Даша и Маша
В конце ноября вечером в городе прошел холодный дождь, а уже наутро свинцовые тучи раздвинулись и похолодало. Выпал небольшой снежок и безлюдные до этого улицы ожили. Сразу стало легче дышать и поднялось настроение. Люди выходили из домов: кто на прогулку с собаками, кто в магазин, а кто просто пройтись. Когда во двор универмага прошел один паренек, его нагнал другой.
- Привет. Слушай Леха, ты не сможешь меня выручить?
Леша обернулся и увидел Митю. Это был его сокурсник из техникума, только из параллельной группы. Они подружились еще на первом курсе, играя на переменке в футбол. Обоим оставалось отучиться еще один год, а там… Или армия или кто куда..
- А что такое?
- Ты понимаешь у меня заболела мать, а она в другом городе и некому присмотреть. А через два месяца приедет с Сахалина моя сестра и как- то всё образуется. В общем, мне необходимо уехать на это время ухаживать.
-И что?
- Леш, понимаешь, я подрабатываю истопником в доме престарелых в ночное время. Хоть какая- то копейка идет. Мне же стипендию не платят, а надо выживать. Вот я и устроился по фиктивной справке кочегаром в доме престарелых на Юго-Западе. Очень не хочется бросать место подработки. А твоей учебе это не помешает, тихо и спокойно ночку продежуришь, а утром на лекции. Помоги, пожалуйста и подмени меня на пару месяцев? Обещаю, вся зарплата твоя. Выручи, а?
- Митя, а как это? Я же никогда не работал в кочегарке.
- Это совсем не сложно. Я тебе всё покажу и объясню. Тем более с завхозом я договорился, только ему надо показаться и написать заявление.
- Ну не знаю, всё как-то неожиданно. А потом надо с моими родителями объяснится и сказать, где я буду пропадать ночами.
- Не переживай. Анна Леоновна меня хорошо знает, да и твой отец видел. Подойдем вместе.
Леша почесал затылок и согласился. Тем более он присмотрел себе югославский спортивный костюм и нужна была денежка. Вскоре с родителями всё образумилось и осталось только посмотреть фронт работы с выездом на место.
Назавтра, после учебы они подъехали в Коньково. В кабинете на первом этаже их встретил завхоз Василий Кузьмич. Это был грузный, лысоватый, с пышными прокуренными усами мужчина. Его землянистое лицо показывало неустанную борьбу с трезвым образом жизни, а красный нос подтверждал это.
Василий Кузьмич критически осмотрел щуплую фигуру Алексея, потом почесал себя за ухом и хриплым голосом спросил:
- Выпиваешь? А то у нас работа серьёзная, а контингент сложный и требовательный. Возможны вопросы по качеству работы.
- Нет Василий Кузьмич. Не пью совсем. Только покуриваю немного.
- Ладно. Пиши заявление на временную работу. И ты Митька рисуй бумагу на отпуск. Всё равно за такие деньги никого другого не найду.
Радуясь быстрому решению всех бумажных процедур, ребята уселись за стол и взялись за ручки. Тем временем Кузьмич, бурча что-то себе под нос полез в сейф и тут же там что-то звякнуло. Очевидно, Митя ускорил быстрое решение всех вопросов. Затем он повел Лешу на место работы и открыл ключом огромный навесной замок.
В кочегарке было темно, а маленькое окошко сверху совсем не освещало помещение. Включили лампочку, и Митя стал всё объяснять.
- Вот уголь, вот совковая лопата. Открываешь заслонку, кидаешь туда порцию и смотришь на манометр. Вот эта стрелка не должна выступать за красную отметину. И все. Закрываешь топку и отдыхаешь. Дальше можешь заниматься своими делами и даже прикорнуть, но тревожно чтобы давление не упало. Тебе же всё равно где писать дипломный проект, вот сиди и твори.
Спустя два дня Леша настолько освоился в кочегарке, что притащил с помойки старый стул и выброшенный кем-то небольшой столик. На нём он разложил свои бумаги с расчетами, готовальней и счетной машинкой.
Несколько раз заходил Кузьмич, проверяя работу новичка. Сморкаясь в платок и повертев в руках циркуль, он вздыхал, потом неуклюже повернувшись, уходил прочь, кряхтя и покашливая. А Леша, закрыв дверь, не спеша, поднимал с пола упавшие бумаги, и углублялся снова в справочники.
