(Вариант с фотографиями: http://bouriac.ru/BT/BELARUS/Rakov.htm)
Пробираясь пыльными дорогами Родины по всяким личным делам, не
заслуживающим чужого внимания, я однажды оказался, наконец, в
Ракове.
Раков -- это... эээ... такой объект в 36 км к западу от Минска
по шоссе на Вильнюс. Что он собой представляет по табели "насе-
лённых пунктов", сказать трудно. Для города там очень мало всего,
для деревни -- очень много. Возможно, это категория с громоздким
названием "посёлок городского типа", потому что всё-таки имеются
в нём автостанция, рынок, супермаркет, отделение "Беларусбанка" и
даже как минимум один банкомат. Но застройка главной улицы Ракова
(Советской, конечно же) -- характерная деревенская, милая сердцам
белорусского сельского простонародья.
Я так себе думаю: если бы Раков был деревней, то назывался бы
Раковкой.
На въездной шильде Раков фигурирует как "агрогородок". Слово --
географический неологизм местного застоявшегося "режима". Прикла-
дывать к довольно историчному непонятно чему такую дурацкую эти-
кетку я отказываюсь. Но просто "городок" (русскоязычный эквива-
лент литвинского "мясцечка") я бы принял.
Речка, дававшая раков для Ракова, называется Ислочью. Поскольку
не очень далеко оттуда имеется ещё и река Свислочь, возникает
вопрос: а что же значило древнелитвинское слово "cв"?!
Чтобы в Ислочи было больше раков, на ней в черте Ракова устрои-
ли кое-какую запруду со шлюзами.
Назвать Раков очаровательным -- значит несколько покривить ду-
шой. Речка его могла быть и пошире, а холмы -- повыше. Раковские
храмы -- совсем уж сдержанные в части декорума. Современная жилая
застройка -- кто во что горазд в меру скудных материальных воз-
можностей и ещё более скудных эстетических представлений.
Хорошее в Ракове: людей мало, до леса близко, природные пейза-
жики симпатичные. Ещё там супермаркет отличный.
Раков -- феномен типично белорусский: его богатая история оста-
лась где-то под поверхностью земли, в "культурном слое", а на по-
верхности всё больше признаки далеко зашедшего вырождения. Где в
Ракове было что, без археологии не разобраться. На виду остались
только два храма, три кладбища, сарай с полуколоннами ("ледовня")
и несколько каменных остовов.
Не думаю, что у меня одного напрашивается в рифму к слову
"Раков" нехорошее слово, получающееся от добавления буквы "С" в
самое начало. Правда, ради справедливости следует сказать, что
Раков достоин такого обхождения не более многих других населённых
пунктов Белоруссии.
НУ НЕ ТАК НАДО БЫЛО СТРОИТЬ. НЕ ТАК.
* * *
Первое упоминание Ракова относится к XV веку.
С 1579 г. у Ракова статус местечка (miasteczko).
В 1686 году в Ракове появился доминиканский католический монас-
тырь, в 1702 году -- униатский базилианский.
К концу XIX века население местечка Раков составляло 3,6 тыс.
человек (в 2010 году -- только 2100), и около 60% из них приходи-
лось, разумеется, на евреев (таков уж он был, этот Северо-Запад-
ный край!).
В межвоенье Раков принадлежал Польше. В 1930-е он был "столи-
цей" белорусских контрабандистов. Итак, даже столица, пусть и
своеобразная.
В 1939 г. аннексировавшие эти места большевики разжаловали
Раков до деревни. Потом он подрос до "посёлка городского типа".
