Глава 2
Положив телефон, у Ани возникла грусть в сердце, что пронизала тонко и остро продолжительной болью. В пространстве мелькнула улыбка Андрея, и сердце заболело сильнее.
– Опять? Вот плешивый дряхлый поэт, всколыхнул воспоминания, так было хорошо, и зачем я телевизор включила? Она вздохнула, Ах, Андрей, Андрей. И зачем сейчас-то?
На груди у неё защипало, защекотало, и Аня закрыла ладонью то место, где жгло и ей показалось, как под рукой запульсировало. И она прошептала.
Андрей! Ох, опять? Совсем недавно было такое, перед самой свадьбой детей, пришлось платье надевать другое, чтобы не виден был рисунок.
Аня погладила область груди, как бы успокаивая, и ей резко захотелось на Андрея посмотреть, но пространство не открывалось, как бы она не силилась, и она встала, плотно приложив к груди ладонь, пошла в кабинет отца. Комната эта так и осталась кабинетом, так, отец часто бывал здесь и кабинет ему был нужен. Аня ничего в нём не меняла, только диван заменила на более удобный и современный.
Там открыла книжный шкаф, достала альбом, положила на стол, листая одной рукой, нашла фотокарточку. Лишь только взяв в руку снимок, и взглянула на него, как жжение прекратилось, осталась лишь пульсация, да кончики пальцев покалывало. И она тогда убрала руку от груди.
Один единственный снимок сделан фотоаппаратом типа полароид, но значительно крупнее и качественнее получались моментальные фото. Марк тогда на неё и Лену всё израсходовал, весь запас, и лишь один снимок сделал себя с Ленкой и ещё Аню с Андреем. Андрей себе взял два снимка, один снимок, где одна Аня, и один, где они вместе и сразу положил в карман своей рубашки, улыбнулся и сказал.
– Ближе к сердцу тебя прижму, чтобы в разлуке была постоянно со мной.
Для Ани тогда этот аппарат был занимательным. Потом зачем-то Марк требовал назад это фото у неё, но Аня сказала, что потеряла его. А Марк даже угрожал, требовал вернуть, но для чего так и не сказал.
– И для чего он так требовал? До сих пор не понимаю.
Произнесла Аня, смотря на фото, пульсация прекратилась, и Аня не глядя чувствовала, что рисунок проявился сильнее, погладив рисунок на груди своей, затем погладила Андрея на фото. Чувствовалось, энергия металась по кругу, от неё, к Андрею, какое-то время круг не разрывался. Ясно видела, затем, словно птица, взлетев, круг разомкнулся, энергия пошла вверх.
– Такое у меня впервые. Интересно, интересно. И что это значит?
Но в мыслях было молчание, а сердце тревожно, но и сладостно заныло, Аня вдохнула полные лёгкие воздуха, стараясь отогнать нарастающий шум в голове. – Зачем? Я и так всё помню. Ни одной секунды из памяти не вылетело. Ох, Андрей, Андрей.
Слёзы подступали, она закрыла глаз, но удивительно слёзы исчезли, в груди образовалось блаженство, она увидела себя и Андрея. И уже в который раз, напоминая ей то счастливое время, которое она и под расстрелом не сможет забыть. Там было счастье. Целых три недели было полное счастье. А потом ожидание и ожидание. И до сих пор ожидание.
В то лето, как он приехал почти вслед за ней, они однажды гуляли за городом, как обычно дурачились словно дети, пели песни, танцевали под свои же песни. А на лугу, а вокруг было много цветов, она рвала и плела венок.
Чередовала ромашки, клевер, льнянка, ваточник, туда же вплетала белые метёлки качима, подорожника. Она бегала от цветка к цветку, а он с улыбкой смотрел. Получалось красиво, и вот удивительно, Андрей тоже стал плести венок, и у него это получилось, он быстрее сплёл и только из цветов женских названий и надел ей на голову. Было весело, она доплела свой венок и водрузила ему на голову.
А он несколько раз менял венки, снимая и надевая то себе, то ей. Аня почувствовала блаженство, цветы нежно щекотали ей голову, а он смотрит внимательно ей в глаза, то серьёзным взглядом, то улыбался, и так он снимал и менял веночки. А потом он распустил ей её волосы, освободив их от заколки, расправил по плечам, пропуская свои пальцы сквозь её волосы, произнёс.
– Твои волосы, словно солнцем поцелованы, такие воздушные и пронизаны солнцем, в каждом волоске солнечный луч.
Аня тихо и радостно засмеялась, ей приятны были его слова, и она не осознавало, что с ней происходит. В этот миг она была счастлива.
Андрей же, снял венок со своей головы, повернулся к солнцу, посмотрел сквозь венок на солнце и попросил её посмотреть на солнце сквозь цветы. Цветы, смотревшие в одну сторону, вдруг расправились, и солнце было видно сквозь цветы, как свозь ажур.
