Старая знакомая. часть вторая

  часть первая:  http://proza.ru/2023/12/29/768




Игорь.

Игорь Липатов, до сорока лет жил в Питере, где  успел побывать  риелтором, помощником адвоката, частным сыщиком и совладельцем девелоперской компании. За огромные взятки, ускользнув от обвинений в мошенничестве,  при застройке коттеджного посёлка, он перебрался в Москву и открыл охранную фирму, которая  начала охранять коттеджи состоятельных граждан. Но, основной деятельностью Игоря, уже пару лет, был нелегальный  частный сыск. К нему обращались за компроматом и консультациями, за информацией на деловых партнеров и супругов. Не брезговал он и лёгким шантажом.

Одним из рычагов  этого, была угроза опубликования информации, порочащей того или иного персонажа. Кому - то не хотелось попасть на страницы интернета в виде фото, на котором он с любовницей - женой своего босса, кому - то не комфортно раскрытие наличие недвижимости или вида на жительство, во вражеской стране, кого-то тревожат неблаговидные детали прошлого.
Для исполнения угроз  Липатов использовал каналы оппозиционного блогера Пети Емельянова из Латвии, с которым был знаком ещё  в Петербурге. Помимо антивоенных статей, критики диктатуры, интервью с личностями из диссидентской среды, Петя мог, в своём «Телеграмм» - канале «Только сплетни» опубликовать, с подачи Липатова, любую интересную информацию, не особо заботясь об этичности.
Бывало по-разному.  Большинство шантажируемых,  хотели замять конфликт, и платили. Были те, кто не платил и попадал в пост к Пете.  Но бывали и такие, кто вставал в угрожающую позу, и тогда Липатову приходилось заниматься вопросами собственной безопасности. Но пока всё получалось. Липатов понимал, где нельзя  перегнуть палку и каких людей лучше было бы не тревожить. Как всегда, его выручали нужные знакомства и связи. Перед любой такой операцией, он изучал будущую жертву шантажа и анализировал все риски.
После того, как Петя из Риги прислал ему интересную историю, предстояло найти всех её участников  и всё проверить.
 Сейчас он смотрел на монитор ноутбука и просматривал всё, что удалось накопать. Он и его помощники, кажется, выяснили всё о личной жизни и Марка, и его жены Виктории.  Всё, о чем рассказал Емельянов, подтвердилось.
Теперь предстояло решить, опасен Марк или нет? Готов ли заплатить, чтобы не было скандала? Да и вообще, будет ли скандал? Это не такой уж и грех. Может Марк лишь посмеётся над его предложением о выкупе.  В конце концов, он всего лишь директор какого-то там статистического института. Хотя, с другой стороны, из телевизора идет не прекращающийся вопль о  борьбе за моральную чистоту, и семейные ценности. Это  стало новым фетишем. Возможно, в нынешней обстановке, запятнать своё имя этот Марк и не захочет и, быть может, будет готов выложить некоторую сумму.  Небольшую, не ощутимую для него. Скажем пятьдесят тысяч евро или лучше сто? Надо посоветоваться. Липатов взял телефон и набрал номер.
 -Привет, Геннадий... 


Антон.

Небольшое агентство недвижимости «Энтони», которым стал  управлять Антон, расположилось в особнячке в Гранатном переулке.  Открыто оно было на его имя, но на Викины деньги. От неё же пришли и первые клиенты. Это была совсем другая публика, чем та, с которой он работал в Питере. У этих не возникало вопросов, почему они должны заплатить комиссионные и при выборе недвижимости  руководствовались не только ценой, но и качеством. Удачная первая сделка, придала Антону уверенность в себе, в своих силах. Ну и конечно, то, что он стал директором и  управлял десятком сотрудников, которых сам набрал сделало его значительным,  в собственных глазах.
Викина идея с агентством была очень удачной. Всё  обставлено было так, что Антон получил возможность быть при деле и зарабатывать деньги.  Конечно, Антон понимал, что это лишь  видимость успеха и удачной карьеры. Без Вики он ничего бы не смог.
Поэтому иногда  возникало неприятное ощущение, что он натянул на себя костюм и маску этакого жиголо. Посещали мысли, в которых он был неудачником, который за пятнадцать лет, прошедших после школы ничего не добился сам, а теперь стал жить за счёт богатой любовницы, снизошедшей до него, лишь тогда, когда ей этого захотелось.
Но все эти мысли, как и всё, что портило настроение,  Антон от себя гнал.

Особняк принадлежал некоему «Фонду духовных традиций и социальной поддержки».
Агентство занимало почти весь первый этаж особняка. Большой зал, отходящая от него анфилада из трех комнат, в конце этой анфилады кабинет Антона. Из окна кабинета был виден дворик особняка, а в нем кроссовер «Ауди», выданный Антону  Викой.
Второй этаж занимал сам фонд.
Время от времени в особняке появлялась директор фонда, Виктория Владимировна, с которой Антон, не меняя выражения лица,  официально здоровался. В офисе, они  почти не общались,
А волю чувствам давали на Ломоносовском проспекте, в двухкомнатной квартире с современным минималистским дизайном, главной квинтэссенцией которого,  была спальня с огромной кроватью.

Но сегодня,  Виктория Владимировна, приехав в особняк, не  стала подниматься к себе, на второй этаж, а направилась в «Энтони».
-Антон на месте? - бросила она девушке на рецепшене и, не дождавшись ответа, зашагала мимо  сотрудников агентства, по очереди поворачивавших головы в её сторону.

-Привет, - произнесла она, распахнув дверь в кабинет Антона, стоявшего возле гудевшей и трещавшей кофемашины.
-О! Виктория Владимировна, - улыбнулся он, - кофе хотите?
Вика плюхнулась на кожаный белый диван и, достав из сумочки смартфон, положила на журнальный столик.
-Позже, - ответила она, - сядь сюда.

Антон, заподозрил, что что-то произошло. Отставив чашку, он сел рядом с Викой.
-Что случилось?
-Ты читаешь «Телеграмм»?
-Иногда, в основном мне некогда. Там столько бреда…
-На вот, читай, - Вика сунула ему смартфон, открытый на публикации канала «Только сплетни».

Пост назывался «Нетрадиционные традиции». В основном описывалась сексуальная ориентация Марка, сопровождающаяся фотографиями его,  вместе с каким-то молодым человеком. Указывалось название института, в котором Марк был директором. Потом автор перешел на его супругу, удивляясь, что она терпит, ради своего социального положения, мужа гомосексуалиста.  Вскользь упоминался и директор агентства недвижимости «Энтони», созданного под патронажем фонда, который она возглавляет.
«Возможно, директор этого агентства, некий Антон, перебравшийся недавно из Питера в Москву как раз  и является её утешительным призом ?» – задавался вопросом автор и иронизируя продолжал:
«Конечно, то, что агентство недвижимости находится в одном офисе с Фондом, а его директор Антон Краснов является школьным приятелем Виктории Владимировны, может быть и случайным».
В целом впечатление от статьи, создавалось такое, что кучка извращенцев выкачивает из государственного бюджета средства, через никому не понятный фонд, спекулирует недвижимостью  и содержит любовников и любовниц.

Антон нахмурился  и вернул смартфон.
-Неприятно, конечно, но в конце-концов  это какой-то телеграмм. Всякая брехня. Кто на это обратит внимание? Кому есть до этого дело?  Мы в России.  Что тебя так расстроило?

-Антон, ты слабо понимаешь отдельные вещи. Слабо понимаешь, как всё устроено. Если объяснить упрощённо, то  за тот ручеек бюджетных денег, что течет через институт Марка, как и за любой другой, идет непрерывная конкурентная борьба.  И если историю раздуют, если она дойдёт до некоторых людей, то в свете того, что сейчас в Кремле все за моральную чистоту,  духовность и прочую хрень, Марка снимут.  А значит контроль над институтом, получат другие люди. А это значит, всему конец.  И я не только о карьере Марка. Конец и моему фонду и твоему агентству.
Вика обвела рукой комнату.
-Ну и черт с ними, - Антон улыбнулся и протянул к ней руки.  - Уедем в Питер, будем жить у меня.  Я снова начну продавать недостроенные студии. И мы будем ходить в ресторан, на месте которого была мороженица, в которую я тебя водил в восьмом…
-Ты можешь побыть серьёзным? - раздражённо и серьёзно громко отрезала Вика, так что Антон отпрянул.
-Ну ладно, ладно. Но почему?  Кому вообще надо это раздувать?
-Кто-то  шантажировал Марка. Требовал двести тысяч евро, наличкой, и тогда публикация не выйдет.  Марк продумал целую операцию, подключил людей, чтобы шантажистов взяли при передаче денег. Но всё сорвалось.
-Почему?
- Этот, его… партнер, Эдик. Деньги должен был передать он.  Но он исчез. Вместе с деньгами. Шантажисты решили, что раз оплаты не было,  опубликовали всё это.
-Вот пидор, - вырвалось у Антона.
- Марк не знает, был ли этот  Эдик с самого начала заодно с шантажистами, или просто украл деньги, когда они попали к нему в руки.  Марк просто раздавлен. И из-за предательства Эдика, да и вообще из-за всего.

Антон снова подошел к кофеварке и через полминуты вернулся к дивану с двумя чашками кофе в руках.
-Сахар?
-Нет. Антон, - отставив чашку, посмотрела ему в глаза Вика, - ты никому ничего не говорил?
-Ну, ты что?
-Может своей бывшей или старым знакомым в Питере?
Антон почувствовал, как его щёки начали теплеть.
-Нет, как ты могла подумать?
Справившись с волнением, он глотнул кофе и уже более уверенно повторил:
-Конечно же, нет.
Вика провела рукой по своим золотым волосам, откинув чёлку.
-Ладно. Я так и  сказала Марку, что с твоей стороны никакой утечки быть не может.
Она улыбнулась и ласково добавила:
-Ты ведь любишь меня?
Антон потянулся к ней пытаясь поцеловать, но Вика отстранилась.
-Нет, ты же знаешь правила. В офисе ничего. Мало нам компромата?

Антон покорно кивнул.

-И встречаемся  теперь только в квартире, никаких ресторанов и общественных мест. По крайней мере, пока всё не уляжется.
- Конечно, конечно, но ситуация дикая какая-то. Я думал, мы это всё скрываем чисто из-за приличий, чтобы не было всякой там, досужей болтовни. Я даже подумать не мог, что  это может сказаться на работе твоего мужа.
-А то, что страной управляет сумасшедший старик, чокнутый ханжа и врун, ты тоже не знал?
-Ну, это знал, конечно же. Это все знают.   Но не читает же он «Телеграмм».
-Ну, он лично, может и не читает.  Хотя кто его знает, что он там читает.  Зато в его администрации есть такие, кто очень даже читает, особенно о том, что касается федеральных госслужащих. А поскольку дан указ ловить ЛГБТ,  его теперь ищут даже там где его нет  и никогда  не было.  И этим не преминут  воспользоваться конкуренты  Марка.  Может они изначально всё это подстроили, а теперь прямиком ринуться трубить, что институт возглавляет нетрадиционал,  да ещё и жена его спит, не пойми с кем.

Антона немного покоробило это «не пойми с кем», но он промолчал.

