Друзья!
Из Сети.
"...Жуки листоеды относятся к жесткокрылым насекомым-вредителям. В настоящее время известно около 50 тыс. разновидностей жуков этого вида.
Они встречаются практически в любом уголке земного шара, где произрастают какие-нибудь растения. Исключение составляют Арктический и Антарктический континенты. В различных климатических зонах можно найти всевозможные разновидности данных вредителей.
Жук листоед вырастает в длину до 3-5 мм. Тельце бывает овальным, шарообразным, удлиненным либо уплощенным с выростами или шипами. Тело обычно яркое и цветистое, но встречаются и довольно тусклые расцветки.
Глядя на листоеда можно подумать, что у него отсутствуют лапки и усы. Это обусловлено его способностью прятать их под тельцем, так создается ощущение, что их нет.
На теле имеются два крыла с ярко выраженными прожилками, надкрыльями и эпиплеврой. Средняя часть груди у жука меньше задней.
Скелет состоит из нижних (стернитов) и спинных (тергитов) грудных и брюшных полуколец. На трех парах лапок имеются сегменты".https://dezbox.ru/
...Раньше на нашем Оленьем острове в Нефтеюганском районе встречалось немало осиновых листоедов.Теперь весной их почти не вижу. Сохранились на моём ПК только фото лесных вредителей.
...Други!
Природа не скупится на насекомых, хотя и они нынче очень уязвимы.
Большое отступление.
"Насекомые - самая разнообразная группа организмов на планете, находятся в бедственном положении - недавние исследования показывают, что популяции насекомых сокращаются беспрецедентными темпами. В 1960-х годах, когда Дэвид Вагнер был маленьким ребенком, он любил бегать по ферме своей семьи в Миссури, США, со стеклянной банкой в руке, собирая в нее мерцающих светлячков. "Когда эта банка наполнялась, ее можно было поставить ночью у кровати", - рассказывает Вагнер, который ныне работает энтомологом в Университете Коннектикута. Теперь все это исчезло и земли, где находилась ферма его семьи, теперь застроена новыми домами и ухоженными газонами. А любимые светлячки Вагнера – как и многие насекомые по всему миру – в значительной степени исчезли в ходе событий, которые ученые называют глобальным апокалипсисом насекомых. Поскольку деятельность человека быстро преобразует планету, глобальная популяция насекомых сокращается беспрецедентными темпами - до 2% в год. В условиях вырубки лесов, использования пестицидов, искусственного светового загрязнения и изменения климата этим живым существам приходится сейчас очень нелегко. А ведь от их деятельности зависит существование множества сельскохозяйственных культур, цветов и другие животные. "Насекомые - это основная пища птиц и рыб. Они - ткань, связывающая воедино все пресноводные и наземные экосистемы по всей планете", - говорит Вагнер. Легко думать, что у насекомых все в порядке. В конце концов, они все еще почти повсюду — ползают по кронам лесов, зарываются в почву, скользят по поверхности пресноводных прудов или, конечно же, порхают по воздуху. С точки зрения разнообразия насекомые не имеют себе равных, представляя две трети из более чем 1,5 миллионов зарегистрированных видов животных в мире, и, по словам ученых, еще миллионы насекомых, вероятно, до сих пор неизвестны науке. Для сравнения, по данным Международного союза охраны природы (МСОП), существует примерно 73 тысячи видов позвоночных - от людей до птиц и рыб — и они составляют менее 5% от известного животного мира.
Важность насекомых для окружающей среды нельзя недооценивать, говорят ученые. Насекомые имеют решающее значение для пищевой сети, питая птиц, рептилий и млекопитающих, таких как летучие мыши. Для некоторых животных жуки - просто лакомство. Растительноядные орангутаны с удовольствием поглощают термитов, а люди регулярно используют в пищу порядка 2 тысяч видов насекомых. Но насекомые - это гораздо больше, чем просто пища. Фермеры зависят от этих существ, опыляющих посевы и обрабатывающих почву, чтобы сохранить ее здоровой. Насекомые опыляют более 75% мировых сельскохозяйственных культур. Согласно исследованию, опубликованному в журнале BioScience, в США насекомые оказывают услуги, стоимость которых в 2006 году оценивалась примерно в 57 миллиардов долларов в год. Исследование показало, что одни только навозные жуки приносят животноводческой отрасли США около 380 миллионов долларов в год за их работу по измельчению навоза и обработке почвы на пастбищах. "С меньшим количеством насекомых у нас было бы меньше пищи. Мы бы увидели снижение урожайности всех этих культур", - говорит эколог Дейв Гоулсон из Университета Сассекса.
В природе около 80% диких растений полагаются на насекомых для опыления. "Если количество насекомых продолжит сокращаться, ожидайте довольно серьезных последствий для экосистем в целом - и для людей", - говорит Гоулсон. Описывая прогулку по заповедному тропическому лесу Гуанакасте в Коста-Рике, эволюционный эколог Даниэль Янзен в 2019 году писал: "Исчезла паутина, которая десятилетия назад опутывала эти листья. Исчезли ночные искорки в листьях, отражающиеся от тысяч глаз паука-ликозида". Согласно исследованию, опубликованному в феврале 2020 года в журнале Biological Conservation, за последние 150 лет мир потерял от 5% до 10% всех видов насекомых, или от 250 000 до 500 000 видов. Эти потери продолжаются, хотя оценки разнятся из-за неоднозначных данных, а также неопределенности в отношении того, сколько всего насекомых существует. "В тропиках насекомых может быть чрезвычайно трудно идентифицировать, потому что их гораздо больше видов, чем (мы) привыкли считать. В радиусе 100 километров от моего жилища в национальном парке на северо-западе Коста-Рики обитает больше видов, чем во всей Европе", - рассказал Янзен, профессор Пенсильванского университета, в интервью агентства Рейтер.
