О женской дружбе и не только 41

Наталья Степанова 10
Всё бросить и вот так ни с чем вернуться в родные края, Вера не собиралась. Во-первых, ей нужны были деньги на первое время, пока она устроится на работу. Во-вторых, она не хотела жить с мамой. На расстоянии, конечно, они не ссорились, но Вера чувствовала, что, как только она вернётся, так всё вернётся на круги своя. Поэтому нужно было купить квартиру, а она в родном городе стоила на порядок дешевле. Если здесь на ту сумму, которая была у Мирослава, можно было приобрести только однушку на окраине, то в их провинциальном городке - двушку новой планировки в центре. Ещё и на мебель деньги останутся.

Вера представила себя хозяйкой новой квартиры. И так ей было радостно от этих мыслей, что она даже о романе мужа не думала в этот момент. "Наверное, не было между нами того, что должно быть для создания крепкой семьи, - сказала она себе. - Если бы был ребёнок, то всё было бы совершенно по-другому. Хоть Мирослав и утверждал, что больше не хочет детей, видно, как он любит Юлю. И ко второму ребёнку относился бы не хуже".

***

Мирослав только подтвердил мысли Веры, когда через несколько дней пришёл к ней с повинной головой.

- Нужно серьёзно поговорить, Верунчик!

Вера была готова всё выслушать и принять. Она даже догадывалась, о чём пойдёт речь. Думала, что сейчас муж скажет, что полюбил другую. Но оказалось, что всё зашло ещё дальше.

- Говори, я внимательно слушаю, - спокойно произнесла Вера.

- Виноват я очень сильно перед тобой. Не знаю, как так получилось. Ты была права, когда говорила, что мне не надо таксовать по ночам, а мне всё денег было мало...

- Говори по делу.

- В общем, "доездился я". Помнишь, рассказывал, что Юлю и Виолетту забирал по субботам?

- Ещё бы. И не только по субботам. Я видела тебя с Виолеттой на днях в магазине.

- Ты??? А я тебя не заметил. Куда тебе было. Вы же были заняты с ней только собой, - усмехнулась Вера.

- Ну, раз ты так спокойно об этом говоришь, значит, тебе будет не так больно услышать остальное.

- Откуда ты знаешь, что у меня внутри творится? Если я не устраиваю сцен, не кричу и не плачу, это не означает, что мне не больно. Мы с тобой не один год вместе, столько всего пережили, так что друг другу не чужие люди.

- Ты мне так помогла, Верочка! Я всё помню и очень тебе за это благодарен. Тогда, когда мы познакомились, стала глотком свежего и чистого воздуха, потому что я был разочарован в женщинах полностью. Ты мне показала и доказала, что не все одинаковые. Помню, как из больницы не выходила, когда меня хотели "убрать". Но ты всё это делала из чувства долга, потому что моя жена, но ты не любила меня. Конечно, я тебе не был безразличен, ты хорошо ко мне относилась, но это совсем другое.

- Ты хочешь сказать, что Виолетта, которая тебе в дочери годится, тебя любит?

- Можешь не верить, но это так.

- Какой же ты наивный, Мирослав. Весь седой, а ведёшь себя словно влюблённый подросток.

- Понимаешь, она такая слабая, ничего сама не может, ей нужна помощь постоянно. А ты у меня другая, сильная.

- Угу, ещё скажи словами писателя, что я коня на скаку остановить могу и в горящую избу войду.

- Я серьёзно. Ты не пропадёшь нигде, приспособишься к обстоятельствам.

- А знаешь почему? Мне рассчитывать в жизни приходилось только на себя.

- Я и говорю, что ты сильная. А она одна не сможет, тем более с ребёнком...

- Она беременна? - удивлённо произнесла Вера. Её самообладание вмиг улетучилось. Теперь она поняла, почему муж решился на этот разговор. Виолетта ждёт ребёнка. Вера заплакала, потому что тема детей для неё по-прежнему была очень болезненной.

- Ну, прости, прости меня, я готов на коленях вымаливать твоё прощение, - бормотал Мирослав, не зная, с какой стороны подойти к жене. - Я не оставлю тебя ни с чем, ты не думай. Как и обещал, квартиру куплю. Или лучше всего, ты сама её купишь после развода. Так тебе будет спокойнее. И работать ты у меня можешь, я только буду рад.Вера заплакала ещё громче. Наверное, если бы он начал её в чём-то обвинять, заявил, чтобы она уходила из его дома, ей было бы легче. А так он явно её жалел, и от этой жалости так было плохо, что Вера просто попросила:

- Уйди, оставь меня, пожалуйста одну.

