Реветь, дудеть, вабить, кричать – так по-разному в разных регионах России называют способ охоты на благородного оленя, его подвиды марал и изюбр, обозначая этим подражание охотником с использованием специальной трубы реву зверя – самца в период гона и выманивание его таким образом под выстрел.
На рев в очередной раз я попал на гостеприимную заимку своего товарища в верховья Лены. Осень была в самом разгаре. Листва с деревьев по берегам уже опала, но траву морозом еще не прибило, хотя она и пожелтела.
Мы жили на базе уже несколько дней, каждое утро и вечер выбираясь вверх и вниз по течению на охоту. Но погода нас не баловала: вечером, около десяти часов, на реку с окрестных сопок начинал спускаться туман и приходилось в самое перспективное время выбираться на базу. Малейшее промедление грозило обернуться ночевкой на берегу, потому что пройти даже небольшое расстояние по воде в плотном тумане мы не могли. Утром же туман рассеивался только часам к девяти, то есть рассвет мы вынуждены были тоже пропускать.
Гон в этих местах еще не начался. Температура даже ночью держалась выше нуля. Утром, после того как рассеивался туман, иногда моросил дождь. Тяжелые, облака цеплялись за вершины сопок, обрамляющих долину Лены.
;
Природа жаждала снега.
;
Каждый раз отъезжая от базы и вверх и вниз по Лене мы глушили мотор и я пробовал реветь. Мы сплавляясь до получаса или выжидали на берегу. Я выходил на перспективные опушки и пологие склоны, прибрежные луга и утром и днем и вечером. Дудел. Но зверь не откликался.
Возможно, я фальшивил, и изюбр молчал именно по этому, но мы не слышали зверя вообще, а выманить его не получалось и у более опытных товарищей.
Пытаясь обмануть погоду, мы с друзьями несколько раз ночевали на вышках, обустроенных возле солонцов. Но зверь на солонцы не приходил. Осень...
В предпоследний вечер мы опять распределились по вышкам. Мне досталась – вверх по течению. Это очень близко к базе, не больше пары километров. Прекрасно слышно и работу техники, и лай собак. Вышка стоит на берегу курьи, по которой с большим трудом проходит лодка на моторе – мне пришлось переместиться на бак, чтобы сместить центр тяжести и уменьшить ее осадку.
Удивительно прочная, сделанная на совесть, деревянная конструкция на высоте более трех метров, поддерживала дощатый настил, обрамленный с трех сторон не высокими, сантиметров 60 стенами. Радовало наличие крыши. Вышка стояла прямо на берегу курьи – сзади вода, с краю большого прибрежного луга. Прямо перед ней, метрах в ста начинался лес, а слева и справа практически ровная поверхность около полукилометра в каждую сторону. К солонцу я не подходил, опасаясь наследить, но знал, что он находится на опушке леса прямо передо мной, то есть на стометровом расстоянии, очень комфортном для уверенного выстрела из карабина. Чуть правее солонца, метров семьдесят от него, обзор поляны прикрывала небольшая группа кустов, в остальном же пространство для выстрела - как на ладони.
На вышку меня отвез Коля, он приехал с нами на охоту, и немного знал фарватер Лены. Он решил поспининговать на основном русле после того, как меня привезет и до темноты. Мы договорились пореветь по очереди как бы откликаясь друг-другу, надеясь таким образом расшевелить неактивного изюбря.
Удивительно, но впервые за все дни небо было ясное. Похолодало, разгулялся ветер. Где-то через полчаса после того, как я поднялся на вышку, как раз успев разложить ночное оборудование, термос, припасы, я впервые продудел, подражая крику гонного оленя. Коля, через несколько минут ответил мне. Но, на этом все. Настоящий изюбр молчал.
Опираясь на подсказки моего друга, охотника из Тувы Андрея, я решил дудеть не чаше раза в полчаса. Поревели, опять безрезультатно.
Начинало темнеть и я услышал, как Коля заведя мотор, выдвинулся в сторону базы.
Тем временем ветер настолько разгулялся, что мне пришлось спрятаться от него за стенкой вышки, выглядывая лишь ненадолго осматривать поляну. Значительно похолодало. Начался дождь. Крыша от него спасала только частично. Основное направление ветра было снизу вверх по течению Лены, или слева направо для меня. Но в минуты затишья ветер гулял: заходил иногда и от леса и справа, а иногда и от реки, то есть от меня в сторону солонца.
Мои учителя в охоте неоднократно говорили мне, что вероятность выдудеть, выманить зверя в ветер ничтожно мала, а тут еще и ветер не благоприятный. Я не сдавался. Поплотнее закутавшись в одежду, застегнув и затянув все что можно, надвинув до бровей шляпу, упрямо ждал.
