С удовольствием разглядывая изгибы её сонного силуэта в лунном луче, он основательно пригубил из бокала. Потом поймал себя на грехе и опустил глаза, ведь до Пасхи ему было нельзя бы.
Весна эта виновата! А что же ещё кроме набухающих почек, запаха просыпающейся земли и зелёных жаб, вытаивавших из ноздреватых сугробов.
Нельзя ему сейчас, да поздно уже, упустил он свою возможность оставаться чистым...
Одним постным, тёплым вечером, одной сладкой настойкой выпитой из гранёных бокалов, этими открытыми оконами где весна разгонялась в шуме тёплого ветра в восторге шагов по ночному, сбросившему снег, асфальту... С ночными птицами, кричащими под фонарями...
Со всем этим - терпким, что он вобрал полной грудью, а потом весь опечалился, отвернулся на постели, стал влажно смотреть в темноту широко открытыми глазами.
Она лежала рядом, ровно и кротко дыша - спала.
Как она там говорила? Даже в аду полагаются выходные...
Или в раю?...
Не помню я.
Лучше я сейчас...
Господи, Иисусе Христе сыне Божий, помилуй мя грешнага...
И ещё раз по кругу, пока за барьером реальности, не заклубятся смутные образы прощающих сновидений...