Светлой памяти моего старшего
товарища Швецова Дмитрия - дяди Мити
и моему другу детства,
верному Тузику, посвящается:
Лодочный мотор «Ветерок -12», ударившись винтом о каменистое дно таёжной речки Пеледуйки, подскочил и, оглушительно взревев, тут же умолк, лишившись подпитки топливом, которое ему перекрыл сидящий на корме за мотором парень. Вот уже четвёртый раз он безуспешно пытался пройти на моторной лодке этот перекат. Дно переката было усеяно россыпью мелких, отшлифованных водой камней окатышей, из- за которых местными рыбаками он и был назван «Рассыпной».
Каждый раз, когда казалось, что перекат уже почти преодолён, винт мотора вновь цеплял дно, и всё повторялось сначала. Лодку сносило течением вниз, и весь путь приходилось начинать по новой. В наступившей тишине, после смолкнувшего мотора, особенно чётко стал слышен шум переката и звонкое чириканье радующейся теплому, солнечному сентябрьскому деньку голосистой птахи, которая на своём птичьем языке весело спрашивала кого то – витим видел, витим видел…? Парень сидевший за мотором, чертыхнувшись из- за того, что опять придётся менять сорванную шпонку на гребном винте мотора, беззлобно проворчал - видел, видел. При помощи шеста он подогнал снесённую сильным течением лодку к берегу, и закрепив её цепью за корягу, лежавшую на берегу, занялся ремонтом мотора. Парня звали Валера. Это был длинный, нескладный, тщедушного вида парнишка в очках лет шестнадцати. Кроме него в лодке находились ещё две живые души. Одна из них, как только лодка коснулась земли, с радостным лаем выскочила на берег и, деловито обнюхивая каждый кустик, скрылась в высокой траве. Крикнув Тузику, так звали собаку, чтобы тот далеко не убегал, Валера, сменив шпонку на моторе, попытался разбудить вторую душу, которая в образе мужичка лет пятидесяти, свернувшегося калачиком, крепко спала в носу лодки. - Дядя Митя, вставай! Дед, подъём! - Валера с трудом растолкал спавшего дядю Митю, который, протерев глаза и оглядевшись вокруг, удивлённо спросил – Мы что, и рассыпнуху ещё не прошли? - Да вот… - Валера, виновато шмыгнув носом, без всякой необходимости подтянул лодку за цепь ещё дальше на берег. -Ну да ладно, - дядя Митя энергично растёрая руки и лицо, прогоняя сон, неожиданно легко для своего возраста выпрыгнул из лодки. - Счас маленько перекурим и поедем дальше. Где там у нас? Давай по маленькой! - Разминая затекшее тело, он энергично похлопал себя по бокам и несколько раз полуприсел, растирая колени. Зайдя в реку, зачерпнул пригоршнями прохладную воду, сполоснул заспанное лицо…
Достав из рюкзака железную солдатскую фляжку, пару огурцов, булку черного хлеба, шматок сала завёрнутого в тряпицу и спичечный коробок с солью, Валера, ловко орудуя ножом, нарезал хлеб с салом и, свесившись за борт лодки, сполоснул в прозрачной чистой речной воде огурцы. Разрезав каждый из них вдоль на две части и посыпав солью каждую половинку, потёр их друг о друга. Так это всегда делала его мама, когда в детстве угощала его первым огурчиком со своего парника. Разложив всё это великолепие на деревянном сиденье лодки, Валера разлил из фляжки по кружкам самогон. Себе поменьше, дяде Мите побольше. Наступил сладкий и волнующий момент…
Ласковый, тёплый ветерок освежал, обдувая лицо, и отгонял мошку, которая пряталась от жары в высокой траве. Солнце, висевшее над головой в безоблачном синем небе, заливало светом безбрежную тайгу, которая зелёным ковром покрывала горы, окаймляющие берега своенравной речки. Ковёр этот был местами заштопан светлыми золотистыми заплатами. Это выделялись начинающие желтеть стайки белоствольных берёз. В этом месте ниже переката, где приткнулась лодка, Пеледуйка негромко журча и тихо переговариваясь, несла свои воды спокойно и неторопливо. Птаха по прежнему допытывалась у неизвестного слушателя, видел ли он витим. Ей иногда издалека вторила кукушка, отмеряя, по- видимому, тому же слушателю срок его бренной жизни. Короче рай для души и непередаваемое чувство благодати…
Ну, давай! - дядя Митя поднял кружку. - За доброе здоровье и душевное спокойствие.- Чокнулись. Выпили. Закусили. Закурили.
