1. Пляжные «бизнесмены» 50-х.
«Песенка короткая, как жизнь сама,
где-то в дороге услышанная,
у неё пронзительные слова,
а мелодия почти-что возвышенная»
Б. Окуджава
Есть такая песенка и у меня, запомнившаяся на всю жизнь. У неё совсем простенькие слова, а мелодия почти волшебная, особенно когда пить сильно хочется. Об этой песенке мне напомнил недавно услышанный неожиданный дуэт деда Лёши, Алексея Алексеича, и «новой бабки» по имени Аня. Но о песенке – чуть позже. Сначала – про деда Лёшу.
Он – исторический раритет нашего дома. Говорит, что вселился первым в наш дом лет 50 назад. Проверять это никто не станет, деду Лёше все верят на слово. Ему под 80, но память у него, на зависть своим ровесникам, крепкая. Он вам про Одессу-маму ответит на любой вопрос, потому что и отец, и дед деда были старыми одесситами. Он вам подробно расскажет: где находились бани Исаковича, и сколько разных ванн можно было получить там за очень небольшие деньги. И про то, какую минеральную воду можно было попить у бювета в городском саду, и где на самом деле её делали. Знает он и про то, в котором часу закрывался на замок поздно вечером городской сад. И про многое другое…
Никто бы особенно не обратил внимание на новую жительницу нашего дома, но только не дед Лёша. Он всегда в поиске свежих ушей для своих бесконечных баек и историй. А баба Аня была жительницей соседнего района и свою однокомнатную квартиру на последнем 9-м этаже дома, в котором постоянно ломался лифт, поменяла на такую же, но на первом этаже в нашем доме. И была очень довольна этим обменом. Поэтому по утрам сидела на скамеечке со своим то ли внуком, то ли правнуком, который не успел обзавестись здесь дворовыми товарищами и потому просиживал летние каникулы под присмотром бабки. Дед Лёша был очень рад с ней познакомиться, был он человеком коммуникабельным и день, прожитый без общения с населением, считал прожитым зря. Я на днях была свидетельницей того, как он знакомился с бабкой Аней.
Сходу он присел рядом с её внуком: «Тебя как зовут? Олега? Княжеское имя. Про тебя даже Пушкин писал. А я – Алексей. И про меня никто не пишет»
«Не прибедняйтесь, уважаемый. Про Вас Симонов написал – «ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины?» Не помнишь?»
Дед Лёша тронут до глубины души: «Так Вы, наверное, и Эдика помните? Вот ты, Олежек, помнишь Эдика?»
«Не-а», - смущается внук. – «У нас в 6-а такого нет. Да и в 7-м не слышал».
«Эдик заведует аптекой на углу Паустовского», - комментирует баба Аня. – «Что, он Вам не подходит? Тогда, может быть, Эдик – рубщик мяса на Привозе?»
«Ой», - встрепенулся Олежек. – «Эдик водит Первый трамвай от Центролита до Лузановки. Тоже нет? А-а, тогда это Эдуард Степанович – наш директор школы. И опять нет? Ну, тогда не знаю».
«Что Вы морочите нам голову, уважаемый Алексей. Говорите прямо – кого ищете?»
Дед Лёша ноль внимания на неприветливый тон бабули. Он миролюбиво и печально говорит: «Кого ищу – того уж не найдешь». Он пристально вглядывается в бабу Аню – «Что-то мне кажется знакомой Ваша внешность. Не мы ли вместе купались в Лузановке в начале 50-х? Сколько нам тогда было – лет по десять?».
Баба Аня оторопела, но быстро подстроилась в тон хитроумному деду: «А-а, помню, помню. А как же. Такой белобрысый, худой, как швабра, хулиган. Как мимо проходит – обязательно водой холодной брызгается».
«Точно! Это – я», - обрадовался дед. – «Тогда Вы точно знаете Эдика-водоноса и его знаменитую песенку».
«Да, разве её забудешь?! Её раз услышишь и запомнишь на всю жизнь!». И она начинает запевать, а дед Лёша ей подпевает.
Есть халодная вода.
Каму напицца
Вады халодной?
(и опять сначала – песня эта без конца.. )
«Помню как появлялся на пляже этот Эдик ….», - и дед Лёша начинает вспоминать. Я это уже не раз слышала, но послушаю ещё раз. И я пересаживаюсь на другой край скамьи.
Сначала, слышишь издалека долгожданную песенку Эдика-водоноса. Потом, среди толпы разгоряченных, распаренных пляжников вырисовывается и сам Эдик. Издалека видишь его огромный соломенный капелюх, который закрывает его всего, как зонтом. На нем выгоревшая до белизны голубая майка и закатанные выше колен полотняные белые брюки. Через плечо у него широкая красная лента, на ней болтается полотняная сумочка, в которой у Эдика стопки бумажных стаканчиков. В правой руке у Эдика огромный армейский алюминиевый чайник с холодной водой, перекрытый влажным полотенцем – чтоб не нагревался. Таких чайников в магазине не купишь! А также кошелек в виде железной плоской коробочки от ментоловых конфет монпасье (при каждом шаге хозяина она звенит серебряными медными голосами). Вся знают, что стакан воды у Эдика стоит 5 копеек, но кидают ему в железную коробочку всё, что под руку попадётся, не только медь. Эдик деньги не считает. Он и бесплатно может налить второй стаканчик. Он идёт по самой кромке прибрежной волны, старательно обходит поплавки бутылок с домашним компотом, который здесь охлаждается в набегающих волнах. А за ним всегда увязываются три-четыре пацаненка, подпевающие во весь голос знаменитую песенку. Жаждущих клиентов у Эдика достаточно. Тогда ещё редко на пляжах можно было увидеть разъездные голубые тележки с газводой. На трамвайной остановке – да, там даже киоск с газводой и вишневым сиропом за 20 копеек. Но, когда твоё чадо у тебя под рукой ноет «пить, пить», не бежать же с ним на трамвайную остановку. Тогда и приходит на помощь Эдик.
