Две Анны и корова Милка
Это повествование о двух Аннах и истории рождения в послевоенный период целого ряда счастливых семейных пар на основе Рябкиных – семейства моей супруги.
Об Анне Михайловне, маме моей супруги, Галины, я упоминал ранее, а вот второй Анной была Анна Григорьевна Громова – глава большой семьи в селе Коньково. Анна Григорьевна была замужем за Кузьмой Дмитриевичем Громовым. Ко времени знакомства с Рябкиными она овдовела. Муж ее, Кузьма Дмитриевич, был участником Первой мировой войны.
Семья Кузьмы Дмитриевича и Анны Григорьевны жила в центре села Коньково в доме №68. В семье было четверо детей: Клавдия, Василий, Валентин, Надежда. Анна Григорьевна была дородной дамой с немалым хозяйством: дом, корова, огород двадцать соток, работа в колхозе. Колхоз в те далекие годы за работу колхозников расплачивался по итогам года картошкой, овощами и зерном. Денег за работу колхозники не получали, а они для жителей села были необходимы для закупки одежды, обуви, дров и угля, комбикорма и сена. Проблема эта решалась через продажу излишков овощей, молока, мяса. Именно поэтому каждая хозяйка или хозяин дома были вынуждены выезжать в город, в Москву, на рынок для продажи излишков продовольствия. Такими рынками для жителей села Коньково были Даниловский, Пятницкий, Бабьегородский, Центральный. Выезд на рынок осуществлялся, как правило, на попутной машине. Куда едет водитель, туда и ехали, выбора не было. Я со своей мамой чаще выезжал на Даниловский, Пятницкий или Бабьегородский рынки. А вот наша Анна Григорьевна любила продавать свое молоко на Пятницком рынке. Она привыкла на автобусе доезжать до метро Калужская и на метро до станции Новокузнецкая. Физически сильная Анна Григорьевна с двумя бидонами молока по 10 литров быстро добиралась до Пятницкого рынка, где часто ждали ее горожанки.
Среди этих покупателей молока была и Анна Михайловна, которая однажды завела разговор о готовности Анны Григорьевны приносить молоко в дома. Анна Григорьевна согласилась. На следующий выезд ей пришлось проехать от метро Новокузнецкая одну остановку на трамвае, чтобы оказаться во дворе дома 36 на Софийской набережной. Желающих воспользоваться предлагаемым сервисом было достаточно, и двадцать литров молоко расходились быстро.
Шел 1945 год. Лето. Молоко жителям дома 36 понравилось, и горожанки старались не опаздывать. Уж лучше подождать, чем остаться без молока. В очереди за молоком шло широкое обсуждение послевоенных проблем и семейных забот.
Анна Григорьевна как-то участвуя в словесной баталии проронила несколько слов о том, что ее старший сын Василий пришел домой, демобилизовался, а значит и пришла пора ему найти невесту. Анна Михайловна, стоя в очереди, запомнила эти слова. А через несколько дней, получив свои три литра молока, поведала Анне Григорьевне, что у нее есть дочь Катерина 1932 года рождения (старшая сестра Галины). Обе Анны были не прочь поговорить на эту тему.
Одна Анна похвасталась сыном-фронтовиком, а другая сказала, что дочь ее закончила школу и теперь стала мастером по пошиву женского платья. Анна Григорьевна была бы рада взять в невестки девушку- мастера пошива женского платья. Обе Анны задумались, как познакомить молодежь.
Решено было просить Катерину ехать в село Коньково и пошить сельским женщинам платья. Так и сделали. Хорошо, что Катерина была в отпуске, а сын Анны Григорьевны был на работе. Когда он вернулся домой, то обнаружил в доме, кроме брата, сестры и мамы, незнакомую девушку, подвижную, энергичную, симпатичную, ростом небольшую. Девушка – мотор. Она была уже в работе. Энергично кроила платье на большом столе. В руках ее кусочек мела сменяли игла, метр или ножницы. Катерина за два часа из отреза ситца скроила и сметала интересное платье сестре Василия Кузьмича, Надежде Кузьминичне. Оставалось только сшить. На следующий день оно было сшито на швейной машинке «Зингер».
За работой наблюдали с интересом все члены семьи. Своим поведением, работой, шутками Катерина заворожила всех присутствовавших. Особенно удивила всех своим праздничным видом, а уже когда все посмотрели на ее работу по раскройке и пошиву платья Надежде, все были в восторге.
Надежда надела платье и выбежала к соседям похвастаться обновкой. «Красота!»- говорили соседи.- « А кто пошил?» Многие пожелали таких же обновок. Катерина была собой довольна и со свойственной ей смелостью заявила, что вполне может пошить платья всем желающим, и чтобы они готовили отрезы. На этом первое знакомство закончилось.
Будущая невеста явилась в дом будущего жениха и удивила всех своим мастерством. Была потом еще не одна встреча по случаю пошива платьев для соседей. Василию Кузьмичу, да и всем членам этой большой семьи, Катерина понравилась. Взаимный интерес молодых людей набирал силу.
Были визиты и из села в город на Софийскую набережную. В селе поползли слухи, что у Василия Кузьмича появилась «московская», прямо от Кремля, интересная и красивая девушка, которая уже многим соседкам пошила платья. Симпатии Катерины и Василия были взаимны. Все предвещало свадьбу. Так и случилось. Свадебное торжество проводилось в большом сельском доме №68, из окон которого была видна половина села Коньково. Дом Василия Кузьмича красовался на возвышении, которое выбрала для себя и рядом стоящая церковь Преподобного Сергия. (Она и ныне возвышается у входа на станцию метро Коньково. Отчасти поныне сохранились и старые яблони «Кузькиного сада».)