-За Марком стоят очень влиятельные люди и то, что бьёт по нему, бьёт и по ним, - Вика залпом допила кофе и поставила чашку.
-Сегодня не приеду, -  она поднялась, сделав шаг к выходу, - сегодня мы, вместе с Марком поедем к одному человеку. К важному человеку. Всю эту ситуацию будем как¬-то разруливать. Возможно допоздна.
-Буду скучать, - грустно улыбнулся Антон.

Вика глубоко вздохнула, тон её голоса с делового и строгого изменился на более привычный Антону, домашний и ласковый:
-Как же я устала от всего этого. От России, от  Москвы с её вечными интригами.
Вздохнув, она добавила:
-Я безумно хочу в Италию. Как только тебе будет одобрен вид на жительство, мы уедем.  Я очень хочу показать тебе Флоренцию. Мою Флоренцию.
Вика мечтательно улыбнулась и втянула носом воздух. Словно уже вдыхая прелый запах набережной Арно.
-Пока, - махнула она рукой уже в дверях.
-Пока, - ответил Антон.

Когда Вика вышла. Антон налил себе ещё одну чашку кофе и сел за стол, уставившись на экран включенного ноутбука.
На душе было не спокойно.
Он, конечно же, никому не рассказывал про Вику, про Марка и про всю эту ситуацию.  Никому, кроме одного человека. Кроме Светки. Он не мог не рассказать ей. Не мог просто исчезнуть из её жизни, не объяснившись.
Когда у Светки на глазах  появились слёзы, у него невольно навернулись тоже. Они сидели у неё на кухне. Он принес бутылку крепкого ликера.
«-Принёс подсластить ситуацию?» - спросила она его.
Алкоголь развязал язык, и он всё рассказал. Он не железный человек, не такой, как Вика. Он не мог обойтись со Светой, так же, как Вика обошлась когда-то с ним самим. Не мог просто взять и улетучиться. Хотелось всё объяснить. И ему было не всё равно, простит его Светка или нет.  Хотя, конечно, не простит.
Пройдясь по кабинету, Антон  снова всё взвесил и, кажется, немного успокоился.
Дальше Светки это никуда пойти не могло. Она никому не расскажет, а если и расскажет, кому до этого есть дело? Это же разные вселенные, та, где осталась Светка и та, где теперь он. Эти вселенные  не пересекаются.  Пусть ищут этого Эдика, а он тут не причём.
Неприятно лишь то, что он соврал Вике. Но не рассказывать же ей, как он всё выболтал, от ощущения вины,  и о том, каких переживаний стоил их разрыв, и Светке, и ему.
Невольно Антон  вспомнил маленькую Настю. Пусть, она и не его ребёнок, но он невольно успел привязаться к ней.  Почему-то вспоминая о Насте, возникало ощущение, будто он предал её.  Вика никогда этого не поймет, она другой человек. Они все тут в Москве, другие. 

Антон хлопнул кулаком по столу.
 Но ведь и он теперь живет в Москве и ему пора стать другим.  Стать человеком без страха и упрёка, стать победителем.   Он должен выветрить из головы свою питерскую болотную меланхолию. В Москве этому не место.
Антон подошел к окну, посмотрел на свой «Ауди», потряс головой, словно хотел вытряхнуть оттуда все неприятные мысли. Затем решительно вышел из кабинета, чтобы созвать сотрудников на совещание.



Георгий Степанович.
 
Георгий Степанович встретил Вику и Марка в столовой своей московской квартиры на Гончарной набережной.
Огромные апартаменты  находились на десятом этаже нового дома и поражали роскошью отделки в классическом стиле. В отличие от ультрасовременного геленджикского дома, тут было полно лепнины, позолоты, резных филёнок на дверях. Соответствовали интерьеру и писаные маслом пейзажи, и мебель.

Хозяин кивнул на их приветствия и, не протягивая руки,  указал на стулья.

Служанка бесшумно принесла поднос с чашками, чайником и тарелкой свежеиспеченного печенья.
Георгий Степанович кивком головы поблагодарил её.
Как только она вышла и закрыла за собой дверь, он начал говорить:
-Ну, что, плохо это всё. День-другой и пойдет треп. Добрые люди в администрацию президента доложат. И что потом? А может он уже знает. Может и сам прочитал.
 
Георгий Степанович  молча смотрел  на своих гостей. Те рассматривали лепнину на фризах и резную дубовую мебель, сделанную на заказ по немецким эскизам восемнадцатого века.

-Думаете, президент не пользуется интернетом? Ошибаетесь. Он кто угодно, только не мудак. Так что, ещё как, пользуется. И скажу по секрету,  всякие извращения, гомосексуализм, педофилия, уж не знаю почему, его очень интересуют.
-Это я виноват, - признался Марк. - утечка с моей стороны, скорее всего. И вопрос с шантажом я хотел сам закрыть, но не рассчитал. Человек, который должен был передать деньги…
-Да знаю я, - перебил Георгий Степанович, - исчез этот твой Эдик. Вопрос только, почему? Ты что его в черном теле держал, что он, как  двести тысяч увидел, так и дёру дал?
-В том то и дело, что нет. Он как сыр в…
-Сыр, - покачал головой Георгий Степанович и продолжил.
-Ты же знаешь, что на шантаж вестись нельзя. Настоящие оперативники взяли бы всю их банду.
-Я не хотел афишировать. Думал, справлюсь, - буркнул Марк.
Георгий Степанович помолчал, потом продолжил:
-А если допустить, что Эдик не виноват? Может, случилось что-то ещё?

Георгий Степанович посмотрел на Вику.

-А твой не мог взболтнуть?
-Я спрашивала его. Он надежный, верный.
-Вика, детка, верить нельзя никому. Будто не знаешь? Налей-ка нам всем чайку.
Вика поднялась и принялась разливать чай. Поставила чашку перед Георгием Степановичем, затем перед Марком. Хозяин дома молча следил за ней и напряженно думал.

-Марк, расскажи, как планировали провести операцию.
-Ну, Эдик должен был подъехать к выходу из метро Каширская. Сидеть в машине и ждать. Мы полагали, что за деньгами выйдут из подземного перехода.
-Стоп. А как они должны были узнать Эдика?
-В том то и дело, что они заранее знали его. Они потребовали, чтобы приехал именно он.
-И тебя это не насторожило?
-Теперь понимаю, насколько всё было глупо. Они следили за ним, возможно от дома.
-А где были твои люди?
-В переходе, в машине рядом, и вокруг прогуливались. Всего шесть человек. У вымогателей просто не было бы шансов уйти.
-И  Эдика, никто не сопровождал?
Марк опустил голову вниз.
-Нет.
-Я тебе скажу, что его, наверняка, перехватили по пути. Они прекрасно понимали, что на Каширской будет засада. И угодить в неё они не планировали. Так что,  скорее всего, Эдик не виноват и давно плавает, где ни будь в карьере, за Люберцами. Почему же так всё непрофессионально ты сделал, Марк?
- Мы были уверены, что имеем дело с лохами.  Во-первых, сумма, которую они запросили, была не такой уж большой. Во-вторых, они попросили привезти деньги наличкой. Так уже давно никто не делает. Есть офшоры и номерные счета.  Сама встреча у подземного выхода из метро, такое только идиоты могли придумать.
 -А получилось, что сами лоханулись, - Георгий Степанович покачал головой.

Петя

 Петр Емельянов вышел из рижского ресторанчика «Лидо», в старом городе. Их замечательное, сваренное тут же, пиво  с, не менее замечательным,  куском жареной с луком свинины, под  гарниром из картошечки, моркови,  кабачков и баклажанов,  настроили его на благостный лад. Такой благостный, что даже тупые гранитные рожи латышских стрелков, уродующие местный пейзаж уже более пятидесяти лет, сегодня не раздражали. Он не спеша прошел мимо памятника, потом, кое что вспомнил,  резко развернулся и отправился в строну Домского собора. А вспомнил он, нет ли там случайно сегодня  благотворительного бесплатного органного концерта. Один раз он попал на такой. И с тех пор, бывая в старом городе, нет-нет,  да и заглядывал к собору, вдруг снова повезёт.
Он заметил, как два парня, шедшие за ним, на секунду притормозили, а потом один продолжил идти ему навстречу, а другой молча свернул в сторону.

 Это показалось Пете немного странным, но через секунды он забыл об этом.
У Домского собора было пусто, а тяжелые дубовые двери, забранные кованой решеткой, закрыты. Концерта не было.
Пётр, через безлюдные  узкие проходы между старинными домами не спеша отправился  к набережной Одиннадцатого ноября. До дома, где он снимал квартирку, бывшую одновременно и жильём,  и студией для его «Телеграмм» и «Ютуб» каналов, было около двадцати минут пешком, поэтому пройтись после хорошего обеда было самое то, что надо.

 Как только Петр вышел из пешеходной зоны, то увидел что в припаркованном микроавтобусе, который он собирался обойти, отъехала боковая дверь, потом от резкого толчка в спину он  просто влетел в микроавтобус, сильно ударив обе ноги  о порог. От боли в глазах потемнело,  внезапно затошнило, подогнулись колени.
Послышался звук закрываемой двери. Автомобиль тронулся и, тут же, град ударов обрушился на Емельянова.  Закрываясь руками, он не мог разглядеть тех, кто его бил.
-Тихо, тихо. Хорош. Так мы его до Москвы не довезём, - послышался голос.

На голову Петру надели полиэтиленовый мешок. Он  почувствовал, что его подняли и  усадили в кресло. «До Москвы!» - от этих слов обдало холодом. Руки почувствовали холод металла. Петя понял, что надели наручники.
-Что вам надо? - проговорил Пётр, еле шевеля разбитыми губами, - кто вы?
-Всё просто, - прозвучал ответ, - думаешь можно вот так, безнаказанно жить тут, пить пивко и писать в интернете всякие гадости про страну, которая тебя вырастила? Я скажу, что нам надо. Справедливости для таких мразей как ты.
Тут же ещё один сильный удар в солнечное сплетение перебил дыхание Емельянова. Он захрипел, хватая воздух.
-Спокойно, Заур. В СИЗО он своё получит. Он, наверное, думает, что мы блефуем. Так вот нет, слушай урод. Сейчас едем в Резекне,  там мы уложим тебя в рефрижератор-багажник машины с дипломатическими номерами. И едем на погранпереход. Машина посольства Венгрии подозрений не вызовет, и досмотру не подлежит. А зачем рефрижератор знаешь? Затем чтобы тепловизор тебя не обнаружил. Мы уже многих так вывезли. Погранцы там не придирчивые,  свои. После границы мы, конечно из багажника тебя вынем, и поедешь снова с комфортом.  Так что часов через десять будешь  в КПЗ, как миленький. А потом лет семь за дискредитацию, а если следак постарается так и все пятнадцать, за измену родине.
-А может и не будем так долго возиться, - раздался другой голос, - душить таких мразей прямо на месте надо.
Петя услышал, звук отрываемого скотча и почувствовал, как его шею начали заматывать.
Через секунды он начал задыхаться, какие - то видения, вспышки пронеслись перед глазами.
-Ну, хватит, - раздался снова голос, человека, который, похоже, командовал тут.
Пакет разорвали.
Микроавтобус остановился. Вокруг было тихо. Петр медленно открыл глаза. Оглядел грузовой отсек микроавтобуса, освещавшийся тусклой лампочкой.  Напротив него сидел мужчина, лет сорока пяти. Рядом с ним двое молодых парней. По внешности одного из них было явно, что, это его звали Зауром. Второй держал в руках смартфон Петра и изучал его.