Незнание того, что именно происходит, затрудняет обнаружение проблемы. Один анализ, опубликованный в апреле 2020 года в журнале Science, показал, что планета теряет около 9% своей популяции наземных насекомых каждое десятилетие. В другой статье, опубликованной в январе 2021 года, была предпринята попытка нарисовать более четкую картину, обобщив более 80 исследований насекомых, и было обнаружено, что численность насекомых сокращается примерно на 1-2% в год. Для сравнения, численность человеческой популяции растет чуть менее чем на 1% в год. "Даже при минимуме в 1% в год всего за 40 лет мы потеряем более трети видов насекомых и трети особей - треть всего древа жизни будет потеряна", - говорит Вагнер. Но реальность, скорее всего, еще хуже. По его словам, команда Вагнера предложила "невероятно консервативную" оценку потерь, отметив, что многие исследования насекомых проводятся в охраняемых районах, таких как природные заповедники. Деградированные сельскохозяйственные угодья или города, вероятно, обнаружат гораздо меньше насекомых. Гибель насекомых нельзя объяснить какой-то одной причиной. Популяции сталкиваются с одновременными угрозами - от потери среды обитания и промышленного земледелия до изменения климата. Избыток азота из сточных вод и удобрений превратил водно-болотные угодья в мертвые зоны, искусственное освещение заливает ночное небо, а рост городских районов привел к увеличению бетонных покрытий.
"До недавнего времени потеря земли была единственной главной причиной спада. Но изменение климата становится гораздо более серьезной и зловещей угрозой из-за высыхания частей планеты, которые были хронически влажными. И это абсолютно катастрофично для многих насекомых", - говорит Вагнер. Интродукция неместных растений, которые могут доминировать в новых условиях, также нанесла вред насекомым. Поскольку многие насекомые эволюционировали, чтобы питаться или удобрять один конкретный вид растений, разрушение растительного мира может иметь огромный эффект.
К примеру, вид моли Tegeticula опыляет знаменитые калифорнийские "деревья Джошуа" (юкка коротколистная) и эта юкка является единственным источником пищи для потомства моли. Если "деревья Джошуа" исчезнут, то исчезнет и мотылек. И наоборот. Следующие группы насекомых находятся в особой опасности вымирания: 1) Пчелы и в целом отряд перепончатокрылых: По данным МСОП, к находящимся под угрозой исчезновения шмелям относятся 28% видов в Северной Америке и 24% в Европе.
За последние 20 лет ареал шмеля с ржавыми заплатками в Северной Америке сократился на 87%. Колонии медоносных пчел в США, которые перевозятся на грузовиках через всю страну для опыления огурцов, миндаля и других коммерческих культур, неуклонно сокращаются на протяжении десятилетий: сейчас их насчитывается около 2,7 миллиона по сравнению с примерно 6 миллионами в 1947 году. Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН уже предупредила, что сокращение численности пчел угрожает глобальной продовольственной безопасности. 2) Бабочки и мотыльки (отряд чешуекрылых). Многие популяции моли и бабочек также испытывают трудности из-за потери среды обитания, а также пестицидов и гербицидов. По состоянию на 2010 год почти треть местных видов бабочек в Европе сокращалась, и, по данным МСОП, 81 из 482 видов на континенте считался находящимся под угрозой исчезновения или близким к ней.
Согласно исследованию, опубликованному в марте 2021 года в журнале Science, на западе Соединенных Штатов количество отдельных бабочек неуклонно сокращается в течение последних четырех десятилетий со скоростью около 1,6% в год. Культовая бабочка-монарх - один из видов, попавших в беду. Более высокие осенние температуры, вызванные изменением климата, могут препятствовать периоду зимней спячки бабочек, известному как диапауза. Таким образом, вместо того, чтобы замедляться в преддверии зимы, эти насекомые дольше бодрствуют, расходуют больше энергии и в конечном итоге умирают от голода, говорят ученые. В июле мигрирующий монарх был добавлен в глобальный список видов, находящихся под угрозой исчезновения МСОП. 3) Жуки (отряд жесткокрылых): Тигровые жуки, часть семейства жужелиц, живут в песчаных прибрежных норах. Будучи чувствительными к изменениям, они являются хорошими видами-индикаторами состояния окружающей среды. Сегодня около 15% видов и подвидов тигровых жуков в США находятся в состоянии упадка или считаются очень редкими.
Природоохранные организации частично обвиняют внедорожники в разрушении личиночных нор жуков. Светлячки также могут вскоре погаснуть. По данным природоохранной группы Xerces Society, 14 из 128 видов светлячков, составляющих семейство отряда жуков, находятся под угрозой исчезновения в США и Канаде.
Городское световое загрязнение, которое считается частично ответственным, может сбить с толку светлячков, которые полагаются на свою собственную ночную биолюминесценцию для привлечения партнеров и отпугивания хищников. 4) Пресноводные насекомые: По данным МСОП, 16% оцененных видов стрекоз и стрекозок находятся под угрозой исчезновения, а около 10% находятся в упадке. В то время как научное исследование, проведенное в апреле 2020 года, отметило сокращение численности насекомых на суше, оно показало, что пресноводные насекомые восстанавливаются со скоростью 11% в десятилетие в целом, отчасти благодаря законодательству о чистой воде, принятому в Европе и Соединенных Штатах. Но ситуация ухудшается в Южной и Юго-Восточной Азии, где многие водно-болотные угодья были расчищены под посевы. Сегодня более четверти стрекоз и стрекозок региона находятся под угрозой исчезновения. Как уходят насекомые, так уходят и их хищники. В Северной Америке почти все певчие птицы кормят насекомых своим детенышам, но с 1970 года численность птиц в Соединенных Штатах и Канаде сократилась на 29%, или примерно на 2,9 миллиарда, что, по мнению ученых, связано с уменьшением количества насекомых в мире. Некоторые исследования также связывают использование инсектицидов со снижением численности ласточек, домашних куниц и стрижей.
