Ведь нет ничего страшнее потери собственного взрослого дитя...
Ему остаётся только...чуть равнодушнее, не так, как всегда, отнестись к операции, и всё - всё будет кончено в ближайшие дни, нет, даже часы... И тогда отец, который после ухода мамы перестал верить всем женщинам и посвятил жизнь Николаю, который страдал от её бегства и предательства, будет отомщён.
Давай, Коленька, возьми себя в руки, и подумай, как сделать так, чтобы к операции было не подкопаться, и чтобы пациент больше не встал на ноги...никогда...
Николай решительно склонился над телом молодого человека.
Пять часов спустя он, уставший, бессильный, с трясущимися от напряжения руками, вышел из операционной, сопровождаемый ассистентом. Рассеянно попросил у медсестричек на ресепшене кофе и пошёл в ординаторскую, провожаемый их восхищёнными взглядами.
Он видел, как мать проводила его заплаканными глазами и тут же уткнулась в плечо сидевшего рядом мужчины, который успокаивающе гладил её.
В течение следующих дней Николай заходил в палату и подолгу сидел около пациента. Он смотрел на его лицо, проверял давление и показатели на мониторах оборудования и с удовольствием замечал, что он идёт на поправку.
Мать так же провожала его взглядом и немой вопрос и страх светился в её глазах, когда он , Николай, выходил из палаты. Она словно готовилась к самому худшему, но никак не решалась подойти к доктору, чтобы получить хоть какую-то информацию.
А однажды осмелилась и остановила ассистента Володю в коридоре.
-Молодой человек, молодой человек, подождите! Мне... неловко надоедать доктору и лезть к нему лишний раз... Скажите, мой сын, он? - и замолчала, уткнувшись в платок, сотрясаясь от рыданий.
-Ну что вы, что вы - ответил ей ассистент - у кардиохирурга Макарова золотые руки и большое, доброе сердце, он может сделать невозможное...
-Что вы сказали? - женщина поражённо опустилась на банкетку - я не ослышалась - фамилия доктора - Макаров?
-Да - кивнул головой Володя - доктор Макаров, самый лучший кардиохирург в городе.
-Так вот откуда мне знакомо его лицо - ни к кому не обращаясь, произнесла женщина - так вот откуда мне знакомо его лицо...
-Вам чем-то помочь? - спросил у неё Володя - может, успокоительного и воды? Вы внезапно побледнели так сильно...
-Нет-нет - женщина помахала рукой - не надо... Пожалуйста, оставьте меня одну...
Володя покачал головой и ушёл. Сначала он хотел рассказать об этом разговоре Николаю, но потом просто забыл.
Несколько дней Николай не заходил к молодому человеку - он приболел и провёл это время дома, а когда пришёл на работу, девушки медсёстры чуть не с порога отделения заявили ему о том, что молодой человек пришёл в себя. Ничего не подозревающий Николай прошёл в палату к мужчине.
Увидел задорно блеснувший взгляд таких знакомых глаз, полуулыбку-полуухмылку на губах, услышал полушёпот:
-А я уж и не думал, что выберусь... Спасибо, брат.
И увидел протянутую руку. Протянул свою в ответ, всмотрелся в лицо и понял - он всё знает.
-Откуда вы...- вопрос оборвался и повис в воздухе.
-Я сразу понял, что это ты, когда услышал твою фамилию. И ты похож на маму... Очень сильно. Они с отцом иногда ссорились из-за тебя, и она много плакала. Из их разговоров я узнал и твою фамилию, и имя, и пообещал себе, что когда-нибудь обязательно найду тебя. Наивные детские мечты - парень ухмыльнулся - потом всё как-то стёрлось, забылось, заволоклось какими-то повседневными делами и суетой. Но я знал, что ты есть...
Он помолчал, потом сказал:
-Мне не важно, что натворила мать тогда, в молодости. Я знаю, что это что-то очень плохое и болезненное для тебя. И если ты не против, я хотел бы общаться...
Николай улыбнулся:
-Я не против, но с одним условием.
Парень вопросительно посмотрел на него.
-Ты завяжешь с употреблением спиртного и будешь беречь своё сердце.
Они ещё раз пожали друг другу руки.
Шло время, братья общались - Виктор оказался начитанным парнем с чувством юмора и неиссякаемой жаждой жизни. Он признался, что мать и отец избаловали его, и в один момент он просто пошёл не по той дороге.
С удивлением Николай замечал, что жизнь его словно бы приобретает прежний смысл, начинает налаживаться и становится более яркой и интересной. Столько лет чуравшийся женщин, он осмелился наконец пригласить на свидание медсестру Риту, которая безумно ему нравилась. На свидании девушка без лишней жеманности и скромности призналась ему, что он очень сильно ей нравится, и она просто восхищена его талантом спасать жизни людей. Она смотрела на него своими огромными синими глазами, как на настоящего героя, и Николай с удовольствием тонул в этих глазах.
У Виктора тоже появилась девушка - тоже медсестра с работы брата, симпатичная хохотушка Верочка, в которую Виктор влюбился "раз и навсегда", как он поведал брату.
В один из дней они решили собраться на даче у Верочки, которая пригласила Риту и Николая под предлогом того, что "нам надо вам кое-что сказать". Произнося эту фразу, она картинно закатила глаза и выпятила накрашенные губки.
В воскресенье вся компания собралась у Верочки на даче, где были также её родители и бабушка, и в самый разгар веселья калитка распахнулась, и в саду появились мама и отец Виктора.
-Витя - выразительно посмотрела на него Верочка - прости, я должна была сказать. Но... Они же родители твои - они имеют право знать.
Вечер прошёл в уютной и тёплой атмосфере, Николай то и дело ловил виноватый взгляд матери, но старательно отводил глаза. Верочка и Виктор сообщили близким о своём намерении пожениться в самое ближайшее время, и все окружающие восприняли эту новость с радостью и удивлением.
Она подошла к нему, когда Николай ушёл на реку и стоял, задумчиво глядя на спокойное движение воды.
-Ты, конечно, не простишь меня - произнесла, стоя за его спиной.
Он, не поворачиваясь, ответил:
-Я не прощу тебе то, что ты даже не появилась на его поhоронах...
Она помолчала немного, потом произнесла:
-Коля, я не...могла...Отец взял с меня обещание, что я не буду появляться в вашей с ним жизни.
-Что? - произнёс Коля - О чём ты говоришь? Отец никогда бы так не поступил!
Я не могла тебя забрать тогда... Да, этот мужчина - отец Виктора - моя единственная любовь, и когда он исчез из моей жизни, я от отчаяния вышла замуж за твоего отца. Это было неправильно, нечестно, потому что он любил меня, а я его нет! Когда мой любимый снова появился в моей жизни, я готова была бросить всё, чтобы идти за ним, но я не могла взять с собой тебя. А твой отец сказал, что если я буду вот так, набегами, появляться в вашей жизни - я только причиню тебе боль. А если меня не будет - ты смиришься и скоро забудешь. Он хотел оградить тебя от моральных терзаний, но при этом ему было всё равно до того, как мучаюсь я... Да, я виновата, сильно виновата перед тобой... Но может быть, когда-нибудь...Ведь у тебя доброе, большое сердце.
Николай посмотрел на маму:
-Может быть.
Закатное солнце опустилось за горизонт и Николай почувствовал, как постепенно из его сердца исчезает по капельке боль, которую он пронёс сквозь годы.