«– И настанет царство истины?
– Настанет, игемон, – убежденно ответил Иешуа».
М. А. Булгаков. «Мастер и Маргарита».
Иногда читаешь интересное, но не до конца понятное литературное произведение и невольно задумываешься: а о чём же автор хотел поведать читателю «между строк»? Что сподвигло автора именно так, а не иначе, интерпретировать то или иное событие? Наконец, что наиболее волновало автора, как человека, при написании произведения? О чём он не мог или не хотел поведать читателю напрямую?..
Например, меня с юности занимает вопрос: почему Михаил Афанасьевич Булгаков в своём шедевре – романе «Мастер и Маргарита» – изобразил Иешуа Га-Ноцри простым смертным? Да, необычайно добрым, проницательным бродячим философом-самородком, наделённым даром исцеления, но одиноким, наивным и беспомощным в делах житейских. Как Иисус, Иешуа тоже жертва неправедного суда иудейских первосвященников и жестокой римской деспотии. Но в земной жизни он, как Иисус, не воскрес. А это не соответствует сведениям из Евангелия, общепринятому представлению, если напрямую ассоциировать образ Иешуа в романе с образом Иисуса Христа. Более того, было бы весьма странно, если бы «такой Иешуа» вообще остался в памяти истории. Не помнит же история других реально существовавших проповедников и «пророков», которых было немало в охваченной религиозным фанатизмом Иудее. А Иисуса не просто помнит. Иисус Христос стал Учителем, Спасителем и Богом для последующих поколений верующих-христиан. И следование Его Учению, Его Заповедям является для большинства из них целью и смыслом земной жизни, ради спасения вечной жизни души! Поэтому, создавая образ Иешуа, М. А. Булгаков, вероятно, и не преследовал цель прямого отождествления его с Иисусом Христом. Но о чём же тогда тайно хотел поведать нам писатель? Недаром жена Булгакова Елена Сергеевна Булгакова написала в своих воспоминаниях, что перед смертью Михаил Афанасьевич, попросив у неё рукопись «Мастера и Маргариты», «выдавил из себя два слова»: «Чтобы знали, чтобы знали». И это были его последние слова…
Эх, «покопаться» бы в мозгах М. А., пишущего свой гениальный загадочный роман!.. Но я, в числе других читателей, могу лишь сделать попытку догадаться: что же хотел сказать писатель «между строк» именно мне? Захватывающие сюжетные линии, исторические аналогии, мистические явления и фигуры, персонажи, прототипами которых были реальные люди, настолько причудливо переплетены в «Мастере и Маргарите» в сочную самоцветную ткань, что кажется: потяни любой читатель за любую нить этой ткани, каждый непременно вытянет что-то своё!
Сын профессора Киевской духовной академии, Булгаков был сведущ в вопросах Богословия. А как врач по профессии и человек проницательный, богато одарённый, с большим жизненным опытом, хорошо разбирался в телесном и душевном человеческом естестве. Потому такими реальными, живыми выглядят даже сверхъестественные герои его романа.
Известно, что Михаил Афанасьевич Октябрьскую революцию и Советскую власть не принял. И до 1920 года был активным участником Белого движения. Поэтому коренной перелом всего уклада жизни России стал для него большой личной трагедией. Но что явилось, если предположить, по мнению Булгакова, основной причиной этой трагедии? Не стало ли этой причиной разочарование Булгакова в Русской Православной Церкви, духовно не удержавшей, на рубеже XIX – XX веков, самодержавный строй и страну от революционного хаоса и последующей Гражданской войны? А стремительный распад одной власти и кровавое становление другой могли отвратить Булгакова от власти вообще. Не потому ли трагический герой его романа Иешуа говорит: «…всякая власть является насилием над людьми… настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти».
С детства воспитанный в православной традиции, Булгаков, в период революции и, особенно, после поражения «белых» в Гражданской войне, по-видимому, испытал глубокий душевный надлом. А возможно – и кризис веры. Но сугубым атеистом, исповедующим материализм, не стал. Мистицизм прочно обосновался в его душе. Но на что было Булгакову надеяться? Бог Россию от смуты не спас. С властью Советов он так и не примирился. Действительность, вероятно, представлялась ему декорированной крикливыми лозунгами облупленной стеной, о которую – хоть башку разбей, ничего не изменишь! Оставалось лишь уповать на вмешательство тёмных сил… Может быть, дополнительную роль сыграл в этом и морфий, от которого М. А. страдал зависимостью? Кто знает… Отсюда – и увлечение Булгакова всякого рода демонологией. Отсюда – и его Воланд с «тёплой» компанией.
Каким же тогда «такому Булгакову» виделось состояние православного христианства в Советской России? Вероятно, таким, какова была его вера – по-детски искренняя, чистая, но беспомощная перед натиском зла, утопившим страну в крови. И в этой связи, осмелюсь предположить, что и образ Иешуа – это аллегория состояния русского Православия – беспомощного, гонимого – под гнётом безбожной большевистской власти. Ведь и Иудея, Ершалаим во времена Христа находились под гнётом язычников-римлян. И в романе, по сути, именно за отрицание, пусть и в будущем, власти римского кесаря Понтий Пилат был вынужден утвердить смертный приговор Иешуа.
Мастер в романе – это своего рода двойник Булгакова. Здесь Михаил Афанасьевич, в образе Мастера, играет самого себя, выступает в роли «играющего режиссёра» им же написанной и поставленной драмы. Ну, а роман Мастера якобы о Пилате – это на самом деле роман о Иисусе-Иешуа. Образ же Пилата использован Мастером, чтобы, с одной стороны, отвлечь внимание безбожной советской цензуры от образа запрещённого Иисуса Христа. А с другой стороны, чтобы оттенить, усилить трагический образ Иешуа, по доносу Иуды из Кириафа, жестоко и несправедливо осуждённого властным правосудием. И, в связи с этим, завуалированно, но вполне ясно для вдумчивого читателя показать безнравственность и жестокость любой власти. Вписывается в эту канву и драматическая, автобиографически схожая с судьбой самого Булгакова, судьба Мастера-писателя – с нападками на него провластных литературных критиков за роман о Пилате. И с его страстной, «запретной» любовной связью с Маргаритой. Собственно, как и увлекательные похождения Воланда со свитой в отрёкшейся от Бога Москве – это тоже, с одной стороны, способ отвлечь внимание цензуры от образа Иешуа. А с другой, – желание Булгакова метафорически поведать читателю о том, что за всяким греховным деянием, как простых смертных, так и власти в целом, всегда последует справедливое воздаяние. И уж если не от светлых сил, то наверняка – от тёмных.
Поэтому, по моему скромному мнению, Михаил Афанасьевич Булгаков с его двойником Мастером вовсе и не преследовали цели показать «своего» Иисуса Христа в образе Иешуа Га-Ноцри. Скорее всего, полагаю, повествование Мастера-Булгакова о трагической судьбе Иешуа в Ершалаиме – это иносказание о многострадальной судьбе русского Православия в послереволюционной России.
И здесь меня вдруг осеняет ещё одна догадка! А не является ли образ Понтия Пилата в романе отражением представления Михаила Афанасьевича о Сталине? О властном вожде, провернувшем жернова истории, но в эти жернова и попавшем – заложнике утвердившейся власти.
Но вот кем или чем для Булгакова был Воланд – «часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»?.. Как рядовой читатель, я опять же могу строить свои догадки. Однако, это тема для другого, профессионального и более компетентного исследователя творчества М. А. Булгакова…
15.04.2024 г.