- Так ,говоришь, мелковато будет… Воды нет, шестатьса придётся? - Дед ,затянувшись папироской и выпустив дым через нос, хитро посмотрел на Валеру, который неумело тоже дымил папироской. Дымил не потому, что был курильщиком, а скорее всего за компанию, да и от мошки кой -какое спасение. Мошка дым тоже не терпит. – Да, дед, бесполезно, я уже четыре шпонки срезал, придется на шестах перекат проходить. Слушая, как приятное тепло от выпитого самогона разливается в животе, он, подражая деду, глубоко затянулся и пытаясь как и тот выпустить дым через нос, поперхнулся и закашлялся. - Ладно, посмотрим,- дядя Митя подвинул кружку, - Давай ещё по пять капель, да пора дальше двигать. Нам еще километров девяносто подниматься… -
Докурив папиросу, дядя Митя сел на корму за мотор. Валера убрал оставшуюся закусь и заветную фляжку в рюкзак, позвал Тузика, и, когда тот с разлёту запрыгнул в лодку, громыхая цепью оттолкнулся от берега. Дядя Митя, намотав шнур на маховик «Ветерка», с одного раза завел мотор, который на малом газу, ровно булькая выхлопными газами в воду, был готов в очередной раз штурмовать злополучный перекат.
Включив скорость, дед, не торопясь, направил лодку в самую гущу гребешков волн, которые пенились метрах в пятидесяти по всей ширине реки. Валера, лёжа на носу лодки, внимательно смотрел сквозь чистую воду на отдельные крупные камни, лежавшие на дне реки, глубина до них составляла от силы сантиметров десять пятнадцать. Лодка уверенно продвигалась по перекату, изредка касаясь дна винтом. Валера вздрагивал после каждого такого касания и напряжённо ожидал рёва мотора, но, управляемая твёрдой рукой деда, лодка послушно избегала встречи с крупными камнями…
Оглянувшись назад, Валера восхищённо поднял большой палец. Дед, закусив потухшую папироску в уголке рта, спокойно правил лодку, руководствуясь только ему одному знакомыми ориентирами, указывающими на фарватере реки наибольшую глубину воды. Благополучно пройдя перекат и добавив газу, дядя Митя кивнул ему, чтобы он садился за руль, а сам перебрался на нос лодки, и, подложив под голову теплую куртку, поджав ноги, опять задремал.
Преодолев перекат и вырвавшись на глубину, лодка, почувствовав свободу, понеслась по зеркальной глади воды, упруго разрезая её своим корпусом…
Спустя четыре часа, потеряв ещё три шпонки на многочисленных перекатах, лодка, наконец- то, прибыла в назначенное место, которое ничем особенным не отличалось от окружающего ландшафта. Ничто не указывало на то, что это обжитой уголок рыбака и охотника. Едва заметная, заросшая высокой травой тропинка поднималась на крутой берег и скрывалась в зарослях густого кустарника, за которым сплошной стеной стоял лес.
