43
Дни бежали быстротечно сменяя друг друга, пролистав до конца весенний календарь и смело углубившись в летний. Помимо долгожданного тепла, приходящего по законам природы, лето принесло ещё и другие события, как ожидаемые, так и неожиданные.
Коля с Наташей уже вовсю готовились к отъезду. Люба грустила по этому поводу, но вопрос был решён окончательно. Мама Любиной невестки нуждалась в особой заботе и, будучи единственной дочерью, Наташа не могла оставаться вдалеке от родителей в такой непростой ситуации.
Жанна с Лёней тоже сидели на чемоданах в ожидании начала отпуска и рождения внука. Этот событийный дуэт вызывал у обоих волнение и заставлял подгонять время, о чём они в последнее время твердили без умолку, не в силах думать ещё о чём-либо.
Хотя, конечно, не так однозначно… Жанна не могла оставаться безразличной к Любашиной судьбе, поскольку была осведомлена об адюльтере и волей-неволей принимала участие в этой тайной жизни своей подруги. И хотя она по-прежнему оставалась верной их дружбе, но от самой ситуации была далеко не в восторге, всё время беспокоясь, что о ней узнает Любин муж и тогда… не хотелось представлять, чем всё могло закончиться. А тут ещё одна сотрудница из категории всё примечающих умудрилась пощекотать Жаннины нервы.
- Жан, помнишь у нас Люба работала одно время, вы вроде с ней дружили, да? – начала она как-то во время перерыва, когда они с другими медсёстрами пили чай в сестринской.
- Что значит дружили… мы и сейчас дружим… - медленно произнесла Жанна и уставилась на собеседницу, подумав, что за этими словами последует что-то неприятное, и не ошиблась.
- Ну ладно, дружите, не придирайся к словам! – немного осерчала коллега. – Видела я её на днях, из машинки такой нехилой выскочила и поскакала газелью с такой скоростью, словно на пожар спешила, чуть с ног не сбила… Я её окликнула, да куда там – летит и не видит никого! – хохотнула женщина.
- И что… - как можно равнодушнее ответила любопытной дамочке Жанна. – Тебе обидно, что она тебя не заметила, или завидно, что её на какой-то там машине подвезли, а, Тонь! – она сделала усилие и рассмеялась, не показывая заинтересованность услышанным.
- Да ладно тебе, просто спросила, что такого-то! – махнула рукой Антонина и, быстро допив чай, ушла по своим делам, обидевшись, а Жанна позвонила подруге и договорилась о встрече.
- Ты думаешь делать что-то со своей жизнью или так и оставишь всё самотёком шуровать до ближайшего обрыва? – строго спросила она у Любы, когда та пришла к ней домой, как они и договорились.
- Ну-у-у… а что случилось? – осторожно спросила гостья.
- Да пока вроде ничего серьёзного, только вопросы появились у людей – почему ты не ездишь общественным транспортом! - насмешливо ответила ей Жанна.
- Что? – не поняла шутки Люба.
Жанна пересказала ей разговор с коллегой, отчего Любино лицо погрустнело, приобретя маску стыда и уныния.
- Любаш, ты вообще как-то представляешь своё будущее? - начала Жанна. – Конечно, может это и не совсем моё дело, но ты мне не чужая, поэтому я не могу оставаться равнодушной… Этот твой неожиданно возникший принц на синей машине вообще что-то думает по этому поводу? Предлагает какие-то варианты или его и так всё устраивает? – спросила она, чувствуя себя неловко оттого, что лезет в чужую жизнь, но в то же время злясь на всю ситуацию в целом.
- Он собирается разводиться, - послышался тихий Любин голос.
- О-о-о, надо же! – воскликнула Жанна, всплеснув руками. – Ну-ну и дальше что… А про вас-то двоих у него есть мысли какие-то? Если можно, поделись… Люба! Я боюсь, что уеду сейчас в отпуск, ты одна останешься и здесь что-то произойдёт… Нельзя так, Любаш… Ты пойми, я не осуждаю тебя, но это ненормально - сегодня Тоня увидела, завтра ещё кто-то, послезавтра Толик узнает и что?