"Природа просто очень медленно разрушается. Когда насекомые исчезают, мы теряем ветви и побеги древа жизни. Мы разрываем его на части. И мы оставляем после себя очень упрощенное и уродливое дерево", - говорит Вагнер". https://paranormal-news.ru/
...А ведь за насекомыми могут последовать в преисподнюю и люди, отдавшие на растерзание планету Земля!
Вл.Назаров
*******************
1.Осиновый листоед
«Сухопутные» листоеды одинаково хорошо приспособились к жизни как в лесах, так и среди травянистой растительности открытых пространств.
Один из наиболее обычных лесных видов — осиновый листоед (Melasoma tremulae) — небольшой жук длиной до 8 мм с одноцветными желтовато-красными надкрыльями и синевато-черной переднегрудью.
Его можно встретить на листьях осины, где жуки питаются, продырявливая листья. Яйца откладываются кучками тут же на листьях. Молодые личинки темные, держатся группами, выедая мягкие части листа, но не трогая жилок, как говорят, «скелетируют» лист.
...Среди бородавчатых выступов на спинной стороне тела насекомого выступают капельки ядовитой жидкости с резким запахом.
В жаркую погоду эта жидкость быстро улетучивается. В этом можно убедиться, тряхнув ветку с личинками — в воздухе сразу ощущаются ядовитые пары. Таким открытоживущим личинкам не страшны враги.
Закончив питание, личинки подвешиваются на листьях вниз головой и превращаются в оранжевых куколок.
Шкурка личинки собирается складками у конца брюшка куколки и по-прежнему издает отвратительный запах, предупреждающий врагов о несъедобности насекомого.
https://faunist.ru/osinovyj-listoed.html
*******************
2.Цитаты из русской классики со словом «жук»
По стенам даже ползали не знакомые нам насекомые, не родные клопы и тараканы, а какие-то длинные жуки со множеством ног.
Гончаров И. А., Фрегат «Паллада». 1857
— Вы, навозный жук, слишком сухо, а вы, муравей, слишком мрачно смотрите на жизнь, — возразил им кузнечик.
Гаршин В. М„ То, чего не было, 1882
Он смотрел, как навозный жук хлопотливо и усердно тащит куда-то свой шар, как паук, раскинув хитрую радужную сеть, сторожит мух, как ящерица, раскрыв тупую мордочку, сидит на солнце, блестя зелеными щитиками своей спины; а один раз, под вечер, он увидел живого ежа!
Гаршин В. М„ Сказка о жабе и розе, 1884
Петя входит в кабинет и подает отцу длинный зеленый ящичек. Еще не поднося к уху, Зайкин слышит отчаянное жужжанье и царапанье лапок о стенки ящика. Подняв крышку, он видит множество бабочек, жуков, кузнечиков и мух, приколотых ко дну ящика булавками. Все, за исключением двух-трех бабочек, еще живы и шевелятся.
Чехов А. П„ Лишние люди, 1886
Сверх того, в таких прудах водятся большие, зеленоватые водяные черви (вероятно, вырастающие из маленьких зеленых), завертывающие себя в трубочку, как будто склеенную из осоки, — водяные ящерицы и жуки.
Аксаков С. Т.. Записки об уженье рыбы. 1846
— И был, сударик, Христофор этот, хоша рязанской, ну вроде цыгана али хохла, усы у него до ушей, а рожа — синяя, бороду брил. И не то он — дурачок, не то притворялся, чтобы лишнего не спрашивали. Бывало, в кухне нальет воды в чашку, поймает муху, а то — таракана, жука какого и — топит их прутиком, долго топит. А то — собственную серую изымет из-за шиворота — ее топит...
Горький Максим, Детство, 1914
На Большом лугу в таборе щепотьевцев задымились костры. Мы шли с Борей по скошенным рядам. Серые мотыльки мелькающими облаками вздымались перед нами и сзади опять садились на ряды. Жужжали в воздухе рыжие июньские жуки. Легавый Аякс очумело-радостно носился по лугу.
Вересаев В. В., К жизни, 1908
Весна. Березы только что развернули узорные, весело-зеленые листочки. Майские жуки с деловитым жужжанием носятся вокруг берез, а мы внизу суетимся, — потные, задыхающиеся, с вылезающими на лоб глазами.
Вересаев В. В., Воспоминания, 1929
Или я какой-нибудь отвратительный жук, который бы только укусил вас, а не способствовал вашему счастью?
Достоевский Ф. М„ Село Степанчиково и его обитатели. 1859
Этих жуков за их хищный характер можно было бы назвать тиграми среди насекомых.
Арсеньев В. К., По Уссурийскому краю, 1921
Кроме бабочек, которых у Тимьянекого было более пятидесяти, он набрал уже около сотни разных насекомых: некоторые блистали яркими радужными красками, особенно из породы жуков, божьих коровок, шпанских мух и
также из породы коромыслов; а некоторые отличались особенностью и странностью своего наружного вида; но все они мне не нравились и даже были противны.
