Глава 4
Артём
В прихожей Артём стянул с себя растоптанные кроссовки, бросил рядом свой изодранный рюкзак и пошёл в ванную. Щека сильно саднила. Он посмотрел в зеркало: так и есть, глаз уже начал заплывать. Значит от матери ничего скрыть не получится. Она опять начнет причитать и плакать, потом скажет, что завтра же пойдет в школу, пожалуется завучу или даже директору, а, если они ничего не могут сделать, то напишет заявление в полицию. Должен же кто-то прекратить это безобразие!
Однажды она уже «помогла» ему — до сих пор никак от этой помощи не отмоется. Мама узнала о бойкоте через две недели. Плакала, переживала, а потом не нашла ничего лучшего, как рассказать об этом на родительском собрании, которые их класрук любила устраивать по любому поводу, а не только не только в конце четверти. Артём не знал, что мать там наговорила, но на следующий день Анна Захаровна объявила внеочередной классный час и стала требовать, чтобы Артём назвал имена зачинщиков.
«Это пятно на всю школу! — кричала она. — Просто какие-то неуставные отношения. А вы представляете, если это дойдёт до Надежды Викторовны или ещё куда дальше?! Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы сор вынесли из избы». Потом долго говорила о школьной дружбе, которую они пронесут через всю жизнь. «Наш девиз: один за всех и все за одного!» — объявила она в конце и призвала сейчас же забыть старые обиды и помириться. Артём готов был сквозь землю провалится. Лучше бы они продолжали свой бойкот. Они всем видом показывали, что извиняются перед ничтожеством. И делали это только потому, что им было велено. Воробей даже отвесил поклон, чем очень развеселил Анну Захаровну.
«Ну вот и замечательно, ребятки! — обрадовалась она. — Раз шутите — значит, конфликт исчерпан. И, вообще, запомните, друг познаётся в беде», — совсем уже некстати добавила она.
В этой комедии не участвовали только Инга и Валерка. Валерка демонстративно смотрел в окно, а Инга кусала губы и не отводила глаз от Артёма.
Но разве же объяснишь матери, что своими непрошенными услугами она делает только хуже. Теперь снова придется врать и убеждать её, что всё не так серьёзно.
Артём снял с себя окровавленную одежду и закинул её в стиральную машину. Насыпал порошка побольше, чтоб отстиралась наверняка, и включил, чтобы успеть до прихода мамы избавиться хотя бы от этой улики.
Потом достал из холодильника колбасу, отрезал два толстых куска, сделал себе бутерброды и, жуя на ходу, пошёл в свою комнату. В окно било чересчур яркое осеннее солнце. Артем задёрнул штору. Впереди была суббота, так что с уроками можно не спешить. На эту дурацкую экскурсию с классом он завтра ехать не собирается. Кроме того, уроки — самое меньшее, что сейчас интересовало Артёма. Он включил игровую приставку, и уселся на пол.
Щелкнул ключ в замочной скважине. В открытую дверь ворвался ветер.
— Тём, я пришла. А ты чего в потёмках сидишь? Хоть бы свет включил, — мамин голос вернул Артёма к реальности. За окном, действительно, был уже вечер.
— Сегодня у нас на работе у одной женщины давление подскочило, — непонятно зачем сообщила она из своей спальни.
Артём закатил глаза. Зачем ему эти рассказы о каких-то больных тётках.
— Даже скорую вызвали, представляешь, Тём? А врачи сказали, что это метеозависимость, представляешь? Я не поверила. Погода такая хорошая была. И солнышко. А сейчас домой возвращалась, такой ветер поднялся, и небо аж чёрное стало, представляешь.
— Не представляю, — раздражённо отозвался Артём, теряя ещё одну жизнь.
Мать, переодевшись, пошла на кухню. Артём слышал, как она перекладывала продукты из пакета в холодильник. Она что-то продолжала говорить, скорей всего жаловалась на цены.
— Тёма, ты ел? — крикнула она ему.
— Ел! — Артём в сердцах отшвырнул джойстик.
