Что чувствует заяц в незнакомой местности ночью? Трясётся. От страха. Заяц ли вы по году рождения иль по сути трясучки не избежать. Судьба така.
Лялька - заяц по рождению всю сознательную жизнь, маскируя заячью сущность за деланной храбростью, производила впечатление уверенного человека со слов друзей, недругов и сослуживцев. Видимо потому, что даже в экстренных ситуация свово страха не высказывала и не показывала, мечась в поисках выхода. Переваривала нутром, сховав гада от жуть опасливых в пятке. И другим не видать, и самой не достать.
С возрастом страх, даже малый, имеет свойство взрастать до непозволительных размеров, если подкармливать, да лелеять. Лялька лишила себя этой привычки в отличии от многих знакомых и родных напрочь, изучив с десяток книг по психологии. Потому и возможностей роста страху не оставила. Есть, да есть, не про её честь. Опыт его прицельного игнорирования достиг скорости мухобойки. Смысл бояться и трястись? А уж, если учесть, что Лялька – сложившаяся фаталистка, то и шанса у страха поселиться в ней навечно, возможностей роста и развития не предполагалось.
Говорят, если ты сподобишься поступать не так, как привык, то и жизнь изменится. Как – вопрос. Но у Ляльки в этот день так всё и произошло.
Отстояв на городском маркете со своими игрушками в торговом центре с утра до семи вечера, она получила нежданное, но очень жданное сообщение. Мастер, которую Лялька просила пересобрать ожерелье из коралла на специальный тросик, прикрепить вместо сломанного новый замочек, успела сделать это до своего отъезда в санаторий. А ведь ещё вчера она отдала его без всякой надежды на это.
Маленькие алые кораллы, собранные торговцами в приморском Владивостоке на обыкновенную скривлённую леску как попало, Лялька предложила пересобрать на тросик сама. А закрепить замочком мастеру. Пролежал тросик месяца три. У Ляльки всё не находилось свободного времени: то игрушки мастерила, то домашними делами занималась. Наконец, усевшись за ожерелье, потратила на него целый день. Оказалось не так просто пересобрать штук сто отростков коралла, компонуя по размерам. Привезти ожерелье мастер предложила в парикмахерскую, где будет часа два. Лялька помчалась. Три остановки не предел исполнению желанья. Отдала.
- Закрепить смогу, когда приеду в конце апреля. Я ж завтра вечером уезжаю в санаторий.
- Да? Хорошо, хорошо. Главное я собрала. Хорошего отдыха!
Лялька, чуть огорчившись своей нерасторопности, отправилась домой готовиться к предстоящему на следующий день маркету. В конце марта, наконец-то, повеяло весной. Таяли последние ледяные наросты и островки снега. Зиму она не любила без оговорок, после проведённых пятнадцати лет на Чукотке в вечной мерзлоте, одиннадцати месячной зиме с родителями, сосланными туда партией. Весну ждала завсегда с нетерпением, как спасение.
Но в день маркета лужи покрылись льдом, а к вечеру посыпал мелкий снег, подгоняемый позёмкой. Но что отменит радостную весть от мастера? Лялька, завезя тяжёлую сумку с игрушками домой с маркета, отправилась по указанному адресу.
За несколько десятков лет проживания в городе, в этом районе она была однажды и то, проезжая на машине в пионерлагерь к сыну, куда вызвался подвезти знакомый. Тогда ей показалось, что лагерь где-то на краю света в пригородных пустырях. Потому память до новой встречи ту поездку тщательно заретушировала.
Решив, что мигом домчит на указанном автобусе, рванула на остановку. За четыре квартала до остановки нужного маршрута оценила масштаб изменившихся метеоусловий. Шёлковая блузка под акриловой кофточкой, тонким хэбэшным платком на шее и демисезонное пальто пронизываемые насквозь ветерком, охладились заодно с телом мигом. Ощущений вернувшейся зимы добавляли туфли на тонкие колготки, которые она, поминуя вчерашнее потепление, одела утром вместо сапог, а дома второпях не переодела. Ведь до отъезда мастера из дома оставалось пара часов. В восьмом часу вечера уже стояла темень. На остановке двое тинейджеров: улыбающиеся парень с девушкой успокоили известием, путая названия улиц, что нужный автобус вот-вот подъедет.
