М У Д Р О С Т Ь С У Н Ь Х У Е Б А О
Подданные Ху Йбо Чжи, правителя княжества Цао, были умными людьми. Их советы не раз помогали молодому правителю выходить с честью из трудного положения, в котором он оказывался не раз после скоропостижной смерти отца, скончавшегося от ранения отравленной стрелой во время пограничной стычки с войском соседа – воинственного и злобного Хуаньгун Ю из княжества Чжэн. Последний часто досаждал соседям, претендуя на гегемонию. Чтобы выжить в нелёгкой борьбе, Ху Йбо Чжи, по советам своих подданных, периодически вступал в союзы с ванами других княжеств и успешно давал врагу отпор.
Дипломатические и военные победы стоили немалых трудов и даже жизни многим советникам цаоского вана. Из тридцати человек придворных, окружавших молодого повелителя после смерти отца, уцелели лишь пятеро. Четверо из них были изгнаны из дворца и отправились в свои отдалённые деревеньки. Но тяжёлая опала не могла сравниться с теми муками и страданиями, которые претерпели перед казнью двадцать пять других отцовских советников! Так, после жестоких пыток был четвертован полководец Ман Да, который высказал однажды на совете предложение о возможном союзе с княжеством Янь, некогда злейшим врагом Цао… Потом, правда, уже после казни упомянутого полководца, Ху Йбо Чжи прибёг к его совету, оказавшемуся правильным, но несчастного уже нельзя было вернуть…
Вспыльчив и горяч был молодой цаоский ван! Он четвертовал своего престарелого советника Лао Ху Йя только за то, что тот указал правителю на ошибку, совершённую тем во время переговоров с посланниками чжэнского вана, когда Ху Йбо Чжи первым соскочил с коня на землю, унизив тем своё ванское достоинство. Потерял голову и самый некогда уважаемый сановник Цзян - Ху Яху Еху Ий - за то, что осмелился давать совет молодому господину о его утренней причёске. Так, постепенно, советники цаоского правителя помолодели. По тому или иному поводу казнились или отправлялись в изгнание всё новые и новые его подданные. В нынешнем государственном совете остался лишь один бывший подданный покойного вана – Сунь Ху Йебао. В то время как прежние советники повелителя не умели «держать язык за зубами» и «резали» «правду-матку», Сунь Ху Йебао говорил правителю только лестные слова и вообще избегал советов. Однажды Ху Йбо Чжи потребовал от него высказаться о предстоявшем походе на соседей – неугомонных мяо – но советник Сунь умело выкрутился, восхвалив правителя, и сказав, что только ему «мудрейшему из мудрых» и «земному солнцу, светящемуся величайшим умом, дано право определять, как и что делать». После потоков грубой лести и ничего не значивших слов цаоский ван не нашёл к чему придраться и надолго оставил в покое своего хитроумного советника, и тот обычно молча сидел на придворном совете, говоря вслух лишь только в случае, когда ему предоставлялась возможность восхвалить своего грозного вана и наблюдая за тем, как стражники периодически выводили на казнь очередного неудачно высказавшегося коллегу.
Так продолжалось довольно долго. Почти восемь лет! Сунь Ху Йебао снискал заслуженную славу государева фаворита, человека невероятно хитрого и льстивого. Многие молодые придворные Ху Йбо Чжи с завистью смотрели в его сторону: седовласый Сунь к тому времени стал обладателем многих богатств, чинов и наград. Его обширные поместья процветали, стада его тучных коров и большие отары овец кормились на лучших лугах княжества. А правитель называл его «надёжной опорой государства».
Но, как говорилось в Поднебесной, «как ни хитри увёртливая змея, но её конец – либо в чане с супом, либо на сковородке!»
Однажды цаоский ван вернулся с охоты раздражённый: полдня проскакал он со своими загонщиками по степям и лесам, но им так и не удалось выследить ни одной лани. Это стоило жизни главному загонщику, но настроение повелителя от его казни не улучшилось. – Кругом одни глупцы, – думал он, трясясь в седле на пути к своей столице. – Не умеют даже зверя выследить! Один лишь мой советник Сунь в своём уме и трезвом рассудке! А может назначить его главным загонщиком? Об этом стоит подумать!
Но не успел он соскочить с коня и сесть в мягкий паланкин, поднесённый услужливыми стражниками, как перед ним предстал молодой придворный - Мяо Ху Йи. – О, мудрейший государь! – сказал он, упав перед паланкином Ху Йбо Чжи. – Только что прибыли посланники от чжэнского Хуаньгун Ю. Они требуют объяснения, почему наши люди потравили посевы на его землях!
– О, Небо! – буркнул, приходя в ещё большее раздражение, Ху Йбо Чжи. – Мы случайно перешли во время охоты границу княжества Чжэн! И тут уже посланники! Так и ищут вражды! Придётся собирать совет! Надо бы избежать войны! К ней мы сейчас не готовы!
– Эй, стража! – крикнул он, хлопнув в ладоши. Тут же к повелителю подбежали вооружённые огромными кривыми мечами воины.
– Хватайте этого злодея! – указал он перстом правой ладони на незадачливого советника Мяо. – Да тащите его на площадь! Негодяй принёс дурную весть! Отсеките же быстрей его бестолковую голову! К вечеру я прибуду полюбоваться, как она будет выглядеть на остром колу!
Мяо Ху Йи безропотно лежал в дорожной пыли. Стражники подбежали к нему, схватили неподвижное тело и потащили его к месту казни.
