Светлой памяти моих родителей
Тамары Филипповны и Сергея Ефимовича
посвящаю
Опыты сравнительной характеристики
Или
Картинки с выставки
Симфоническая картина
«…На берегу пустынных волн стоял он…»
(«Медный всадник» А.С. Пушкин)
«…Не узнаю теперь я сам себя…»
(«Царская невеста», опера Н.А. Римского-Корсакого)
«…озлобленное сердце никогда не заблудится…»
(«Емельян Пугачёв», С.А. Есенин)
Я в самой шикарной диспозиции… можно только мечтать.
Передо мной Нева, во всей утренней красе и шири.
Справа сфинкс и грифон, слева сфинкс и грифон… грифонов я уже погладил по мордам (удержаться невозможно, я пробовал – нет, не-возможно, рука сама тянется), да, добавил полировочки, что такого… сфинксы презрительно незаметно усмехнулись…
Ну, не надо. Я ведь так. Без всякого этого… ничего не загадывал.
Просто приятно погладить – вот и погладил. Почему нет.
Надо доставлять себе удовольствие – там, где это возможно.
Поняли?
Это закон жизни. Вы немножко в стороне, так стойте себе спокойно, наблюдайте. Может быть, снова что-то интересное. Вы уже много чего повидали – поуслыхали… как фараоны с жрецами ссорились, да?... как воды египетской реки Нил плещутся о борта египетских лодок слушали… как перекрикиваются египетские лодочники, перевозя тела усопших в город мёртвых… много чего слышали, многое помнят ваши камни…
… а потом услышали и такое – как матерятся русские балтийские матросы и буйно плещут невские осенние волны… и узнали, как тут холодно зимой, и что такое снег. И- …
И – ничего. Живы. Живёхоньки.
И верны себе.
И невозмутимы, как сфинксы.
Вот у кого надо учиться верности.
Вот взглянешь на таких и вспомнишь Екклесиаста: «Что было то и будет, и нет ничего нового под Солнцем».
Аминь.
Однако мы отвлеклись.
Вот говорят, один человек ничего не значит, один человек ничего не может. Да? Так ведь это смотря какой человек. Вот три века назад на этом самом месте стоял один человек… место, конечно, выглядело иначе – мшистые пустынные берега, дичь и глушь… а человек смотрел на реку и думал: здесь будет город золожён!
И стало по задуманному, почти библейский сюжет.
«Люблю тебя, Петра творенье»
Однако мы опять отвлеклись.
Желание всё-таки есть. Не в то время живем, чтобы не было желания. Конкретного, общего для всех. Так что уже конкретно с этим грифонов по головам и мордам поглажу. Так, на всякий случай.
Чтобы меньше наших ребят погибло и покалечилось там – на пе-предке. Чтобы эту украинскую сволочь побыстрее задавить, задушить, изничтожить. Ни о каком окончательном мире тут речи быть не может, вот в чём дело.
Тут всё за край зашло.
Мириться можно с теми, кого можно уважать.
Этих уважать невозможно.
Впрочем – по порядку.
Ещё до СВО они бесновались и кричали : «Москаляку ни гиляку!»
- Зачем? – Почему? – С какой стати?- Откуда это … эта дикая неудержимая ненависть?-
Это кричала молодёжь. Ясно, что она не сама до этой жути дошла, её привели … но, к сожаление, это ничего не меняет. Есть ненависть, осро направленная ненависть. Направленная против нас.
Игроки за шахматной доской, да.
Нам от этого не легче.
Совсем недавно, казалось бы, звучала песня «Хотят ли русские войны», песня о Бухенвальдском набате… Мы не хотели войны, и мы не хотим войны. Но мы вынуждены требовать от наших ребят: убейте эту украинскую гадину, задавите её, чтобы она не успела дать потом-ства.
Как видно, время меняет человека… ещё не так давно я был пропи-тан иронией, как организм пьяницы алкоголем… сейчас же в этом ор-ганизме самый строгий контроль не обнаружит ни молекулы спирта. Сейчас вместо иронии тут ненависть к той стороне и гордость за нашу сторону, за наших бойцов. Два полярных чувства. Безжалостная не-нависть к тем и благодарная гордость к нашим.