-Не будем душить. За то, что совершил, ответить должен по закону, - продолжил старший.
-А что? Что я совершил? - прохрипел Петя, как только снова смог обрести дар речи.
- Много чего. Тебе все статьи перечислить? Сам не помнишь, что про страну, про президента пишешь? Про митрополита?  А ещё, например, оклеветал невинных людей.
-Кого, кого я оклеветал?
-Моего друга, Марка, например. Его жену, например. Нехорошо. Очень нехорошо.

 До Петра медленно начало доходить, что это его пост,  казавшийся ему безобидным и написанный в юмористической манере, привёл  его сюда, в этот микроавтобус. Возможно в последнее место, которое он увидит в своей жизни.
Но Липатов? Как Липатов мог не предупредить его. Он ведь проверял может ли быть опасен этот  Марк. И в случае чего, не должен был его шантажировать.

-Короче, слушай блогер хренов. Ты сейчас расскажешь, нам, откуда у тебя информация. И расскажешь, кто должен был получить деньги. Сколько тебе досталось? Всю, всю историю, от начала до конца. Мы ещё не решили, если честно, везти тебя в Москву или постепенно отрезать тебе пальцы прямо тут. Ты всё равно, рано или поздно, всё расскажешь. Только вот, сколько пальцев у тебя после этого останется, решать тебе.
-Да всё я расскажу, не надо в Москву, не надо ничего отрезать!- закричал Емельянов,  - я работаю с  Игорем Липатовым, из Москвы. Он, типа, частный сыщик. Его номер в моём телефоне. Информация от него. А денег я не получил. Ни копейки!  Липатову должны были заплатить, но на встречу не явились. Он и велел мне опубликовать. Поэтому и опубликовал, что не получил. Это всего лишь бизнес.
-Это шантаж, а не бизнес. Благодари бога, что нам некогда с тобой возиться.
Сейчас пойдёшь домой и опубликуешь опровержение и извинения. Всё как положено. Ну а мы будем внимательно читать, что ты там пишешь и, в случае чего, Заур тебя навестит.

 Через двадцать минут дверь микроавтобуса открылась и, щурясь от света, Петр вышел на улицу. За спиной заурчал дизель микроавтобуса. Автомобиль  уехал и оставил его одного.
Оглядевшись, Емельянов увидел, что стоит напротив своего дома. Руки затекли от наручников, а шею всё ещё как будто стягивал скотч.
Петя даже ощупал шею и голову. Мешка не было. Вместо него на голову вернулась привычная бейсболка.
Пройдя немого и дойдя до небольшого сквера, он уселся на скамейку и достал смартфон, который ему вернули.
Надо предупредить Николая. Петя набрал номер брата, но, не дождавшись, когда тот возьмёт трубку, выключил смартфон.
«Прослушка!» - осенило его.  Вдруг они теперь будут прослушивать телефон. Позвонив брату, он попросту подставит его.
Петя сунул телефон в карман и, прихрамывая, отправился к дому.


Георгий Степанович.

Георгий Степанович сидел в кресле. Напротив, на диване, разместились Марк и Виктория.
-Ну что, ребятушки. Картина, вырисовывается. Конечно же, всей этой ситуацией не преминули воспользоваться мои конкуренты. Павел Петрович, например. Тот уж  постарался раздуть эту историю, но не вовремя. У администрации сейчас есть дела важнее, чем кадровые вопросы. Да и ты был прав. Вашего брата много в аппарате.  На общем фоне ты не особо выделяешься. Бедный президент просто задолбался с вами бороться. Так что работайте, трудитесь. Только будьте осмотрительнее в связях. Дьявол кроется, сами знаете, где. Ну а мы расследуем это дело по полной.  Деньги твои, возможно не вернём, но виновных найдём и накажем.
-Да, Эдик, конечно же, подвёл. И всё из-за каких-то…,  -  начал, было, Марк, но Георгий Степанович перебил его.
-С Эдиком пока не всё понятно, потому что есть кое-что ещё.
Марк и Вика вопросительно смотрели на Георгия Степановича.
Внимательный и жесткий взгляд того уставился на Вику.
-Вика, как, поживает твой бойфренд?
-А что с ним? Работает, в свободное время,  -  улыбнулась она.
-Да покопались ребята немного. Прессанули этого блогера в Риге. Тот свалил, что инфу получил от некоего Липатова. Этот Липатов вроде, как и есть главный шантажист.  Липатова пока не нашли, но это пока. Скорее всего, это он Эдика с деньгами перехватил, во время блестяще тобой продуманной операции,  -  Георгий Степанович кивнул на Марка.

Тот молча покачал головой.

-Но выяснилось, ещё кое-что.  У блогера есть братец в Питере. Как только блогера выпустили, он начал не Липатову, а именно брату названивать. Это показалось нам подозрительным и выяснилось, что этот братец, бывший муж некоей Светланы Емельяновой. Ничего тебе Вика это не говорит?
-А должно?
-Покопались в соцсетях этой Светланы, а там на каждой странице она с твоим Антоном. То в Карелии они, то по Питеру гуляют, то на фоне какой-то халупы, в трусах землю роют. Типа на даче. Сама погляди.
-Блин, да, это его бывшая. Он говорил, что вроде как, Светланой зовут.
-А может и не бывшая, может она и сейчас в курсе всех его дел. Уж больно цепочка подозрительная и прямо в Ригу ведёт.
-Ну, нет. Не общается он с ней сейчас. Я уверена, что нет. Может, раньше что взболтнул?
-Но ты ведь просила его держать язык за зубами? Ты говорила, что доверяешь ему?
-Я и сейчас доверяю.
-Ну, раз доверяешь, так и расспроси его,  хотя,  если не хочешь, я Гену попрошу.
-Не надо, я сама разберусь.
-Ну, разберись, разберись.  А как разберешься, сообщи. Он или нет. Даже, если он это по глупости, то наказать всё равно надо.
Вика утвердительно покачала головой
-Я жду от тебя звонка. Просто скажешь, он или не он. Дальше я решу.


Вика.

Они вновь сидели на кухне, как и тогда в Питере.
Антон суетился, пытаясь приготовить ужин, разогревая купленные им коробки с китайской едой.
-Да не торопись ты. Завари просто чаю. Не хочу  я, что то, есть.
-Что-то не так с работой?
-Да нет, вроде всё нормально. С этим шантажом только всё как-то немного   
 не так.
-Есть какие-то новости?
-И да, и нет. Я ведь тебе говорила, что должность Марка очень важна для очень серьёзных людей.
Антон взял закипевший чайник и вылил кипяток в прозрачный заварочный.
Крупные чайные листья тут же начали разворачиваться и окрашивать воду.
Антон бросил туда палочку корицы и несколько кусочков сушеного яблока.
Взяв чайник, поставил его перед Викой. Потом достал две чашки и большую миску с печеньем.
-Всё как ты любишь.
Вика улыбнулась.
-Спасибо.
-Что там говорят в верхах? Когда кончится война?- спросил Антон.
-В верхах об этом не говорят. Это скучно.
-Ну да. Когда мир станет им выгоднее войны, тогда и будет мир. Так?
-Ну, если упрощённо смотреть, то так.
Они немного помолчали. Вика отломила кусок печенья.
-Обидно, только, что люди гибнут,- проговорил Антон.
-Биомусор гибнет.  Ты что, оппозиционером заделался?

Чай заварился, и Вика налила чашку себе и пододвинула чайник Антону.
-Всё, в этом мире, бизнес. И война тоже. Мой бывший муж был в этом бизнесе и в чём-то ошибся. А там ошибок не прощают.
Антон удивленно посмотрел на неё.
-А как он погиб? Разве не в бою?

Вика вздохнула:
-Официально в бою. А как, на самом деле, лучше никому не знать. Скажи лучше,- спросила она, чуть изменившимся тоном,- ты никому не рассказывал про нас, про Марка, про нашу личную жизнь?
-Ну что ты? Мне и рассказывать-то некому.  Я только и общаюсь, что с тобой.  Не считая коллег в агентстве.  Но им я бы рассказывать не стал.
-А девушке своей бывшей? Светлана, кажется, её зовут?

Антон почувствовал, как предательское тепло начало греть его щёки. Он  краснел.

-Ну, когда мы расставались... Я должен был объясниться…,  Я не рассказывал ей всего, лишь о том, что мы встретились, спустя так много лет. И то, что любили друг-друга все эти годы. Ведь так? Любили же?
-И всё? А про Марка, то, что он гей?

Вика внимательно смотрела на Антона. Краска заливала его лицо, он отводил глаза в сторону.
«Ему и детектор лжи не нужен»,- подумала она,- «и как только он работает риэлтором?»
-Ну, подробностей я не рассказывал,- уставившись в чашку с чаем, произнес он, - так… в общих чертах.
-Слушай, что значит в общих чертах!? - Вика возвысила голос.
 Её властный и не терпящий возражений тон был знаком Антону, и очень не нравился ему.
Он слышал, как однажды она отчитывала охранника в офисе, другой раз работницу своего фонда, но с ним она так разговаривала впервые.

-Ну да, я рассказал. Она плакала. Мы оба были подавлены…
-Подавлены? Я же тебе говорила, что об этом никому рассказывать нельзя.  Когда я сказала, что это государственная тайна, я конечно пошутила. Но относиться к этому надо было именно так. Как к государственной тайне.

Антон, потупившись, молчал.

Вика улыбнулась и неожиданно погладила его по голове.
-Ладно, пообещай мне, что такое было в последний раз. И не ври мне никогда.
-Конечно, о чём ты говоришь,  я никогда… просто она плакала, это сильно…, ну как бы, тронуло меня,- затараторил в ответ Антон, - а потом, когда ты спросила, мне стыдно было признаться в своей слабости.
-Не выносишь женских слёз? - усмехнулась Вика, - ладно, надо будет тебя к психологу сводить.
Антон почувствовал примирительные нотки в её голосе и с надеждой произнес:
-Вика, я заглажу свою вину.
Она улыбнулась в ответ:
-Не загладишь, а залижешь.

 Их потянуло друг к другу. Они обнялись и через секунду их губы нашли друг-друга.
По телу обоих пробежали мурашки. Точно так же как и тогда, на её питерской кухне, как и тогда, когда школьниками,  они впервые кинулись друг другу в объятья.

Геннадий.

Геннадий работал у Георгия Степановича уже двенадцать лет.
В своё время, когда он, молодой выпускник школы ФСБ избил в ресторане, как он полагал, проститутку, а оказалось любовницу какого-то влиятельного бизнесмена,  его выгнали из органов, и завели уголовное дело. Когда через год, он вышел из тюрьмы,  один его бывший преподаватель, хороший человек, свел Геннадия с Георгием Степановичем, как раз подыскивавшего себе ординарца для мелких поручений.
Со временем Георгий Степанович, понял, что может доверять этому парню.
Устраивало его и то, что парень знал теорию оперативно розыскной работы и в то же время имел незаменимый тюремный опыт и знакомства в криминальной среде.
Поэтому поручения со временем приобрели характер, отвечающий его навыкам. Между этими поручениями он  продолжал почти постоянно находиться при шефе, сопровождал его в ответственных поездках, требующих особой конфиденциальности.

