Есть вот такая тема непонятная, когда глубокой осенью под конец октября месяца с его унылой и дождливой погодой вдруг вспоминается вечна. Почему так - мне это непонятно? Видимо, хочется солнечного света, получить для себя вдохновения от первых тёплых дней и красоты окружающего мира природы? И, что в итоге мне вспомнилось из теперь уже далёкого времени? Все ожидали прихода Весны. Вот-вот потеплеет, солнце начнёт ласково светить и мы, проснувшиеся после зимней спячки, начнём своё извечное движение в неизвестность, как бы подтверждая диагноз старого психиатра – весенние и осенние обострения самые опасные по своей сути и часто приводят к неожиданным и разбалансированным действиям, ярко отражающим наш характер. И это пугало, и это как-то так настораживало!
Но не настолько, чтобы убежать от весны с её целомудренным и грешный или даже страстным окрасом, ведущим нас опять же в какую-то там пропасть или более в бездну, где мы не видели того самого дна, о котором нам всё время говорят и рассказывают. Может очередная белиберда? А всё может быть! Тут ведь как с прогнозами погоды. И в итоге, несмотря на опасности планетарного масштаба, мы выставляли свои носы в окна, и каждый раз радовались приходу весны. Пока не хватало только задорной магнитофонной песни, через старую и хрипящую колонку, поставленную на окно с однообразно и нудно повторяющейся, запинающейся раз за разом «проказницей певицей». Этакий дворовый хит-парад, организованный соседскими пацанами, где более слышались скрипы и всхлипы с шелестением, как газетной бумагой в клозете…
И тут в окно высунулась соседка Верка, этак вполоборота, частью обнажая свои прелести, которые она с трудом носила. Так её, надо сказать чрезмерно одарила та самая жадная для одних, и такая щедрая для других Матушка-природа. Её жизненный подарок тянул в своих соизмерениях не менее как на номер пять, хотя она всем говорила, что у неё всего лишь навсего третий. Но я, тот самый третий прекрасно знаю, меня на этом номере не проведёшь. У нас с давних пор вся родня с этим номерком по жизни нашей похаживает, да и другие мне приходилось видывать, причём не в кино, скажу прямо, честно и открыто. А что скрывать то? Так вот – Верка повернулась, наклонилась, и тут у неё что-то защекотало, видимо в носу? В его необъятных глубинах, так как Верку и этим природа тоже наградила богато (нос у неё был кавказского образца).
Она вся вытянулась этакой слоновьей «стрункой» при своих пышных телесах, как тот доберман перед прыжком и как чихнёт, подпрыгнув на подоконнике со своим родным «подоконником», разрывая при этом свой хлипкий халатик двадцатилетней давности. Хотя вид у него был такой, как будто бы в нём ещё Клару Цеткин встречали у нас на пыльном захолустном вокзале, чтобы объявить о праздновании международного женского дня восьмое марта и примерно в такой же весенний и солнечный день. Да, такой же вот день весны, как сегодня. Но это так, ерунда, а вот когда я узрел Веркино богатство, нагло и даже как-то вызывающе дразнящее меня своим объёмом… я понял, что до этого я просто не знал, что такое настоящее, колышущееся и бьющееся об оконный подоконник! Нет - это не, то что называют просто, пошло и ненавязчиво женской грудью.
Потому как такая женская грудь, как у Верки - это что-то этакое фантастическое, целостное, огромное и влекущее безотрывно смотреть, а частью даже притягивающее к себе ухватить жадно двумя ладонями (в одну то не поместится такое богатство). Нам западные стандарты не нужны и даже чужды, чтобы, как они говорят – грудь вся должна помещаться в ладонь, а если ладонь у кого маленькая – тогда что? Нет – нам это точно чуждо! Вот у Верки – это самое… было настоящее народное достояние, и оно должно было принадлежать народу, т.е. даже может быть и мне. Да-а… Это было что-то, это надо было видеть! От этого хотелось радостно кричать, бегать, прыгать и почему-то показывать язык? Ткань лёгкого и местами уже штопаного халата, к тому же ещё и изготовления советского времени не выдержала напора этого «торнадо».
Торнадо, который и так ежесекундно пытался вырваться наружу – неожиданно лопнула (но я то ожидал всего этого) и Верка буквально возложила на подоконник, как на пьедестал свои прелести. От увиденного у меня в глазах поплыло, жар сжигающей волной прошёл по всему телу, и я хрипло выдавил из себя воздух, пытаясь что-то сказать. Верка глянула в мою сторону, отработанным и верным движением рук положила всё на место, застегнула на булавку лопнувший халат и, повернувшись в мою сторону жестом, достойной благородной аристократки показала мне дулю со словами: «Накося выкуси…» Это действие было так по-весеннему – солнечно, нежно и лирично, да и радовало теперь душу, так как глаз уже нарадовался, причём вдвойне, включая её «аристократический жест»! Хотелось сказать, что я видел божественное.
Но я, показывая своё полное «равнодушие» ко всему произошедшему, смачно сплюнул из окна вниз и, насвистывая «Тореадор, смелее в бой…», двинул к себе в комнату на диван, обмозговать ситуацию, что к чему… вдруг Верка всё это не просто так придумала? Весна ведь! Мы все ожидали прихода Весны, и она как-то так незаметно пришла! Но на дворе сегодня осень и уже конец октября месяца, за окном идёт дождь, на улице слякоть и холодный ветер. И как-то так очень мне захотелось (нет, не того, о чём может подумать любой мужик) - мне захотелось вернуться в тот теперь так далёкий весенний день с прекраснейшим и счастливым мгновением, когда «на горизонте» появилась соседка Верка. А вот интересно - о чём она тогда думала в этот весенний день? И тут я услышал голос Верки: «Просыпайся давай, уже завтракать пора и на работу!»
Фотография размещена из личного архива автора.