Какое-то явление произошло, что Аня не поняла, что это такое. Ей показалось, что радуга прошла сквозь венок, раздвигая внутри круга венка, цветы. Для неё было удивительно.
Андрей попросил держать его венок в таком положении, и снял с неё венок, поднёс к венку, который держала она, и почти впритык, цветы соприкоснулись и он держал венок в таком положении. И произнёс.
– Смотри Анечка, как радуга будет освещать венки, связывая их. Смотри, смотри, сейчас целое будет.
Ане стало смешно, и уже хотела засмеяться над его затеей, ей показалась она очень смешной, но посмотрев на Андрея, увидела его серьёзное лицо. Андрей в этот миг был серьёзен, она снова перевела взгляд на веночки, и здесь она увидела это явление.
Солнечные лучи, стали разноцветной радугой. Эта радуга проникала в один венок, который держал Андрей, а из него в другой, который держала Аня. И далее шла спиралью, из одного венка в другой, по кругу связывая их словно разноцветной лентой.
Такого Аня никогда не видела, в груди она ощутила необычное чувство, а что это такое она не знала, её захватывало и удивляло.
– Ох, Андрюша, как красиво. Я такое не видела никогда. Это на самом деле? Не мираж? И цветы стали ярче. Как они пронизаны солнцем. Изумительно!
– Нет, это не мираж, это явное явление. Такого никто ещё не видел. Я сам такое вижу впервые.
– Изумительно красиво! А почему впервые?
– Потому, что я тебя только встретил. Без тебя такое не получится.
– А что это такое?
– Это небеса венчают нас, Анечка.
– Ты шутишь, Андрюша?
– Нет, не шучу. Вот теперь можно.
Аня почувствовала, как рука её державшая венок, чуть вздрогнула, и радуга пропала, и венки засветились ореолом, но уже по отдельности.
– А теперь, Анечка надень мне на голову своими руками, только медленно, но сначала я тебе надену.
Он повернулся лицом к ней и смотрел в её глаза. Сначала взгляд его был серьёзным, затем засветился нежностью, надевая ей венок, произнёс.
– С любовью и навечно нас венчает небо, венчает Род. Анечка, я люблю тебя.
Аня почувствовала, как будто на её голове оказалась корона, ощутила её тяжесть и какая-то волна пошла по всему телу, сердце её забилось, затрепетало, что-то входило в её сердце. Этого она не осознавала, что, но что-то такое лёгкое и радостное, и всё это заставляло сердце биться быстрее и оно росло в объёме. И ей казалось, заполняло её всю и в голове стало как-то шумно, или наоборот, стало совсем пусто, словно вата образовалась и закрыла её мозг.
– Анечка, а сейчас, ты мне надень.
Услышав слова Андрея, сквозь то, что было у неё в голове.
И венок, что был у неё в руке, она взяла обеими руками, удивительно ей было ощущать. Ей казалось, что в руках она держала корону, венок отяжелел. Сердце её билось учащённо, она в этом трепете медленно возложила ему на голову венок, и даже не заметила, как сказала те же слова, что и Андрей.
– С любовью и навечно.
Дальше она не произносила, не то, чтобы не хотела, а ощутила в себе стеснение, сердце застучало ещё сильнее. А в мыслях у неё летело.
«Боже, я просила тебя о любви на двоих, чтобы была я любима и сама любила. Благослови нашу любовь навечно».
И слова любви сами вылетели из её уст сами.
– Я люблю тебя, Андрей.
Сердце её билось, и ей казалось, оно сейчас вырвется из неё. Что Андрей ощутил, Аня не знала, но глаза его говорили всё. Счастье.
Так, как он так счастливо и заливисто рассмеялся таким голосом, что у Ани замерло её летающее сердце. Он прижал её к себе и он, произнёс.
– Вот мы с тобой и обвенчались, Анечка, лебёдушка моя. Сами небеса нас венчали, и они свидетельствуют в этом венчании и подтверждают.
И он первый раз поцеловал, а прошло почти две недели, он ни разу не делал попыток её поцеловать. И сейчас же у Ани всё исчезло. Она и так уже была в таком волнении, а это был первый в жизни Ани поцелуй.
Ох, какие сладкие губы были у Андрея. И откуда она знала, что с ней случится, как в кино, закружится голова и больше ничего не помнит.
Всё, что их окружало, всё исчезло. И луг и река, что находилась почти рядом с ними, и солнце. Солнце ослепило Аню, и остались только он и она и этот мир, такой красочный, и он был только их. И время замедлилось, а может, его вообще не было. В порыве страсти что-то кольнуло, между грудей, как бы обожгло, потом поток ожога пошёл вверх, но она и не заметила в ласках ни той боли что была ниже, и не этой. А наоборот, чем сильнее жгло ей грудь, тем сладостней было ей. Лавина острых эмоций и ощущений метались в ней и возник взрыв энергии, и наступило такое блаженство, и её волна за волной поднимало всё выше и выше. И оказалась она на белом облаке, почти прозрачном и пронизанном солнечными лучами. И она там сама такая лёгкая в объятиях Андрея.