- Даже представлять не хочу!
- Вот именно! – махнула Жанна рукой. – И я не хочу! Но в нашем городке что-то скрывать… Рано или поздно кто-то да проговорится или Толя сам увидит…
- Какая же я подлая… - Люба закрыла лицо руками и покачала головой, потом взяла предложенный Жанной стакан воды и, отпив немного, поставила на стол. - Осуждала, презирала таких женщин когда-то, а теперь сама стала одной из них… Но я люблю его, Жанна, так люблю, что обо всём на свете забываю и лечу к нему, как безумная!
- О-о-ох, только счастья что-то я не вижу в этой безумной твоей любви! – покачала головой Жанна. – Люб, реши уже всё по-хорошему, если так любишь! – спокойно сказала она и вдруг усмехнулась. – Видишь, как мы устроены, обе с тобой костерили эту Лариску на чём свет стоит, а когда дело касается своих, ищем оправдание и решение… Но всё равно с Толиком надо поговорить и расстаться по-хорошему!
- Как? Как я скажу ему… - голос Любы задрожал.
- Как, как, словами, конечно! – возмутилась Жанна. – Только не мешало бы знать, что у этого Олега на уме… А хочешь, я с ним поговорю? - предложила Жанна.
- Ещё чего! Ты что! – испуганно закричала Люба. – Да ты с ума сошла!
- Ничего не сошла… Я просто обрисую ему, в каком ты сложном положении, и если у него всего лишь мысли приятно скоротать тут своё проживание, так пусть тогда найдёт в себе мужество и отстанет от тебя, пока беды не навлёк… А если опять же далеко идущие намерения, то тоже пусть делает мужские поступки, а не ждёт, когда сама собой рассосётся эта геометрия! – Жанна говорила вполне серьёзно, но на самом деле она и не думала так бесцеремонно лезть в отношения подруги, хотя посчитала, что заставить её оглянуться вокруг не мешало бы.
- Жан, даже не вздумай делать что-то подобное! Олег скоро поедет в отпуск, чтобы развестись с женой, он говорил об этом, - торопливо пустилась Люба в его защиту, не допуская никакого разочарования в этом мужчине.
- Ну хорошо, пусть разводится, а на тебя у него есть какие-нибудь виды? На тебя и твоих детей, между прочим! – наклонив голову, пристально посмотрела на неё Жанна. – Прости, что я интересуюсь, но причины своего любопытства я уже объяснила.
- Жан… ну не буду же его спрашивать, женится он на мне или нет? - как-то жалостливо сказала Люба.
- Ну вот теперь всё понятно! – возглас Жанны сменился смехом. – То есть наш рыцарь хорошо устроился! И не защищай его, пожалуйста, дорогая, а присмотрись на досуге, может, он всё же не такой уж и благородный, каким по умолчанию должен быть … рыцарь! – сделала она ударение на последнем слове.
- Господи, вернуть бы всё назад, я бы не пошла тогда той дорогой! – шмыгая носом, заявила Люба. – Никогда бы не встретила Олега и не влюбилась бы как дура…
Так она думала и всю дорогу до дома. И весь вечер тоже была задумчивой, отвечала невпопад или вообще молчала.
- Люба, что-то случилось? – спросил её Анатолий, когда они были одни в своей спальне.
- Нет, всё в порядке, - поторопилась она с ответом.
- Я что ребёнок, которого можно обмануть этой идиотской фразой… Всё в порядке! В каком порядке, Люба? Ты вообще давно уже не в порядке, и я теряюсь в догадках, что происходит!
Люба испугалась не на шутку, подумав, что сейчас всё станет известно и… Она сжалась, вмиг почувствовав, что озябла. Передёрнув плечами, обхватила себя руками, приготовившись к тому, что вот-вот будет раскрыт её обман. Она даже вспомнила, где лежит чемодан и представила, как они с Леночкой уходят из квартиры.
- Люба! – услышала она голос мужа и уставилась на своё плечо, которое он тряс, крепко обхватив ладонью. – Люба, ты где?
- Ой прости, я не услышала, - виновато улыбнулась она.