Бизнес Эдику приносит мало денег, но на дневной хлеб с маслом ему хватает.
Позже я встречал Эдика в «Молодой гвардии» - одесском Артеке – там он работал пионервожатым.
2. Редкий случай.
Два или три раза в неделю в нашем, самом дальнем, спальном районе Одессы появляется в 10 утра небольшой беленький фургончик двух весёлых торговцев рыбой. Они себя называют «бизнесменами», хотя раньше – до того – мы бы их назвали перекупщиками, а правильнее – спекулянтами. Но, ребята нашли своё дело и зарабатывают свою копеечку. И мы с благодарностью платим им за их услуги, ведь, нам теперь не надо ехать 20 километров в центр на «Привоз», а рыбку привезут прямо под наш балкончик.
Сначала фургончик объезжает по периметру наш небольшой зелёненький полу-скверик, образованный тремя высотками, а Лёня, тот который продавец, высунувшись из окошка машины, кричит в мегафон: «Рыба! Свежая рыба!». И не забывает добавить: «Береговушка!». Это – главное, чего ждёт уже поджидающая его очередь. Именно «береговушку» или «сардельку» - как называют в Одессе мелкую тюльку. Потому, что та, которую ловят в заливе далеко от берега, более жёсткая. И очистить её от хребта невозможно. А «береговушка» жирненькая, мягенькая, и без проблемы расстаётся со своим хребтом. А как иначе приготовить вкусные котлетки для внуков.
Вот они подъехали, поставили машину в тени старой акации и открывают багажник, который теперь, после того как убрали из машины два задних сиденья, представляет собой прилавок замечательного рыбного магазина. Здесь и хек, и караси, бычки и селёдочка, - всего понемногу в ведёрочках, тазиках и ящиках. Но сегодня ещё и сюрприз для всех: ещё подающая признаки жизни серая масса усатых рачков. Креветками их в Одессе никто не называет.
Первой подходит к весам БабАня. Она для себя берёт хек, но глаз оторвать не может от рачек. «Чего же так дорого, сынок? Понимаешь, приехали внуки из Полтавы. Они этих рачек сроду не видели. А мне их хочется побаловать, чтоб запомнили Одессу и бабу с рачками».
«Правильно, бабуля. Пусть поплюются как семечками. Полкило хватит? – говорит Лёня.
«Да ты что, сынок. Грамм двести возьму, если посчитаешь по 150 за кило».
Лёня кривится, но уступает. «Федя, - кричит он водиле, который ещё и за кассира. – Возьми у бабули тридцатку».
Следующая в очереди – дама в панамке – отпихивает бабулю и запускает руку в ведро с селёдочкой. Очередь возмущена: «Лёня, что она там у тебя руки моет».
Лёня отводит руку дамы. «Мадам, - говорит он. – Что же так некультурно. Вы хотите селёдочку по двадцать? Потому что та – в коробке – спецпосола, по сорок. Она без хвоста и без головы»
«Это её проблемы» - говорит «панамка». «Мне вон ту – за двадцать. Главное, чтоб были молОки».
«О-о, мадам предпочитает самцов?», - усмехается Лёня.
«А как же их ещё назвать? О, о – вон того, жирненького мужчинку, что Вы в руке держите. И ещё одного такого же можете добавить».
«Так Вы их и по внешнему виду определяете? Зачем же Вы их тут десяток ощупывали?»
Дама удовлетворена, отходит. Рецепт своего засола ребята держат в секрете, селёдка у них нарасхват.
За дамой подходит красивая девушка в шортиках и маечке. Но, прежде чем она успевает раскрыть рот, возвращается первая бабка: «Уговорил, сынок. Что двести пацанятам, распробовать не успеют. Добавь ещё двести».
«Лёня, добавь бабушке триста. Я оплачу. Бабушка, не смущайтесь, берите, это Вашим внукам от меня», - говорит девушка.
«Что, серьезно?», - не решается взять кулёчек с весов бабка.
«Берите, берите», - говорит Лёня. – Редкий случай. Бывает».
«А мне, Лёнечка, три карася покрупнее. Или, лучше, вон тех крупных бычков, что у тебя на шпагатике висят. Побалую папу».
«А у тебя папа строгий?», - взвешивает и спрашивает Лёня.
«А ты приходи в гости – познакомлю вас».
«Ой, смотри. Вдруг приду. Не испугаешься?»
Подошла очередь солидного пожилого мужчины. «Лёня, - строго говорит он. – А где же заказанный карп? На витрине одни головы …»
«Сегодня попались две таких крупных рыбины, что приходится продавать по частям. Вот головы только и остались»
«Ладно. Возьму головы. Люблю мозги высосать. Да и кроме мозгов, там будет что поесть. А уха получится вкуснейшая».
«Знаете что, - наклонился к нему Лёня. – Раз такое дело, … я тут оставил двести грамм карпа для мамы. Если головы все забираете, я Вам этот кусок уступлю».
«Уже договорились».
И все довольны! Редкий случай.