Аннотация: Молодой человек в попытке исцелить свою странную болезнь отправляется к таинственному лекарю в чаще леса, где открывает жуткие тайны, самое место которым в закрытых, лишенных света комнатах, куда не вздумает заглянуть впечатлительный исследователь.
P.S. Прошу, слишком впечатлительных людей не читать эту повесть.
Глава 1
Дом в лесу
Более стоит боятся человека уподобившего зверю, нежели животного подражающего людям. Нас пугают животные держащие вилку, носящие одежды или повторяющие слова человеческой речи. Возможно, этот страх исходит из неизвестности куда может это привезти, ведь больше всего человек боится неизведанного. Однако нам известны пределы мышления животных, поэтому страх этот абсурден. В противоположность, никто не знает границ ума человека и неизвестно куда может завлечь его больная фантазия, если он сбросит путы морали, откажется от всех правил и законов подобно зверю. Воистину человеческий ум и фантазия безграничны и лишь мы сами способны начертить им определенные расплывчатые границы, запереть в клетку допустимого и достижимого. Границы дозволенного определяет общество, но следовать им наш выбор. Взять меня, я с детства обладал чересчур богатым воображением, иногда казалось будто возникающие в моем воображении чудовища способны выйти за его пределы, материализоваться, обрести форму, собственную волю и навредить мне. Боясь выглядеть в глазах людей ненормальными, а то еще хуже потерять единственного сына в палатах сумасшедших домов, мои родители не распространялись о моем недуге. Вместо этого они водили меня к всяческим знахарям, ведуньям, целителям пытаясь излечить мою болезнь в обход традиционной медицине. Быть может по этой причине я никогда не верил врачам, не ходил в клиники и даже обычные болезни, какими болеют большинства, лечил при помощи народных методов. Со временем я сумел совладать со своим бурным воображением, оставив чудищ спать под кроватями и скучать в шкафах, все меньше и меньше бужа моих бедных родителей ночными криками. Возможно бесконечные походы по гадалкам и колдунам заимело эффект, возможно, как было обещано, сработали тайные заговоры и горькие настойки из неведомо чего, но не исключено, что я сам сумел обуздать собственные фантазии. Однако как бы сознательно не контролировал собственные мысли, подсознание жило собственной жизнью, а жизнь у него была крайне бурная. Каждую ночь она отправляла в мои сны кошмарных монстров и страшные видения, безумные, сюрреалистичные, но кажущиеся такими реальными. По этой причине я, недавно разузнав об одном странном старце, решил наведать его, обретя призрачную надежду, что именно он сумеет помочь зажить спокойной и счастливой жизнью.
Выжимая газ своего мотоцикла, я всё больше углублялся в лес. И несколько раз не туда свернув, обманутый однообразными лесными развилками, мне все таки удалось найти верный путь. По крайней мере, тонкий столб дыма поднимающегося вдалеке означал присутствие людей. О наличии полноценного поселения не приходилось думать, ибо поблизости не было ни рек, ни иных водоёмов. В таких непреступных местах часто селятся одинокие отшельники, дабы насладиться уединенной жизнью в дали от шумных городов и толп людей. Покой одного из которых я намеревался нарушить. Одни из обрывчатых и неподтвержденных слухов рассказывали будто он колдун, что в дали от праздных глаз занимается черной магией. Другие утверждают, что видный ученый, на закате жизни решивший уединиться, чтобы в тишине и спокойствии продолжить свои исследования. А третьи признаются будто не знают кто он на самом деле и знать не хотят. Но все уверены в одном – тот не любит гостей и не хочет чтобы к нему приезжали. В качестве довода старый затворник приводит, что люди часто пропадают в тех темных лесах, а винят во всем этом его, беспокоя назойливыми расспросами. Однако ни одни россказни не могли разубедить меня.
Добрался я только под вечер. Вечерело, по темно-голубому небу исполосованному оранжевыми линиями было видно, что солнце вот вот скатится за горизонт. На небольшой лужайке уютно расположился дом. Каменный цоколь приподнимался довольно высоко над землей, достаточной, чтобы предположить наличие жилого этажа в подвале, однако с этой стороны какие-либо окна или двери отсутствовали, возможно они были с задней стороны, по крайней мере на эту мысль наводила уходящая назад небольшая тропинка. Подобный солидный цоколь внушал чувство безопасности, ибо благодаря ему дом казался более не преступным. По мне, такое чувство было не лишним в окружении темного леса в котором полно диких зверей, не считая кишащих в тени надуманных чудовищ. В самом доме сооруженном из темного сруба, находилось всего лишь два окна и то, выходившие на север, что довольно таки странно, ибо окна практически всегда располагают с южной стороны, дабы в помещение попадало как можно больше света. К двери вела довольно таки грубая лестница с массивными ступеньками.