- Не услышала… В последнее время ты не слышишь и не видишь меня, это факт! – усмехнулся он.
- Ну что ты…
- Да, ты смотришь на меня, но меня в твоём взгляде просто нет… Исчезни я в этот миг, ты даже не заметишь! – его слова прозвучали так горестно, что у Любы будто кольнуло что-то в сердце.
- Толь, - произнесла она его имя и замолчала, находясь в секунде от признания, но ничего не сказала, он опередил её.
- О, похвально, хоть имя ещё помнишь… Ладно, давай спать, мне завтра на месторождение ехать, так что пораньше встать придётся.
- Почему ты молчал, в котором часу выезжаешь, надо же приготовить что-то в дорогу! – засуетилась она.
- В шесть тридцать машина приедет, дорога дальняя, - ответил Анатолий, укладываясь поудобнее на кровати, - свет погаси, пожалуйста!
- Да, конечно, - Люба щёлкнула выключателем и осторожно вышла на кухню, чтобы сделать кое-какие приготовления для завтрашнего дня, своей заботой хотя бы немного успокаивая всё возрастающее чувство вины.
Утром, перед отъездом Анатолий сообщил Любе:
- Мне предложили путёвки на море на август, сможешь решить что-то с отпуском у себя на работе?
- Путёвки… Я попробую, - пообещала она, молниеносно прокрутив в голове бессчётное количество одновременных мыслей на этот счёт.
- Попробуй, дорогая, путёвки, правда, только три, но Вадим уже взрослый, вряд ли с нами захочет поехать… - Анатолий стоял возле окна, глядя во двор в ожидании машины.
Этот было сказано скорее для проформы, Люба понимала это. Вадим был студентом третьего курса и этим летом, как и двумя предыдущими планировал остаться в городе на подработку. Он понимал, что его содержание — это забота матери, зная, что помогает ему она исключительно своими деньгами, не беря ничего у Анатолия. Так повелось с самого начала его учёбы и все это знали. Дядю Толю Вадик уважал и был благодарен ему за то, что тот не включал по пустякам классически представляемого всеми отчима, когда они с сестрёнкой Леной были детьми. Он также спокойно принял его наставления уметь зарабатывать, когда стал студентом. Принял и воплотил в жизнь.
Уже на первом курсе факультета прикладной информатики он устроился в небольшую компанию, куда бегал два-три раза в неделю, помогая сотрудникам ориентироваться в корпоративной информационной системе. Потом им была взята более серьёзная профессиональная высота по статусу и размеру в виде другой компании, где он и продолжал трудиться по мере возможности, значительно обеспечивая свой студенческий бюджет и уменьшая тем самым расходы матери. Люба безмерно гордилась сыном, радуясь, что он так не похож характером на своего отца, хотя внешне – почти копия.
- Ну всё, я пошёл! – Толя отошёл от окна и поцеловал жену в щёку, а потом быстро вышел, прихватив небольшую сумку, приготовленную Любой ему в дорогу.
- В каком же тупике я оказалась, как мне быть, что делать? – присела она на стул возле стола и подпёрла голову руками, просидев так добрых полчаса, но так и не придумав, каким волшебным образом решить все свои проблемы.
После обеда позвонил Олег и предложил встретиться, но Люба отказалась, придумывая на ходу какие-то причины, в каждой из которых намеренно звучало слово «муж». Олег чуть задумался, но согласился с тем, что они не увидятся, а Люба вдруг обратила внимание, что его не задевает и не раздражает тот факт, что она несвободна и то, что он делит её с другим мужчиной, неважно, что она за ним замужем.
«Неужели Жанна права, неужели он просто приятно проводит со мной время… Он же ни разу не проявил даже незначительной ревности в сторону моего мужа, зная, что я каждый день остаюсь с ним?» - влетела в сознание отрезвляющая её мысль, чтобы так там и остаться.
Ей почему-то стало обидно до слёз. За свою внезапную любовь, за глупость и доверчивость, за всё, что произошло в её жизни в течение последних месяцев. Люба дала волю слезам, и они немного облегчили ей душу, хотя одновременно и вызвали тоску, поскольку всё осталось на своих местах – её измены, любовь, обман и неизвестность.