И это тем больнее, что недалеко ещё ушло советское время и брат-ство советское, когда по радио передавали песни всех – ВСЕХ - союзных республик, и душа замирала от украинского «Дивлюсь я на небо, да думку гадаю…»… и не было между нами вражды, не было!
Откуда же это взялось, дурным грибом выросло?
Какого вы этого гриба съели, что вдруг поверили, что ваши предки выкопали Чёрное море, а ваша дурацкая мова – праматерь всех язы-ков, вплоть до китайского?
Впрочем, в истории есть пример… сто лет назад другой европейский народ охватил примерно такой же массовый психоз… они решили, что они – сверхнарод. Тогда это обернулось трагедией и мировой вой войной.
История повторяется, второй раз – в виде фарса, но фарс – получается кровавый и неизвестно чем закончится.
Вот на памяти сюжет, видеоролик, концерт этого киевского «кварта-ла» с главным клоуном Украины… жлобоватый юмор, полный зал зрителей, все одеты как на приёме у английской королевы, дамы… дамы роскошные, не отрицаю… такие роскошные бабы, одна другой сдобнее…(ну, мужчины меня поймут)… (на Западе ценятся)… после концерта – ужин, и в завершение – подарок от шеф-повара: ТОРТ, все в нетерпении, выкатывают на тележке, объявляют: РУССКИЙ РЕБЁНОК! - Да, на тележке, в натуральную величину, шедевр украинского кулинарного искусства, под названием «русский ребёнок»… и эти ши-карные дамы, в восторге, накидываются на этого ребёнка: мне головку, мне ножку, мне животик…
Понимаете? Представляете?
Их не тошнит!
Они с удовольствием поедают… пожирают… русского ребёнка!
Вот – где они свихнулись?
Неужели они изначально были такие?
Но тут ещё нет ненависти…
Они с таким же удовольствием и своего ребёнка съедят, если его из крема сделать с сахарной пудрой.
Тошнотворная украинская тема…гадкая как блевотина.
Но тут ещё нет открытой ненависти.
И вот – вопрос: на чём же воспитывалась эта ненависть молодёжи?
Казалось бы: мы ничего плохого им не делали… прицепиться не к чему. Крым? Нет, процесс запущен ДО Крыма.
Мне кажется, я нашёл ответ.
Можете не соглашаться, ваше право. Но для меня это ясно, «как простая гамма».
«Мёртвые души».
От «Мёртвых душ» до «Москаляку на гиляку» - один шаг.
Молодёжи, чтобы она сплотилась, сорганизовалась, нужен образ врага. Вот он, враг, под боком, далеко искать не надо – страна мёртвых душ.
Конечно, если бы Николай Васильевич мог предвидеть, как аукнется его писание, он бы, возможно, и поостерёгся бы на эпическое такое полотно замахиваться, хоть и художник слова был отменный, отдадим должное.
Либо про живые русские души написал бы… но тут – слабо… тут у него слабина, он Россию НЕ любил. Моё глубочайшее убеждение.
Он не мог её любить, вот и всё.
В-первых, ему мешал нос.
Настолько мешал, что он решил от него избавиться, самым решительным художественным образом. И настолько удачно, что у нас даже эту попытку в театре изобразили… есть же у нас умники и в театре.
Мне тут на ум пришло: а вот хорошо, что примерно та же тема Ивана Баркова не посетила, а то он тоже художественно избавился бы от мешающего предмета, весьма щекотливого, отправил бы его самостоятельно на прогулку по Невскому, а навстречу как раз барышни в шляпках, ленточках… вот сцена, вот в театр просится!… а то – нос, видите ли, эка невидаль… вот бы барковскую штуку на Невском выставить, и барышни вокруг – вот это был бы номер!… есть что на сцене театральной…
Шутки в сторону, дело серьёзное.
Ни Петербург не любил, ни женщин не любил, ни Россию не любил, ничего по-настоящему не любил… любил свои мечты, мысли и своё слово. Был мастер, этого не отнягь.
