Владыка Азии с укором
глядит на басмача и вора
и залетевшею пчелой
тревожит воздух надо мной.
Куда ни глянь, повсюду кости
верблюда – корабля пустынь,
и пулемётом на погосте
строчит из памяти Хатынь.
Ползёт булыжник – черепаха,
и ветер, любящий ворон,
сдувает с темени папаху,
в науку чисел погружён.
Владыка Азии дозором
обходит горы из песка,
и заметает лисьи норы
его державная тоска.
Вот встреча Жёлтого Владыки:
«Привет, Алтай!»
«Привет, Поэт,
монгол-казах-китаец дикий,
в папахе утренних побед!
Уполномоченный бороться
за новой Азии тропу,
глядящий в глубину колодца,
как астроном в свою трубу!»