Аксаков С. Т, Собирание бабочек. 1858
— Меня больше всего поражает в муравьях, жуках и других господах насекомых их удивительная серьезность; бегают взад и вперед с такими важными физиономиями, точно и их жизнь что-то значит!
Тургенев И. С.. Накануне, 1860
Крылатые обезьяны, птицы с головами зверей, черти в форме жуков, рыб и птиц; около полуразрушенного шалаша испуганно скорчился святой Антоний, на него идут свинья, одетая женщиной обезьяна в смешном колпаке; всюду ползают различные гады; под столом, неведомо зачем стоящим в пустыне, спряталась голая женщина; летают ведьмы; скелет какого-то животного играет на арфе; в воздухе летит или взвешен колокол; идет царь с головой кабана и рогами козла.
Горький Максим, Жизнь Клима Самгина, 1936
В мае родятся майские жуки, майоры и поэты a la Майков.
Чехов А. П., О марте. Об апреле. О мае. Об июне и июле. Об августе, 1885
Бесчисленные скворцы, рассекая воздух и прыгая по аллеям, с криком и шумом гонялись за майскими жуками.
Чехов А. П„ Тайный советник, 1886
Замучил лягушку, идет и облизывается, а навстречу ему жук.
Чехов А. П„ Дуэль, 1891
Большой жук цеплялся за колокольчик, сгибая растение и сваливаясь, но упрямо толкаясь лапками.
Грин Александр, Алые паруса, 1916
Если ты еще мальчишкой у жука крылья оторвал, то и это тебе зачтется и приложится.
Куприн А. И., Сулииы, 1904
Пустишь леску саженей в десять без грузила, с бабочкой или с жуком, чтоб приманка поверху плавала, стоишь в воде без штанов и пускаешь по течению, а голавль — дерг!
Чехов А. П„ Мечты, 1886
Сырое дерево неустанно точат какие-то жуки, черви и муравьи, так что можно видеть своими глазами, как идет самая разрушительная работа.
Мамин-Сибиряк Д.Н., В горах, 1885
И было как-то даже грустно смотреть, как этот морской великан лежит теперь на воде, без собственного движения, точно мертвый, а какой-то маленький пароходишко хлопочет около него, как живой муравей около мертвого жука.
Короленко В. Г., Без языка, 1895
Здесь мое внимание привлекли к себе небольшие жуки светло-шоколадной окраски с белыми пятнышками на надкрыльях.
Арсеньев В. К, В горах Сихотэ-Алиня, 1937
Нет, лишь на цветок как бы садился жук, которого уже не стряхнешь.
Грин Александр, Бегущая по волнам, 1928
Иногда будто пахнёт им, после скошенного сена, при сирокко, перед грозой... и вспомнится небольшое местечко перед домом, на котором, к великому оскорблению старосты и дворовых людей, я не велел косить траву под гребенку;
на траве трехлетний мальчик, валяющийся в клевере и одуванчиках, между кузнечиками, всякими жуками и божьими коровками, и мы сами, и молодость, и друзья!
Герцен А. И., Былое и думы, 1856
— Собака... кошка... мышь — жива, а нет Корделии! Вот этот жук летает лунной ночью, а Дора мертвая лежит в сырой могиле! — мелькнуло в голове Долинского.
Лесков Н. С., Обойдённые, 1865
— Я так полагаю, ваши превосходительства, что ежели у нас жук и саранча даже весь хлеб поедят, то и тогда немец без нас с голоду подохнет!
Салтыков-Щедрин М. Е„ За рубежом, 1881
Приблизительно происходило то же, что с немецким лесом, который был съеден ничтожными жуками.
Мамин-Сибиряк Д. Н., Черты из жизни Пепко, 1894
В детстве, отрясая с высокого ясеня зеленых майских жуков, которых оптовщики скупают по деревням для продажи в аптеки, Зинка сорвался с самого верха дерева и повредил себе крестец.
Лесков Н. С., Захудалый род, 1874
На лугу уже не просыпаются с криком журавли, и майских жуков не бывает слышно в липовых рощах.
Чехов А. П., Чайка, 1896
Кажется, как будто целое море мотыльков поднялось вдруг со стеблей и волнуется блестящею тучею над черными жуками мужеского пола.
Гоголь Н. В., Невский проспект, 1834
Она обшивала бедных насекомых, починяла камергерские мундиры золотых жуков, душегрейки божьих коровок...
Чехов А. П., Ненужная победа, 1882
Рыба в реках пухнет, лист вянет, людей берестой сводит, — лошади ли, медведи, вся тварь живая до подземного, скажем, жука вся как есть мрет.
Чёрный Саша, Армейский спотыкач, 1932
— Что вам угодно? — обратился он к просительнице в допотопном салопе, очень похожей сзади на большого навозного жука.
Чехов А.П„ Беззащитное существо,1887
— Эта Хиония Алексеевна ни больше ни меньше, как трехэтажный паразит, — говорил частный поверенный Nicolas Веревкин. — Это, видите ли, вот какая штука: есть такой водяной жук! — черт его знает, как он называется по-латыни, позабыл!.. В этом жуке живет паразит-червяк, а в паразите какая-то глиста... Понимаете? Червяк жрет жука, а глиста жрет червяка... Так и наша Хиония Алексеевна жрет нас, а мы жрем всякого, кто попадет под руку!
Мамин-Сибиряк Д. Н., Приваловские миллионы, 1883
— Это точно. И по ним можно диагноз свой поставить, по-медицински выражаясь. Но те сами вроде песьих мух или жуков, питающихся навозом и падалью. А эти — чистые птицы, долголетние и большого разума. Дрозд умнее попугая и стал бы говорить промежду собою, если б он с первых дней своего бытия с людьми жил в ежедневном общении.