А заботы о корове Милке, молоко которой явилось причиной единения семей и создания новых, о которых ещё будет сказано, отныне легли на плечи городской невестки. Ежедневно нужно было принести из леса мешок травы, проводить в пять утра корову в стадо и встретить вечером, подоить…
Прошли первые годы замужества и все чаще стали появляться в гостях у молодой семьи Катерины – брат Юра, а следом и сестра Галина. Жилось на селе как-то лучше, чем в городе: свои овощи, яйца и даже мясо. Как-то так случилось, что Юра был у сестры в праздничный Сергиев день. Село- праздновало, поэтому, как обычно, праздничная толпа молодежи собиралась потанцевать под гармонь на большой площадке у магазина. Юра подошел поближе к танцующим. Юрий любил поиграть на гармошке, а когда подошел ближе, понял, что гармонист устал, и предложил подменить его. Гармонист охотно передал гармошку. Юрий сыграл уверенно и громко. Первым гармонистом тогда в селе был Николай Матвеев. Гармонисты познакомились. Потом Николай Матвеев пригласил Юру домой. Юра впервые увидел сестру Николая – Машу, облик которой запал глубоко в душу Юрия, как потом оказалось – навсегда.
Маша при знакомстве обратила внимание, что Юра прекрасно играет на гармошке, а она любила под гармонь попеть и поплясать. Главой семьи была овдовевшая в минувшую войну Анна Ивановна (девичья фамилия – Громова).
После знакомства с семьей Матвеевых Юрий старался чаще бывать в Конькове не ради встречи с сестрой, а ради свидания с Машей. По селу сразу же поползли слухи о том, что Маша познакомилась с гармонистом из Москвы, который приезжал в гости к своей сестре Катерине. Об этой новости даже мне было известно. Я тогда был курсантом второго курса Коломенского артиллерийского училища. Моей маме, да и мне и моей сестре Раисе, нравилась Маша. Маша всем нравилась.
Свидания у них продолжались. И однажды Юра обратился к старшему брату Маши с просьбой отпустить её в гости в Москву. Николай был строг к своим младшим сестре и брату, как старший мужчина в семье. После разговора с сестрой брат позволил съездить в гости к Юре в Москву. Больше всего Машу удивил Кремль, расположенный напротив дома в 100 метрах. Обратила внимание на скромность жилья и бытовых условий. Особенно поразила ее встреча с бабушкой Евдокией Андреевной (мамой Анны Михайловны), которая сидя на стуле, пристально осмотрела каждую часть платья и тела своим пронзительным взглядом. Потом стало известно, что бабушка одобрила выбор ее внука Юры.По решению двух молодых любящих сердец сыграли свадьбу. Свадьба состоялась в деревне Мисайлово в родовом доме отца Юрия - Анатолия Ивановича Рябкина.
Наступил 1955 год. Страна собиралась праздновать День Победы. Автор этих строк, будучи курсантом военного училища, получил возможность провести этот праздник в увольнении, с мамой и сестрой в родном доме №7 в селе Коньково. Мне было известно, что коньковские ребята и девчата, среди которых и мои родственники, организуют застолье, и я попросил двоюродного брата Николая иметь в виду и меня. Позже меня просили подтвердить мое участие в праздничном молодом застолье, и я внес необходимые деньги. Застолье было назначено на 2 часа дня. Местом встречи был новый дом Толика Горбачева. Я очень соскучился по дому, не виделись с сестричкой Раечкой и мамой с Нового года. Попили чай. Расспросы не прекращались, но мне необходимо было быть к 14.00 у Толика Горбачева. В курсантской форме я устремился к месту встречи. Возле дома Толика увидел своих друзей. Среди ребят были и девушки. Отдельно от толпы ребят и девчат стояли ещё две красивые девушки. Одна была знакомой брата Николая – Людмила, а другая – мимолетно знакомая мне при возвращении из клуба деревни Беляево – Галина. (Мы с Анатолием Матвеевым (младшим братом Маши) провожали девушек до дома. Я - Нину до ее дома, а Анатолий – Галину к сестре Катерине. Уже тогда хотелось мне поменяться с Анатолием местами. В ту пору Галина и Анатолий были уже родственниками. Сестра Анатолия - Маша была замужем за братом Галины – Юрием.)
Так получилось, что я оказался за столом напротив Галины. Подумалось, что мечты сбываются. Мы перекинулись парой фраз. Я сказал, что мне выпивать нельзя. Наливал себе лимонад, который скоро закончился, и Галина попросила кружку воды. Произносились тосты. За светлую память, за Победу! Компания нагревалась. Время текло, было уже около 17.00. Спрашиваю Галину, не надоело ли ей здесь? Она задумалась, а я признался, что мне пора. Оказалось, что Галине тоже. Мы поднялись и вышли из-за стола. У сельского магазина танцевала молодежь, а на гармошке играл старший брат Маши – Николай Андреевич Матвеев. Мы с Галиной сделали несколько кругов на танцплощадке и устремились по домам. Я забежал проститься к маме с сестренкой Раисой, а Галя убежала к сестре Катерине, чтобы сказать, что я и она едем на Казанский вокзал. Встретились мы на остановке автобуса напротив дома Марии Андреевны. Поехали до Калужской площади, а потом на метро до станции Комсомольская, на Казанский вокзал. Моя электричка была на месте. Садился я в последний вагон. С посадкой не спешил, говорили долго о письмах, о будущих встречах, о будущем. Обещали писать, обменялись адресами. А за несколько минут до отправления, прощаясь, постарался ее обнять и поцеловать. И мне это удалось.
Через два года состоялась и наша свадьба, как и все предыдущие «замешанная» на молоке коровы Милки и сердечных отношениях Анны городской и Анны деревенской.