  Георгий Степанович никогда не делился с Геннадием своими планами или секретами.  И никакая информация, выходящая за пределы того, что необходимо было знать Геннадию для выполнения того или иного задания, ему не выдавалась.
Однако умение слушать и наблюдать, позволяло тому быть в курсе многих дел шефа.               

Но  всё время, словно изнуряющая болезнь его мучало постоянное ощущение, что его  недооценивают. Возможно, это было обычной жадностью и завистью к другим.
Ему всё время казалось, что он достоин лучшей участи, чем быть, как он сам себя называл, «холуём» у Георгия Степановича.
Но, за эти годы, он изучил характер своего шефа слишком хорошо, чтобы просить повышения зарплаты или должности.
Он знал, что за этой просьбой последует или увольнение или что-то ещё похуже. Так уже бывало со многими его коллегами, работавшими на Георгия Степановича.

 Отставной генерал ФСБ, а впоследствии пенсионер, сохранивший своё влияние, Георгий Степанович не выносил, когда узнавал о любых недовольствах собственным положением, как у своих подчиненных, так и у деловых партнеров.
«За недовольством скрывается предательство», - иногда произносил он. Увеличивать же жалование тем, кто работал на него, он никогда не спешил. У него в мозгу работал старый, ещё советский стереотип, что  приближенность к власть имущим, сама по себе, величайшая награда.
Он искренне был уверен в том, что  нахождение возле его персоны, само по себе, должно осчастливить человека выше всяческих  зарплат и бонусов.
С годами его прижимистость только росла. И с годами росло желание Геннадия подзаработать на стороне. Так он стал консультантом Липатова и помогал тому оценивать риски шантажа, очередной, намеченной Липатовым, жертвы.
Геннадий, приехал в офис Игоря Липатова, вскоре после того, как тот, позвонил ему и попросил о встрече. Они сидели и пили кофе.
Геннадий только что выслушал план Игоря.
-Всё неплохо, - проговорил Геннадий,  -  только твой план мы несколько изменим. Запросишь не сто, а двести. Половину мне.
-Но мне важна безопасность, - ответил Липатов.
-Делай всё, как я сейчас расскажу, и  будет тебе безопасность.

Только теперь, после того, как дело было сделано,  Геннадий осознал насколько  недооценил важность репутации Марка  для шефа. И осознал, что если Георгий Степанович доберется до Липатова, ему конец.


Георгий Степанович.

На следующий день Георгий Степанович вышел на застеклённую лоджию и, разглядывая московский пейзаж, мечтал о том, чтобы махнуть в Геленджик. Но, пока скандал с Марком окончательно не уляжется, об отъезде нечего было и думать.  Хорошо, что у блогера вышло опровержение, но этого мало.  Надо добраться до корней этого. И все эти корни вырубить.
Зазвонил телефон.
Георгий Степанович взял смартфон.
-Да, Вика.
С минуту он слушал её, потом коротко ответил:
-Я понял.
Отключив телефон, вернулся в гостиную и крикнул:
-Гена!

-Присаживайся, - кивнул он на кресло, когда тот через секунду вошёл.
Геннадий сел.
- Гена, что ты думаешь о доверии?
-Ну, как? Георгий Степанович, доверие, это важно. На нём всё держится.
-Верно.  Мы с тобой это поняли уже давно и по этим понятиям  живем.  В нашем мире не на бабках, не на должностях всё держится, а на доверии.
Геннадий напрягся, не понимая, куда ведёт шеф.
Неужели он что-то узнал? Если так, то этот их разговор вполне может стать для него последним. Но как он узнал? Откуда?
 -А они,  -  Георгий Степанович кивнул куда-то вдаль, за окно, - они ничего не понимают.
Потом помолчав, добавил.
-Поэтому всегда будет пропасть между нами и ими. Вика связалась с одним из них.
Георгий Степанович снова кивнул на окно.
-Я ей сам сказал так сделать. Но я ошибся. Этот её грёбанный Антон всё разболтал своей бывшей бабе. Кому и что ещё он может наболтать, никому не известно.

Геннадий облегченно незаметно выдохнул. Значит разговор не про него.
-Но ведь пронесло, - сказал он, - Марк остался на должности.  А для всех эта история послужила уроком.
-В первую очередь для меня, - вздохнул Георгий Степанович, - для Марка тоже, он деньги потерял. И я его потере сочувствую, как своей. Будто это не его, а меня на двести штук развели. Для Вики тоже, урок. Захотелось ей романтизма.
Геннадий, соглашаясь, качал головой, пока Георгий Степанович продолжал:
-Она, женщина. Говорит, что расстанется с этой своей первой любовью. Женщинам присуща мягкость.  Но не понимает Вика, что когда она отправит его в отставку,  уедет он в свой Питер, чрезвычайно обиженный  и после этого, неизвестно что и кому сможет наболтать.
Завтра с самого утра реши-ка ты с ним проблему. Да по-громкому, чтобы и до Вики, на будущее дошло, что мы тут не в бирюльки играем. А после этого вплотную займись этим Липатовым.
Геннадий кивнул.
-И вот ещё что,- продолжил Георгий Степанович, - я питерских ребят подключил, на случай  если наш  голубок-пидорок там появится. Мало ли что. Всё подчистить надо.
Геннадий вышел чуть успокоенный. Главное, что  найти Липатова Георгий Степанович поручил именно ему, но зная характер шефа, он понимал, что всё может измениться и  надо торопиться.


Антон

Антон сидел за столом и лениво отвечал на электронные письма, потягивая уже третий кофе.
Сегодня было тяжелое утро. Хотелось уйти с работы, выпить немного пива и завалиться в кровать. Но нет. На сегодня была запланирована  встреча с китайскими девелоперами. Те искали места под пригородную застройку, для торгового и жилого комплексов. До этой встречи, определенно, надо было прийти в себя.
Вчера, когда Вика позвонила и сказала, что не приедет, так как им с Марком снова надо решать какие-то дела связанные с шантажом,  Антона в очередной раз охватило чувство собственной второсортности. Ведь  и он как-то мог бы, наверное, помочь. Ну, хорошо, если не помочь, то хотя бы, быть в курсе дела.  Появилось неприятное ощущение, которое всегда появлялось, когда Вика становилась деловой и важной. Ощущение,  что он просто  глупая игрушка в её руках, и пока не до него. Вот она закончит с важными делами в окружении серьёзных людей и снова снизойдёт.  Снова начнет играть со своей любимой игрушкой. Любимой, насколько сильно? Любимой, надолго ли?  Хотя, что он хотел? Кто он такой, чтобы что-то требовать? Он и есть самая настоящая игрушка.
 
Вчера, после разговора с Викой, он, сам не зная почему, листал смартфон и долго разглядывал старые фото Светки. Потом достал бутылку коньяка и плеснул в кофейную кружку. Потом ещё и ещё. Оставив машину во дворе офиса, отправился домой пешком,  отдавая должное всем питейным заведениям, попадавшимся на пути.
Как пришел домой, он не помнил.
Сейчас, запивая кофе сразу две таблетки аспирина,  Антон думал, что надо собраться. В принципе, он готов был сесть за руль и прекрасно бы доехал, до места встречи, но если на пути возникнет гаишник с алкотестером, то тест он не пройдёт, как бы старательно не жевал резинку. 
В кабинет заглянула помощница, Ксения.
- Антон, вам пора  на встречу с китайцами.
-Да, хорошо. Позови, пожалуйста, Александра.

Александр Буршев был одним из ведущих менеджеров и кем-то вроде заместителя Антона. Он был дальним родственником Викиного бывшего мужа, и именно она привела его на работу к Антону.
-Саша, поедешь со мной к китайцам.
-Хорошо, - улыбнулся Александр, - на вашей машине или каждый на своей?
-На моей, и ты сядешь за руль.
Лицо Саши, много лет водившего маленькую красную «Хонду», расплылось в улыбке, когда он представил себя за рулём кроссовера «Ауди».
Антон протянул ему ключ.
-Заводи, привыкни, отрегулируй сиденья под себя. Я через пару минут буду.

Антон отправился в туалет, умылся. Придирчиво осмотрел себя. Достал глазные  капли  и закапал в воспаленные красные глаза.
Немного подержав голову кверху, снова посмотрелся в зеркало. На собственный взгляд, выглядит нормально.

Антон проходил мимо рецепшена, когда вдруг и он, и другие вздрогнули от внезапного резкого хлопка. Звук был настолько громким, что на какое-то время, заложило уши. Было слышно дребезжание стеклопакетов.
Антон вместе со всеми устремились к окну. Из «Ауди»  валил дым.
-Саша, - прошептал Антон.
Но Саша был жив. Возможно, его спасло то, что  водительская дверь была открыта, и  когда он заводил машину, взрывная волна выбросила его наружу. Так или иначе, он лежал на асфальте и его ужасные, полные боли и страдания,  крики,  раздавались на весь Гранатный и, прилегающий к нему,  Вспольный,  переулки.
Все, остолбенев, через окно смотрели на Александра.  Вид у него был страшный. Лицо превратилось в страшное месиво.  Всё тело, почернело,  будто обуглилось, и дымилось.  По одежде пробегали сполохи огня.

Понимание, того, что в машину должен был сесть именно он, пришло  к Антону, спустя несколько минут. Всё это время, он обалдело смотрел на горевший автомобиль.
Выбежал охранник, что то прокричал, и тут же вернулся в здание. Потом выскочил вновь с огнетушителем в руках. Направил струю в автомобиль, потом услышав очередной крик Александра, направил струю на него.  Крик затих.

-Беспилотник, - кричал кто-то в офисе, - Это украинский беспилотник!

Антон шагнул назад и выскочил в коридор. Затем быстрым шагом отправился к черному ходу. Открыл дверь и вышел на Вспольный переулок. Над особняком валил черный дым от горящего кроссовера.
Мимо проезжало такси, Антон взмахнул рукой. Машина остановилась, и Антон залез на заднее сидение.
Глядя в окно, Антон вспоминал, как ещё вчера весело обходил хлебосольные московские кафешки, не думая ни о каких проблемах и опасностях. А теперь, каждый дом казался враждебным, каждая машина, едущая рядом опасной.

Его хотели взорвать? Но кто? За что? Может из-за бизнеса Вики? Из-за её фонда? Вдруг ей тоже грозит опасность.
Он набрал её номер.
-Вика.
-Ты?  Как ты? - спросила она скороговоркой.
-Я в порядке. Я, что, не вовремя?
-Не совсем. Я перезвоню позже.
-Вика, ты в курсе, что произошло? - крикнул он, но она уже отключила аппарат.
 Что-то в её удивлённой интонации не давало ему покоя. Как-то не так  она ответила. Что-то не то в её тоне.
Для чего этот вопрос: «Ты?», она ведь видит, что звонит именно он.  Почему так резко бросила трубку?
Звякнуло сообщение. Неизвестный номер.
«Выброси телефон и срочно исчезни из Москвы,  немедленно!»
Он набрал ответное сообщение.
«Кто это?»
Ответа не было.
«Неужели она знала!» - пронеслось в голове.
Антон отключил телефон и опустил его в кармашек переднего сиденья такси. Любая связь с миром оборвалась. Машина подъезжала к его дому.
 Через пятнадцать минут, он, захватив из дома наличные и, кое-какие вещи, уже сидел в своей старенькой «Киа», с питерскими номерами, и мчался  в сторону кольцевой.