Боборыкин П. Д., Василий Тёркин, 1882
Какой-нибудь лошадиный овод или навозный жук совершенно лишены интеллекта; между тем мудрость их инстинкта поразительна.
Вересаев В. В., Живая жизнь, 1914
Я сидел: над моей головой в потемневшей листве хлопотливо ворошилась маленькая птичка; серая кошка, вытянув спину, осторожно кралась в сад, и первые жуки тяжело гудели в воздухе, еще прозрачном, хотя уже не светлом.
Тургенев И. С., Первая любовь. 1860
Я поймал одного жука и позже узнал его научное название — гигантский усач. Он является представителем фауны, оставшейся в Уссурийском крае в наследие от третичного периода. Жук был коричневого цвета, с пушком на спине, с сильными челюстями, загнутыми кверху, и очень напоминал жука-дровосека, только усы у него были покороче. Длина тела его равнялась 9,5 сантиметра, а ширина — 3 сантиметрам.
Арсеньев В. К.. Дереу Узала, 1923
Скворцы по-прежнему шумели и гонялись за жуками.
Чехов А. П„ Неприятность, 1888
Чёрненький человечек в пиджаке и высоких сапогах, похожий на жука, беспокоился: поднимал острую бледную мордочку кверху, смотрел в небо, свистал, морщил брови, ловил языком усы и разговаривал больше всех.
Горький Максим, Трое, 1901
Цветущие липы осеняли светлый пруд, доставлявший боярину в постные дни обильную пищу. Далее зеленели яблони, вишни и сливы. В некошеной траве пролегали узенькие дорожки. День был жаркий. Над алыми цветами пахучего шиповника кружились золотые жуки; в липах жужжали пчелы; в траве трещали кузнечики; из-за кустов красной смородины большие подсолнечники подымали широкие головы и, казалось, нежились на полуденном солнце.
Толстой А. К„ Князь Серебряный, 1862
Сухой треск кузнечиков наполнял сад, и гудели жуки, путаясь в сетях молодой зелени, шелестя мелким листом берёз.
Горький Максим, Жизнь Матвея Кожемякина, 1911
Старый Слепень походил на жука: маленький, черный, сморщенный.
Мамин-Сибиряк Д, Н„ Три кониа, 1890
Среди ореховых и ольховых кустов все пело, стрекотало, жужжало. В теплом воздухе стояли веселые рои комаров-толкачиков, майские жуки с серьезным видом кружились вокруг берез, птички проносились через поляны волнистым, порывистым летом. Вдали повсюду звучали девические песни, — была троица, по деревням водили хороводы.
Вересаев В. В„ Лизар, 1899
— Что-о? — удивленно спросил Жуков. — А ты читай, дубина!
Горький Максим, Городок Окуров, 1909
Воровали сахар, пачкали штанишки, отрывали жукам крылья, — заговорил Ярченко, горячась и захлебываясь.
Куприн А, И., Яма, 1915
— Авита, Иуммаль, авита! (Помилуй, Господи, помилуй!) — отвечал латыш, не поворачиваясь. — Давеча, только што солнышко пало, налетело синих на мызу и невесть што, словно весною рой жуков на сосну.
Лажечников И, И„ Последний Новик. Том 2, 1833
Был чудный майский вечер, лист только что раз лопушился на березах, осинах, вязах, черемухах и дубах.
Черемуховые кусты за вязом были в полном цвету и еще не осыпались. Соловьи, один совсем близко и другие два или три внизу в кустах у реки, щелкали и заливались. С реки слышалось далеко пенье возвращавшихся, верно с работы, рабочих; солнце зашло за лес и брызгало разбившимися лучами сквозь зелень. Вся сторона эта была светлозеленая, другая, с вязом, была темная. Жуки летали и хлопались и падали.
Толстой Л. Н.. Отец Сергий, 1898
То дождя по целым неделям нет, то вдруг такой зарядит, словно с цепи сорвется; то жук одолел, все деревья в саду обглодал; то крот появился, все луга изрыл.
Салтыков-Щедрин М. Господа Головлёвы, 1880
Это очень хищные, прожорливые и осторожные жуки, пестро окрашенные, с выпуклыми глазами и сильными челюстями.
Арсеньев В. К., Рассказы, 1921
*************
ПРИЛОЖЕНИЕ
Как играть с тараканом и дохлой мышью: советский детлит о жучином футболе, мушином атеизме и прекрасных личинках
Книги о жуках и бабочках для юного населения Советского Союза выходили огромными тиражами. Было ли это связано с идеями коллективизма, развитого в ульях и муравейниках, или с поиском новых литературных форм? За одно только первое десятилетие советской власти помимо известных «Мухи-цокотухи» и «Тараканища» Корнея Чуковского вышли десятки повестей, сказок и стихотворений о насекомых и членистоногих. Эти произведения были полны сердечной расположенности к нашим маленьким соседям по планете. Если после их изучения вы будете по-прежнему равнодушны к мушкам и тараканятам, обратитесь к кардиологу:
«Приключения доктора Скальпеля и фабзавука Николки в мире малых величин»
Авт. В. Гончаров. М.-Л.: Молодая гвардия, 1924
Когда к студенту рабфака Николке пришел его преподаватель, доктор Скальпель, вдруг скинувший одежду, уменьшившийся в росте и предложив ученику сделать то же самое, Николка ничего не понял. Но потом сообразил, что профессор предлагает поучаствовать в увлекательном эксперименте:
скукожиться до размеров одноклеточного организма и увидеть жизнь во всем ее микробиологическом многообразии.