Расстояние до места нахождения ожерелья оказалось далеко за пределами ожидания. Короткий диалог с водителем ввёл в оцепенение и без того подмёрзшую Ляльку.
- Далеко остановка Мостотряд?
- Да. Далеко ещё. Посидите. Объявят.
Выйдя в темень, подсвеченную снежной позёмкой, Лялька оторопела. Несколько жилых домов виднелось через дорогу метрах пяти ста. Зато другой улыбающийся тинейджер, вышедший с ней на остановке, предложил в поисковике глянуть где искомый дом.
- А вот он виднеется после железнодорожных путей. Мне тоже в ту сторону. Провожу.
- После железнодорожных путей? Спасибо.
Даже лучезарная улыбка и свалившаяся удачная встречи с ним Ляльку не согрели, а лишь обрадовали. В голове уже крутился клубок мыслей: А как обратно с этого пустыря? Вдруг автобусов больше не будет, а телефон сядет? Стоп.
Мож, именно так примерно и выглядит край света? За спиной овраг с непролазными зарослями кустарника и карагача теряющиеся в непроглядной темени, редкие фонари на трассе, впереди сквозь взвесь снега едва вырисовывались несколько небольших на два подъезда четырёхэтажных дома. Как они тут живут? Заяц ни за что бы не выбрал это место добровольно. Знала б, приехала за ожерельем в конце апреля днём. Лялька скривила улыбку. Благо, никто не видит. До дома дошли быстро. Тинейджер будто испарился. Или в этот момент Лялька силой загоняла страх в пятку? «Видать, так являются ангелы хранители»,- мелькнула мысль. Какой-то мужчина рядом с нужным подъездом ковырялся во внедорожнике. Мастер после звонка, выскочив на улицу из подъезда в накинутом на халатик пальто, отдала заказ.
- До двадцать восьмого маршрута далеко? Он ближе к дому останавливается.
- Да, дальше мимо домов ещё квартал.
- Не, тогда пойду опять на двойку. Огромное спасибо, что доделали ожерелье. Хорошего отдыха.-Глянув в сторону домов, Лялька не увидела ни одного фонаря. Не, идти туда, не зная куда в кромешной тьме, не готова.
- Обращайтесь.-Мастер, попрощавшись, умчала домой.
- А вам куда?
- В сторону таможни.
- Мне в обратную сторону. А то бы подвёз.- Водитель развёл руками.
А ведь могла попросить его довезти до остановки двадцать восьмого. Как раз ему по пути. Но не попросила. Почему? Острых ощущений хотелось?
Дойдя через овраг, железнодорожные пути обратно на остановку, Лялька замерла от страха. Вокруг не души. Только редкие машины равнодушно проносящиеся мимо. Повернув голову направо, увидела пошатывающуюся фигуру в распахнутой куртке поднимающуюся из оврага с зарослями по направлению к остановке. Кто б сомневался, что мне повезёт? Лялька ухмыльнулась, но уже по отработанной привычке работы со страхом, загнав непрошеную страшилку в другую пятку, дальнейшего развития пугающим фантазиям не дала. И не холодно ж ему. Повернув голову налево, узрела приличного вида мужчину с сумкой на плече, переходящим улицу с противоположной стороны, куда она прибыла. Наверное в те дома идёт. Жаль.
Оба мужчины подошли к остановке одновременно. Проводя взглядом холодо устойчивого гражданина в распахнутой куртке, продефилировавшего мимо, обратилась ко второму, остановившемуся рядом:
- Вы не подскажите, когда двойка прибудет?
- Сейчас посмотрим.- Улыбаясь во весь рот, он посмотрел в телефон.
- На конечной стоит. Неизвестно когда приедет. Наверное, минут через пятнадцать.
(- Маньяк! Ты не спросила: А вы маньяк? Они обычно прилично выглядят.- Заржал сын, когда Лялька рассказывала ему случившееся.
- Смешно! Я ж обрадовалась, что он на остановку завернул. А тут в лоб: А вы не маньяк, случайно?)
- Главное есть надежда, что приедет. Спасибо.- Лялька улыбнулась. Надеюсь, до конца не замёрзну.
- А вы меня не помните?- Высокий мужчина ростом не меньше метр восьмидесяти пяти излучал, глядя на неё сверху вниз, радость.
