И УНЕСЕТ ТЕПЛЫЙ ВЕТЕР ХОЛОДНЫЙ НАШ СОН
Криос не терял надежды отыскать способ утолить голод Тэмми на сто процентов: он он то добавлял в емкость с добытой кровью несколько капель своей слюны, стремясь сохранить улетучивающуюся как аммиак из открытой колбочки энергию, притаскивал жертв прямо в квартиру и выкачивал blood специально купленным насосом в огромное ведро. Его крайне удручало нежелание супруга совершать жатву собственными руками, а я просто наслаждался царящей в нашем клане идиллией и не мог припомнить, когда чувствовал себя настолько счастливым, однако наш славный мальчик, придерживающийся определенных принципов и предпочитающий ловить залетевших в окно мух и затем выпускать, не причинив назойливым тварям ни малейшего вреда, удивил нас, потеряв самообладание из-за пустяка, лишний раз доказав, как сильны обуревающие его страсти. В чудесный, немного пасмурный апрельский денечек, в период цветения абрикосов и вишен, усыпающих аллеи белоснежными лепестками, кружащимися в воздухе бестолковыми мотыльками и распространяя на километры терпковато-пряный аромат пыльцы, мы втроем вышли на променад в недавно открывшийся парк аттракционов с целью сменить обстановку и вспомнить, как выглядит мир, оживленно гомонящий в предвкушении леты, омытого майскими грозами: несколько недель кряду мы практически не покидали bedroom, наверстывая упущенное: Сноуден не подпускал к себе никого несколько десятков лет и хранил верность своему первому бойфренду, хотя сразу после трансформации планировал тусоваться в барах и снимать кого попало, моя личная жизнь до обретения бессмертия также интенсивностью не отличалась, и если не считать сделки с продюсером-содомитом и отношений с Джессом, можно, в общем-то, смело заявить, что Амбиорикс Калленберг влачил жалкое существование бобылем и не рассчитывал на смену социального статуса в ближайшее время, ну а Линкольн, практиковавший в основном беспорядочные связи с посетителями «Hasta la vista», делал это без особого рвения, так что нам потребовалось чуть больше месяца, чтобы успокоиться и перестать набрасываться друг на друга как озабоченные подростки, предварительно нахлебавшиеся пойла, смешанного с афродизиаками. Криос, самый непросвещенный в искусстве любви, дивился неисчерпаемым фантазиям, приходившим на ум мне, перечитавшему около сотни весьма недурно написанных фанфиков, в которых один из героев являлся проститутом, и автор, не стесняясь в выражениях, описывал практически все сцены соития с клиентами, порой злоупотребляя клишированным «он придушил эту маленькую шлюшку, и тот забился в конвульсиях, точно выброшенная на берег рыба», рычал, что мы грязные извращенцы и с коварной улыбкой искусителя стягивал с себя халат, чтобы опробовать с Тэмом описанную мной позу, а я мысленно благодарил свою агентшу за рекомендацию оснастить апартаменты звукоизоляцией, ибо жильцы многоэтажек в сообществах часто жаловались на скачущих горными козами детей и неуемных любителей пошуршать мебелью с утреца, так что наши истошные визги не слышал никто, и мы, не сдерживаясь, выражали свои восторги бурно, кричали громче табуна бизонов, мчащихся на водопой, и когда thoughts о том, что впереди у нас целая вечность, and pleasure можно растянуть на века укоренилась in our minds, мы выходили на прогулочки, параллельно высматривая злоумышленников в толпе и как-то выхватили пятилетнюю малявку из лап обнаглевшего