Эдик.


Игорь Липатов сидел в плетеном кресле на большой застекленной веранде загородного дома. На его лице была черная маска с прорезями для глаз.
Напротив него, в таком же кресле, расположился молодой светловолосый парень.
Через окна была видна зона для барбекю, а за ней сплошной забор из туй.
Мимо этого живого, вечнозелёного забора прогуливался охранник, тоже в маске.
 На стеклянном столике рядом с креслами  стояли кофейные чашки, гейзерная кофеварка, стаканы и бутылка виски.
-Хочешь выпить? - предложил парню Липатов.
Тот отрицательно покачал головой.
-Ну, наливай кофе.
Парень не сдвинулся с места.
-Ладно тебе, Эдик, на что ты обижаешься? Мы не причинили тебе вреда, не сделали больно. Ты живешь в прекрасном доме. Хорошая кухня, напитки. Только вот без секса придётся обойтись, извини.

Липатов усмехнулся.
 Эдик скованными движениями налил себе в чашку кофе, и какое-то время задумчиво смотрел на неё.

-Не бойся, не отравлен. Ты же понимаешь, если бы мы хотели причинить тебе вред, то не стали бы париться в масках. Пройдёт день-другой, буча поутихнет. Мы оденем тебе мешок на голову и вывезем в Москву. Ты окажешься возле собственного автомобиля и отправишься домой или туда, куда хочешь. Нам был нужен  лишь выкуп, за то, что ваши с Марком гомосекские дела не будут освещены. Вот и всё. Выкуп пришлось забрать немного другим способом.  Так что дело сделано, но надо  отсидеться немного. А потом, ты будешь свободен. Всё чего мы просим, это сотрудничество. 

Эдик глотнул кофе.

-Сахар вот бери, - Липатов кивнул на столик.
Эдик отрицательно покачал головой.
-Это правильно, - согласился Игорь, - я тоже без сахара пью.
-Меня держат в комнате с закрытыми роллетами. Я даже не понимаю, сколько времени я здесь. Какой сегодня день? Число? - гневно спросил Эдик.
-Ты не должен глазеть в окно, чтобы не выдать потом это место. Всё это в твоих же интересах. Пойми, если ты узнаешь что-нибудь лишнее, то нам придётся тебя где-нибудь похоронить. Так что делай всё, по нашим указаниям. А прошло ровно пара дней.

Эдик молча допил кофе. В дверях появился охранник. Липатов кивнул ему. И тот приказал Эдику:
-Пошли.
Через пару минут Эдик уже был в своей комнате.

Дверь закрылась на замок. Видеокамера в углу комнаты замигала красным огоньком и уставилась на него всевидящим оком.
От всего этого хотелось выть.  Эдик рухнул на кровать, но потом, чтобы хоть как-то отвлечься слез с кровати и принялся отжиматься от пола.
Он раз за разом прокручивал в голове ситуацию. Почему к нему не приставили охрану, когда он нёс деньги? Почему, ни Марк, ни он сам об этом не подумали?
Он помнил, что когда он подходил к своему автомобилю, мимо пробегал спортсмен и что-то  распылил ему в лицо. Дыхание сперло, глаза заслезились. Потом его втащили в какой-то джип и сделали укол. Он чувствовал, как чьи-то руки обшаривали его и вынули сверток с деньгами. Потом всё погрузилось в темноту, и очнулся он уже в этой комнате.

Липатов остался на веранде. С облегчением снял маску. Махнул охраннику за окном и тот, тоже сняв маску, удалился со своего поста.

Липатов, прихлебывая кофе, листал смартфон. Заглянув в телеграмм канал «Только сплетни», он с удивлением заметил, что публикация о Марко удалена.
Достав простенький телефон - раскладушку, старого образца, он набрал рижский номер Петра.
Тот ответил не сразу, но всё-таки снял трубку.
-Привет, это Игорь.
-Привет, ты куда-то пропал.
-Всё по плану. Просто надо на несколько дней затихариться.
-А вот у меня не получилось затихариться! - почти закричал в трубку Пётр,-  мне одели на голову полиэтиленовый мешок!  А ведь это ты обещал, что всё пройдёт гладко. Ты обещал, что я в безопасности! И где твоя обещанная безопасность? Похоже мы все в задни…
Игорь резко отключил аппарат.
Взял с тумбочки другой. Телефон - раскладушка открылась с мелодичным звуком.
Абонент не отвечал.
-Ну, где же ты, Геннадий? - нетерпеливо произнес Липатов.
-После нескольких секунд, Геннадий ответил.
-Какая обстановка?  - спросил Игорь.
-Хорошо, что позвонил. Обстановка такая, что Эдика надо убрать.
-Что значит убрать?
-Совсем убрать. Он будет конечным звеном и все успокоятся.
-Погоди, договор был такой, что мы его просто подержим, пока всё не уляжется.  А ты нас прикрываешь.
-Всё вышло из-под моего контроля. Георгий Степанович подключил ещё и других. Я не рассчитал, насколько этот Марк важен ему. Зачисти всё и приезжай в Москву.
-Гена, мы не убийцы.
-Это я компенсирую. Как только всё сделаешь, приедешь в Москву, не звони, даже на этот номер не звони, мало ли что. Я приеду к тебе в офис завтра привезу тридцать штук, к двенадцать, успеешь?
 -Да, - хмуро ответил Липатов и, закрыв «раскладушку», скомандовал:
-Коля, Олег!  Быстро в ружьё. Гостя в машину,  на голову мешок. Выезжаем через пять минут.

Дверь в комнату Эдика открылась. Охранники в масках, схватили его за руки, и одели на голову мешок.
Раздался треск затянувшихся на запястьях пластиковых наручников.

Эдик почувствовал, как его тащат по дому, потом понял, что затолкнули в машину.
Явно посадили на заднее сиденье. Кто-то сел рядом с ним.
 
Автомобиль тронулся. Все молчали. Вскоре Эдик услышал:
-Сейчас выйдем, я срежу стяжки. Если снимешь мешок без моей команды, тут же получишь удар ножом. Всё ясно?
-Ясно. Но это же, явно не Москва. Так тихо.
-Пригород, доберешься сам.
Машина остановилась.
Эдик почувствовал, как его взяли за локоть.
-Без глупостей, - услышал он, а следом металлический щелчок открываемого складного ножа.
Руки стали свободны.
Затем внезапно тело пронзила боль от  удара между ног и задыхающийся Эдик почувствовал, что куда-то стал проваливаться. Затрещали ветки, что-то впилось в бок, под ногами хлюпнуло, ботинки и  брюки намокли.

Эдик медленно стащил с головы мешок и огляделся.  Он лежал на дне придорожной канавы. Было слышно, как где-то недалеко работает  трактор.  Немного отдышавшись и смахнув выступившие слёзы, он начал выбираться наверх.
Он увидел, что вылез на обочину двухполосной асфальтовой дороги. С одной стороны дороги был сосновый лес, с другой поле, по которому полз комбайн.
Чуть поодаль был виден перекресток, с  указателями.
Эдик медленно, всё ещё страдая от боли в паху, подошел к перекрестку.
«ЖД Станция Сусанино 5 км» гласил указатель, и стрелка показывала направление.
«Где это Сусанино? Сколько до Москвы?» - думал он.
Внезапно его осенило
Сусанино! Неужели это то самое Сусанино под Питером! 
Словно в подтверждение его мыслей, мимо проехал автомобиль. Эдик уставился на номера. Питер!
Может совпадение? Может под Москвой тоже есть Сусанино! Да и где только ещё может быть Сусанино. Где угодно.
Но на следующем автомобиле тоже был номер питерского региона.
Совпадений быть не могло,  да и окрестности он начал понемногу узнавать. Точно! Это же дорога на Вырицу. Он как-то, давно  ездил по ней.
Значит рядом родной город. Там пустует его старая квартира. Как же захотелось туда попасть. Только как?
Эдик осмотрел себя. Мокрые штаны и куртка. Помятый вид, небритое лицо.
Определенно никакой таксист его не посадит, да и чем платить?
 Вдруг он вспомнил, что когда ещё ехали в машине и его голову украшал мешок, ему что-то положили в карман.
Эдик сунул туда руку. Бумажник и ключи. Все его ключи. От машины,  от московской и от питерской квартир. Он всегда держал их на одном кольце с брелоком - логотипом итальянского «Лацио».
Они вернули ему их.
Он открыл бумажник. Банковские карты, права, всё на месте.
Исчезли только наличные. И телефон.
Это показалось удивительным, и он даже проникся какой-то короткой симпатией к своим похитителям, за то, что они вернули всё это.
-Робин Гуды, - сплюнул он.

Попав, наконец,  в свою старую питерскую квартиру, Эдик ощутил нежную ностальгическую нотку.
Похожее ощущение всегда бывало у него, когда он приезжал сюда после долгого отсутствия.
 Прямо в коридоре Эдик сбросил на пол грязную одежду и отправился в ванную. В душевой кабине,  мощные струи, принялись поливать его измученное тело.

Приведя себя в порядок, переодевшись, он вышел на улицу.
Надо срочно купить телефон и позвонить Марку. Учетная запись восстановит все старые контакты. Наизусть он никаких номеров не помнил.

 По пути он снял с карты немного наличных,  зашел в кафе, купил  пару булочек и на ходу отправил их в рот.
Домой он возвращался с китайским смартфоном и новой сим картой.
Как только он открыл дверь, вместе с ним с лестничной площадки в квартиру ворвались двое парней, возникших, словно из ниоткуда.
От сильного толчка в спину, Эдик полетел на кафельный пол. Он услышал, как закрыли входную дверь.
Его подняли под локти и втащили в комнату.
Несколько ударов подавили желание Эдика отбиваться, и парни бросили его на диван. Сами остались стоять рядом.

-Кто вы?- произнес он, - что вам опять надо?
Он был уверен, что перед ним его похитители, и вдруг  похолодел, поняв, что они на этот раз без масок, и он видит их лица.

Парням было за тридцать. Под спортивными куртками угадывалось крепкое телосложение. Короткие стрижки и какие-то особые, безжалостные глаза.
Один из парней тут же принялся ходить по квартире, открывая дверцы шкафов и выдвигая ящики.

-Привет тебе от Марка.
Эдик облегченно вздохнул.
-Слава богу, что вы от него. Только зачем так грубо.
Эдик встал, но парень тут же толкнул его  в грудь.
-Сядь.
-Да в чем дело! Дайте позвонить Марку, - запротестовал Эдик, - меня похитили, телефон забрали, я только что купил новый, чтобы позвонить Марку…
-Да, да, похитили, очень умно. Глупо было только припереться в эту квартиру.
-Да, меня держали в коттедже, а потом, сегодня утром, отпустили. Дайте позвонить Марку.
-Странные какие-то похитители. Тебе самому не кажется? И ты немного города попутал. Похитили-то тебя в Москве, а очутился ты в Питере.
-Я сам не знаю… Они меня держали где-то около Вырицы.
-Ладно, хорош сказки рассказывать. Где деньги?
-Да говорю же…
-Эй, - да тут сейф, - раздался из спальни голос.
-Говори код, - скомандовал парень, стоящий возле Эдика.
-Там не только код, ещё и биозамок, - вошел в комнату второй, - на отпечаток пальца. Пальчик приложишь или его сначала отрезать?