* * *
Достопримечательности Ракова:
- городище; якобы существовал поверх него ещё и замок (наверное,
деревянный, аккуратно разобранный потом на дрова);
- православная Спасо-Преображенская церковь, построенная в 1793
году как доминиканский костел; брама при церкви -- постройки
1886 года (согласно шильде -- в честь ликвидации крепостного
права: то ли так отощали от панской эксплуатации, что собирали
средства целых 25 лет, то ли 25 лет колебались в оценке собы-
тия);
- костёл Богоматери Руженцовой (1904-1906) с довольно небрежной
кирпичной кладкой ("Руженцова" -- это не фамилия, а ...);
- ледовня с классическим порталом недалеко от костёла Богоматери
Руженцовой;
- руины почтовой станции рядом с костёлом Богоматери Руженцовой;
- католическое кладбище; на нём самое титулованное захоронение
принадлежит княгиням Друцким-Любецким -- наверное, сильно
обедневшим;
- часовня святой Анны с брамой-колокольней на католическом
кладбище (1862), само кладбище;
- униатская брама на православном кладбище (XIX век), которая
ведёт на униатское кладбище (вернее, на его остатки);
- еврейское кладбище (дейстововало с 1642 года); оно слегка
приведено в порядок на средства нескольких заграничных евреев,
о чём свидетельствует шильда при входе.
До 1941 г. в Ракове имелись четыре синагоги. Сегодня уже ни
одной. Раков, я думаю, теперь практически judenfrei: надо быть
совсем уж задрипанным евреем, чтобы торчать в этом непонятно чём,
когда Минск всего в 25 минутах езды автобусом, а в 100 км к
северо-западу так и вовсе начинается Большой Свободный Мир.
Кстати, есть еврейская фамилия "Раковер". Еврей из Ракова, зна-
чит. Самый знаменитый носитель этой фамилии -- Хаим Раковер (в
миру Христиан Раковский), председатель Совета народных комиссаров
Украинской ССР.
Раков расположен недалеко от Воложина, а в Воложине существова-
ла знаменитая в своё время в еврейском мире ешива (религиозная
школа), и в Воложине жил и по-своему работал её основатель, уче-
ник "виленского гаона" Элияху бен Шломо Залмана (1720-1797),
чрезвычайно авторитетный раввин Хаим Воложинский ("Воложинер",
1749-1821). И Раков наверняка был в зоне духовного влияния
великого Хаима. Но всё ушло...
* * *
В 1941-1942 гг. в Ракове существовало еврейское гетто со всеми
вытекающими из этого ужасными последствиями. В издевательствах
над евреями отличились представители нескольких типичных для
Ракова славянских фамилий (типичность их видна по надгорбиям на
католическом кладбище). Что ни говори, а в то время толерантные
"мiрныя людзi" немножко изменяли себе, будучи не в силах сдержи-
ваться перед возможностями, открывшимися в период немецкой окку-
пации. Да, а когда не получается грабить и убивать безнаказанно,
тогда, конечно, почти все мы выглядим более-менее безобидными.
* * *
Раковское православное кладбище. Его можно назвать молодёжным:
там лежит много совсем уж рано ушедших людей. Ушедших в годы
"независимости". Это ведь даже не естественный отбор: это --
ВЫМИРАНИЕ. Белорусы определённо не выдерживают испытания
диктатурой и "прогрессом".
Печальная белорусская непосредственность -- семейные надгробия
"с запасом": оставлено место для второго портретика и второго
имени. Я бы ещё надгробия с оставленным местом для имени и порт-
ретика ПЕРВОГО захороняемого порекомендовал: между первым и вто-
рым покойниками разницы же в принципе никакой. Обустрой себе
могилу, как сможешь, а потом живи, сколько получится.
* * *
Униатское кладбище примыкает к православному и располагается на
небольшой возвышенности, в настоящее время покрытой непроходимыми
белорусскими джунглями, против которых тропические -- мало что.
Короче, всё там быльём поросло. Сначала я посчитал это кладбище
старой частью православного, но меня поправила Ольга Семашко:
"'Старая часть православного кладбища' - насамрэч не частка, а
асобныя ўнiяцкiя могiлкi 19 ст., якi мясцовы поп зьбiраўся
знесьцi ў 2005 для таго, каб пашырыць правслаўныя новыя. Тады
менская моладзь спынiла бульдозер. На месца прыехаў злы начальнiк
аддзела культуры i той самы поп. Былi сабраны подпiсы ў мясцовых
жыхароў, i могiлкi былi ўнесены ў сьпiс Гiсторыка-культурнае
спадчыны Рэспублiкi Беларусь."