Подростковый роман позабытого мастера советской фантастики 1920-х Виктора Гончарова принадлежит обширному корпусу произведений о путешествиях в микромир. В отличие от более известных героев «Необыкновенных приключений Карика и Вали» или фильма «Дорогая, я уменьшил детей», Скальпель с Николкой делаются настолько крошечными, что вступают в контакт с микробами. Доктор-интеллигент читает о них Николке познавательные лекции, а студент-пролетарий пинает туберкулезные палочки и лупит палкой амеб.
С насекомыми им пообщаться тоже приходится — для них они так велики, что сойдут за крупногабаритный транспорт. Разместившись на усике малярийного комара, герои наблюдают, как другая комариха откладывает яйца. Уцепившись за лапку мухи, они подслушивают беседы мушиного народа на антирелигиозные темы. Муха-атеист доказывает темным сородичам, что почитаемые ими мухи-священнослужители, вместо того чтобы отпевать погибших, отправились пировать на кухню, не взяв с собой никого из простонародья: ведь если мух там станет слишком много, их будут уничтожать липкой лентой. Мухи не верят атеисту и даже хотят забить его камнями.
А вот Скальпель и Николка отказываются от привычных убеждений: еще недавно они осудили бы людоедство, а теперь питаются человеческим жиром. Невозможно представить, чтобы появившиеся десятилетие спустя Карик и Валя занимались чем-то подобным: видимо, чтобы так раскрепоститься, попасть в мир насекомых недостаточно. Другое дело мир микробов, где царит настоящий имморальный хаос.
«Сорока-белобока и жук дровосек»
Автор не указан. М.: Издание Г. Ф. Мириманова, 1924
В этой сказочной миниатюре, предназначенной, как указано на обложке, для самых маленьких читателей, развивается известный сюжет о сороке, которая кашу варила и детей кормила. «Этому дала, этому дала, этому дала, а этому не дала». Потому что в лес не ходил, дров не пилил и воды не носил — кто не работает, тот не ест. «Иди себе мимо», — говорит огромная птица мальчику и тот послушно шагает лесом.
В лесу ему встречается жук из тех, которых называют дровосеками или усачами. Художница Вера Глинка, внучатая племянница композитора Михаила Глинки, изобразила жука симпатичным, с умными человеческими глазами. Добрый жук приглашает мальчика вместе заняться заготовкой древесины. Тот соглашается, и вскоре приносит сороке отличные дрова, за которые птица выдает ему долгожданную кашу, а затем укладывает спать.
Поучение вывести нетрудно: конечно, безделье в СССР не в почете, но если ты оболтус, еще не все потеряно. Общество от тебя не откажется и поддержит, главное — самому встать на правильный путь.
«В лесах и полях»
Авт. В. Лукьянская. М.: Земля и фабрика, 1925
Натуралистические рассказы Веры Лукьянской были известны еще
в Российской империи. Но взгляд на окружающий мир как на место, где «все живущее образует громадное общество взаимной помощи, каждый член которого, работая для собственного блага, в то же время, сам того не зная, добросовестно работает и для блага всего общества», очевидно, оказался не чужд и советской власти.
Словно большевики, упразднившие классовые различия, Лукьянская отрицает деление насекомых на «благородных» (вроде бабочек) и «презренных» (навозников, могильщиков), уделяя всем равное внимание. Она сетует, что читатель может брезговать историями о жуках, которых зовет благодетелями: «Скромно и незаметно, не дожидаясь от вас никакой благодарности, совершают они свою важную работу и, сами того не зная, приносят огромную пользу всему живому на земле — и вам в том числе».
Работа, надо сказать, недетская: имеется в виду природная «утилизация» трупов, в которой навозники и могильщики играют важную роль.
Лукьянская свободно говорит с читателем о смерти и призывает относиться к животным как к равным, замечая, например, что жуки тоже зарывают своих покойников в землю, причем научились они этому гораздо раньше людей.
Лукьянской нравится любоваться природой и описывать ее с редкой нежностью. Она умиляется даже личинке: «Не вздумайте, пожалуйста, представлять ее себе грязным отвратительным червяком <...> Не может быть ничего чище этой беленькой гладенькой личинки с лоснящейся кожицей».
Места обитания личинок Лукьянская называет детскими комнатами. Это материнский инстинкт натуралиста, не разделяющего детей на своих и чужих, человеческих и принадлежащих другим видам.
«Крошки-сороконожки»
Авт. В. Инбер, В. Типот. Л.-М.: Радуга, 1925
Незатейливый сюжет о многодетной семье вряд ли удостоился бы издания, если бы вместо людей героями не были антропоморфные многоножки. Иллюстратор Владислав Твардовский изобразил их похожими на сколопендр, но с человекообразными улыбающимися лицами. Разглядывая иллюстрации, на которых тридцать пять гигантских сороконожек копошатся посреди советского убранства 1920-х, забываешь о тексте. Но и там творится что-то странное: когда дети подросли, родители отправляют их в школу и считают расходы на галоши, «ведь ходить по школам невозможно голым». Арифметика явно не их конек: просидев всю ночь и разломав счеты, родители не получили искомых чисел. У мамы сдают нервы: «Слишком много ножек у сороконожек... Я изнемогаю!» Она отправляется гулять, встречает аистиху с сыном, которые стоят каждый на одной ноге, и плачет от зависти.
Можно подумать, что это временная слабость, и история сейчас получит какое-то развитие, но на этом она заканчивается, напоследок снабдив юного читателя нетривиальной моралью:
«Ноги — это гадость, если много ног». Аист хороший, потому что «одной галошей мамочке на радость обойтись бы мог».