…Цаоский ван вошёл в совещательные покои сам, без помощи слуг, и занял своё место на большом посеребрённом троне. Перед ним на циновках сидели на корточках его мудрые советники, дрожавшие от страха: гнев повелителя отчётливо отражался на его багровом лице.
– Что скажете, о, мои лучшие люди, о прибывших посланниках из Чжэн? – насмешливо начал правитель, глядя на серые от ужаса лица приближённых. – Как можно их успокоить? Как избежать войны?
Придворные молчали.
– Я должен повторять? – сдвинул брови Ху Йбо Чжи. – Почему вы молчите? Надеетесь, что я буду кормить вас просто так? Или забыли, что едите мой рис?
Но никто и не пошевелился. Было слышно, как жужжала бившаяся в паутине муха и стрекотали в недалёком цветнике цикады.
– Ну, что ж! – буркнул ван и посмотрел на подданных. Их напуганные лица забавляли его. Постепенно его гнев угасал. Он вспомнил о своём желании назначить главным загонщиком советника Суня и даже улыбнулся. – Пусть же наш мудрый Сунь скажет, что нужно делать! – решительно бросил он. – Он один знает, как подать мудрый совет своему государю!
Вздох общего облегчения пронёсся по залу, и Сунь Ху Йебао слегка приподнялся, сохраняя униженный вид и стремясь избежать взгляда своего повелителя. – О, мудрейший из мудрых! О, самый мудрый из всех когда-либо живших мудрых! – начал он свою обычную песню, зная, что повелитель относился к грубой лести благосклонно. – Как солнце, освещающее землю, как яркая луна, затмевающая в ночи все красоты земли, так ты, государь, один ведаешь, как тебе поступать и как замирить наших недружелюбных соседей! – Он глянул на вана и вздрогнул: на лице повелителя уже не было прежней улыбки, но, казалось, его вновь охватил гнев. Старая уловка опытного сановника не удавалась!
– Хватит говорить о моей мудрости! – вскричал вдруг Ху Йбо Чжи. Его слова раскатились по терему как звуки грома. – Ты мне говори, как поступать, что делать!
– О, мудрейший государь, самый мудрый во Вселенной! – заныл напуганный Сунь. – Нет мудрей тебя никого на всём свете!
– Ты опять говоришь не по делу! – вскричал, всё больше раздражаясь, Ху Йбо Чжи. – Давай же мне совет и немедленно, пока цел!
– О, самый мудрый на свете повелитель! – завопил, хватаясь за сердце, Сунь Ху Йебао. – Только ты сам…
– Значит, ты говоришь, что я самый мудрый на свете! – усмехнулся, осклабившись, правитель. – А как же тогда боги?! Неужели ты считаешь меня мудрей богов?!
– Да, государь! – вскричал, обрадовавшись возможности выкрутиться из трудной ситуации, седовласый советник. – Ты для нас – самый настоящий, земной бог!
– Да это же – богохульство! – громко сказал, вставая, Ху Йбо Чжи! – Вот уж не думал, что наш старый Сунь, столько лет просидевшей с почётом в государственном совете, таит в душе такие подлые и преступные мысли! Эй, стража!
…Придворный летописец Цзяо Дун, смертельно ненавидевший Сунь Ху Йебао, с улыбкой записывал произошедшее в княжеские анналы, периодически глядя в окно на торчавшую на колу голову соперника с выпученными глазами и искажённым от муки лицом. – В год Ху-йчоу, в восьмое лето правления государя Ху Йбо Чжи…, – он быстро описал неудачу несчастного Сунь Ху Йебао, отложил кисть и задумался. – Если я изложу эту историю без должных комментариев, – рассуждал он про себя, – то государь вряд ли будет доволен. Да к тому же, я не записал о том, как мы выкрутились из этой беды без помощи старого Суня. – Он снова взял кисть и потянулся за тушечницей. – Совет же государю подал молодой Сяо Бао, – быстро набросал придворный на растянутом бумажном свитке. – Он предложил поднести посланникам Хуаньгун Ю из Чжэн по десятку слитков серебра, а самому вану передать в подарок золотую вазу глубокой древности, времен Хуанди, и дело замяли. Все думали, что советник Сунь до самой смерти будет первым государевым человеком, – добавил он и зевнул, – но повелитель сумел раскусить его! Вот уж, поистине мудр наш государь! Не только обличил и наказал злодея, но совершил угодное богам деяние: проявил высшую скромность, набожность и милосердие! Ведь теперь душа этого старого негодяя Суня, умершего как мученика, избавится от веса грехов, которые в ней накопились от злобной лести и лжи! Да восславится наш государь, мудрый и великий правитель!
Дописав последние слова, советник Цзяо встал и, вспомнив, что ему и первым людям княжества предстоит богатый пир, главным блюдом на котором будет печень казнённого Сунь Ху Йебао, приготовленная дворцовым поваром на дорогих кореньях, с улыбкой устремился вперёд. – Нет ничего слаще печени лютого врага! – сказал он себе. – Наконец-то я отведаю заветного блюда!
Так завершилась карьера доселе безгрешного и хитроумного государева советника Суня. За столом все весело славили мудрость правителя Цао, пили терпкое подогретое вино, но когда подали печень старого советника, придворные кинулись в драку, вырывая друг у друга лучшие куски, чем рассмешили своего повелителя. – Вот так надо править нашими людьми! – громко говорил Ху Йбо Чжи, хватаясь за живот от приступов неудержимого смеха. – Чем больше казней и пыток, тем больше радости у народа! С такими людьми нашему правлению – только покой и благодать! Вечные рабы и дурачки – это лучшие подданные!
2011 г.