И это их небесный остров пронизан яркими энергиями, а энергии создавали ореол над ними.
И уже позже приходили в себя, они лежали под солнцем, ей снова кольнуло, и пошла пульсация по всей груди. Она, чуть привстала на локте, посмотрела в то место, где жгло, и увидела у себя на груди, как вырисовывается рисунок. Аня не поняла, что это такое и очень испугалась и удивлённо спросила Андрея.
– Андрюша, смотри. Что это? Откуда это?
И подняла на него свои удивлённые глаза, а он склонился над ней, и она увидела на его груди подвеску. Подвеска висела на серебряном шнурке, которую она и не заметила раньше, в том розовом тумане того волшебства, что с ней творилось. Он наклонился ещё ниже, подвеска коснулась её груди, того места, где была пульсация, и рисунок запульсировал сильнее.
Андрей улыбался, Аня взяла рукой кулон и стала рассматривать едва заметную гравировку на серебряном кулоне. Что на ней было изображено, она не разобрала.
– Андрюша, что ты молчишь? Скажи уже, как оказалось это у меня на теле? Этот рисунок этого кулона?
– Любимая, моё сердце, не ошиблось. Я встретил свою истинную.
И он снова поцеловал её. И ещё, и ещё, и ещё. И между поцелуями говорил.
– Мы с тобой предназначены другу. Вот и нашлись. Наша любовь вечная.
Целовал долго и страстно. Когда улеглись страсти, они ещё долго лежали в объятиях и блаженстве. И позже Аня посмотрела на подвеску и взяла снова в руки и стала разглядывать. Этот маленький серебряный кулончик и сам сверкал в лучах заходящего солнца, и ей показалось, в нём, что-то летящее. Не понятно, но показалось, какая-то птица летела. Отблеск солнца не давал разглядеть, но она всё же разглядела расправленные крылья. Казалось, они были прозрачными и сквозь них светило солнце.
– А, что здесь?
– Крылан.
– Аааа. А мне, кажется, похоже на летучую мышь.
– Это и есть крылан.
– А, что он означает?
– У него много свойств, Анечка. Это символ спокойствия, силы, мудрости и стойкости. Помогает усилить дух того, кто его носит, помогает раскрыть знания и расположения духов Рода. А ещё он означает свободу и счастье. Но помогает только тому, кому подарен этот крылан. Его нельзя украсть, украденный он счастье не принесёт, наоборот, тот человек станет несчастным.
– Дааа? Интересно, а у меня, почему отпечатался?
– Признал истинную мою любовь. Значит, всё верно, нас обвенчали небеса, наш Род и полностью обнажил, проявив мою истинную, показав тебя этим рисунком.
– Дааа? Удивлённо спросила Аня.
– Да, Анечка, лебёдушка моя.
– А откуда он у тебя?
– С рождения, родился с ним.
– Ой, не смеши. Ты, что родился другим способом? И кто вперёд рождался ты или твой амулет?
Андрей расхохотался, прижимая Аню к себе, затем ответил.
– Нет, Анечка, я родился обычным способом, я пошутил. Этот мой оберег матушка ещё в младенчестве мне надела, с тех пор не снимаю. Сказала, «Род, предки, будут оберегать меня всю жизнь». Он передаётся по роду.
– Интересно, очень интересно. А у меня останется? Или сойдёт? Это ожог?
– Нет, это не ожог, а проявление. Проявление истиной, проявление берегини.
– Интересно, и даже, как-то мистически или фантастически. Если бы не со мной это произошло, то не поверила бы. А какой берегини?
– Моей берегини.
– А кто у тебя берегиня?
– Ты, моя любовь.
– Я? Удивлённо спросила Аня, а затем, чуть помолчав, продолжила. Я читала в книгах о берегинях, но думала, что это особые женщины. Они должны быть сильными,
– Ты и есть особая и ты сильная, просто ты ещё не знаешь о своей силе. Но проявления рисунка это подтверждает. Женщины, девушки от сотворения сильные, только очень малое количество женщин знают об этом. И как активировать свою силу.
– А как её активировать?
– У тебя она уже активировалась.
– Не ощущаю.
– Ещё ощутишь, познаешь и осознаешь, как ею творить. Улыбнулся Андрей.
Только об этом никому не говори и не показывай. И подружке своей, чтобы Марк не узнал.
– А, что такого, если узнает?