Выгрузив все пожитки на берег, надели накомарники и намазались комариной мазью, которая в какой-то мере спасала от потревоженной мошки, поднявшейся из зарослей высокой травы. Тузик одним из первых выскочил на берег и умчался по тропинке в лес, откуда через минуту раздался его радостный лай. - Бурундука нашёл,- заметил дядя Митя, и, держа в одной руке рюкзак, в другой ружьё, начал подниматься по крутой тропинке на высокий берег. Валера привязал лодку, и ,захватив свою одностволку, двинулся следом за ним…
Так как уже вечерело, решили время на обустройство зря не терять, запас дров в зимовье имелся. Решили попробовать успеть поставить до темноты сети, а, если получится, то и попробовать пройтись сплавнухой. Сплавная сеть, или в простонародье сплавнуха, представляла собой сеть длиной метров тридцать, один конец которой привязывался к поплавку, которым обычно была пустая канистра, а другой конец сети держал стоящий в лодке рыбак. Напарник его в это время, сидя на вёслах, по команде державшего сеть либо отгребал от поплавка, растягивая на всю длину сеть, либо подгребал по мере необходимости. Надо быть внимательным, и при всём при этом соблюдать осторожность, потому как, всплывающая на быстром течении, сеть могла зацепиться за камень, лежавший на дне и, если сидящий за вёслами вовремя не начнёт выгребать, чтобы притормозить ход лодки, сеть просто вырвется из рук держащего. А, если тот додумается ещё намотать поводок на руку, то и выбросит человека за борт…
Короче, поставив семь сетей в заводях и курейках, которые дядя Митя за много лет своей рыбачьей жизни в этих местах изучил вдоль и поперёк, решили всё- таки до темноты хотя бы немного успеть посплавляться…
Для Валеры, который давно напрашивался к дяде Мите взять его на рыбалку, и для которого всё это было в диковинку и в первый раз, всё было интересно. Он, сидя за вёслами, с волнением следил как дядя Митя, забросив пустую канистру с привязанной к ней сетью подальше от лодки, потихоньку потравливая верёвку, распускает сеть. Валера , работая вёслами, не давал поплавку не отставать, не обгонять лодку…
Ещё перед тем, как начали сплавляться, дядя Митя предупредил его, что как только из за поворота появится остров, нужно выгребать на него и обязательно сделать на нём остановку.
Течение плавно несло лодку с привязанной сетью, постепенно ускоряя свой бег. По мере приближения к перекату, шум бурлящей воды нарастал. Когда из за поворота показался остров загораживающий половину реки, Валере пришлось изрядно поработать вёслами, чтобы не пролететь мимо него. Выскочив на остров, они вдвоём стали вытягивать сеть. Улов превзошёл все ожидания. Семнадцать приличных ленков, как на подбор один к одному ,лежали на дне лодки. Окрылённые удачей, освободив сеть от рыбы, они, оттолкнув лодку от берега, вновь распустили сплавнуху, и проплыв километра полтора - два, приткнулись к берегу. В сети, отливая чешуйчатым серебром при лунном свете, хлопали хвостами ещё девять штук таких же красавцев ленков. Не став освобождать сеть от рыбы, оставив это дело до утра, засобирались в обратную дорогу до зимовья. Пока ставили сети и занимались рыбалкой, отплыли от него километров на десять. Время было уже ближе к полуночи. Луна, которая ещё полчаса назад освещала матово бледным светом берег, скрылась в тяжёлых, низких чёрных тучах, лишь изредка появляясь сквозь редкие разводья в них. Ветерок усиливался.
Лодка медленно двигалась вдоль берега, который в темноте сливался с чёрной стеной леса, пики вершин которого еле выделялись на фоне тёмного неба. Дядя Митя, сидя в носу лодки, напряженно вглядывался в темный берег, пытаясь разглядеть в темноте стоящий шест с наброшенной на него курткой, который они оставили ориентиром возле тропы к зимовью в случае, если ночь застанет их на полдороге.
Валера, сидя за мотором, двигаясь вдоль берега, старался держаться метрах в пяти от него, так как глубина позволяла. Дед вдруг замахал руками и, придерживаясь за борта лодки, перебрался на корму. - Кажись, медведь, - дрожащим от волнения голосом прошептал он, - сбавь газу, то.- Где? - убавив газ, так же шёпотом переспросил Валера, чувствуя как липкий холодок предательски пробежался по спине. - Да метрах в ста, примерно. Дед лихорадочно загнал два патрона с пулями в свою вертикалку двенадцатого калибра и, бросив патронташ на сиденье , перебрался в нос лодки. – Может, это наш шест с курткой, - всё ещё надеясь, что дед ошибается, неуверенно произнёс Валера, - Как ты в такой темноте смог что- то за сто метров рассмотреть то? - Да хрен его знает, - тихо прошептал дед, - Может и шест, но, по моему, он двигался. - Луна как назло опять скрылась за тучами.
