Посмотрел видео в REELS, где мой сверстник, советский писатель Михаил Веллер, рассуждает об особенностях русского характера и отсутствия примеров в классической русской литературе благородного отношения к врагам.
Первое, что мне подумалось, что меняя школы Веллер, хотя и получил золотую медаль средней школы, мало читал и плохо знает русскую историю. Мог бы для начала внимательнее перечитать поэму "Полтава" А.С.Пушкина. Может и прочитает о царе Петре:
"...Своих вождей, вождей чужих,
И славных пленников ласкает,
И за учителей своих
Заздравный кубок подымает".
Таким образом, прежде чем русофобствовать, может быть дойдёт и до "Войны и мира" Л. Н. Толстого., почитает про голодных и замерзших капитана Рамбаля и его денщика Мореля:
"В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
— Ребята, ведмедь, — сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза...
...Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что-то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат...
...Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
— Что? Не будешь? — насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
— Э, дурак! Что врешь нескладно! То-то мужик, право, мужик, — послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
— Oh, mes braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voil; des hommes! oh, mes braves, mes bons amis!;(О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!) — и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по-бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню".
Восхищение благородством Соколиного Глаза не помешало современникам Фенимора Купера уничтожать индейцев, а через годы бомбить Хиросиму и Нагасаки.
Вероятно, что на мысли моего советского сверстника повлияли особенности национального характера для получения гражданства Эстонии. Это как-то оправдывает его поступок. Но к мыслям писателя почувствовал отвращение. Лучше бы он молчал.