Получается, в этих местах в XIX веке даже толком не было право-
славия, а было униатство. А радикальная попытка ставленников
Московской Патриархии уничтожить бульдозером исторические следы
конкурентов встретила решительное сопротивление в лучшей части
белорусского народа. Вообще говоря, за действия типа бульдозером
по историческому кладбищу я бы переводил людишек в разряд чудовищ
с последующей изоляцией их в зоопарках и других заведениях с
решётками, но вот проблема: в современной Белоруссии подобных
чудовищ ужасающе много, особенно среди чиновничества, поэтому
может быть, нормальными являются уже такие, как они, а не такие,
как я.
* * *
Раковское католическое кладбище. Самое большое и самое историч-
ное в Ракове. Надгробия в основном польскоязычные. Причём польс-
коязычными являются не только дореволюционные и межвоенные, но
даже послевоенные "доперестроечные". Умирая, люди показывали свои
истинные лица: польские или полонизированные. Может, это было
просто давление традиции, а может, и польско-католическое Сопро-
тивление. Не намного мощнее, чем кукиш в кармане, но всё-таки
позиция, пусть и обозначенная тихо. Всего в 36 км на запад от
Минска. Это к вопросу о том, где в западной стороне заканчивается
"русская цивилизация" (и охмурённость величием России). Вот при-
близительно на меридиане Ракова она и заканчивается. Дальше --
Европа.
* * *
Раковское еврейское кладбище. Наименее "зрелищное" из трёх ра-
ковских. Такое впечатление, что надгробия с него были в основном
растащены. Может быть, на хозяйственные нужды (верю, что хотя бы
не на перебивку надписей).
* * *
Колорит ушёл из Ракова вместе с раковерами, вот и думай теперь:
это простое совпадение или обидная закономерность?
Разумеется, если евреи сначала понавтискивались в белорусскую
интеллигенцию, а потом вдруг съехали в США, Израиль, Германию, то
какие-то интеллектуальные потери белорусское общество понесло. Но
я не думаю, что эти потери были большими: съехали ведь не одни
лишь толковые люди, но также всякие путанники и имитаторы, како-
вых среди интеллигенции много. Но даже небольшие потери причиняют
ущерб. А ведь помимо отъезда евреев, было в постсоветские годы и
другое: опошление телевидения, интернет в каждый дом, массовая
алкоголизация, несгибучий благодетель на самом верху и т. п. Де-
сяток ущербов от десятка мелочей, и вот уже дивишься, что страна
какая-то слабенькая в интеллектуальном отношении.
* * *
О раковских храмах. Они довольно спартанские: архитектурно вя-
лые, с минимумом декорума. Кладка жёлтокирпичного костёла доволно
небрежная (западноевропейские "современники" выглядят более акку-
ратными). Если честно, то в Белоруссии даже деревенские церкви и
костёлы бывают поинтереснее, а тут ведь целое МЕСТЕЧКО! Но, разу-
меется, в большинстве "населённых пунктов" Белоруссии ситуация с
храмами ещё хуже, чем в Ракове.
* * *
Два белорусских интеллигента из тех, что неплохо уживаются с
нынешней властью, создали себе в Ракове по музею. Итого музеев
в Ракове как минимум два:
- музей-галерея художника-реставратора Янушкевича с сыновьями
(способных архитекторов среди них, к сожалению, не оказалось);
- музей дружбы местных народов литературоведа Рогойши.
Окультуривание Ракова я бы всё-таки начинал с создания не
музеев, а тортуаров, а то в некоторых раковских местах из-за
неопределённости с границей "проезжей части" совсем уж страшно
ходить по улицам.