«Люблю Россию я, но странною любовью…» -
Да, вы правы. Это не Гоголь. Для такого у Гоголя кишка тонка.
Это второй гений России.
Славянская основа с шотландской примесью.
Кстати, рецепт русского: славянская основа обязательно с примесью. Пушкин – с негритянской примесью. Лермонтов – с шотландской.
Рецепт стали: чугун – основа, и непременно добавки. Без добавок и присадок чугун неповоротливым рыхлым чугуном и останется, что ты с ним ни делай.
(см. Справочник металлурга).
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Но я люблю — за что, не знаю сам —
Ее степей холодное молчанье,
Ее лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек ее, подобные морям;
Проселочным путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень;
Люблю дымок спаленной жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.
Вот, человек любит… Гоголь тут только зябко поёжится.
Ему сие неведомо.
Ну, проверимся.
"... Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал? знать, у бойкого народа ты мог-ла только родиться, в той земле, что не любит шутить, а ровнем гладнем размет-нулась на полсвета, да и ступай считать версты, пока не зарябит тебе в очи. И не хитрый, кажись, дорожный снаряд, не железным схвачен винтом, а наскоро живьем с одним топором да долотом снарядил и собрал тебя ярославский расторопный мужик. Не в немецких ботфортах ямщик: борода да рукавицы, и сидит черт знает на чем; а привстал, да замахнулся, да затянул песню – кони вихрем, спицы в колесах смешались в один гладкий круг, только дрогнула дорога, да вскрикнул в испуге остановившийся пешеход – и вон она понеслась, понеслась, понеслась!.. И вон уже видно вдали, как что-то пылит и сверлит воздух. Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади. Остановился пораженный божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? что значит это наводящее ужас движение? и что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом ко-нях? Эх, кони, кони, что за кони! Вихри ли сидят в ваших гривах? Чуткое ли ухо горит во всякой вашей жилке? Заслышали с вышины знакомую песню, дружно и разом напрягли медные груди и, почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху, и мчится вся вдохновенная Богом!.. Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства...".
Ну ведь всё напридумывал – от первого до последнего слова!
Поэтическая красивая картинка – посреди страны мёртвых душ.
Не иначе, чтобы впечатление от страны исправить.
Посреди кладбища клумбу устроил, цветочек красивый посадил.
Теперь посмотрим его украинство.
«Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои. Ни зашелохнет; ни прогремит. Глядишь, и не знаешь, идет или не идет его величавая ширина, и чудится, будто весь вылит он из стекла и будто голубая зеркальная дорога, без меры в ширину, без конца в длину, реет и вьется по зеленому миру. Любо тогда и жаркому солнцу оглядеться с вышины и погрузить лучи в холод стеклянных вод и прибережным лесам ярко отсветиться в водах. Зеленокудрые! они толпятся вместе с полевыми цветами к водам и, наклонившись, глядят в них и не наглядятся, и не налюбуются светлым своим зраком, и усмехаются к нему, и приветствуют его, кивая ветвями. В середину же Днепра они не смеют глянуть: никто, кроме солнца и голубого неба, не глядит в него. Редкая птица долетит до середины Днепра! Пышный! ему нет равной реки в мире. Чуден Днепр и при теплой летней ночи, когда все засыпает – и человек, и зверь, и птица; а бог один величаво озирает небо и землю и величаво сотрясает ризу. От ризы сыплются звезды. Звезды горят и светят над миром и все разом отдаются в Днепре. Всех их держит Днепр в темном лоне своем. Ни одна не убежит от него; разве погаснет на небе. Черный лес, унизанный спящими воронами, и древле разломанные горы, свесясь, силятся закрыть его хотя длинною тенью своею, – напрасно! Нет ничего в мире, что бы могло прикрыть Днепр. Синий, синий, ходит он плавным разливом и середь ночи, как середь дня; виден за столько вдаль, за сколько видеть может человечье око. Нежась и прижимаясь ближе к берегам от ночного холода, дает он по себе серебряную струю; и она вспыхивает, будто полоса дамасской сабли; а он, синий, снова заснул. Чуден и тогда Днепр, и нет реки, равной ему в мире! Когда же пойдут горами по небу синие тучи, черный лес шатается до корня, дубы трещат и молния, изламываясь между туч, разом осветит целый мир – страшен тогда Днепр! Водяные холмы гремят, ударяясь о горы, и с блеском и стоном отбегают назад, и плачут, и заливаются вдали. Так убивается старая мать козака, выпровожая своего сына в войско. Разгульный и бодрый, едет он на вороном коне, подбоченившись и молодецки заломив шапку; а она, рыдая, бежит за ним, хватает его за стремя, ловит удила, и ломает над ним руки, и заливается горючими слезами».