— Как же ел, когда кастрюля полная?! Опять всухомятку питаешься. Желудок испортишь.
— Мам, я ел, — Артём зашел на кухню, щурясь от яркого света.
— А уроки сделал? — мама ставила кастрюлю с супом на плиту.
— Конечно, — соврал он. Зачем соврал? Ведь завтра суббота.
— А как в школе дела? — мама обернулась и увидела синяк. — Что это?
— Где? — Артем придурковато огляделся вокруг.
— Не паясничай! — раздраженно прикрикнула она. — Откуда фингал?
— Ударился. Сам. Честное слово!
— Хватит врать! — маму уже было не остановить. — Я завтра же пойду в школу. Я выясню, что у вас там происходит. Я пойду к директору. Если они не могут с этим справиться, я обращусь в полицию. Я найду управу на этих уро… — она перевела дух и закончила, — на этих хулиганов.
— Мам, оставь. Ерунда ведь. Завтра суббота. А до понедельника всё пройдёт.
— Не пройдёт. Надо бадягой намазать, — она вывалила из аптечки чуть ли не сотню разных тюбиков. — Вот держи, — она протянула один. — И ты как хочешь, а я сегодня же позвоню твоей Анне Захаровне.
— Не надо никому звонить. Я сам всё решу, — мрачно сказал Артём и заметил мигающий огонёк стиральной машины.
Мама его тоже увидела.
— Ты включал машинку? — подозрительно спросила она.
— Ну, да. Ты же всегда говоришь, что надо становиться самостоятельнее. Вот я и решил постирать. Просто не успел развесить.
— Ничего, я сама, — сказала мама.
Она открыла дверцу машинки и достала влажные джинсы и футболку.
— Тут не отстиралось, — мама обнаружила на майке пятно.
— А, это мороженое потекло, — тут же сориентировался Артём. — Мы с ребятами после уроков мороженого купили.
— Ещё пятно. И на брюках тоже, — она внимательно посмотрела на сына. — Это не мороженое. Это кровь, — мама, держа в руках мокрое бельё, обессиленно села на стул.
— Тёмочка, сынок, ты связался с плохой компанией? — произнесла она. — Скажи мне честно.
— Нет! — честно сказал Артём. — Скорее, это плохая компания связалась со мной. Но никуда ходить, никому жаловаться не надо. Я сам со всем разберусь. И завтра же запишусь на бокс или на борьбу какую-нибудь.
— Завтра суббота, — машинально ответила мама.
Она поставила на стол две тарелки с супом. Села напротив, подперев рукой подбородок и молча смотрела на сына.
— Ма, я не могу есть, когда ты меня разглядываешь, — сказал Артём.
— Не буду, прости, — она взялась за ложку. Пару раз порывалась что-то сказать, но то ли раздумывала, то ли не решалась.
— Ну что? — Артём отодвинул тарелку.
— Сыночек, — робко произнесла мама.
Артём напрягся. «Сыночек» не предвещал ничего хорошего.
— Завтра к нам в гости хочет зайти один мой знакомый.
У Артёма вытянулось лицо.
— Ты ничего такого не думай. Он очень хороший, — затараторила мать. — Зовут Михаилом. И он сам очень хочет с тобой познакомиться, представляешь?!
— Не представляю, — Артём резко встал.
— Это из-за фингала, да?! Но если ты не хочешь, — у матери задрожал подбородок, — тогда я скажу…
— Да нет, пусть приходит, — как можно беспечнее сказал Артём.
— Правда, — она недоверчиво посмотрела на сына.
— Конечно правда. Пусть приходит. А я завтра с классом на экскурсию еду. Как раз вам мешать не буду. — он вышел и громко хлопнул дверью.
Ночью Артём долго не мог заснуть. Впрочем, не только он. Из-под двери маминой спальни пробивалась полоска света. Он слышал, как она всхлипывает, подвывая. Артём даже собирался извиниться. Вышел в прихожую, хотел постучаться. И понял, что она говорит по телефону.
продолжение http://proza.ru/2024/04/15/264
Автор иллюстрации мой сын Гр. Ованнисян