Наши учителя. Людмила Алексеевна

               
                Людмила Фёдоровна

   Эта учительница сделала мне жизнь. Если бы в то сентябрьское утро к пятиклассникам на первый урок немецкого языка не пришла молодая учительница, возможно, и жизнь моя потекла бы в другом русле.
 Но всё было именно так, как запрограммировала сама судьба. Людмила Александровна Рябова была дочерью нашей учительницы русского языка Надежды Васильевны.
 Выше среднего роста, с осиной талией в тёмном шёлковом платье она быстро зашла в класс и громко сказала: «Гутен таг!»
 Незнакомые слова прозвучали неожиданно, а она продолжала что-то говорить и показывать руками. Потом мы познакомились, узнали, чем будем заниматься на уроках немецкого языка, и что это за наука – иностранный язык.
 
  В предмет, а главное, в учительницу я влюбилась, надо сказать, сразу и бесповоротно. Что-то вело меня так, что предмет давался без особых усилий. Любила читать, писать, переводить, радовалась дополнительным заданиям, активно занималась в кружке.
  Внутренне каждый раз испытывала даже какую-то гордость, что могу прочитать и понять небольшой текст, выучить стихотворение и рассказать его перед одноклассниками, могу оказать помощь кому-то из друзей.
 Людмилу Александровну любили все ученики, даже те, кто втайне ненавидел немецкий и не хотел учить этот фрицевский язык. 

               
                Людмила Алексеевна

  Моё счастье закончилось через три года, когда учительница вышла замуж и уехала из посёлка. В школу прибыли новые учителя, среди которых была и Смирнова Людмила Алексеевна.
  Была она не такой молодой, как прежняя учительница, но тоже требовательной и интересной. Ко всему она стала нашей классной руководительницей. Предмет я изучала с большим удовольствием, кружок продолжал работать, и мы ставили небольшие постановки на немецком языке, учили стихи и песенки.
 Спасибо Людмиле Алексеевне, она заметила мой интерес и развивала его всё время, пока работала в нашей школе. Она приглашала меня к себе домой, выбирала для чтения и перевода небольшие детские книжки на немецком, которых у неё было немало. Мне доверяли «порыться» на книжной полке, что я и делала с большим удовольствием.   

  Опытный учитель она ориентировала меня на дальнейшее обучение.  Мечта стать переводчиком появилась уже в пятом классе. И это было стимулом к глубокому осознанному изучению предмета. Все годы обучения в школе немецкий язык давался легко, и я использовала этот момент в корыстных целях. 
Рисовать не умела никогда: ни в детстве, ни в школьные годы. Четвёрки и не выше получала, как понимаю теперь, из жалости. Ученицу-отличницу просто жалели и не «пятнали» её дневник жалкими тройками.

  Уроки черчения ожидала с ужасом. Это не какое-то рисование. Но школьная взаимовыручка пришла на помощь. Миша Мокрушин, с которым учились с первого класса до окончания школы, наш юморист, «штатный» художник предложил мне своеобразный бартер. Я ему помогаю по немецкому, он мне делает чертежи. Спасибо, дорогой одноклассник, мои домашние работы были выполнены на четвёрки!

  Связь с Людмилой Алексеевной мы не теряли и после школы. Когда я поступила в институт, она приглашала меня к себе в гости, предлагала дополнительную литературу, советовала, как лучше освоить предмет, как понять самые трудные дисциплины, которые для многих студентов являлись камнем преткновения.
  Какое-то время мы общались и с её дочками, а потом жизнь в деревне, в самой глубинке района, семейные обстоятельства свели наше общение к минимуму. Позднее узнала, что её мужа перевели куда-то за пределы республики.
Но наши взаимоотношения сделали своё доброе дело.

  В десятом классе появилась новая учительница. Некоторым ученикам было всё равно, потому что предмет не давался, учились просто так, чтобы не быть среди отстающих, а мне казалось, что с уходом Людмилы Алексеевны обрушился мир. Наш кружок перестал существовать, дополнительную литературу взять было неоткуда, Капитолина Николаевна вела уроки ровно так, как требовала методика преподавания. И всё.
  Тем не менее, знания, заложенные ещё в средних классах, сохранились и развивались. По предмету получала одни пятёрки, и когда подошла пора выпускных экзаменов, одноклассники молились, чтобы мне попался самый трудный билет.
«С чего бы это?» – возмутилась я. На что они простодушно ответили, что тогда им достанутся лёгкие.

  Выучиться на переводчика мне не удалось, но учителем немецкого языка я стала и честно отработала по специальности почти сорок лет. По моим стопам пошли три моих ученицы. И это тоже неплохо.
  Когда старший внук подрос и заинтересовался английским языком, ему купили красочный учебник-словарь с яркими картинками. Наш дошкольник начал изучать самостоятельно, а мне ничего не оставалось, как присоединиться к нему и тоже спикать на незнакомом мне языке.
  Что-то стало получаться, потом внук, уже школьник, стал учить меня каким-то правилам, бабушке подарили большой словарь и самоучитель. Высот я не достигла, но перевести небольшой текст с английского получается.

  В 73-м году мы с мужем в составе туристической группы ездили в ГДР.  Для меня это было своего рода испытание на профпригодность. Боялась, что будет трудно общаться, что многого не смогу понять.
  Но общалась и понимала почти всё, что говорил наш гид. А когда Вольфганг узнал, что я владею немецким языком, но тщательно скрываю это, он решился на хитрость.
  Когда прибыли в дрезденский Цвингер, он сослался на то, что у него болит горло, и попросил меня переводить всё, что рассказывала экскурсовод. Переводила, стараясь успеть за бойкой речью молодой красивой женщины, а сама поглядывала на гида. Вольфганг ободряюще кивал головой: экзамен успешно выдержан.

  Спасибо моим учителям немецкого языка! Они дали мне хорошую возможность состояться как специалисту.


   На фото: Мы - восьмиклассники.
    Наши любимые учителя Людмила Алексеевна и Николай Петрович