педофила, заманившего little girl в свой внедорожник обещанием подарить куклу и кулек конфет с кокосовой начинкой. Передав хнычущую кроху чуть не рехнувшейся от беспокойства няне, заболтавшейся по телефону и упустившей подопечную из поля зрения, мы запомнили номерной знак автомобиля, и как только пришло время утолить жажду, Сноуден виртуозно избавил столицу Северной Гомерики от еще одного ублюдка. Небо цвета молока раскинулось над прихорашивающимися деревьями, у киоска торговца сладкой ватой выстроилась внушительная очередь, два школьника перебрасывали из рук в руки пестрый мяч, заливаясь веселым гоготом, полуторагодовалый карапуз, уронивший свое пирожное со взбитыми сливками, отчаянно разрыдался, и сердобольный Линкольн метнулся за угол, дабы купить новую порцию лакомства расстроенному дитятке. Несколько серебристых шаров, выпущенных нарочно, взмыли ввысь, поблескивая в лучах слепого солнца, месторасположение которого человеку определить было трудно, ибо облачное одеяло, нависшее над мегаполисом плотной пеленой, рассеивало его свет, какие-то блогеры, выставив перед собой айфоны, нарезали круги возле фонтана с возвышающейся в центре Марни Морион из мрамора и комментировали все происходящее, четко проговаривая каждый слог, - в общем, nothing foretold troubles в тот прекрасный полдень, несомненно, заслуживающий отдельного места в бесконечно милой сердцу жестяной баночке из-под сдобного печенья, используемой в качестве копилки приятных воспоминаний и хранящей в позвякивающем нутре билеты на легендарный мюзикл «Кошки», полароидные фотоснимки, выцветшие по краям и утратившие четкость, старательно разглаженную утюгом обертку от шоколадки, на которой красовался симпатичный медвежонок, поразивший воображение с первого взгляда, найденный на пляже камешек идеальной формы с симметричной дырочкой посередине, картонные фишки, привезенные из поездки в Эвропу монетки с профилем королевы, газетную вырезку со статьей об Ар Джее Форрамском, его супруге Асмодее и их прелестной дочурке, мамин оловянный браслет со сломанной застежкой и много прочего барахла, ценного лишь для собирателя благодаря крепящимся к ним fragments of life, и я ни на йоту не сомневался, что thousand years later возжелаю проиграть this beautiful spring day, восстановив все подробности - от обтягивающей торс Тэмми кофточки до покоящейся на моем бедре ладони Криоса, задумчиво выдыхающего сизый дым, уставившегося вдаль, погруженного, como siempre, в думы, невыносимо прекрасного в своей неизменной водолазке и старомодных белых брюках, опоясанных коричневым ремнем, пряжка которого привлекала внимание замысловатостью вензеля. Линкольн, всучив крикуну new cake, отказался брать с матери ребенка деньги и, отвесив вежливый полупоклон, подошел к нам и вопросительно кивнул. Он постепенно терял силы и передвигался не слишком быстро, поэтому я, приобняв Сноудена, поднялся и принялся озираться в поисках кого-то с подходящей аурой, а прильнувший ко мне юноша потащил нас в сторону главных ворот, уверяя, что продержится еще часов шестнадцать, и нас, увлеченно споривших, застал Тобин, узнавший меня несмотря на то, что я напялил медицинскую маску и бросающую тень on my face кепку.
- Одного трахаля тебе уже мало, да? - процедил мой бывший, смерив презрительным sight меня и моих спутников. - Отдаешься одновременно двум, или вы составляете график, и они имеют тебя по расписанию?
