***
Когда я сочинял, M. часто сидела рядом и своим присутствием вдохновляла меня на труды. Я постоянно вписывал её имя (т.е. признавал соавтором), заканчивая работу над очередной книгой. Об этом никто не знал, но один из моих приятелей неведомым мне образом сумел всё же догадаться. В один из вечеров, когда я имел удовольствием гостить у него, он с явным негодованием спросил: “Разве она заслуживает это?”.
На один вопрос я ответил двумя:
“Если подумать, разве вдохновительница, дающая импульс, что содействует в трудах, не есть тем самым соавтор? А иной раз даже больше, чем соавтор: неповторимый Первообраз, вселяющий в нас особый дух, что руководит нашей жалкой натурой в создании зеркальных отражений, покуда мы в меру талантов воспеваем её средствами изящных искусств, пусть никогда и не приближаясь к полноте подлинного великолепия Оригинала?”
***
Преисполненные необыкновенной радости, мы стояли возле мерцающего фонаря, покрытого тонким слоем дорожной пыли. Я, приняв временный обет молчания, глядел, а она говорила, помогая себе активной жестикуляцией на итальянский манер. Пусть речь её и выражала нечто наивно-банальное, переходившее временами в откровенную белиберду, но как же это было очаровательно!
Какой опыт встречи с тем иным, что дополняет тебя, укрепляя силы сердца, болезненно сжавшегося и почти что застывшего прежде, и сводя в это сердце ум, который до того рассеяно блуждал по безжизненным лабиринтам измышлений, подтачивающих и без того острейшее лезвие акедии, наносящее глубокие порезы!
И какое чудное преддверие более глубинной перихорезы двух естеств, наступившей позднее…