- Нет, боюсь тебя оставлять в таком состоянии. Мало ли что ты придумаешь...

- Не переживай. Жить я буду долго, так что ...не дождёшься того, что я с собой что-нибудь сделаю.

Мирослав вышел, а Вера ещё долго плакала, а потом обессиленная уснула. Муж на цыпочках пару раз заходил к ней, чтобы убедиться в том, что с ней всё в порядке, видел, как всё ещё вздрагивают её плечи. Он посмотрел на неё и думал, что всё бы у них было по-другому, если бы был общий ребёнок...

***

Вера была не тем человеком, который будет делать кому-то назло. И дядя, и его жена, и даже Вероника утверждали в один голос, что Вера должна подать на раздел имущества, отсудить всё у ЭТОГО "наглеца", которого потянуло на подруг дочери.

- Ты с ума сошла, что ли? - Инна была вне себя. - Мало того, что ОН тебя обманул, так ты уже из дома съезжать собралась? Я бы никогда ей не уступила и рвала бы нервы до последнего.

- Нет, это может отразиться на её ребёнке, а я так не хочу. Пусть живут, а я до развода буду с Виталиком и Вадимом. Так для нас всех будет лучше.

- Ты хоть потребуй с НЕГО по полной, ведь тебе тоже нужно жить дальше. Мирослав же заработает. К таким, как он, деньги сами липнут.

- Мы уже договорились, - спокойно ответила Вера. Обсуждать эту тему ей было неприятно. Хотелось быстрее развестись и уехать. Правда, по вечерам она часто думала, что снова сбегает. Сначала уехала из-за Коли и отчима в Тюмень, а сейчас убегает назад, потому что не сложилось с мужем. А если снова что-то такое произойдёт? Тогда куда бежать? Эти вопросы Вера задавала себе и сама же искала на них ответ. Она очень надеялась, что это её последний переезд, что она купит квартиру, устроится на работу и будет спокойно жить. В выходные, как и раньше, будет приезжать в родную деревню. И эти мысли помогали ей пережить все неприятные моменты, связанные с разводом.

***

Развелись Вера и Мирослав быстро. У них не было общих детей, не было имущественных претензий друг к другу. Незадолго до дня, когда должен был состояться развод, Мирослав принёс Вере деньги, правда, не всю сумму. При этом присутствовал дядя Миша (он напросился быть третьим незаинтересованным лицом), который возмутился:- Что это ещё за новости? А где ещё часть?

- Я отдам позже.

- Когда? Вы через пару дней станете друг другу никем. Вера скажет, что никаких претензий не имеет. И что тогда?

- Ты меня удивляешь, ведь знаешь столько лет.

- Нет, как оказалось, я тебя совершенно не знаю. Прежний Мирослав никогда не поступил бы так, как ты. Так что у тебя ещё есть три дня, чтобы отдать всё и получить развод!

- Понял, деньги будут.

- Это совсем другое дело.

Хоть Вера сначала и не хотела, чтобы дядя присутствовал при их с Мирославом разговоре (дядя сам напросился), сейчас была ему благодарна. Наверное, она бы поверила мужу, а потом бы только переживала, ведь неизвестно, отдал бы он ей остальные деньги или нет.

Когда всё закончилось и Вера вышла из зала суда, она увидела машину дяди. С Михаилом рядом была его жена.

- Давай быстрее к нам. Мы сегодня гуляем!

- А повод? - не поняла Вера.

- Начало твоей новой жизни! - произнёс дядя Миша. Он не смотрел в сторону Мирослава, как будто они никогда и не были приятелями.

- Спасибо вам, - с благодарностью ответила Вера и дяде, и Инне, - за всё огромное спасибо!

- Не за что меня благодарить, я себя виноватым чувствую. Это ведь я вас "свёл", если так можно сказать, а в итоге и сам не рад. Может, если бы ты с ним не связалась, то жила бы себе сейчас припеваючи с нормальным мужиком...Хотя и ОН тоже поначалу был вполне нормальным. Я думал, что ты его младше и что он тебя на руках будет носить, а оно вон как вышло...

- Никто ни в чём не виноват, - Вера не дала Михаилу договорить. - Я за всё благодарна и тебе с Инной, и Мирославу. Теперь у меня начнётся новая жизнь в своей собственной квартире.

- За это надо поднять бокалы! - торжественно произнёс дядя Миша и поехал быстрее.

Вера посмотрела в окно и вдруг увидела радугу. Это заставило её впервые за последнее время улыбнуться, ведь радуга всегда считалась хорошим знаком.