Не добавляя газу, на средних оборотах, лодка медленно поднималась вверх против течения. Дядя Митя, напряженно вглядываясь в берег, с ружьём наготове сидел в носу. Валера, крепко сжимая румпель мотора, растерянно боролся с мыслями в голове, которые заполнили её и не покидали с того момента, как дед зарядил ружьё пулевыми патронами. - Это что, это они сейчас будут убивать медведя, - никак не укладывалось в его голове. Он даже в мыслях не допускал подобного расклада. Ну, рыбалка, ну, ружья в лодке…Так на всякий случай, по бутылкам пострелять…, ну может утку где, Но чтобы…
Ружьё Валерка имел с седьмого класса, и разрешение на него тоже. Родственник дядя Гоша Швецов, друг Валеркиного отца, как и дядя Митя, царство им всем небесное, работал в те годы в Пеледуе лесником и заведовал охотничьими делами. Он и помог выправить пацану охотничий билет.
Ружьё то Валера имел, а вот охотник из него был никудышный. Характер у него был какой-то неохотничий, девчоночный, что ли… Пацаны, малолетки, из рогатки просто так, забавы ради, мимоходом как-то подстрелили воробья, и тот ещё живой, забившись в траву, испуганными глазёнками, как бы спрашивающими за что, смотрел на Валерку, который отстав от ватаги друзей, достал пищащего от боли воробьишку на руки, и,поглаживая, пытаясь дыханием своим облегчить его страдания, уговаривал того не умирать. Увидев затухающие глаза птички, не удержался и чуть ли не в голос заплакал. Крикнув пацанам, что он никуда не пойдёт, выкопал ямку и похоронил воробышка, воткнул в холмик ветку черёмухи с гроздью ягод. В другой раз собаки загнали бурундука на дерево, и пацаны палками стали кидать в него пытаясь сбить. Когда им это удалось, Валерка, рискуя быть искусанным, опережая собак, бросился на бурундука, закрывая его собой, пытаясь спасти его от разъяренных собак. Спасти не удалось, собаки разорвали бедного бурундучка. А Валерка, пытаясь скрыть свою слабость, сделал вид, что плачет не от того, что бурундука жалко, а от того, что очки сломал и что от матери ему скорей всего за это достанется. Насмешек друзей избежать удалось. Даже, наоборот, получил сочувствие и понимание. Такой вот был Валерка, теперь уже Валера, сидящий за рулём моторной лодки и направлявшийся убивать ни в чём не повинного, ничего не сделавшего ему плохого, медведя, или, как он уже про себя окрестил, Мишку.
Луна на короткое время показалась из за туч, и стало видно, что метрах в ста, на берегу в воде действительно стоял медведь. Это Валере, с его плохим зрением показалось, что медведь. Но дядя Митя, приглядевшись, ещё больше заволновался. В реке, опустив голову, пил воду небольшой лось, вернее лосёнок, видимо отбившийся от матери. Услышав от взволнованного деда, что это не медведь, что это молодой сохатый, ещё телёнок которому от силы года полтора- два, Валера совсем расстроился. Одно дело медведь, который сам мог напасть, и который представлял какую- никакую опасность, и беззащитный телёнок. Всё в нем противилось предстоящей бойне. Подвигая к себе поближе ружьё, он случайно задел металлическое весло, которое, падая, ударилось о канистру, служившую поплавком для сплавнухи. Звуки по реке распространяются быстро и далеко, и лосёнок, услышав металлический звук, резко поднял голову, настороженно поглядывая в их сторону, вышел на берег и направился в сторону леса. Дядя Митя даже застонал от досады. Стрелять было ещё далековато, да и луна, предательница встала на сторону дитя природы, тут же скрывшись в тучах. - Давай жми на полный, пока он в лес не зашёл. - Дядя Митя перебрался на нос лодки и, матеря в душе и луну, и тучи , пытался не упустить из виду исчезающего на фоне тёмного леса, уходящего зверя. - Давай жми, - ещё раз негромко крикнул он Валере, который радуясь в душе, что лосёнок уходит, не торопился добавлять газу, давая возможность тому уйти в спасительный лес.- Давай быстрее, уйдёт же, - дед, стоя в лодке, прижав к плечу ружьё , не отрываясь, смотрел на берег, выжидая , когда луна опять соизволит показаться во всей своей красе. И это произошло. Валера чуть не заплакал, сохатый остановился возле самой кромки леса, как бы раздумывая заходить в него, или посмотреть всё- таки, что же это такое, непонятное и жужжащее приближается к нему по воде вдоль берега? Лосёнок был молодой, ему ещё не доводилось сталкиваться с коварством и подлостью двуногого зверя. К тому же он знал, что рядом здесь же находится его мамка, которая конечно же не даст его в обиду.