Вчера и сегодня днем, передвигаясь по воде мы начали замечать небольшие стаи уток, это обещало скорый пролет гуся. Он начнется вместе с первыми заморозками.
И вот, ближе к девяти вечера далеко в небе я услышал трубный звук. Гуси. Первая, замеченная мной стая. Они летели очень высоко – «на кислороде», но я смог их разглядеть в тепловизор. Настроение сразу улучшилось. Через некоторое время потянулись еще гуси, потом еще.
Дождь прекратился, и ветер начал стихать, но при этом прекратил гулять и превратился в благоприятный: на меня со стороны леса, чуть левее солонца. Из-за сопки выползла огромная луна. Стало значительно светлее. Я мог уже разглядеть опушку леса и кусты невооруженным взглядом, но продолжал оглядывать окрестности в тепловизор, надеясь увидеть зверя. По-прежнему раз в полчаса я принимался реветь. Но так же безрезультатно. Изюбр не откликался.
Опасаясь тумана, мы договорились сниматься с вышек в десять вечера. Время оставалось практически на исходе, и я решил отступить от правила реветь раз в полчаса и немного похулиганил. Сначала, я проревел практически высунувшись с вышки и направив трубу в сторону леса, а затем, выждав буквально минуту, проделал ту же операцию, но направил трубу назад – к реке. Никто также не откликнулся. Но буквально через десять минут, а может и раньше, справа на поле я увидел тепло.
До зверя было далеко, высокая сухая трава и расстояние не давали идентифицировать зверя и замерить расстояние. Дальномер, вероятно цеплялся за траву и показывал двузначную цифру или наоборот не показывал расстояние в связи с превышением максимальной дальности. Но я был уверен что это зверь. Внимательно оглядывая окрестности я готов был поклясться, что этого теплового пятна раньше не было. Я пытался изменить кратность увеличения, настраивал резкость и цветовую гамму на своем бинокле, но определить зверя не мог.
Время шло. Уже больше десяти вечера. С минуты на минуту я мог услышать запуск мотора и на этом охота бы закончилась: от базы до меня пять минут хода. Зверь начал приближаться.
Через некоторое время я пришел к выводу, что зверь не большой. Может быть заяц или косуля: поляну видимо пересекал овраг и зверь, спустившись в него, стал недоступен для обнаружения. Пока было светло я оврага не разглядел, и это дало мне основание подумать, что и овраг не глубокий и зверь, раз он пропал из виду – не большой. Радовало, что все это время он двигался в мою сторону, правда не далеко от опушки леса.
Я опустил бинокль и пытался стабилизировать дыхание. Выброс адреналина дал о себе знать. Казалось, что мои вдохи-выдохи шумят на всю округу.
Три глубоких вдоха и немного успокоившись я поднял бинокль к глазам. Зверь выбрался из оврага, по – прежнему двигался в мою сторону и дальномер смог определить до него расстояние – триста тридцать метров. За травой я разглядел косулю, которая скорее всего двигалась на солонец.
Я опустил бинокль. Охотились мы на изюбря, но бумаги на козлика были и в принципе можно было бы добыть и его, если я разгляжу рога. Не долго думая, я потянулся за карабином, решив, что если буду уверен, что хороший самец – стрельну. Включив прицел я с удивлением увидел, что за несколько минут, пока я сомневался зверь преодолел большую часть расстояния и практически скрылся за кустами, перекрывающими мне обзор на часть поляны справа от солонца. Рога разглядеть я не успел, но подумал, что через несколько минут я вновь его увижу уже с ближней стороны кустов.
Томительно потянулись минуты. Я несколько раз менял карабин на бинокль и оглядывал окрестности и ждал. Наконец совсем рядом от меня вышел зверь. Теперь его было видно отчётливо. Это была не косуля, а изюбрь – шильник. У него не было разветвленных рогов, они представляли собой два отростка, как рога газели, только значительно меньших размеров. И странно, рога светились в темноте как у пантача. То есть были теплыми.
До изюбря было 104 метра. Я вскинул карабин, прицелился «на ладошку» за лопаткой, чтобы не испортить мясо, взвел шнеллер. Выдох, выстрел. Шлепок. Есть. Но странное дело, попадание есть – я видел. А зверь не упал на месте, несмотря на то что я стрелял триста вин маг. Я перезарядился и увидел, что зверь в два прыжка достиг леса.
Почему-то я не выстрелил второй раз и потом я успел об этом пожалеть (но, к счастью, жалел не долго). Наверное, я был чрезмерно уверен, в том, что попал по месту. Я наблюдал за бегущим изюбром секунды и увидел, как он в чаще сделал несколько нехарактерных движений. То есть его целенаправленное движение вдруг сменилось хаотичным броском в сторону, но я за деревьями хорошо разглядеть это не мог. Потом он пропал из вида.