Вот он, гимн Украине!
Сколько величия, сколько поэзии, сколько гордости, радости… красоты… есть за что любить Украину! …
Редкая птица долетит до середины Днепра.
Остановимся на этой частности.
Википедия сообщает, что средняя ширина Днепра порядка 10 км… изрядно, прямо скажем.
А у нас птицы на перелёте сотнями километров путь отмеряют без посадки… понимаете… а десяток километров и для наших ворон – дело плёвое, было бы за чем лететь. Они, бывает, по полдня стаей кружатся над одним местом, да и гвалт такой ещё устроят…
Поэтическая натура, одним словом.
Я думаю, что с Николаем Васильевичем мы вполне разобрались.
Не гений, нет.
Подвернись он под руку настоящему гению русской словесности после «Валерика», не избежать бы ему полновесной оплеухи за «Мёрт-вые души», - так, от всей русской души и без лишних слов.
Но – Бог с ним, с Гоголем.
Это, в конце концов, просто догадка наша: от «Мёртвых душ» до «Москаляку на гиляку» один шаг, и шаг коротенький, не длиннее воробьиного клювика.
Игроки играют в шахматы, нас в эту игру не приглашают, в этом всё дело. У нас как-то не получается отодвинуть их от доски, типа - подвиньтесь, ребята, мы тоже поиграть хотим, мы тоже шахматисты.
Не получается.
Посмотрим дальше.
Два генерала рабочее-крестьянской Красной армии.
Карбышев и Власов.
Оба коммунисты, оба оказываются в плену.
Карбышев отказывается быть предателем и героически гибнет, Власов становится подлым предателем и трусом (а ведь был на хо-рошем счету у Сталина).
В чём дело?
Карбышев был настоящий коммунист, русский коммунист – это значит «с Богом в душе»… если бы ему сказали: у тебя Бог в душе – он бы не понял, он был атеист… но в том-то и дело, что не в этих внешних определениях дело, в сердце человеческом дело… генерал Карбышев жил с Богом, и потому не боялся смерти.
Власов тоже был атеист, - и по уму и по существу, карьерист, мелкая душонка, и цеплялся за жизнь, за каждую возможность, за каждый лишний глоток, за каждый вздох… предал хладнокровно.
Вот если бы Россия состояла из одних генералов Власовых – то Гоголь был бы прав в своих мёртвых «Мёртвых душах»… но ведь были и генералы Карбышевы…
Если бы из одних Власовых – немец нас бы раздавил.
Но это не всё.
А крепостное право?
Считай триста лет… три сословия.
Чиновничье, дворянское, крестьянское – бесправное.
Людей продают на ярмарках - как скот.
Как это можно?
Где церковь?
Хоть одно выступление церкви против крепостного права, хоть одно-единственное? Христова церковь, где ты?
А нынче: по всем каналам телевидения собирают деньги на лечение больным детям... не хватает на операции у родителей... поможем чем можем, не оставайтесь равнодушны к чужому горю... и забывают добавить, что дневной доход олигарха в несколько раз превышает требуемую сумму - в несколько раз - один дневной доход одного олигарха! Вот как с этим быть? А все они - в знакомцах у президента... вот как с этим быть? Друзья - дружбаны. Вот как с этим быть?
Ведь вот, хочешь – не хочешь, а согласишься: так ведь прав же ты, Николай Васильевич… мёртвые ведь души!
И как на душе же горько от этой твоей правоты!
Тошнёхонько!