- Я? Знакомое лицо, но…- Да, росту Ляльки метр пятьдесят семь не позавидовать, зато вот под "фонарём" с лучезарной улыбкой во все тридцать два греться удобно.
За последние годы Лялька впервые видела восторг от встречи с ней на лице не вспомнившегося мужчины. Приятно, но кто? Два тинейджера и он прям искупали её в лучах радости просто так. Даже бояться стыдно. А ведь охота согласно обстоятельствам.
- Я ж Шарамов. С УЗИ. Детская городская больница. Мы с вами вместе работали! Для меня это лучшие воспоминания, что потом несущественно.
- Да? Приятно вас видеть.
Лялька судорожно ворошила в голове воспоминания. Как оказалось, она уволилась с больницы уже двадцать семь лет назад. И он её помнит? И так рад? Она работала в поликлинике, что находилась во дворе детской больницы и периодически в отделении больницы, куда её отправляли по графику на три месяца, не освобождая от приёма в поликлинике. С утра до ночи на работе не очень освежают память.
С Алексеем Шарамовым встречалась изредка, когда приводила своих больных девчат на обследование. А как-то и знакомую. Не отказал. Знакомство с Алексеем состоялось ещё на интернатуре, вторую половину которой она заканчивала в родном городе после родов с выпускниками уже другого курса. Алексей был младше её года на три-четыре, учитывая, что она в медакадемию поступила через два года после школы. Отношения были дружеские. Однокурсники его не долюбливали из-за услужливости преподавателям. Но кому будет неприятно, если предупредительно открывают дверь, уступают место, подают руку? Она, заразившись этим недовольством, изжила его быстро. Ведь Алексей так относился ко всем дамам. А с ней всегда был доброжелателен.
Детская больница ещё при ней разделилась на областную и городскую. Её, как опытного специалиста редкой специализации, приглашали в областную, но она вообще ушла тогда из медицины. Зарплату не платили по пол года.
Минуты через три подъехал автобус.
- Мистика! Откуда он взялся? Давайте присядем, поболтаем. Вы до какой остановки?
- Чайковского. А вы что здесь делаете так поздно?
- У меня тут гараж.
- Далековато.
- Да, ещё надо на 44 до дома.
Они зашли в автобус и присели на свободные сиденья. В восемь вечера народу было мало.
- А вы где сейчас?
- Много где работала. Не перечесть. И в аптеках, и в рекламе. Даже водителей выпускала. Сейчас куклами занимаюсь. Стихов море.- Лялька улыбнулась.
- Ну и хорошо, что ушли. Так рад вас видеть. После вашего ухода отделение совсем развалили. Сейчас в городской детской три отделения всего. Вашего давно не существует. Никого из прежнего состава врачей не осталось. Вчера вот анестезиолога Виталю проводили. Помните?
- Да, мой однокурсник. Очень жаль. А причина?
- Сердечный приступ. Я только нашу детскую вспоминаю. Уже и в третьей городской работал узистом. Сейчас в первой, которую никогда не любил. Друзья в рентгенологию перетянули.
- Да, хороший коллектив был. Дружный. Праздники вместе отмечали. Сейчас такого не встретить. Третью больницу жаль, что старинное здание продали КНР.
- Надо же, у меня сегодня юбилей работы в первой больнице. Да, какой это юбилей! Неважно. Я так рад вас видеть! Слышать ваш голос. Для меня, кроме нашей детской больницы ближе и лучше ничего не будет.
Алексей почти её не слушал, не сводя восторженного взгляда. А Лялька купалась в облаке нечаянного восторга, тая от блаженства. Никто не помолодел – факт. А тут такая радость не тех, кому всю жизнь помогал, лечил, спасал, а сослуживца. Что у него в голове – не узнать. Почему так рад? До Лялькиной остановки домчали незаметно. Попрощались, пожелав друг другу всего самого доброго. И Лялька на крыльях нечаянного обожания долетела до дома, уже не чувствуя холода.
Счастье есть. Его не может не быть. Конечно, добровольно мчать ещё разок ночью на пустырь она не готова, но сколько судьба её водила по неведомым тропам – не перечесть. А такая встреча впервые. Дай Бог всем!
2-12 апреля 2024 г.(недавним событиям)