Только сейчас я понял, что не дышал все это время. В висках стучало, грудь разрывало от недостатка кислорода. Я вдохнул, почувствовал подступающую радость, но червячок сомнения начал меня глодать. Добычи я не видел.
Ночью очертания предметов даже в разные тепловизоры выглядит по разному и разительно отличается от картинки, которую видишь невооруженным взглядом. Зачастую не получается мгновенно и точно соотнести изображения с экрана тепловизионного прибора и окружающую действительность.
Некоторое время я просидел на вышке всматриваясь в очертания леса и смог выделить ориентиры в виде выступающих над лесом деревьев и в тепловизор и невооруженным взглядом. Засек направление.
По рации попытался вызвать базу, сообщить о том, что стрелял и иду искать, но ответа не получил. «Странно, время уже пол-одиннадцатого, а парни и не выехали за мной и по рации не отвечают», - подумал я. Но, решив с этим разобраться позже, взяв карабин, фонарь и теплобинокль, я спустился с вышки и двинулся по намеченному направлению.
Практически сразу, сделав с пару десятков шагов, я понял что сильно заблуждался в размере зверя. Трава, хотя и не густая, местами была мне по грудь. Значит зверь был выше!
Я подошел к опушке и начал углубляться в лес. Но углубляться – это очень сильно сказано. Углубился я, наверное, шага на три, а дальше мне пришлось не идти, а карабкаться по поваленным стволам, используя в движении не только ноги, но и обе руки. Я пытался найти зверя и с помощью фонаря и через тепловизор, но это было не реально!
Такой бурелом я точно не ожидал увидеть. Лес, с вышки казался обычным, проходным по которому я гулял в этих местах раньше. Но «казаться» и «быть» кардинально отличались и я понял, что так я изюбря не найду и выбрался обратно на поляну.
Когда меня спрашивают охотник ли я, зачастую отвечаю, что скорее - турист с ружьем. Охотник, в моем понимании, знает где именно и как добыть определенную дичь, умеет и может самостоятельно организовать себе охоту. Если случится подранок – выследит и доберет его; самостоятельно разделает и вынесет добычу.
Турист тоже многое может знать, а что-то и уметь. Но он привык полагаться на опыт и знания егерей, пользоваться (и часто очень умело) охотничьим хозяйством, заботливо подготовленным ими: солонцом, лабазом, засидкой, вышкой.
Возражая мне можно говорить о том, что окажись охотник в незнакомой для себя местности, он, также как турист с ружьем не сможет сориентироваться и самостоятельно добыть зверя. Не буду с этим спорить, но как минимум охотник доберет подранка и разделает тушу.
Вернувшись на поляну, я решил отыскать место попадания. Кровь, высечку шерсти. Но пройдя в сторону реки метров 30 и чуть по другому направлению вернувшись назад я ничего не обнаружил. Вот тут как раз я начал переживать, что не стрелял второй раз!
Но, странное дело, обычного стресса эта ситуация не вызвала за собой. Я взял бинокль, нашел в него вышку и встав на линии стрельбы, как я предполагал, измерил расстояние до нее. Почти восемьдесят метров. «Я ищу не там. Я просто не дошел до места!», - подумал я.
Отвернувшись от вышки и посмотрев на лес я понял, что ориентиры, которые я засек с засидки выглядят с земли по другому и двигаясь по направлению стрельбы, через почти тридцать шагов обнаружил кровь. Одну единственную каплю крови, размером с ноготь на мизинце в высокой траве. Больше крови вокруг не было, но помня, что зверь бросился в лес после попадания, я свернул влево и подошел к опушке. Точно! Еще кровь, дальше больше и через 10 метров бурелома я его нашел. Среднего размера, но однозначно взрослый изюбр! При этом шильник, но пантач! Его рога еще были покрыты шкурой. Странный изюбр.
Во мне все ликовало: «Ура, я охотник, я добыл и смог найти зверя».
Даже не пытаясь вытащить оленя в одиночку я решил дождаться друзей и вернулся на вышку.
Прождал я долго – мимо меня поднялась лодка на моторе и вернулась только через несколько часов. Рация моя не работала. А друзья, увидев что ветер разогнал туман и похолодало, решили подняться вверх по Лене и попробовать пореветь там. Зверя им взять не удалось. Но гон начался! Им откликались изюбры.
Мне потом рассказывали друзья охотники, что наблюдали иногда картину, пока взрослые с могучими рогами быки дерутся в период гона, молодые олени – шильники уводят, а часто успешно, стоящих в стороне матух – самок.
Получается, что своей шуткой – дунуть в одну сторону, а потом в другую, изобразив отклик двух самцов, я его еще и приманил!
28 ноября 2023 Артем Крылов