До телёнка оставалось метров пятьдесят, когда дядя Митя, вскинув ружьё, прицелился и собирался выстрелить. Лодка неслась на большой скорости, расстояние между стрелком и зверем сокращалось. Валера, который раньше старался избегать подводных камней, сейчас молил Бога чтобы он специально подсунул под винт булыжник побольше, но…
Каким- то шестым чувством Валера понял, что выстрел вот- вот прогремит, закусив губу, резко сбросил газ. Ба –бах! Оглушительный выстрел разнёсся по реке, заглушая мат дяди Мити, который покачнувшись от того, что лодка резко замедлила ход, скорее всего промазал. - Ты какого х… тормозишь, твою мать, я тебе что сказал, чтобы ты газу добавил, а ты что? - Да я камень задел, на такой скорости и винт потерять можем, - Валера, чтобы не показать своей радости, старался говорить с досадой и недовольством , будто его тоже такая ситуация огорчила. Артистом он видимо был неплохим, потому что дядя Митя видя его расстроенное лицо успокаивающе произнес, - Ладно, чего там, жми давай! - и добавил своё любимое, - х.. с ним, с винтом, у нас запасной есть. Лосёнок видимо растерялся от громкого выстрела и в нерешительности, громко фыркая, топтался какое- то время на месте, не зная куда бежать. Валера, не смея ослушаться деда, добавил газу и лодка , сливаясь с берегом, неумолимо приближалась к беззащитному лосёнку. Но видимо создатель всё- таки услышал просьбу парнишки и пожалел безвинное животное. На полном ходу лодка всё-таки нашла предназначавшийся ей камень. Взревевший многострадальный «Ветерок» окончательно убедил лосёнка, что ничего хорошего от этого гудящего предмета ждать не придется, и он благоразумно скрылся в спасительной лесной чаще. Развернув болотные сапоги и спрыгнув в воду, рыбаки, а теперь охотники, а если быть ещё более точным – браконьеры, вручную подтащили лодку к берегу. Дядя Митя с ружьём побежал к лесу, где скрылся лосёнок. Валера же, подтаскивая за цепь лодку, согнулся в три погибели так, что полностью скрылся в высокой траве, и со стороны его было не видно. На берегу происходило что- то не понятное. Раздался яростный лай собаки, это Тузик, бегающий по берегу возле зимовья, услышав выстрел, примчался на его звук и, учуяв зверя, кинулся за ним в тайгу. Лосёнок, убегая от собаки, бросился обратно и, ломая кусты, выскочил на открытый берег, на котором лоб в лоб столкнулся с подбегавшим к лесу дядей Митей. Имея около полутора сотен килограмм живого веса, против шестидесяти дяди Митиных, дитя природы имело явное преимущество в этом столкновении. Однако удар был скользящим, поэтому дядя Митя отлетел всего метра на два в сторону, разрядив свою двустволку в белый свет, как в копеечку. Напуганный лосёнок от грохота выстрела рванулся в сторону реки, а там, как раз прямо на его пути, поднялся скрытый в высокой траве Валерка. Увидев мчащегося на него лосёнка, который показался ему от страха огромным, он успел только подумать – Меня то за что, я то ведь только порыбачить…? Наверное, успел даже помолиться, когда краем глаза увидел, как метрах в двадцати, ниже по реке, из тайги, ломая молодняк елей и кустарника, выскочила громадная лосиха и увидев своего лосёнка в опасности, издав утробный рёв, рванулась к нему. Валерка, видя эту громаду мчавшейся на него лосихи с одной стороны, под ногами которой гудела земля, и , летящего на него с другой стороны, телёнка, чуть не обделался от страха, а может и обделался, кто ж в этом сознается? Лосёнок, увидев перед собой неожиданно выросшего, из ниоткуда взявшегося человека, резко затормозил всеми четырьмя копытами, присев на задние ноги, но, увидев мать несущуюся к нему на выручку, тонко замычав, развернулся и бросился ей