* * *
Надо бы в Ракове ещё один музей: истории техники. Экспонаты
для него пока что валяются под открытым небом, и это не есть
хорошо.
* * *
Также можно в Ракове зоосад сделать. Помимо домашней живности
(собак, кошек, кур, гусей, коз, лошадей), в пределах и вблизи
Ракова в настоящее время наблюдаются: дикие утки, лебеди, цапли,
аисты, ящерицы, мальки в реке, всякие насекомые. В одном месте на
входе в лес даже висит дощечка с надписью "Осторожно клещи", но
клещей я не видел. Надо бы ондатр в речку, но только на охраняе-
мый участок, иначе местное недопотребляющее быдло передушит всех
на шапки.
* * *
Некоторые интернет-авторы утверждают, что именно в Ракове
Михаил Клеофас Огинский (на самом деле Огиньский, 1765-1833)
написал свой могучий полонез "Прощание с Родиной", от которого у
меня всякий раз почти сдают нервы. Точное место написания,
правда, не указывается, потому как, наверное, там уже стоит
чей-то сарай или нужник.
* * *
Со всяких сайтов.
http://www.globe.by:
"Феликс Янушкевич - хозяин галереи, известный белорусский
художник и реставратор - является президентом Белорусской
Академии изобразительных искусств. Ему с братом Валерьяном
удалось по крупицам собрать коллекцию керамики местных мастеров -
самую большую керамическую коллекцию в Европе."
http://www.poiskturov.by ("Белорусское местечко - уже не село,
но еще не город"):
"Первое упоминание о Ракове в письменном источнике относятся к
1465 году, когда король Казимир Ягеллончик подарил его одному из
Кежгайлов. Затем им владели Сангушки, Огинские и другие магнаты.
В 1686 году здесь облюбовали себе место доминиканцы, с 1702 года
- орден базилианов. В 1793 году здесь была построена униатская
церковь, которая в переделанном виде сохранилась до наших дней
(сейчас это Свято-Преображенский собор). О древности Ракова
свидетельствуют стоянка эпохи неолита, городище со следами
жертвенного алтаря и большой курган. Раньше тут было раковское
графство. Его последним хозяином был композитор Михаил Огиньский.
Здесь он написал свой полонез "Прощание с родиной".
Город, село, деревня - это топографическое обозначение
населенного пункта, и только. А когда говорят - местечко, сразу
представляется что-то уютное, камерное, патриархальное, где
вкусно пахнет хлебом и кудрявятся над крышами дымки. Это не
населенный пункт - это уклад жизни, определенный менталитет, это
ностальгия по временам, которые никогда не вернутся. В далекой
древности город назывался - "место", а небольшой городок -
"местечко". Существует классификация: были местечки
частновладельческие, церковновладельческие и "госпадарские" или
княжеские. В 1938 году Президиум Верховного Совета БССР упразднил
это название, а местечки стали называться просто и утилитарно -
поселки городского типа. А Раков и вовсе "понизили" до деревни.
Историческая ирония этого события заключается в том, что Раков,
известный как поселение с XV века (некоторые исследователи
считают, что поселение существовало здесь лет за 100 до
письменного упоминания), через полтора столетия стал настоящим
городом, а затем и вовсе центром, столицей графства магнатов
Огинских. И вдруг - "статус" деревни!
Расцвет Ракова был 70 лет назад. Как столицы польской, да и
вообще европейской контрабанды. Новая жизнь у зажиточного Ракова
началась по Рижскому мирному договору 1921 года. Раков стал
приграничным польским местечком. На фотографиях вместо нынешнего
сельсовета - двухэтажный торговый центр. Огромный, из красного
кирпича. Старики вспоминают, какого труда стоило на послевоенных
субботниках его разобрать.