Сейф был встроен в портал электрического камина.
Эдика ввели в спальню и толкнули к сейфу.
-Ну что? Бабки там? Открывай.

Когда, Эдуард присел на корточки перед сейфом, всё, что он должен был проделать, шаг за шагом выстраивалось в цепочку в его голове.
 
 Открыть сейф, показать, что там никаких больших денег нет, а только немного на всякий случай. Парни дадут ему позвонить Марку, он всё ему объяснит и уже завтра утром выедет в Москву.
Марк прекрасно знает, что он не предаст его из-за денег. Даже из-за больших денег.


Но тут ещё одна мысль пронзила мозг, словно откровение.
Вдруг  Марк просто слетел с катушек. От злости, может от ревности, от страха шантажа.
Эдик набрал шифр и приложил палец. Электроника слегка зажужжала и подпружиненная дверца  открылась. В образовавшуюся щель Эдик тут же просунул руку.

Услышав жужжание замка, парни, ухмыльнувшись, переглянулись и один из них, присел было на корточки, рядом с Эдиком.
 Он успел удивиться, увидев, как Эдик упал на спину и наставил прямо на него четыре восемнадцатимиллиметровых  ствола травматического пистолета, перед тем как услышал грохот и он почувствовал резкую боль в груди.
Второй, третий и четвертый выстрелы, потонули в темноте, его теряющегося сознания.
Его напарник, поймав резиновую пулю в живот, и ещё одну в ногу, грохнулся навзничь.

Оглушенный выстрелами Эдик смотрел на парней, валявшихся на полу.
Один лежал не двигаясь, словно покойник. Другой, задыхаясь, хватал ртом воздух и смотрел выкатившимися от боли и ужаса глазами на Эдика.
Эдик схватил из сейфа, лежащую там пачку пятидесятиевровых банкнот, и бросился к двери.

 Он почти полностью оглох. В носу стоял запах порохового дыма.
Несмотря на хорошую шумоизоляцию, грохот выстрелов наверняка слышали соседи и скоро приедет полиция.
 Эдик бросился вниз по лестнице. Выскочив  из двора на проспект, увидел маршрутку, собирающуюся отъезжать от остановки, и прыгнул в неё.

 Он ехал  стоя, уставившись в окно.
Говор пассажиров, дребезжание автобуса и звуки других автомобилей медленно вползали в голову. Но в ушах всё ещё стоял звук канонады его выстрелов.
Он видел, что один из его гостей точно остался жив. Второй, скорее всего, просто без сознания. Хотя кто его знает. Пуля хоть и резиновая, но с близкого расстояния и задев важные органы, может наделать дел.
 Теперь его уж точно не оставят в покое. Хотя, хотя даже если бы он и не начал стрелять, всё равно бы не оставили. 

Эдик вспомнил, что когда его привели в спальню, там уже было нараспашку открыто окно. Сам Эдик его не открывал. Это мог сделать только тот парень, что обыскивал там всё и наткнулся на сейф. Тот самый парень, который хрипел, корчась на полу, когда он убегал из квартиры.
Зачем они открыли окно? Да только за одним, выбросить туда его!

 -Куда идет автобус, не подскажите? - спросил Эдик, наклонившись к сидящей рядом с ним женщине.
Брови женщины изумленно подпрыгнули вверх.
-Ну, в Парголово, конечно, - возмущённо ответила она, таким тоном, как если бы Эдик спросил, в каком городе он находится или какой президент сейчас у власти.
-Спасибо.

Что ж, может судьба снова помогает ему и подсказывает маршрут. Мимо Парголово идет электричка.
Из города надо срочно убираться. Самое позднее через час его могут начать искать менты и тогда ориентировка появится везде, а на вокзалах и станциях, в первую очередь.

Не задерживаясь у касс, он выскочил на платформу. Ближайшая электричка была через тридцать две минуты.
Обессилено Эдик сел на скамейку и тут же будто прирос к ней. По платформе, прямо к нему, направлялись двое полицейских.
 Первой мыслью, было перепрыгнуть через парапет и броситься мимо старых деревянных домов, но он удержался и остался сидеть.
Патруль медленно прошел мимо, и, спустившись с платформы, отправился в сторону магазина.

Эдик ехал в электричке и рассматривал пролетающую мимо природу и загородные дома.
Что же делать дальше?  Отбросив эмоции, обиду и злость, он стал всё обдумывать. Понемногу вырисовывался план.
В случае удачи, спасение. В случае неудачи пуля или тюрьма. Эдик решил рискнуть.



Геннадий.

Вроде бы было так просто заработать сто тысяч евро.
Но кто же знал, что Георгий Степанович, воспримет это так близко, что  подключит не только Геннадия, но и всех кого только возможно и в Риге, а теперь ещё и в Питере.

История-то, на внешний взгляд, вполне обычная.  Геннадий поначалу даже сомневался, что Марк заплатит. Кого в Москве голубыми удивишь. Однако нет. Оказалось, за них всерьёз взялись. И ещё оказалось, что Георгий Степанович не просто пристроил племянничка на хорошую работу, а ещё и сам непосредственно заинтересован в работе этого  пресловутого института.
Срочно нужно убрать  Липатова.  Пока люди хозяина не добрались до него. Хорошо, что  Георгий Степанович поручил поиски Липатова ему, значит, он выигрывает во времени. 
А с Эдиком Липатов должно быть уже разобрался. Он ведь не захочет, чтобы Эдик его опознал. Вчера, во время разговора, Геннадий распознал в голосе Липатова страх. Этот страх заставит Игоря сделать всё как надо.
Сидя в «Тойоте», которую, из-за номеров, не один гаишник не решится остановить,  возле особняка на Гранитном, и дожидаясь взрыва, Геннадий напряжённо думал и планировал, как всё сделать. 
Когда прогремел громкий хлопок, послышались первые крики, и взвилось облачко черного дыма, Геннадий поехал в сторону офиса  Липатова.

Офис располагался на первом этаже шестиэтажного сталинского дома и был устроен из обычной квартиры. Никаких вывесок и реклам не было. Игорю они не были нужны. Клиенты приходили по предварительной договоренности, а находили его по рекомендациям.

Геннадий остановился в квартале от офиса.  Чуть собравшись, он  отключил и оставил в машине телефоны, чтобы ничего не отвлекало от задуманного. В горизонтальный  внутренний карман куртки, расположенный в районе пояса,  положил выкидной пневмонож WASP.  Достал из под сиденья  воронёный девятимиллиметровый  CZ, прикрутил глушитель и сунул пистолет за пояс. С минуту посидев, посмотрел в зеркало, собрался с мыслями и вышел из машины.

В приемной  Геннадий застал пожилого, полного и явно добродушного дядьку с заинтересованным  видом,  разглядывающего что-то на  экране ноутбука.
 Увидев Геннадия, он опустил монитор и вопросительно посмотрел на него, чуть улыбнувшись.
-Здравствуйте, чем могу?
-Я хочу увидеть Липатова.
-Его нет.
-Мне он срочно нужен. Я не могу дозвониться до него. Это очень важно. Не только для меня, но и для него тоже.
-Очень жаль. Оставьте свой номер, если он перезвонит, я передам.

Геннадий подпрыгнул к дежурному и схватил его левой рукой за горло, замахнувшись правой для удара.
-Слушай ты! Говори, где Липатов?

Дядька, несмотря на упитанность, оказался ловким, и его рука неожиданно поднырнула под руку Геннадия. Раздался хруст.
Геннадий отпрянул, ещё не совсем осознавая, что произошло. Но через секунду боль пронзила всю левую сторону  его тела, и вместе с болью пришло понимание, того, что левая рука, кажется, сломана.
-Ах ты, сука,- зашипел Геннадий, падая на пол. Одновременно  его правая рука скользнула к поясу, но дядька проворно подскочил к нему, и вороненый ствол  уставился на Геннадия. Тот замер.
Дядька медленно  извлёк его пистолет.
-Ух ты, с глушителем.

Двери кабинета раскрылись, и оттуда вышел Липатов с одним из своих помощников.
На руках Геннадия мгновенно затянулись пластиковые наручники. Затем его подхватили под руки, потащили в кабинет Липатова и кинули в кресло.
-Привет, Гена?  Так ты пришёл с пистолетом вместо денег? Почему-то я это  предвидел.
-Где Эдик? – прохрипел в ответ Геннадий.
-Эдик? Эдика я отпустил.
-О нет!- застонал Геннадий, - верни его. Его надо убрать. Срочно убрать.
Липатов усмехнулся.
-Почему?
-За этим Марком плотно стоит мой Георгий Степанович. Если узнает, то и мне конец, и вам всем тоже. Он не только меня подключил.
Липатов с минуту молча смотрел на Геннадия.
-Они в Риге на блогера вышли? Так?
-Так.
-Значит, теперь  они за мной идут. И ты сюда пришёл не за Эдиком. Эдик тебя не видел. Ты за мной пришёл. Чтобы я не выдал, что ты в деле.
Геннадий молчал.
-Думал, я буду сидеть и ждать тебя?  - продолжал Липатов и кивнул дядьке, из приёмной. Тот достал из шкафа какой-то пузырёк. Затем тряпку и,  обильно намочив её, приложил к лицу  Геннадия.
-Не надо, Игорь! Нет, - успел вскрикнуть тот, но вскоре ослаб.

Вика.
Вика поехала в офис, как только ей сообщили о взрыве.
Она была уверена, что Антон погиб. Но после того как он позвонил ей, прибавила газу.
Что же там случилось?  Был тяжело обожжён её протеже Саша, не известно, выживет или нет,  но сам Антон не пострадал.
Узнав это, она невольно испытала облегчение. Она совсем не хотела, чтобы Антона убили, хотя между ними, безусловно, всё будет кончено.
Он всё равно обречён, и спасти его сможет лишь чудо. Вероятно,  оно и произошло сегодня во дворе офиса.

 Когда она въехала во двор, «Ауди» уже потушили, скорая с обгоревшим уехала.  Пожарники, были ещё здесь и что-то объясняли двум полицейским.
Вика немного постояла во дворе, но к ней никто не подошёл. Скорее всего, полиция уже получила указания и её помощь в расследовании  им не нужна.
Вика поднялась в свой кабинет.
Георгий Степанович с минуты на минуту узнает, что взорвался не Антон.
И за ним отправятся на поиски.
-Надеюсь, у него хватит ума спрятаться, - пробормотала она.

В дверь постучали.
-Войдите.
-Её помощница, просунула голову.
-Виктория Владимировна, к вам тут мужчина.
-Пусть войдёт.
Вика была уверена, что это, или полицейский, или какой-нибудь пожарный дознаватель, а может страховщик, которым уже сообщили о происшествии.