Джесс почти не изменился: та же ехидная ухмылка on the lips, которые я когда-то лобызал, жестокость, полыхнувшая в карих глазах, некогда взиравших на собеседника с добротой, распушенные специальным гелем брови, разве что стрижка стала другой - вместо торчащих во все стороны светло-коричневых прядей коротко выстриженный затылок и прикрывающая половину лба челка, обсыпанная глиттером. Я был более чем убежден, что, встреться мы случайно, он просто проскользнет мимо, окатив меня взглядом, полным ледяного равнодушия, but this man, видимо, все еще злился на Амбио за то, что тот скрывал от него постыдные детали из своей биографии и захотел выразить неудовольствие в достаточно агрессивной форме. Растерявшись, я, не желая раздувать конфликт, решил просто уйти, потому что разочарование в близком некогда человеке достигло такого апогея, что я просто не желал оскорблять какое-либо животное, обозвав Тобина «свинтусом», «петухом» или «ослом», - мне (без преувеличения) сделалось тошно от мысли, что его мерзкая энергия окутает мое тело неоново-алым сиянием, - наконец-то я на собственной шкуре испытал ощущения, бурлившие недавно в душе Криоса, попросившего меня разобраться с сукой Ганимедом вместо него. Впервые за три с половиной месяца мой желудок скрутил супермощный спазм, и я, скривившись от отвращения, осознал, как сильно заблуждался, доверив corazon столь мелочному куску мусора. Сжимавшие сигарету пальцы Сноудена затрепетали от злости и негодования, ноздри воинственно расширились, на лбу запульсировала фиолетово-лиловая венка, а чуть ниже скул выступили желваки, выдавая крайнюю степень агрессии и делая его - what am I thinking about? - неимоверно сексапильным. Он уже сделал шаг, намереваясь вернуть должок, но сорвавшийся вдруг с места Тэм, опередив Криоса, преодолел разделявшие нас и скандалиста сантиметры, сделал несколько плавных движений, точно собирался станцевать танго и, привстав на носочки, потянулся к шее отпрянувшего от парня Тобина и, оскалившись, разорвал зубами тонкую кожицу, крепко зафиксировав с помощью fingers запястья молодого человека, не позволяя ему трепыхаться. Колени Джесси подогнулись, он жалобно замычал, веки его сомкнулись, хватка ослабла, и секунды четыре спустя ватага старшеклассниц, промчавшихся мимо на гироскутерах, развеяла останки son of bitch, а пошатывающийся от вскруживших голову feelings, усилившихся в разы, ошеломленный собственной смелостью, наш храбрец вскинул было кисть, чтобы вытереть с подбородка несколько капель, однако Сноуден, подхватив его под мышки, притянул к себе и впился в губы, жадно слизывая остатки крови, и юноша, задрожав от восторга, прикрыл глаза, позволяя Криосу вести, а я, не смея не поддаться соблазну, вклинился, увлекая супругов в full of passion triple kiss, терзал поцелуями то одного, то другого, и ставший четвертым wind, обдувая нас струями теплого воздуха, взметнул распущенные волосы Сноудена, которые плотной вуалью опутали нас со всех сторон, скрывая от любопытных eyes праздношатающейся детворы.
- Вот это поворот, - хихикнул я, просовывая hands под одежды моих красавчиков и поглаживая их напрягшиеся животы. - Линкольн finally showed us his pretty teeth!
В ту ночь я, поведав Криосу о том, что в качестве актива пылкий ниппонец ничем не уступает нам обоим, предложил довести Тэмми до изнеможения, раз он наконец-то открыл для себя всю прелесть being of vampire, и не привыкшему к подобному положению дел fellow пришлось удовлетворять нас all the night, пока мы не разрешили ему кончить on our faces, и не успел Сноуден стереть переливающиеся like rainbows капельки полотенцем, sweet boy заполз под плед и моментально вырубился, а мы, переместившись на кухню, встретили рассвет on the windowsill, счастливые оттого, что третий член нашей крошечной семьи, самый младший и самый ранимый, вкусил очарование вампирского бытия и понял, что тотальное насыщение дарует не только speed, strength and agility, но и увеличивает сенсорность восприятия всех органов чувств, в особенности осязания, а следовательно, кайф от прикосновений возрастает, как и выносливость, позволяя заниматься сексом несколько часов подряд, смакуя каждую минуту единения с возлюбленными.