В Ракове жила пани Федоровичева. В письме 1914 г к ней обраща-
ются "ясновельможная пани". Такое обращение - только к князьям. А
пани Федоровичева сего почтения удостоилась за свою коптильню. На
нее работал целый раковский рынок. И своими колбасами и
копченостями она держала Берлин, Дрезден, Варшаву. До 1939 года
самая уважаемая краковская колбаса была из Ракова!"
(Раков, Краков... надо было уже тогда колбасу как "раковскую"
продавать. А то -- можно сказать, поддельная "краковская".
"Старые виды Ракова пугают - так все непостижимо изменилось.
Здесь же дома стояли, как старые прусские особняки, что еще
сохранились в Калининграде. Здоровущие, с выносными балками.
Центральная улица набита лавчонками и ресторанами, словно
перезрелый гороховый стручок."
Ну, и куда всё подевалось?! Ныне в Ракове, по-видимому, нет
НИ ОДНОГО каменного жилого здания старой (хотя бы до 1939 г.)
постройки. Может быть, всё это межвоенное великолепие было в
основном деревянным -- как на Диком Западе? Или же Раков слишком
героически обороняли в 1941-м или 1944-м? Ещё объяснение: после-
военные раковцы разобрали по кирпичу (и по камню) все дома, оста-
вшиеся от довоенных раковеров, в поисках золота и брильянтов.
"В 20 - 30-х годах минувшего столетия Раков гремит фокстротами.
Свои оркестры играют едва ли не в каждом ресторанчике. А таких
здесь ни много ни мало почти сотня. И работали они день и ночь.
Клиентов всегда хватало. Как и покупателей у 134 магазинов. Даже
публичные дома были. Золото ведь через границу ходило в ту пору
едва ли не возами. И часть его оседала. А когда оно оседает, оно
ж на карман давит...
Уже позже, после войны, раковляне часто клады находили. Здесь
каждый что-либо прятал."
"Местечко было широко известно еще по знаменитым ярмаркам - две
конских и большой базар по понедельникам. "Привилеи" на них выдал
еще король Август III - по этим "патентам" они и работали до
самой войны.
Сейчас Раков - деревня. О былом величии можно судить по
архитектурным памятникам:
- костел Матери Божьей Ружанцовой и Святого Доминика(1904).
Костел является архитектурной и смысловой доминантой Ракова,
определяет силуэт и структуру этого местечка. Здание построено из
желтого кирпича в стиле неоготики. Несмотря на полное
соответствие этому архитектурному стилю - и контрфорсы, которые
окружают костел, и окно "роза", и стрельчатые окна, и основной
портал - он производит гораздо более основательное впечатление,
чем требуют законы жанра. Пожалуй, архитекторы и строители учли
особенности местной жизни, основательность всего уклада,
характеры местечковых жителей, вот и получилась этакая сугубо
раковская готика. В костельную ограду вмурован камень с
таинственными знаками. Одни утверждают, что это рунические
письмена, другие - что это обыкновенная мистификация. Камень
находится в южной части ограды, около деревянного здания конца
XVIII века.
- Спасо-Преображенская церковь (бывший доминиканский костел, хотя
об конфессиальной принадлежности его до сих пор ведутся
споры).Брама-звонница перед Спасо-Преображенской церковью
поставлена в конце XIX века в честь отмены крепостного права в
1861 году.
- Перед въездом в Раков, рядом с криничкой, находится небольшая
капличка Матери Божьей. Раков - одно из шести мест в Беларуси,
которое посетила Святая Дева Мария. В подтверждение тому есть
история о чудесном прозрении слепого старика почти двести лет
назад. Тому было дано услышать во сне голос Святой Девы, который
приказал ему идти на восток, остановиться возле большого дерева и
перекопать немного земли. Повиновался он. И забил в том месте -
на окраине Ракова - родник. Омыл старец свое лицо - и прозрел. И
первое, что он увидел, была икона Пресвятой Богородицы, от облика
которой исходил небесный свет. На том месте установили деревянную
часовню. И каждый месяц, начиная с Пасхи до середины сентября,
туда шли крестным ходом. В 50-60-е гг. под "мудрым руководством"
партии в Раковском приходе уничтожили 6 церквей. Тогда же исчезла
чудотворная икона Пресвятой Богородицы. Местные вандалы уже в
конце 80-х сожгли деревянную часовню, а прихожане на святой
кринице построили новую, каменную. И повесили табличку с цитатой
из Послания св. апостола Павла к галатам: "З Бога не насмяешся"
Гал. 6.7". Сделанный химический анализ открыл тайну святой
водицы: в ней оказалось невероятное количество ионов серебра.