навстречу. Встретившись, метрах в десяти от остолбеневшего происходящим, Валерки, они бросились в реку, и толкая грудью перед собою буруны воды, прыжками устремились на противоположный берег. Подбежавший дядя Митя, потирая ушибленное плечо, запыхавшись, крикнул, - Заводи мотор! Где патроны? - Валерка, одуревший от всего происходившего, не сразу сообразил, что от него требует дед, а когда понял, то увидел, что опасность для сохатых ничуть не уменьшилась, а, наоборот, возросла. Звери преодолели только треть реки, а глубина уже не позволяла им доставать дна ногами, вынуждая их плыть. А это означало, что в воде они станут на какое-то время совсем беззащитными, так как от лодки им уж никак будет не уйти. Забравшись в лодку, Валерка не спуская глаз с плывущих зверей, мысленно торопил их поскорее добраться до противоположного берега. Течение сносило их всё дальше и дальше от людей. И достать их из ружья уже было почти не возможно. - Дай-ка патронташ, - дядя Митя, согнув ружьё, выбросил стреляные гильзы.- Заводи мотор, никуда они от нас не уйдут. - Валерка протянул деду патроны, и пока тот заряжал ружьё, незаметно скинул колпачок со свечи мотора. Намотав шнур на маховик двигателя, яростно дернул. Лишившись одной из двух свечей, мотор естественно не захотел заводиться. - Ну что там у тебя, уйдут ведь,- дядя Митя, не найдя в патронташе пулевых патронов, матерясь, полез на корму, нашел их рассыпанными на дне лодки и зарядил ружьё. Валерка, опасаясь, что дед может заметить отсутствие одной свечи, вспомнил, что шпонка-то на винте сорвана, надел колпачок на свечу. Мотор с пол-оборота завёлся. - Давай, давай,- дядя Митя оттолкнул шестом лодку от берега, - Давай, поехали. Валерка включил скорость. Мотор взревел. Дядя Митя взвыл. Лодку несло течением. Лоси, переплыв речку, хватили ногами дно и, устало выйдя на берег, стояли, тяжело дыша. Пока они переплывали, их снесло метров на двести вниз, и ружьё уже не представляло опасности.
- Мне кажется, там, на берегу, лосёнка я всё же задел, - проговорил неуверенно дядя Митя, трясущимися руками закуривая папиросу. Утром посмотрим. Если я его ранил, то кровь должна быть, а если ранил, то далеко они не уйдут…
Заменив шпонку, в полнейшей темноте добрались они до зимовья. Благо, дорогу им подсказал скачущий на берегу Тузик. Растопили железную печь, сварили уху из свежего ленка, накатили самогона и усталые, потрепанные, завалились спать. Дядя Митя уснул сразу, а Валерка долго ворочался, всё не мог уснуть. Не давали ему покоя слова деда про лосёнка, которого он якобы задел.
Утром, чуть рассвело, попили чаю и стали собираться смотреть место встречи с сохатыми. Вся земля была истоптана и перемешана с травой, что-либо разобрать на ней было невозможно. Следов крови, по крайней мере, обнаружено не было. Переехали на противоположную сторону, туда, где сохатые выбрались на берег. На песчаной земле чётко были видны следы и лосёнка, и его матери, ведущие на крутой берег. Крови не обнаружили. Прошли по следам метров двести, всё было чисто. Душа Валеркина ликовала, дяди Мити горевала. Чтобы не оставить деду возможности разглядеть на своей физиономии с трудом скрываемую радость, Валерка с укоризной в голосе, нагло заявил деду. - Ведь говорил я тебе, что надо ехать помедленнее, шпонку бы не сорвали, а ты всё жми, жми. - От такой наглости дед чуть не подавился папироской, но, немного помолчав, виновато согласился. Да уж… Поторопились…
Впереди ещё было два дня рыбалки, были новые приключения, новые истории. Встреча с рыбнадзором, опрокидывание моторки, ночёвка под лодкой в грозу на острове, поиски Тузика… Но это как говорится совсем другие истории…
Июль 2022г. п.Пеледуй. Якутия.