Она прошла в ванную, умылась холодной водой и, положив руки на прохладный фаянс умывальника, глядела в зеркало на свои покрасневшие глаза и распухший от слёз нос, радуясь, что находится дома одна. Лена где-то тусовалась с подружками, а Толика можно было ожидать домой лишь поздно вечером.
Последующие дни закружились заботами и делами, вытеснив из Любиной головы думы о своей тоске-печали. Сначала провожали Николая с семьёй, потом Жанну с Леонидом, а потом пришла пора и им готовиться к поездке на море. Любе удалось договориться с руководством об отпуске, но только на три недели.
- Я и так пошёл Вам навстречу, Любовь Сергеевна! – заявил механик, являющийся её непосредственным начальником. – У Вас по графику отпуск когда, в конце сентября? Вот и всё, не доставайте меня, а радуйтесь тому, что получили и езжайте в свой санаторий или дом отдыха, куда там у Вас путёвки… Мы такой роскоши не имеем, у нас организация гораздо скромнее, чем у Вашего мужа! – ворчал и ворчал он, сердясь или завидуя, что, впрочем, имело один результат – его брюзжание, растянувшееся на полдня.
У Олега отпуск был в сентябре. До того, как разъехаться на отдых, они встретились лишь раз, да и тот был скомкан, потому что Любаша нервничала и переживала. Он подъехал за ней туда, где они договорились, и она, быстро сев к нему в автомобиль, всё время с тревогой вертела по сторонам головой, глядя на проскакивающих за окном людей, машины и улицы. В последнее время ей казалось, что кто-нибудь непременно их увидит.
- Чего ты боишься? - спокойно и даже насмешливо спросил её Олег.
- Я замужняя женщина и у меня двое взрослых детей, чего же мне бояться, да? - ответила Люба с иронией. - Но мне не хотелось бы стать предметом городских пересудов!
- Фу-у-у, как страшно! - сыронизировал он. - А почему кого-то должно волновать, что происходит в твоей жизни?
- Олег, ты прекрасно понимаешь, что такое вполне может случиться, поэтому прошу тебя, не надо сейчас бравировать своей смелостью в этом вопросе. Тебе в любом случае легче — ты здесь совершенно один, да к тому же разводишься с женой, то есть почти свободен, а к женщинам всегда было и остаётся предвзятое отношение, когда общество улавливает связь на стороне, ты это тоже знаешь, не так ли? - немного резковато ответила Люба. – К тому же я и впрямь самый что ни на есть подходящий объект для осуждения и сплетен!
- О-о-о, а чего это мы такие колючие сегодня, а? - его тон стал игривым. - Наверное, нам давно никто не говорил, какие мы красивые… какие мы прекрасные… какие мы неповторимые… да? Обещаю, скоро всё будет, я тебя сейчас успокою и разгоню все твои страхи и опасения, угу? - ласково проговорил он, проезжая по знакомым улицам.
- А куда мы едем? - спросила Люба, хотя уже и так догадалась.
- Ко мне! - уверенно кивнул Олег.
- Нет-нет, Олег, пожалуйста, не надо, я не поеду, останови машину, пожалуйста! - почти крикнула Люба.
- Но почему? - недоумевал он. - Что с тобой происходит?
- Ничего… Просто… Там столько соседей, кто-нибудь окажется дома, с детьми выйдет погулять или с собачкой какой-нибудь… Нет, не надо! - Люба так энергично размахивала руками, будто отбивалась от кого-то невидимого, нападавшего на неё.
- Ну хорошо, хорошо, хорошо, - голос мужчины приобрёл недовольные нотки. - Скажи, куда тебя отвезти и я отвезу! – сердито буркнул он.
В салоне машины повисло молчание. Олег развернулся на перекрёстке и поехал в другую сторону.
- Олег, зачем ты так? - виновато спросила Люба.
- Как, Люб? - резко спросил он. - Как? Ты можешь сказать, что с тобой происходит?
