Никогда не думала, что в солидном возрасте свое жильё я буду делить с кошкой. Сколько помню, в доме, в котором я выросла, домашних животных никогда не было. Нет, нет! Была собака, но только не в квартире (наша строгая мама этого бы не допустила)… Когда мы жили в посёлке, папа около крыльца поставил будку, где обитала его любимица лайка, добрая, игривая, бело-чёрного окраса. К холодам он заботливо утеплял её небольшое уютное жильё.
Любил папа по выходным побродить по лесу. Брал с собой моих братьев, ружьё и лайку, которая, виляя пышным хвостом, радовалась общению с природой не меньше мальчишек.
Меня она тоже встречала с восторгом, стараясь лизнуть мой нос. Наверное, папина любовь ко мне передалась и ей. С этих пор прошло немало лет…
Так всё-таки о кошках! Однажды жена моего сына Ольга увидела около подвального окна их дома маленького сиамского котёнка с голубыми глазами, тёмно-коричневыми ушками, такой же мордочкой и хвостом. Грудь его украшала манишка, а на лапках были белоснежные тапочки. Остальная часть тела переливалась бежевым шёлком. Ольга подманила его и принесла в дом.
- Посмотрите, какое чудо! – представила она с гордостью свою находку, когда я пришла к ним в гости. Имя ей дали такое же изысканное - Мусильдия. Хотя вскоре преобразовали его в Мусю. Так было проще. Кошка не признавала рук, не принимала ласки, видно, сказалось то, что родилась в подвале и с детства не привыкла к нежным прикосновениям и к доброму ласковому общению. Была Муся не в меру пугливая и осторожная. Впрочем, это свойственно для сиамок. Но жена моего сына всё равно смотрела на свою кошечку влюблёнными глазами и очень гордилась её своеобразной внешностью. Не так часто встречалась такая порода у владельцев хвостатых пушистиков в нашем населённом пункте.
Летом молодые брали её на дачу. В доме было для неё специально сделано небольшое отверстие, чтобы любимица их семьи свободно могла и заходить, и выходить на улицу. Мусильдии жить на природе нравилось. В благодарность хозяевам она приносила мышей и складывала их на крылечке.
Мой сын с невесткой ждали рождения малыша. В конце августа Ольгу положили в больницу. Приближалась осень. Сын уже не ночевал на даче. Но забрать Мусю домой у него никак не получалось.
- Муся, Мусенька, - звал он её, но она, по-видимому, преданно ждала свою хозяйку и пряталась где-то в кустах или убегала к соседям, где её тоже любили и подкармливали. Мусина бежевая шёрстка мелькала то там, то тут, но… кошка была неуловима. Кончилось тем, что соседи, которым оставили корм для неё, тоже съехали с дачи. И, не найдя номер телефона сына, они отвезли Мусильдию в приют. Одна из работниц этого благотворительного заведения пожалела ослабленную после операции красивую кошку (в приюте её стерилизовали). Она забрала сиамку к себе домой. В квартире этой женщины жили ещё три кота. Конечно же, несмотря на необычную внешность гостьи, хвостатые хозяева приняли новенькую враждебно. В таком обществе Мусе было находится, мягко говоря, не очень комфортно. Коты при каждом удобном случае обижали её. Чудом в приюте отыскали номер телефона сына, и он тут же поехал за Мусильдией. Но домой к себе отвезти побоялся, так как сиамки очень ревнивы, и рисковать маленьким ребёнком не решился. Так Муся оказалась у меня. Первым делом Мусильдия обошла квартиру, обследовала, обнюхав все углы, и, не найдя следов своих мучителей, немного успокоилась. Выглядела она ужасно: шерсть её как-то потускнела и сильно линяла; от еды Муся отказывалась, лежала с утра до вечера притихшая и отрешённая. Пришлось пригласить к ней ветеринара. Уколы, диетическое питание, спокойная обстановка в доме, и доброжелательное отношение сделали своё дело. Мусильдия постепенно ожила: стала гулять по квартире, с аппетитом съедать содержимое плошки и по-кошачьи радоваться игрушкам, которые мы ей купили. Вечерами, когда я ложилась на тахту перед телевизором, она пристраивалась рядом и позволяла себя гладить за ушками, прикрывая от удовольствия глаза, и мурчала благодарно. Иногда, встречая у входной двери кого-то из домочадцев, громко, на все лады, но очень эмоционально о чём-то рассказывала. При этом в её голосе звучало столько оттенков… Она была по-своему умна, чистоплотна: если хотела поесть, садилась напротив меня и пристально смотрела в глаза, как будто гипнотизировала. Когда я работала за компьютером, она запрыгивала на стол и загораживала экран, не давая мне смотреть в монитор. Но если и это не действовало, искала целлофановый пакет и начинала с усердием лизать его. Видно, вспоминала детство, когда приходилось вылизывала пакеты с остатками еды на помойке. Увидев у меня в доме Мусильдию, знакомые спрашивали:
- Ты что, завела кошку?
Приходилось отвечать, что сын привёз на время, пока не подрастёт ребёнок. А в уме при этом крутилась навязчивая мысль: «Скорее всего, на всю оставшуюся жизнь!» И не ошиблась.