Крепкий мужчина, в кожаной коричневой куртке стоял перед ней, чуть улыбаясь.
-Здравствуйте, меня зовут Игорь Липатов. Это я шантажировал вашего мужа.
Вика остолбенела. Её рука потянулась к телефону.
-Постойте, я хочу вернуть деньги. Тут сто тысяч.
Гость протянул ей бумажный пакет. Не дождавшись, когда она возьмёт его, он шагнул к столу и положил деньги на него.
Вика откинулась на спинку кресла и, сложив руки на груди, уставилась на Липатова.
-Я совершил ошибку, но хочу всё исправить, - продолжил Липатов.
Вика раскрыла пакет, мельком взглянула на деньги.
-Почему же, тогда, только сто?
-Это была моя доля. Я полностью её возвращаю. Вторая часть у моего компаньона, с которым мы всё это устроили. Он находится вот по этому адресу и никуда оттуда не уйдёт.
С этими словами Липатов положил на стол Вике сложенный вчетверо листок.
Вика презрительно усмехнулась.
-И кто это?
-Это Геннадий, помощник  Георгия Степановича, знаете такого?
-Геннадий!?
-Геннадий находится там.  У него и вторая часть денег. Эдика я отпустил. Передайте, пожалуйста, Георгию Степановичу, что это была ошибка, и я бы хотел, чтобы всё закончилось, и мы бы расстались, если не друзьями, то хотя бы без претензий.
-Так Эдик не был с вами заодно?
-Нет. Он скоро объявится.

 С этими словами Липатов вышел из Викиного кабинета  и бегом спустился по лестнице. Выскочив из особняка на улицу, прыгнул в поджидавший его автомобиль и сорвался с места.
Самолёт в Стамбул был через три часа.  Благодаря своим связям он знал, что в розыск его не объявляли. Лишь бы ничего не изменилось за эти три часа.

Вика взяла телефон. Надо всё рассказать Георгию Степановичу. Судьбу Антона, конечно,  это не изменит, но новость о своём помощнике Геннадии, который всегда вызывал у Вики омерзение, ему узнать будет очень интересно.


Геннадий.

Геннадий очнулся.  Огляделся. Он сидит, на каком-то стуле. Вокруг полумрак, но он понял, что находится в каком-то подвале. Из узкого грязного окошка  пробивается свет. Вокруг гудящие трубы.
Руки, стянуты пластиковыми наручниками-хомутами,  левая страшно болит.
Геннадий посмотрел на ноги. Стянуты скотчем. Его рот, по-видимому, тоже заклеивал скотч.
Да и сам он был привязан к стулу этим самым скотчем.
-Проклятье! – промычал он.
Геннадий чуть изогнулся, пытаясь понять  на месте нож или нет. Он не помнил, чтобы его обыскивали. Может, конечно,  обыскали уже после того, как он вырубился. Но если, повезло, то нет. В конце концов, это ведь грёбанные дилетанты, частные сыщики. Как только проверить карман.
Геннадий на секунду закрыл глаза. Надо сосредоточиться и успокоиться.  И тут он услышал звук, где-то далеко отпираемой двери и шаги.  По стенам заплясал луч фонарика.


Георгий Степанович

Георгий Степанович, отправив двоих человек в квартиру к Геннадию, с указанием перевернуть там всё и взяв с собой только двоих, водителя и телохранителя Пашу, лично отправился по указанному Липатовым адресу. На листке был не только адрес, но и точное указание, того, как попасть в подвал под его офисом,  где спрятан ключ от навесного замка и в каком углу находится пленник.
Водителю было сказано остаться возле двери и никого не пускать в подвал, после того Георгий Степанович и Паша, светя фонариком, углубились в него.
-Ну, здравствуй, Гена, - услышал Геннадий голос Георгия  Степановича.
Надо же, старик приехал сам. 
Паша подошёл и резко сдернул скотч, закрывавший рот, пленника.
-Гена, неужели всё это правда? Всё что нам рассказал этот Липатов.
-Что он,… что он рассказал.
-Подождите,  - произнес Паша и внимательно стал осматривать трубы подвала, освещая их фонарем.

Липатов

Липатов сидел за столиком кафе в аэропорту и, не отрываясь, смотрел на экран смартфона.
Маленькая камера передавала на него всё, что происходило в подвале.
Липатов был уверен, что судьба Геннадия будет решена именно там. А у него будет отличная гарантия безопасности.  Не век же ему сидеть за границей.
Луч фонаря скользил по трубам. Потом на экране телефона появилось ослепительно яркое пятно.
-Камера, - услышал он голос.
После этого изображение исчезло.
-Проклятье, нашли.




Геннадий.

Паша держал на ладони раздавленную камеру.  Георгий Степанович только покачал головой.
-Ну, нигде теперь не спрячешься. Могут ведь быть и другие?
-Конечно. Можно вызвать спеца с детектором.
-Времени нет.
В этот момент раздался звонок. Георгий Степанович достал телефон.
Выслушав, что ему сказали, произнёс:
-Понятно.
Потом обратился к Геннадию:
-Нашли у тебя тайничок, в ванной. Ты же знаешь, что там.

Геннадий знал.  Те самые, сто тысяч из денег, что нёс Эдик. И ещё он знал, что просить пощады и оправдываться пользы не принесёт.
-Неужели я тебе мало платил? – недоуменно спросил Георгий Степанович.
-Да, - хрипло вырвалось из пересохшего горла Геннадия, - мало! Для того, что я для тебя делал очень мало. Нам всем, ты платил очень мало! И мне!  И ему!
Геннадий кивнул подбородком на Пашу.
-Хватит, надо уводить - тихо произнес Паша, подходя к Георгию Степановичу, - и жучки, и другие камеры могут быть.
Георгий Степанович рассмеялся и громко произнёс:
-Ну, хорошо, Гена, что нам удалось тебя спасти. Скоро будешь дома. Отвязывай его, Паша.
Щелкнул складной нож и раздался звук разрезаемого скотча.
Наручники, Паша снимать не стал и приподнял бывшего коллегу со стула.
-Сам пойду. Убери руку.
Они медленно двинулись в сторону выхода из подвала.
Паша освещал путь. Всё время надо было пригибаться, чтобы не удариться головой о трубы.  Почти у самой лестницы, нагнувшись, проходя под трубами, Геннадий медленно подтянул связанные руки к поясу, и кисть правой руки  скользнула под полу куртки в карман. Инжекторный пневмонож, страшное оружие, был на месте.
Геннадий, отработанным приёмом, что есть силы, сбоку ударил Пашу ногой под коленку.  Раздался хруст и Паша полетел на бетонный пол, выронив фонарик.
Геннадий нажал кнопку выбрасывания лезвия. Не дав Георгию Степановичу, потянувшемуся в карман, вытащить пистолет, превозмогая боль,  ткнул его ножом в правый бок.  Одновременно с ударом, он, ещё раз нажал кнопку, и мощная струя сжатого воздуха из баллончика, находящегося в рукоятке, с силой ворвалась в рану, разрывая плоть и внутренние органы,  увеличивая глубину ранения.

В этот момент раздался выстрел и через несколько секунд Геннадий свалился на тело своего начальника.  Водитель, услышав выстрел, выхватил пистолет и вбежал в подвал.
Паша лежал на полу, с пистолетом в руке. Георгий Степанович и Гена рядом, в луже крови.
Водитель откинул окровавленное тело Геннадия и приложил пальцы к шее хозяина.
-Кажется, жив, - крикнул он Паше
-Вызывай скорую, - скомандовал тот.

Георгий Степанович смотрел на стены и трубы подвала.  Внезапно они превратились в деревья его геленжикского сада, а сам он, будто стоит среди них и смотрит  на скамейку возле пруда со снующими там рыбками. Сейчас он шагнет вперёд, сядет  на эту скамейку и будет долго сидеть  тут, в своём любимом месте. В таком маленьком, уютном,  его личном, раю.
Но на сад стали быстро спускаться сумерки и, вскоре, уже было не разглядеть ни пруда, ни цветов, ни скамейки. А ещё через мгновение всё погрузилось в темноту.

Врачи прибывшей скорой,  предложили  увезти в больницу только одного человека, со сломанной ногой, а для остальных двоих вызвать спецтранспорт.  Но пострадавший попросил лишь наложить ему жгут и остался ждать полицию, готовя ответы на предстоящие многочисленные вопросы.


Эдик.

Через три дня выборгский таксист высадил пассажира - молодого рыбака, в безлюдном  месте, где петляющая разбитая грунтовая дорога практически заканчивалась, упираясь в протоку между двумя озёрами.
«Быстрее бы Аллах помог отсюда выбраться», - думал таксист. Он никогда не поперся бы в такую глушь, если бы не очень хорошая оплата, которую предложил этот искатель приключений. Надо же, знает какое-то озеро в погранзоне, которое просто кишит щукой.
Он и раньше возил из Выборга рыбаков, но, как правило, на Вуоксу, несущую свои воды из Финляндии, вместе с судаком и форелью. Хотя, как это рыба проходит через ГЭС, было для него загадкой.
-Ну, не пуха, ни пера, уважаемый, - проговорил он вслух, - обратно не надо будет забирать?
-Ну, оставь на всякий случай свой номер. Вдруг что, - улыбнулся рыбак.
- Держи,- таксист протянул визитку, - Только тут телефон не ловит.  Далеко это озеро-то твоё?
-Километра два.
-Смотри, уважаемый, чтобы медвед не съел.

Эдик махнул ему и зашагал  по просеке, вскоре превратившейся в, еле заметную, лесную тропинку. Через пару километров просека растворилась, и пошел бурелом.
С самого утра было  пасмурно, Прогноз обещал дождь, но его пока не было.
«Хорошие дела начинаются в дождь»,- приободрила его, вспомнившееся изречение из какого-то фильма.
 Пройдя, перелезая через стволы колючих ёлок, ещё около получаса, Эдик остановился и посмотрел на компас. Сверился с направлением.
Самое глупое будет, сейчас, это заблудиться.
Убрав компас, Эдик шагнул вперед и в это время, колючая ветка молодой сосенки хлестнула его по глазу.
-Проклятье.
Глаз заслезился, но Эдик вытер слёзы и шагнул вперед. В этот момент твердая опора под ногами исчезла, всё тело охватили холод и влага.
Лишь через несколько секунд Эдик понял, что провалился в какую-то заболоченную канаву.


Таксиста остановили перед выездом на асфальт.
«Уазик» пограничников с  прапорщиком, и двумя молодыми сержантом и рядовым.
Прапорщик высунулся из окна своего авто:
-Ты чего тут катаешься?
-Пассажира отвозил.
-Какого пассажира? Куда? Документы,- грозно прозвучал голос прапорщика.
Таксист вышел из машины, прапорщик тоже.
Таксист протянул права и техпаспорт.
-Рыбака возил.
-Какого рыбака? Тут погранзона.
-Ну не знаю, сказал озеро там волшебное. Щук полно. У него ксива была ваша.
-Какая наша? Он в форме что-ли?
-Нет, в туристском. Но у него ксива фсбшная. Он её на посту вашим показывал.
-Ладно, езжай, - прапорщик вернул таксисту документы.
-Совсем эти фсбшники оборзели. На рыбалку поехал, - ворчал он, возвращаясь в «Уазик».
-Товарищ прапорщик, а вдруг это подстава.
-В смысле?
-Вдруг таксист подставной? Сейчас как накатают рапорт, типа, что получили информацию о постороннем в погранзоне и не отреагировали?
Прапорщик нахмурился.
-Да нет, я его рожу черную знаю. Примелькался уже. А о проверках ничего слышно не было. Я вот о другом думаю. В той стороне нет путних озёр. Одни маленькие заболоченные. Там никакой рыбы нет.
Пограничники пожали плечами.
-Вот что, - приказал прапорщик водителю, - трогай. В конец дороги давай,  а там дрона запустим, посмотрим, что там за рыбак такой.