Пять лет пролетели незаметно: каждые четыре месяца мы путешествовали, but пока Линкольн не закончил университет, нам приходилось возвращаться в шумный мегаполис, с сожалением покидая тропические джунгли Монтеаудио и гостеприимно-жарки Скай-Фло, кишащий гангстерами, составляющими восемьдесят процентов нашего рациона, и хотя Тэм предлагал разделиться, ни я, ни Криос не были готовы оставлять нашего трепетно-нежного милашку в Нью-Моргксе, потому что, пусть и неравноценно, но мы обожали его - каждый по-своему, and without him любая, даже самая тесная кровать казалась пустынным островом, поскольку мы приучились засыпать, сплетаясь в уютный клубок локтей и коленей, чтобы полностью размыть boundaries, утратить ощущение собственной идентичности и я вздрагивал в эйфории, когда подушечки пальцев Сноудена скользили по прессу Линкольна, словно его нервные окончания пересылали импульсы моему мозгу, и я мог познать весь спектр эмоций of my husbands, будто являлся эмпатом. Об актере по имени Амбиорикс Калленберг забыли быстрее, чем предсказывала Лиситея, - спустя год и четыре месяца мой светлый образ померк окончательно и бесповоротно, и на красных ковровых дорожках вовсю позировали новые звездочки, не менее талантливые, достойные почестей и славы, приложившие немало усилий, чтобы протиснуться в узкие ворота шоу-бизнеса, but, к сожалению, среди медийных личностей имелось немало сволочуг, злоупотреблявших своими полномочиями: как-то методично взламывая аккаунты в социальных сетях, Тэмми обнаружил загруженную в архив некоей Глэдис Макнелли диктофонную запись, свидетельствующую о том, что набирающий популярность Ахиллес Куинси, зарекомендовавший себя как весьма посредственного лицедея, умеющего более-менее убедительно отыгрывать один и тот же типаж, органично вписывающийся в дешманские комедии и лишенные логики боевики и не тянущего драматических персонажей абсолютно ввиду эмоционального диапазона как у зубочистки, подбивал клинья к своей ассистентке Бритни Даррелл, а поскольку отказ «диеты» пробудил у Тэмми невероятные способности к угадыванию будущего (все его прогнозы сбывались с пугающей точностью), он незамедлительно создал профиль в «Финдере», загрузил туда несколько фотографий Криоса и устроил все так, чтобы созданная им анкеточка попалась сестрице Хилли как можно раньше, объяснив, что предчувствия его не обманывают, и мисс Куинси намного опаснее и изворотливее, чем ее полудурочный брат, являющийся, по большому счету, лишь марионеткой in sister’s arms. Покрутившись возле офиса молодой особы, я подтвердил опасения нашего пророка, - аура этой дамочки сверкала как сбросившая оболочку Бетельгейзе, сигнализируя о том, что Виксария не белая и пушистая кошечка, а способная на подлость мерзавка, однако все наши старания прошли прахом, и когда Сноуден договорился с ней о встрече, госпожа Даррелл была уже мертва - изворотливая бизнесвумен отравила угрожающую репутации и финансовому благополучию бедняжку, подвергшуюся изнасилованию во время исполнения служебных обязанностей, так что предотвратить убийство мы, увы, не сумели, однако Линкольн перегрыз глотку вернувшемуся из Лос-Демоньоса ушлепку в два счета, и все старания Викси оказались слитыми в унитаз: немаленькое состояние мистера и мисс Куинси мы присвоили себе, перечислив двадцать процентов в различные благотворительные организации, а освободившуюся «нишу» занял другой актер, блестяще исполнивший роль двойного агента в фильме, который проспонсировала самонадеянная Виксария, рассчитывая, что надругавшийся над ассистенткой Ахиллес добьется всеобщего признания и затмит своими кривляниями гениального маэстро Джонатана Драйдена.
Как только самый очаровательный member of our small family получил диплом об окончании высшего учебного заведения, вызвав у нас чуть ли не отеческую гордость за любимого вампиренка, Криос проинформировал, что накопленные за пятьдесят лет излишки энергии потребуют от нас принятия определенных decision: разблокируется и станет доступна опция измениться до неузнаваемости, обзавестись новыми документами и начать все с нуля в Иудалии, Южной Гомерике, Эйсландии или Аодалии, - сам Сноуден успел остановить начавшуюся внезапно метаморфозу, затронувшую его кисти (так вот почему his palms and fingers отличались чрезвычайной изящностью), но спустя определенный период механизм запустится вновь, посему мы должны морально подготовиться к этому непростому, но крайне занимательному этапчику. По истечении полувека, переждав ядерную зиму в шикарно оборудованном бункере, приобретенном задолго до того, как