- в низине у реки на въезде в поселок протестанты построили
молитвенный дом. Верующие ХЕВ (церковь христиан веры евангельской
официально существует в Беларуси с 1992 г., раньше назывались
"пятидесятники") через газету "РакаЎскi шлях" называют своими
предшественниками Франциска Скорину как вольнодумца, автора
неканонизированного перевода Библии, а также Сымона Будного и
Василя Тяпинского, которые в ХVI в. эту Библию издавали
- часовня на польском кладбище - памятник архитектуры ХVIII
века.
- На месте бывшей синагоги, сожженной в 1942 г. фашистами вместе
с людьми - 950 человек, - установлен памятный знак - дерево с
обрубленными стволом и сучьями."
"В Ракове, насчитывающем 2,5 тысячи жителей, работают... три
музея: краеведческий в школе, полиэтнической культуры в доме
известного белорусского литературоведа зав. кафедрой Минского
педагогического университета (он же - редактор-издатель газеты
"Ракаўскi шлях") В. Рагойши и художественный, принадлежащий семье
Янушкевичей - отцу и пятерым его сыновьям, отмеченным недюжинными
творческими способностями.
Экспозиция музея полиэтнической культуры Раковщины, который
основал доктор филологических наук, профессор БГУ Вячеслав
Рагойша и в собственном доме, является уникальной.
"полиэтническая" - потому,что местечки всегда были феноменом в
смысле добрососедства различных наций, вероисповеданий и языков.
Как правило, благополучно уживались рядом евреи, поляки и
белорусы. Русские тоже, но в гораздо меньшем количестве. К
примеру, в Ракове русскую речь впервые услышали после войны,
когда в местечке стали оседать беженцы. Вячеслав Рагойша
вспоминает, как он был удивлен, услышав в детстве слово "папа".
Папой они называли не отца, а хлеб. Такой симбиоз и привел к
образованию уникальной, неповторимой местечковой культуры. Музей
небольшой - занимает одну комнату. Основной упор в построении
экспозиции сделан на вклад Ракова и Раковщины в художественную
литературу и филологическую науку, театральное и киноискусство. И
вклад этот действительно выдающийся. Например, один из уголков
посвящен неординарным шляхтичам, владельцам Ракова с 1804 года -
Марьяну и Казимиру Здзеховским. Особенно интересной личностью был
Марьян - филолог, критик, публицист, профессор Краковского и
Виленского университетов, член Академии наук в Кракове,
основатель польского славяноведения. Перед самым рождением
белорусского песняра Янки Купалы в Ракове жили его родители.
Имена, так или иначе связанных с Раковом, - Винцент
Дунин-Марцинкевич, Александр Бестужев-Марлинский, Сергей
Песецкий, Элиза Ожешко, композитор Михал Грушвицкий и многие
другие. Да и сам Вячеслав Рагойша внес определенную лепту - он
автор множества монографий и книг, в том числе и книги о
Раковщине. По инициативе основателя этого удивительного музея, на
Раковщине раз в два года проходят литературные чтения."
Любитель Ракова Сергей Песецкий -- выдающийся белорусский
авантюрист и польский писатель. Биография -- в интернете.