Попробуй угадай, то ли здесь сатира на непутевых родителей, которые завели слишком много детей и не могут о них позаботиться, то ли на советский быт, при котором покупка детских галош — неподъемная задача для обывателя.
«Тяб Иваныч»
Авт. Л. Веприцкая. М.: Издание Г. Ф. Мириманова, 1926
Мальчик Тяб Иваныч (его зовут Октябрь, но маленьким у него получалось выговаривать только «Тяб», и это прозвище к нему прилипло) живет в коммуналке вместе с папой. Когда отец уходит на работу, он запирает сына в комнате, чтоб тот не озорничал. Но Тяб не грустит, ведь он повстречал в углу «очень славного таракана». Мальчик принимается катать таракана на тележке, которую сделал из папиросной коробки и катушек из-под ниток.
Веприцкая хорошо передает детскую непосредственность, которую не омрачает тесное коммунальное жилье. Игры ребенка с мусором и насекомыми — конечно, невеселый знак времени, но с точки зрения детской оптики это совсем не страшно. Таракан — не только настоящий товарищ, но и проводник в мир первых серьезных переживаний. Например, раскаяния, которое наступает, когда Тяб, заигравшись, роняет таракана из окна. Что же теперь будет — ведь у насекомого в комнате могли остаться маленькие дети!
Папа почти не ругает Тяба за то, что, пытаясь вернуть таракана, он разбил часть их домашней посуды: «Ведь счастье, правда, не в каком-нибудь разбитом стакане, зачем же о нем думать». Вместе они анализируют произошедшее. Папа признает, что с насекомым Тяб Иваныч поступил «не по-товарищески, что и говорить». Но тут же утешает его: таракан наверняка сумеет подняться по стенке обратно в квартиру.
Иальчик все равно чувствует ответственность за детишек, которые по его вине остались без отца, и решает подкармливать их. Из спичечного коробка он сооружает тараканью столовую. Ночью Тябу снится сон, в котором все тараканье семейство благодарит его за обед. «Вы молодчина, Тяб Иваныч!», — говорят тараканы.
«О том, как жила-была последняя Муха» Авт. Д. Мамин-Сибиряк. М.: Государственное издательство, 1927
Сказку о молодой мухе, которая живет с людьми целый год, постепенно меняя одно мухоцентричное мировоззрение на другое, еще мухоцентричнее, Дмитрий Мамин-Сибиряк сочинил еще во второй половине XIX века. Но только в СССР она вышла самостоятельным изданием с живописными иллюстрациями. Правда, и с цензурными сокращениями.
В оригинале, например, мушка стыдливо признавалась старшей товарке, что любит пить пиво. Зависимость от него кажется ей вполне невинной, но не такой симпатичной, как от варенья, поэтому глава дома, предпочитающий пиво варенью, не вызывает у нее доверия. В советской версии все намеки на пороки жужжащей барышни исчезли. Осталось, впрочем, самое главное: рассказ о том, что взросление не тождественно пониманию мироустройства, а врожденная эгоцентричность делает постижение бытия принципиально невозможной задачей.
В юности, летом, героине кажется, что люди прекрасны, потому что все делают для мух: открывают форточки, варят варенье, ставят на стол вкусные вещи.
Когда мух становится слишком много и с ними начинают бороться с помощью ловушек, муха прозревает: все в мире существует только для того, чтобы губить насекомых. Оставшись последней из своего поколения и едва не погибнув зимой в пламени свечи и на печке, она заключает, что и это ловушки для мух, иначе в чем их назначение?
Дожив до следующей весны, когда родились новые мухи, она приходит к еще более странному выводу: «Теперь я знаю все, — жужжала она, вылетая в окно, — лето делаем мы, мухи.» Чем старше становилась героиня, тем сильнее искривлялось ее мировосприятие. Познать мир можно лишь в том случае, когда воспринимаешь его в отрыве от своей природы и ценностей.
«А червяки летают?»
Авт. В. Штамм. М.-Л.: Государственное издательство, 1928
Встретив в огороде двух беседующих червяков, розового и зеленого, воробей небылицам второго: будто скоро он станет летать не хуже воробья. Отнеся детям первого червяка, воробышек вернулся за зеленым, но найти его не смог. Неужели и правда упорхнул?
Предполагается, что на момент прочтения юный читатель еще не знаком с процессом превращения гусеницы в бабочку. Автор с микробиологической фамилией Штамм раскрывает его не сразу, а постепенно, на манер фокусника, преподнося окукливание с последующим окрылением как настоящее природное чудо.
И без того увлекательное повествование периодически сдабривается фантастическими сценами. Девочка Вера берет гусеницу домой и селит ее коробке с листьями, из которой та бормочет:
«Я кушаю. Кушаю. Кушаю. Мне надо много кушать, чтобы вырастить крылья, чтобы набраться сил для
летанья».
Вскорости к удивлению детворы «полетел зеленый червяк!» Но автор приберег для нас еще несколько чудес. Подарив Верочке шелковую ленту, мама спрашивает, знает ли она, что подарок этот от бабочек. Рассмеявшуюся от этой, как она думала, шутки Веру мать удивляет рассказом о шелкопрядах.
Иногда просветительское повествование прерывают комические эпизоды: друг Веры, Коля, сочинил рифмованную сказку про то, как бабочка отложила яички, из яичек вышли гусенички, из тех — бабочки, из бабочек — яички, и так далее до бесконечности, и повторяет ее, пока не выводит подругу из себя. А вот Штамма в монотонности не упрекнуть — словно кузнечик, автор скачет с темы на тему, торопясь рассказать все что знает.