дочурка элозийского диктатора нажала на red button, вызвав Армагеддон, мы, выбравшись на поверхность в числе первых, заперлись в заброшенном коттедже, построенном каким-то отшельником и разбрелись по комнатам, охваченные волнением и любопытством. Криос объяснил, что our bodies могут трансформироваться кардинально или незначительно - в зависимости от наших пожеланий, поелику было очень важно сохранять невозмутимость, дабы полностью контролировать нелегкий процесс и остаться довольным конечным результатом. Я решил оставить рост и цвет волос прежними, поскольку не представлял себя ни миниатюрным шатеном, ни пухлощеким парнишей с веснушчатой переносицей. Слегка уменьшив объемы мышц, я сделался чуть более худощавым блондином с голубыми глазами и миловидными чертами лица; Тэмми же, всегда хотевший стать эвропейцем, раздобыл черно-белую фотографию жившего когда-то давно в Глиттершире Кристиана Доджсона, скончавшегося в юном возрасте при загадочных обстоятельствах и превратился в похожего на высеченного из фарфора бриттанца с изумляющими синевой очами и глянцево поблескивающими волосами, разделенными на ровный пробор, но невзирая на new face в его облике легко угадывался прежний Линкольн: та же астеничность чресел, dark hair, округлые ягодицы со знакомыми мне ямочками, длиннющие конечности и застенчивая улыбка, а вот Сноуден изменился так, что признать в мулате с косой саженью в плечах, шрамом над верхней губой, янтарной радужкой и белоснежными локонами, ниспадающими коротким каскадом на плечи и заканчивающимися в районе обтянутых смуглой кожей ключиц можно было по бриллиантящейся ауре и тлеющей между средним и указательным пальцем сигарете. Стесняться после миллионов сотен ночей, проведенных в объятиях друг друга мы посчитали неуместным и собрались в богато обставленной living room нагими, с веселым удивлением переглядываясь. Зацикленная на чернокожих рэперах Кэтти-Мэрри не лукавила: фаллос представителей расы with black skin отличался внушительным размером, так что совсем скоро нам с лже-Кристианом предстоит шуточная битва за право первым оседлать этого горячего жеребца и ощутить inside его удлинившийся от возбуждения пенис.
Еще не осевшие на поверхность планеты частички пыли, препятствуя попаданию sunlight на Эмблу и нагреву атмосферы, и мы, конспирируясь, передвигались в защищающих от холода резиновых костюмах со шлемами, снабженными респираторными устройствами, и в суровой реальности постапокалипсиса людям катастрофически не хватало еды и тепла, а самолеты, геликоптеры и дирижабли перестали рассекать небесную даль, но мы планировали доплыть до Аодалии на яхте, последовав примеру Айрин Мориарти, бежавшей из штатов после того, как ее личность раскрыла полиция, смекнув, кем на самом деле является приемная дочь Тамары Ромэни. Я не шибко огорчался из-за перспективы оставить родину и осесть в деревушке на берегу Пангейского океана, - напыщенный Нью-Моргкс выбешивал Амбио Калленберга еще в бытность им человеком в основном потому, что гомериканцы никогда не указывали окончательную цену в супермаркетах, и к тому же даже в самых отстойных забегаловках обязывали оставлять чаевые, и ладно бы, если подобная политика использовалась в ресторанах, грех не сунуть франтоватому метрдотелю немного мелких купюр за эстетику накрахмаленных скатертей и красиво отражающие свет ламп фужеры, но приобретая, блин, гребаный стакан капуччино в «Star Ducks» за сорок баксиков, я должен был добавить сверху пять-десять таллеров «за улыбку», и поскольку мои верные спутники также к main city of Homerica особой симпатии не питали, недельки через две мы очутимся на другом континенте, купим за бесценок просторный особнячок, разнообразим досуг серфингом и узнаем наконец, так ли крут sex on the beach, в честь которого назвали лонг дринк из персикового шнапса, апельсинового сока и водки. Парадокс: в юности я жаждал признания, воображал себя супергероем, стремился достичь неимовернейших высот, а теперь рад, что тяготящая shoulders популярность рассеялась like pale fog under sunrise, и поскольку у меня теперь есть Тэмми и Криос, необходимость в овациях пропала, вдобавок vampire’s venom укрепил не только skin and heart, но также научил сердце вмещать любовь к двум потрясающим мужчинам одновременно, не терзаться размышлениями о будущем, заколотить створки, ведущие в прошлое, и плевать, что people утратили покой и в панике пророчат приближение судного деня, - коль мы погибнем, стискивая друг друга в объятиях, я не поддамся истерике и достойно встречу death of the world with my amazing husbands.