– Это наше с тобой таинство. Оно касается только меня и тебя, остаться должно с нами и мы пронесём это и этот счастливый миг по всей жизни. Мы счастливы и будем всегда счастливы. А Марк, как бы тебе мягче сказать. В общем, он нехороший человек.
– Редиска?
Рассмеялась Аня, ей, отчего мелькнула мысль, вспомнилась реплика из знаменитого фильма «Джентльмены удачи» и промелькнул в мыслях тот эпизод.
– Да, точно. Очень плохая редиска, гнилая.
Андрей тоже рассмеялся, а затем, посерьёзнев, продолжил. Мне очень, жаль Лену, но это другая история, и она не наша,
– Он твой друг? Почему тогда ты с ним дружишь?
– Нет, он мне не друг и даже не товарищ, мы работаем вместе. А там не выбираешь. Работа есть работа, приходится быть осторожным.
– А зачем он тогда приехал с тобой?
Андрей вздохнул, долго молчал, затем ответил.
– Не мог я его не пригласить, а он и спрашивать не стал бы, сам поехал за мной. Анечка, это касается моей работы, я, конечно, тебе расскажу, но это будет позже. Зачем тебе забивать такую красивую и светлую головку всякой ерундой. Главное мы вместе. Анечка, моя любимая, а солнце-то уже садится.
И он снова поцеловал, целовал и целовал. И продолжая уже легко целовать Аню, говорил.
– А когда плели венки, солнце было высоко, в самом зените, а сейчас садиться, но какое же это было счастье. Анечка, я так счастлив. Такого счастья я не испытывал ещё. Сердце моё поёт, моя истинная рядом со мной, и я познал её.
– Моё тоже поёт.
Тихо, чуть стеснительно прошептала Аня, целуя его в шею.
– Знаешь, Андрюша, когда надевали друг другу венки, ощутила их короной. Сначала на своей голове, а затем и в своих руках, когда надевала тебе.
– Так и есть, Анечка. Это и есть короны. Нам надел их род.
– Не поняла, Андрюша.
– Тебе ещё не виден мир энергий, в котором мы сейчас были. Я переместил тебя, вернее будет сказано, Род и я переместили тебя в мир энергий, где и произошло наше венчание и всё остальное в слиянии. Ты разберёшься позже, всё придёт тебе и откроется. А сейчас мы счастливы. И он снова её целовал.
И уже позже они счастливые пошли домой по берегу реки, снова надев на головы венки. Им встретились Лена с Марком, которые шли по берегу Марк и сфотографировал их.
Аня вздохнула, вспомнив сладостный эпизод, единственный в её жизни, и смотрела на это фото, они стояли на фоне огромного заходящего солнца, как в ореоле. Она и сейчас почувствовала спиной эти тёплые лучи солнца, и сейчас они её пронизывали. Она и сейчас почувствовала себя счастливой, как будто Андрей был рядом. Она смотрела и смотрела в его счастливые глаза, но, всё же, вспомнив, что она отвлеклась от дел своих, произнесла.
– Ох! Я ведь обещала Ленке вкусно её накормить.
Взяла фото с собой вернулась на кухню, поставила фото на столе, и спросила себя.
И зачем взяла это фото? Чтобы ещё больнее было?
Но я давно не смотрела старые фотографии. Возразила она себе же.
Не смотрела, а зачем мне смотреть на фото, когда у меня была его копия в доме. Снова ответила она себе.
Да, была и есть копия, то мой сыночек, мой любимый сыночек, а вот доченька на меня похожа, только цвет глаз его.
И она принялась за приготовление ужина, временами посматривая на фото. Нет, она с ним не хотела разговаривать. Зачем, говорить?
Это всё пустое, вот был рядом сейчас, это другое дело. вот тогда поговорили.
Но воспоминания не отступали, ей уже вспомнились не счастливые моменты, а боль.
Боль и сегодня ходит рядом, и старается её поразить сердце, но сейчас она сильная.
Аня отложила нож, которым резала овощи, встала и стала ходить по кухне. Затем расстегнула верхнюю пуговицу халата и посмотрела на отпечаток крылана. Сейчас он был проявлен сильнее. Она давно заметила, как только проявляется рисунок, она вспоминает Андрея, и всегда говорила ему ласковые слова, говорила ему о любви. Говорила ему о том, что дарит ему силу нашей любви, силу берегини. Так периодически было такое проявление, когда редко, когда часто. Что это означало, она не осознавала, но всегда верила, что этим помогает ему.
Где бы он не был, её любовь летела к нему. Ведь она берегиня, как сказал он ей, только она не знает об этом ничего, но приняла на себя эту миссию, оберегать любимого.
– А может и правда помогает, ведь это идёт на уровни энергий. А я измеряла их силу? Нет. Да и как её измеришь? Это правда, чистая правда и я верю в это.
Тихо произнесла она.
Воспоминания не отступали, как бы она их не стряхивала.
Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.