«Как жуки в футбол играют»
Авт. Б. Фортунатов. М.-Л.: Государственное издательство, 1928
В июньском номере ленинградского детского журнала «ЕЖ» (Ежемесячный Журнал) за 1928 год был опубликован анонс новой книги зоолога, в прошлом солдата буденновской армии, Бориса Фортунатова: «Ты видал, как люди играют в футбол? Наверно, видал. А вот как жуки в футбол играли, подглядел однажды Петя. Что потом было с Петей, и что он еще узнал интересного — узнаешь и ты, если прочтешь книжку».
Как и всякая реклама, анонс не вполне соответствовал тому, что увидели читатели. Во-первых, главного героя звали совсем не Петя, а Андрюша. Во-вторых, надежды на фантастическую сказку о жуках-физкультурниках не оправдались: жучиный футбол — только образ-манок, а не основа сюжета. Речь в книжке шла о скарабеях, которые катают шары из навоза, чем и привлекают Андрея. Сначала они кажутся ему спортсменами, но, понаблюдав за насекомыми, мальчик отбрасывает эти фантазии.
Справедливости ради, рассказ о быте навозников, их питании и размножении составлен Фортунатовым увлекательно и доступно. Упоминает он и о важности скарабея для древних египтян. Правда, по понятным причинам, не говоря ни о том, что жук был религиозным символом солнца, ни о скарабееподобном божестве утренней зари Хепри. Жук по Фортунатову — собрат-пролетарий, чумазый труженик, от которого в мире очень многое зависит.
А о спорте насекомых в СССР были другие произведения. Например, популярный рассказ Виталия Бианки «Репортаж со стадиона Жукамо». Или
эстонский мультфильм «Вот так чемпионы!» об олимпийских играх жужелиц кузнечиков и бабочек.
«Тараканята»
Авт. И. Бегоулева. М.: Государственное издательство, 1929
До чего симпатичное слово подобрала Бегоулева для заглавия своей книжки. Тараканята — все равно что пацанята, только с шестью лапками и усами. Но вот мир, который окружает ее героев, юных тараканов Резвуна и Усатика, совсем не ласковый.
Выйдешь из дома, а за углом поджидает паук-гопник. Сбежишь от него — окажешься в беспокойной очереди тараканов за водой, которые толкаются, а некоторые падают в сливное отверстие и погибают. Уйдешь в нетараканий район к мухам — и сразу прилипнешь к липкой ленте. Выкарабкиваться обратно приходится буквально по трупам:
«Собрал последние силы, высвободил одну ножку, на соседнюю муху поставил, почувствовал, что опереться может, другие начал понемногу вытаскивать. Так по мухам и вылез».
В безжалостной действительности выживают лишь безжалостные. На фоне остальных равнодушных насекомых Резвун с Усатиком выглядят симпатично: они хотя бы не бросают в беде друг друга. Старшие их в этом не поддерживают. Когда тараканята возвращаются домой, семья отказываются принять Резвуна из-за того, что он испачкался в чернилах: «Ты не наш таракан. Мы рыжие, а ты черный. Иди в соседнюю квартиру, там черные тараканы живут — некрасивые, другого племени».
В финале тараканята вырастают, теперь они взрослые, а значит, борьба за выживание не оставляет в тараканьих середечках места детскому любопытству и братской любви. Только не до конца стершиеся чернильные пятна на Резвуне напоминают о ребенке, которым он когда-то был. Такой вот невеселый реализм.
«Шестиногие»
Авт. Н. Плавильщиков. М.: Государственное издательство, 1929
Доктор биологических наук Николай Плавильщиков был человеком незаурядным. С одной стороны, беззаветный любитель всего живого, поклонник знаменитого энтомолога Жана-Анри Фабра, книги которого переводил. С другой, в 1922 году тот же Плавильщиков напал с пистолетом на своего коллегу Григория Кожевникова, ранил и ограбил, что впоследствии объяснилось острым приступом шизофрении. Надо отдать Кожевникову должное: к произошедшему он отнесся как человек науки, со всем возможным пониманием. Если бы он читал детскую книжку Плавильщикова «Шестиногие», его еще меньше бы удивила тяга того к жестокости и смерти.
Неискушенному читателю этот научпоп может показаться романом ужасов. Хотя Плавильщиков ничего не выдумал, он отобрал такие сюжеты, которые рассказывают о непрерывной борьбе в мире животных, где каждый поедает каждого. Сначала муравьиный лев, от которого, как в хорроре, видны только
торчащие из песка загадочные «рогульки», убивает муравья. Затем его самого ест птица, а муравьи отыгрываются и убивают осу-пескороя, которая перед этим парализовала гусеницу, чтобы ее личинки съели ту живьем. Наконец осу вместе с муравьями проглатывает куропатка.
Когда пришедшие в сад дети видят, как жуки-могильщики зарывают труп мыши, они решают подшутить и привязывают труп к воткнутому в землю колышку. Насекомые не лыком шиты и догадываются подрыть колышек, чтобы он упал и мертвая мышь отцепилась. Но детям этого мало: кто-то придумал перебить запах падали водкой. Сбегав за водкой, они протерли ей колышек. Жуки растерялись. Повторив эксперимент несколько раз, ребята выяснили, что жуков привлекает запах падали от палки, а не от мыши. С этой важной информацией они ушли, оставив жуков заниматься своим делом. Но потом вернулись, чтобы отыскать полуразложившееся тельце многострадального грызуна: «Вырыли её из земли. Поглядели — а в мыши-то белые личинки прямо кишмя кишат. Жуки-могильщики положили в мышь яйца. Из яиц личинки вывелись. Мышь едят. Много было личинок, уж наполовину мышь они съели.»
https://knife.media/author/gleb-kolondo/