* * *
Поляки о своём маленьком Ракове не забывают. Из польской
Википедии (pl.wikipedia.org):
"W Rakowie urodzili sie:
- Waldemar Bohdanowicz - polski geograf, polityk, byly prezydent
Lodzi i wojewoda lodzki, senator II kadencji, dziennikarz i
dzialacz organizacji katolickich,
- Kazimierz Zdziechowski - polski ziemianin, prozaik, publicysta,
krytyk literacki i nowelista,
- Marian Zdziechowski - polski historyk idei i literatury,
filolog, filozof, krytyk literacki i publicysta, rektor
Uniwersytetu Stefana Batorego w Wilnie."
"Warto takze wspomniec, ze Rakow byl miejscem akcji ksiazek
polskiego pisarza Sergiusza Piaseckiego pt.: 'Kochanek Wielkiej
Niedzwiedzicy', 'Piaty etap' i 'Bogom nocy rowni'."
Перевод конца:
"Следует также вспомнить, что Раков был местом действия в
книжках польского писателя Сергея Песецкого: 'Любовник Большой
Медведицы', 'Пятый этап', 'Богам ночи равные'".
Путешествовать общественым транспортом по белорусской глубинке
довольно неудобно: попутчики по большей части плебеистые, мараз-
матистые, бздючие, злоупотребляющие табаком и алкоголем -- и
вдобавок зачастую числом поболее, чем сидений в транспортных
средствах. Расписание маршрутов лаконичное, опоздания нередки.
Если куда-то всё-таки приедешь, то своевременный отъезд обратно
может не получиться. Вдобавок водители имеют обыкновение не
выдавать билетов в обмен на деньги, а ведь если на твоём помятом
в аварии теле не найдут билета, страховку за тебя вряд ли выпла-
тят, потому что ты будешь считаться нахально просочившимся
"зайцем".
* * *
Неприятная особенность большинства мелких поселений (не только
белорусских), располагающихся на дорогах средней степени популяр-
ности, состоит в том, что главная улица там совпадает с автотрас-
сой. Это гарантирует шум, вонь, зачастую пыль и риск попасть под
колёса. В белорусской провинции вдобавок многие дома настолько
жмутся к проезжей части, что от неё их отделяют в лучшем случае
метра два (помещать строения в глубине двора почему-то не прихо-
дило в головы). Всё это, конечно же, пережиток эпохи телег, но
телеги ведь тоже гремели и пылили, а лошади оставляли свои
вонючие "подарки".
Резюме.
Ничего существенного в Ракове нет, а выбрасывать жалко. По
белорусским меркам он всё-таки не лишь бы что. Если выбирать уго-
лок, в котором можно посмотреть (перенять, продолжить) типичную
жизнь по-белорусски, то Раков -- кандидат из самых надёжных.
Историческая святость Ракова -- как у поля великой битвы: почти
пустое место, а волнует.
Иностранных гостей нераковского происхождения возить в Раков
пока не стоит, а вот национально-озабоченным минчанам литвинской,
польской или еврейской крови один раз туда съездить можно. Когда
наладятся фаст-фуд, тротуары, прогулочные трассы по окрестностям,
туда можно будет ездить и чаще. А место назвать, скажем, "природ-
но-историко-этнографическим заповедником 'Раков'". Но нынешние
куряще-пьюще-орущие массы пусть лучше от посещений его воздержат-
ся, а то ведь загадят.
В ландшафтном отношении Раков -- место с возможностями. У него
даже имеется потенциал частичной венецизации: есть речка, есть
ручей, есть даже большой остров в черте города. Надо бы где-то
чуть-чуть подпрудить потоки, где-то небольшую набережную доба-
вить, где-то террасу на сваях соорудить. В принципе можно застро-
ить Раков архитектурными микрошедевриками для лучших представите-
лей белорусской интеллигенции (я укажу) и вообще превратить его в
одно из самых замечательных мест на Земле. Но для начала требует-
ся сплавить подальше (а куда?!) местное спившееся быдло с загажи-
вательскими наклонностями, а также почистить столичные "верхи" от
людей, которые это быдло вольно или невольно плодят и спаивают.