Немного придя в себя, Эдик понял, что произошло. Он почти по грудь, находился  в болоте. Чувствовалось, что под ногами мягкая торфяная жижа и опереться не на что. Рюкзак, соскочивший с плеча,  пока ещё плавал на поверхности.
Лихорадочно водя вокруг руками, Эдик ухватился за несколько тонких ивовых веток. Слегка подтянулся, это дало надежду на спасение. И вдруг, его внимание привлек жужжащий звук.
Подняв голову, он увидел стремительно приближающийся квадрокоптер.
Эдик опустил лицо вниз и вжался в болотную жижу.



-Ну что там? - спросил прапорщик у сержанта, управлявшего дроном и смотревшим в монитор, где отображалось все, что видела камера квадрокоптера.
-Да никого там нет. Даже зверей.  Дождь начинается.  Возвращать дрон надо. Если моторы зальет, навернется. Зампотыл с дерьмом сожрёт.
-Давай, - проворчал прапорщик,- но всё же интересно, что же это за фсбэшник был за такой.
-Сержант, оставайся тут, если дождь кончится, пусти опять дрона, а мы с тобой, - кивнул он рядовому, сидевшему за рулём, пойдем, прогуляемся.
-Промокнем же, как собаки,- буркнул в ответ тот.
-Разговорчики, бери автомат.
-Правее от болота держитесь, - крикнул им вслед сержант.
-Без  сопливых обойдёмся, - буркнул прапорщик.
Через мгновение они с рядовым скрылись за стволами елей, росших тут зелёной стеной.


Жужжание затихло. Эдик медленно поднял голову. На лицо начали падать первые капли дождя. И тут же весь лес зашептал, под его струями.
Эдуард снова ухватился за ветки и с силой вытащил себя на твердый берег болота.

Мокрому идти было тяжело, но он двигался вперед, опираясь на толстую  ветку, которой  нащупывал твердое место, перед тем, как поставить туда ногу.
Столб с зелеными и красными полосками мелькнул между деревьев.
Эдик замер, прижавшись к сосне. Может мимо этого столба пойдёт наряд пограничников, может снова прилетит дрон,  может, по его следу пустят собак.

Отдышавшись, он аккуратно, стараясь  не наступать на хрустящие ветки, придвинулся к границе.
Четыре колючие проволочины, провисшие и поржавевшие, отделяли Эдика от Финляндии.
Он оглянулся, прислушался.  Подошел к проволоке. Сняв рюкзак и покопавшись в нем, он достал индикаторную отвертку и прислонил к проволоке. Индикатор не сработал. Проволока не под током.
Эдик достал кусачки и отбросил рюкзак в сторону. Он ему больше не нужен, как и удостоверение, которое Марк когда-то ему выправил, на случай, если остановят за рулём под кайфом.
В рюкзаке телескопическое удилище спиннинга, коробка с блёснами. Эдик усмехнулся.
 Да, живя в выборгском мотеле, к рыбалке он подготовился основательно.  Эдик попытался вспомнить, когда же он последний раз ловил рыбу. Нет, не в ресторане «Русская рыбалка», а по настоящему, на озере или на реке. В детстве? Ну, или в Финляндии, до войны.  У Марка есть тут дача на Сайме, которой чаще пользовался его отец, но и с Эдиком они пару раз выбирались покидать спиннинг. Ничего, правда, не поймали. Марк тогда ещё пошутил, что это, наверное, потому что не купили лицензию на рыбалку.

Теперь русским въезд в Финляндию закрыт. Финны очень остро восприняли нападение его страны на Украину. Всё это всколыхнуло, их, притупившуюся с годами, давнюю боль. Боль о погибших тысячах дедах и навсегда утерянных территориях.
И вот теперь всё с точностью повторилось в Украине. Прошёл, почти век, а его страна как была, так и осталась диким агрессором. И как встретят  финны нелегального перебежчика,  Эдик не знал.
 
Пограничники подошли к краю болота.
В одном месте вся торфяная масса была разворочена, валялись свежесломанные  ивовые ветки, куски мха.
-Твою ж мать, - вырвалось у прапорщика.
-Может лось? - спросил рядовой, выпятив от удивления губу.
-Сам ты лось. Вперед!
Следы ботинок  явно отпечатывались  на мягкой мшистой почве.
-Твою же мать! Он не должен уйти!
Прапорщик достал пистолет.
Его молодой коллега скинул с плеча автомат и передернул затвор.

Проволока легко разъединялась под нажимом новых кусачек.
После проволоки просека, за ней сине-белые  финские столбы и снова лес. Только другой,  спасительный.
Эдик шагнул вперед. Проклятая колючая проволока зацепилась за рукав куртки. 
И вдруг Эдик он услышал шаги, хруст ветки.
Сердце колотилось.  Бросив кусачки, не обращая внимания на звук рвущейся ткани, он ринулся на просеку. 
До сине-белых столбов оставалось пара метров, когда сзади раздался вопль:
-Стой! Стрелять буду.
 
 Эдик, казалось, спиной ощутил наведённые на него стволы  и даже, на секунду, зажмурился, ожидая, как очередь из автомата скосит его прямо здесь. Уже на финской земле.
Но выстрелов не было и Эдик, не оборачиваясь, продолжал бежать,

-Опусти автомат,- устало произнес прапорщик, убирая пистолет в кобуру.
-Я его достану.
-Нельзя, он не на нашей территории.
-К дьяволу, побежали, успеем догнать и притащим его назад.
-Отставить бежать на территорию соседнего государства.
-Блин, какое государство. Чухна...
-Отставить, я сказал. У них камеры на деревьях. Они, наверняка, уже смотрят.
Прапорщик поднял кусачки.
-Хорошие кусачки, дорогие. Да опусти автомат, я тебе сказал. Бери рюкзак.

 Солдата трясло от впрыска адреналина, который дала эта короткая погоня.
-Возвращаемся, - прапорщик сунул кусачки в карман и, достав рацию начал вызывать заставу, предчувствуя какой разбор всей этой ситуации его ждёт.

Рядовой, поставив автомат  на предохранитель, закинул его на плечо,  продолжая смотреть на финскую сторону.
Нарушителя, конечно же, уже не было видно.  Солдат заметил на земле бордовую книжечку. Поднял, открыл и стал рассматривать фотографию Эдика.
Кто же этот загадочный фсбшник? С какими государственными тайнами он убежал? Какой же смелостью надо обладать, чтобы решиться на такое.
Солдата охватили противоречивые чувства. Он и уважал этого перебежчика, и ненавидел, и немного завидовал ему.

Эдик остановился лишь через километр, осознав, что его никто не преследует. Бег помог ему согреться, но страшная усталость  повалила его на землю. Ноги подкосились. Бежать больше он не мог, даже если за ним и была  погоня, сил больше не было.
Полежав минут пятнадцать, он встал. Снял и отжал мокрую одежду. Вылил воду из ботинок. Дождь кончился. Подул ветерок и начал разгонять серые облака, за которыми то тут, то там начало показываться голубое небо.
Он  медленно, слегка прихрамывая, пошел дальше.
Лес кончился, за ним было поле, с начавшими желтеть, невысокими колосками, а ещё дальше чей-то дом с коричневой крышей и дворовые постройки.  Эдик направился туда.

Пока он шел по тропинке вдоль поля, ему думалось, что сейчас, наверняка прилетит вертолёт, его засекут и финские пограничники  направят на него оружие.
«Убежища! Я прошу убежища!»-  повторял про себя Эдик по-английски.
Но никаких вертолётов не было и он  дошел до, окрашенного матовой бежевой краской, дома.

 Хозяин, лет шестидесяти,  вышел навстречу ему из сарая, откуда  до этого раздавались удары молотка.
-Привет, привет, вы говорите по-английски?- спросил Эдик, косясь на молоток в руке финна.
Тот, словно прочитав мысли гостя,  положил молоток на уличный верстак и кивнул головой.
-Немного.
-Вызовите, полицию, пожалуйста. Я пришел с той стороны, - Эдик указал на лес, - из России.
Сказав это Эдик, рухнул на небольшую скамейку, стоявшую во дворе, не имея сил подняться.


Полиция приехала, примерно  через час и застала Эдуарда в доме, где хозяин, Антти и его жена Пия угощали его кофе и печеньем с брусничным джемом.

 Полицейские за руку поздоровались и с хозяином и с хозяйкой. Было видно, что они давно знакомы. Все заговорили по-фински. Эдик понял, лишь, то, что они говорили не о нём, а о каких- то своих делах.
Пия поставила на стол ещё две кружки и принесла колбу кофеварки.
Полицейские выпили кофе, не переставая спокойно  обмениваться с хозяевами репликами на какие-то темы, похоже, абсолютно не связанные с перебежчиком.
Оба коренастые и крепкие лет под тридцать пять, с выбритыми головами и бородами, полицейские были чем-то похожи, словно братья.
-Ну, поехали,- произнес один из них по-русски, растягивая гласные.
Никакого обыска и наручников, которые ожидал  Эдик, не было.
-Убежища, я хочу просить убежища,  -  сев в полицейский микроавтобус, произнес Эдик по-русски, затем повторил по-английски.
-Это понятно,- спокойно ответил ему полицейский, -  сейчас разберемся.


Светлана.

Светлана забрала  Настю из детского сада и, по пути домой, они задержались возле игровой площадки.  Настя с удовольствием принялась залезать на любимые ею горки.
Светлана присела на скамейку. В сумке задребезжал телефон.
Номер был незнакомый.
-Да.
-Здравствуйте. Это Светлана?
-Да, а это кто.
-Меня зовут Вика, я из Москвы.
Словно острая сосулька мгновенно родилась в Светкиной груди, а потом сорвалась, куда-то вниз.
-Откуда у вас мой номер?
-Возможно, Антон рассказывал вам обо мне, - продолжила Вика, не отвечая на её вопрос.
-Допустим.
-Я просто хотела сказать, если вы общаетесь с Антоном…
-Мы не общаемся, - перебила её Света.
-Ну, хорошо, если вдруг будете общаться, если он появится или позвонит,  то передайте, что ему больше нечего опасаться. Скажите, что всё кончилось. Просто передайте и всё.
Светка немного помолчала.
-Я, конечно, передам, если его случайно увижу. Но это вряд ли.   
-Почему же? Он, кажется, тепло к вам относился.
-Я не возвращаюсь к прошлому, в отличие от некоторых. Не смейте мне больше звонить. Всего доброго.
-И вам.

Дав  Насте побегать по площадке ещё минут десять, Светка скомандовала:
-Ну всё, пошли домой, есть охота.
Поднявшись на свой этаж и войдя в квартиру. Светлану и Настю тут же окутали запахи, доносящиеся из кухни. Оттуда же доносились, звуки  нарезаемых ножом овощей  и чего-то шипящего на сковороде.
-И чем же это у нас сегодня так вкусно пахнет?
-А это секрет, сейчас всё узнаете, - ответил улыбающийся Антон, выходя из кухни и вытирая полотенцем мокрые руки.