Люба молчала, боясь разреветься. Он спрашивал её ещё и ещё, но она по-прежнему молчала.
- Ну вот и попрощались перед отпуском, да? - усмехнулся он и устало добавил: - Ладно, съезди развейся, успокой нервы, может, разлука пойдёт на пользу… Увидим, когда встретимся вновь.
На том они и расстались. Люба не находила себе места. Как же ей быть? С одной стороны Толик — нелюбимый, но надёжный и, судя по всему, верный, с другой стороны Олег — любимый до сноса головы, но с абсолютно непонятными перспективами и хорошей порцией эгоизма. И она, Люба - запутавшаяся, растерянная и глубоко несчастная в своей любви-нелюбви.
В таком настроении она и отправилась в отпуск с мужем и дочерью. Вначале они заехали в Тюмень, чтобы увидеться с Вадимом, заодно посмотреть, как устроились Николай с семьёй, и поздравить Жанну с Леонидом, а также молодых родителей с рождением маленького Серёженьки, а лишь потом улетели к морю. Вадим, как и предполагал Анатолий, ехать с ними отказался. Он с друзьями планировал недельную поездку в Питер чуть позже, а пока работал, чтобы пополнить свой бюджет, отказавшись взять у матери хоть какие-то деньги.
- Сынок, какой же ты у меня серьёзный и самостоятельный! - сказала она, гордясь взрослым сыном.
- Мамочка, вот когда я получу диплом, то наверняка смогу и тебя обеспечивать! - пообещал он, глядя в повлажневшие материны глаза. – Работы по моему профилю завались, выбирай – не ленись… Ух ты, стихами заговорил! – рассмеялся он.
Люба считала, что с детьми ей бесконечно повезло, они очень любили мать, впрочем, как и она их.
Похоже, что отдыху в этом году была рада только Лена. Она от души наслаждалась морем, солнцем, прогулками по южному городку, завела новых друзей и весело проводила с ними дни на пляже и в развлечениях, которые ей разрешалось посещать. Девушка была счастлива, в отличие от взрослых.
Люба с мужем всё больше молчали, а если и обсуждали что-то, то почти всегда при этом доходило до ссор. Олег звонил ей пару раз. Звонки оказались очень удачными, потому что Люба в этот момент оказывалась одна и смогла спокойно ему ответить. Правда, оба раза разговор получился несколько натянутым и не доставил удовольствия ни одному из них. То ли энергия неласкового расставания всё ещё довлела над ними, то ли Любин страх быть разоблачённой в супружеской измене был достаточно силён, а может, ещё что-то способствовало этому, но оба уже не замирали от приятных предчувствий, а обменивались обыденными фразами, вовсе не похожими на те, которые были в самом начале их романа.
А ещё Люба удивлялась тому, что Анатолий стал гораздо меньше её ревновать, хотя казалось бы, уж здесь-то поводов для этого предостаточно, чего стоит открытая одежда на пляже и посторонние мужские взгляды, в том числе и явно оценивающие. Это обстоятельство заставило её задуматься о причинах такого поведения мужа, но так и не навело ни на одну, более-менее убедительную мысль.
Две недели, обозначенные сроком путёвки, тянулись для Любы бесконечно долго, она с трудом дождалась окончания курортного удовольствия, лишь тогда впервые за всё время пребывания здесь проявив радостные эмоции.
Они заехали на пару дней к её родителям, а потом улетели в свой город. Олег к тому времени уже уехал. Она об этом знала, так как он назвал Любе день своего отъезда. Несмотря на то, что Любаша скучала и даже очень, она была рада этой передышке, потому что так чувствовала себя свободней и была уверена, что ей удастся собраться с мыслями.
А они, вымучив её своей интенсивностью, давали надежду, что Олег, разведясь с женой, непременно предложит ей руку и сердце, но и пугали тем, что тогда ей придётся уже определиться и рассказать всё Толе, тоже предложив ему развестись. Но поскольку это было дело не завтрашнего дня, Люба трусливо отмахнулась на время от всех настойчиво свербящих дум, почувствовав облегчение от отсрочки важных событий в своей жизни.