Мне казалось, что я могу примириться со всем на свете,
Но я разделся, зашёл в ванную комнату,
И не смог примириться со своей наготой.
Взял мольберт, кисти, краски,
И стал рисовать самого себя.
Чтобы стало понятней,
И с общей формулой и с её частями,
Приуспел в этом деле и почти достиг гармонии,
Но, выставив свою картину на выставке,
И услышав хвалебные отзывы от разных критиков,
О том, как человек уходит от своей депрессии через изображение самого себя,
Через свои откровения, через свою наготу,
Понял, что весь мир театр, и это единственное, что оставляет жизни соломинку смысла,
Как наше тело, после смерти, остаётся нагим на картине,
Лишенной веры в вечность, как часто бывает, когда человек не верит в самого себя.