Как-то поздно вечером в дверь кочегарки настойчиво постучали. Леша, недовольный что его оторвали от дела, пошел открывать думая, что это опять пришел с проверкой завхоз.
То, что он увидел, открыв дверь настолько его изумило, что, издав горлом шипящий звук он попятился назад и споткнувшись о кочергу уселся задом в противопожарную бочку с протухшей водой.
На улице стояло непонятное существо в тренировочном костюме с двумя ногами, четырьмя руками и улыбалось на две головы. Покрасовавшись и довольное произведенным эффектом, это нечто гремя костылями вошло в кочегарку и закрыло распахнутую дверь.
Леша сидя в бочке, крутил головой, пытаясь сообразить, отчего такие страсти шатаются по ночам.
- Парень, есть закурить? А то Машка все сигареты раздала инвалидам.
- Ва-ва-ва…а вы кто? – Леша, защищаясь от видения логарифмической линейкой на вытянутой руке, наконец выдавил из себя пару слов.
- Да ты не волнуйся так. Давай знакомиться, мы тут в доме престарелых живем. Я Даша, а это моя сестра Машка. Мы сестры двойняшки, только неправильно родились. Сиамские близнецы. Ну что, есть закурить? Мы унюхали табак и вот пришли…
- Вообще-то предупреждать надо, хорошо, что штаны мокрые. – выдохнул Леша, вылезая из бочки.
Опасливо косясь на них, Леша нащупал в кармане куртки пачку Родопи и протянул им.
Через некоторое время, уже дымя сигаретами, они разговорились. Левая из них представилась Машей. Она была более общительной и присев на лавку рассказала о себе. Их недавно поселили в этот дом к престарелым. Поначалу, когда они, стуча костылями, проходили по коридору, старухи глядя на сестер крестились и шарахались по углам, но потом привыкли и даже некоторые неходячие стреляли у Даши сигареты.
Так поболтав полчаса, Маша с Дашей ушли домой, а Леша, уже высыхая и окончательно придя в себя, начал осмысливать происшедшее. Бывая в Ленинграде, он посетил один раз Кунсткамеру и видел там в банке заспиртованных сиамских близнецов. Но, чтобы ночью наяву такое увидеть и пережить, это надо быть сильным человеком.
-Гад, Кузьмич не предупредил, так можно и дуба дать. - ворчал Леша.
Через два дня в дверь кочегарки опять постучали. Леша уже знал кто идет и открыл защелку. Вошли девицы и сразу уселись на скамейку. Тут Леша их уже внимательно рассмотрел. Невысокого роста, чуть выпирающие зубы и на вид им было лет по 25. У Маши были карие глаза, а у Даши голубые. Девушки носили короткие прически, никакой бижутерии и косметики. Одеты были в мужские спортивные брюки, старые серые свитера и простенькие туфельки. Передвигались не очень быстро, опираясь при этом на трости, а иногда на костыли.
Потом они заходили в кочегарку чуть не каждый вечер.
Так, разговаривая и посмеиваясь, они знакомились друг с другом. Леша в большей степени молчал и слушал. А девушкам видно надо было выговориться, и они рассказывали про свою жизнь, одновременно интересовались Лешиной учёбой. Маша, доминировала над сестрой, была обаятельной, эгоцентричной, а правая - Даша покорная, тихая, добрая и заботливая.
Недавно их приглашали на операцию по разделению в Германию, и Маша было согласилась, но Даша была против, и они не поехали.
Их мать сошла с ума, когда ей показали родившихся дочек, отец впоследствии умер, а сестер поместили в исследовательский институт, где доктора проводили над ними всякие опыты. Например, клали Дашу на лед, а у Маши измеряли параметры. Или вкалывали разные растворы, били током, обвешивали датчиками, составляя для себя научные труды и диссертации. Потом, когда девушки науке уже стали неинтересны, их отправили в школу в Новочеркасский детский дом, а там юные воспитанники просто над ними издевались. Пакостили, обзывали, наливали воду в кровать, за бутылку водки показывали сестер знакомым пацанам. Приходилось даже драться. Дети вообще бывают жестоки над калеками.
В общем, по молодости Маше и Даше досталось так, что чтобы как-то уйти от реальности с 12 лет они стали курить и пить, причем серьезно. Впрочем, там все дети курили и выпивали. Маша жаловалась, что когда Даша выпивает,то алкоголь приходит и к ней,а на утро у обоих болит голова.
Леша уже потом узнал, что они хотели покончить с собой и выбросится с 11 этажа, но в последний момент Маша испугалась и они сползли с подоконника. Один раз сестры разговорились с Лешей про любовь.
-Вчера со мной познакомился один мужичок с бородой, порядочный тихий и сам за собой следит – рассказывала Даша. А Машке не нравится, говорит, что он тоже калека, как и мы - у него из плеча вместо руки ладонь торчит, и не сможет обнять нас обоих.
- Вот привязалась ко мне эта дрянь, Машка, а я деток хочу – смоля сигарету, шмыгала носом Даша. Ведь мы всё-таки женщины тоже и хочется обыкновенных человеческих радостей.
Потом уходя она попросила принести ей водки на следующий день, на что Леша категорически отказался.
Так, за разговорами прошли необыкновенные два месяца. Алексей закончил писать свой диплом и уже занялся чертежами.
Вскоре приехал Митя и привез в подарок моченых яблок и деревенских соленых огурцов. Леша по-братски отложил половину и подарил девушкам угощение. Было видно, как они со слезами приняли подарок и очень сожалели, что Леша уходит и даже поцеловали на прощание.
После защиты диплома Лешу забрали в армию. Оттуда он писал девушкам письма, беспокоился об их самочувствии, рассказывал о своих буднях. Он служил сначала в Приморском крае, окончил там Школу младших авиационных техников. Потом его перевели на Южный Урал в авиационную группу.
Через какое-то время его письма стали возвращаться назад. Митя ему написал, что Даша и Маша все-таки уехали в Германию, а потом их пригласили во Францию, где им сделали прекрасную инвалидную коляску и Леша порадовался за них. Но связь была потеряна.
Шли годы. Как-то один из сослуживцев принес в часть газету, и показал интересную статью с фотографией про сиамских близнецов в СССР. Это оказались знакомые Алексею Даша и Маша. В заметке рассказывалось о жизни сестер, а конце было написано, что сестры скончались в 2003 году у себя в однокомнатной квартире, которую им как сиротам выделило государство.
Маша умерла первой от остановки сердца. Леша представил себе, как Даша, держа Машу за руку, с ужасом смотрела на бездыханное, еще не остывшее тело своей сестры, на её чуть прикрытые остекленевшие глаза и искаженный в последний просьбе рот. А потом очнувшись, в безумстве притянула Машу к своей груди, и стала шептать ей какие-то ласковые слова, осыпала поцелуями лицо и умоляя её очнуться, понимая, что она следующая в очереди к жуткому небытию.
О, как же ей захотелось сейчас жить. Даже когда девушкам пришло в голову выбросится из окна, не было тогда так страшно умирать.
Но чуда не случилось. Постепенно теплая, но уже мертвая кровь проникала в Дашу. Устав плакать и причитать, она отрешенно смотрела в окно, перебирая Машины пальчики. Скончалась Даша утром через несколько часов, обнимая свою сестру. В газете написали, что Даша жила еще шестнадцать часов. Так их и нашли соседи.
Отложив газету и встав из-за стола Леша достал водку и налил себе из початой бутылки поминальную стопку, а напротив поставил наполненную другую. Потом вырезал из газеты фотографию девушек и прислонил её к краюхе черного хлеба положенной на рюмку. Воспоминания о днях знакомства с Дашей и Машей не исчезли из его памяти и нахлынули сейчас.
Вспомнилась ему темная кочегарка в доме престарелых, и пожарная бочка с водой, и первое потрясение от встречи, и как, смеясь и перебивая друг друга, Даша с Машей говорили, что хотели бы жить обычными людьми, даже научиться играть на фортепьяно в четыре руки, и быть по-женски счастливыми в жизни. Леша же слушал их и кивал головой, иногда вставляя слово. Тогда он очень хорошо понимал, что девушки все-таки не теряли надежду вырваться из того ада которое им преподнесла судьба и искренне тихо желал им это.
В конце встречи сестры, наговорившись с Алексеем, успокаивались и возвращались к себе в комнату уже с другим настроением. Хоть в этом их жизнь скрашивалась и продолжалась.
Выпив рюмку Алексей вышел на улицу и глубоко вздохнув свежий воздух, прокричал в темное небо:
- Даша и Маша, слышите меня? Вы в раю и там вы свободны!!!