Топлива в баке оставалось чуть меньше половины, чего должно было хватить на обратный путь. Разумеется, если я вновь не заблужусь. Однако осознание, что у меня есть путь к спасению успокаивало, ведь старик мог меня и не пустить. Такое можно было ожидать, ибо люди живущие одни слишком долго начинают сильно дорожить собственным уединением. На самый крайний случай, скажем если на меня накинется зверь, у меня имелся небольшой пятизарядный револьвер, которому имелось ещё четыре патрона в запасе, помимо снаряженной полной обоймы. Этот пистолет я приобрел совсем недавно для самозащиты в одном черном рынке, ибо чаще обычно приходилось ходить в темное время суток, к тому же, было пару случаев после которых убедился в необходимости пистолета. По правде говоря, у меня в планах было приехать сюда днем, а не под вечер. Однако при всем желании опоздал, из-за некоторых обстоятельств и моего не умения рассчитывать время по неопытности в силу юных лет. Но делать было нечего и я, прислонив свой мотоцикл к дому, поднялся по лестнице и громко постучал три раза.
На мои стуки никто не отозвался и я постучался еще раз. Во второй раз послышались едва уловимый шум, кто-то засуетился в дальней комнате. Звуки напоминающие перекладывание инструментов или оборудования, перетаскивание предметов, свидетельствовало, что я побеспокоил хозяина во время какой-то работы. Затем послышались скрипящие шаги, неспешные, но тяжелые, которые подошли к двери по другую сторону. Наконец, немного повозившись с задвижкой он отворил дверь, при этом не спросив кто пришел, что немного меня удивило, ибо неизвестно кто может заявится к тебе. Разумеется, звери стучать не умеют, но не исключено что к тебе забредет беглый преступник или какой-нибудь сумасшедший, а надеется тебе ненакого, от чего излишняя осторожность должна была быть само собой разумеющейся вещью для обитателя такой глуши. Однако уже вид человека стоящего в дверном проеме ответил на мающийся в голове вопрос. В нем было не меньше двух метров, что вдобавок с широченными плечами и тучным тело должно было внушить ему уверенность в собственных силах и не боятся ни одной твари, сколько бы у него не было ног. Однако, наличие длинной курчавой бороды и неспешной стариковской походки вынуждало больше уважать, нежели боятся этого воистину внушительного человека. Хозяин оценил меня испытывающим взглядом и поприветствовав, поинтересовался что я делаю так далеко от больших дорог и хоженых троп. Я в свою очередь представился, а затем извинился за беспокойство такого почтенного пожилого человека в столь поздний час и добавил, что причину моего визита не объяснить стоя у двери. Он очень быстро уловил мой намек и произнес:
- Да, разумеется, проходите молодой человек и прошу извинить за мои расспросы. В таких глухих местах осторожность не помешает, неизвестно, кого встретишь в этих лесах.
У него была крайне странная манера разговаривать, его челюсти не двигались, а губы практически не шевелились, от чего разговаривал крайне тихо, однако громкости голоса было достаточно, чтобы расслышать и разобрать слова. Мне не хотелось придираться из-за ткой подобной мелочи к тому, кто оказался столь гостеприимен к совершенно чужому человеку. Быть может, он всего лишь стеснялся демонстрировать отсутствие зубов и поэтому разговаривал подобным образом. Хотя, по мне, в таком возрасте не стоит стыдитьсяя таких вещей. Помимо едва уловимого заглатывания концов слов, в речи слышались звучания, явно указывающие на дефекты зубов. Возможно, уловив недоумение на моем лице или решившись предупредить заранее он произнес:
- Прошу вас простить за то что не разговариваю полностью открыв рот и четко произнося слова, как подобает настоящему мужчине. Видите ли, последние три дня у меня ужасно разболелись десны. Честно признаться невыносимую боль я глушу лишь благодаря разжёвыванию особых целебных трав, которые собираю собственноручно. Я увлекаюсь сбором и изучением лекарственных растений, а отдаленность этого места позволяет находить их без проблем, даже те которые в иных краях давно истреблены бесконтрольным сбором. Однако, конкретно эти травы могут заглушить лишь боль, но не запах. Поэтому прошу вас не судите слишком строго. Но смею заверить как только мы зайдем я окурю гостиную благовониями, дабы вам было комфортнее.
Дом изнутри казался намного меньше, нежели снаружи. Приятного в этой убогой избе было мало, а вот старого наоборот, очень много. Справа стояла примитивная печь, с почерневшей топкой. По другую сторону от нее располагалась лежанка, на которой валялись старые тряпки и овечья шкура в качестве подстилки. Слева стойка и шкафчик с кухонными принадлежностями, а рядом стол со стулом. В левом дальнем углу стояло грубо изготовленное кресло, позади которого виднелось занавешенный дверной проем, как понимаю вход в подвал. Возле кресла небольшая тумба, а рядом на стене маленькая полка с книгами, переплет на которых давно стерся. Сзади находилась еще комната, точного назначения которого мне было не известно, быть может кабинет или спальня, хотя судя по висевшем на его стенах сушеным растениям та комната скорее была кладовкой.
Старик сначала любезно усадил меня в кресло, которое оказалось удивительно удобным, не смотря на невзрачный вид. Затем поковырялся в дальнем правом углу и достал пучок трав, связанных в тугую скрутку, поджег один конец и положил в глиняную чашу на тумбу рядом со мной. Приятный, мягкий аромат благоухающих трав быстро наполнил небольшую комнату. По правде говоря запах этих растений был чуть ли не гипнотизирующим, ибо я всем телом прочувствовал ка он наполняет меня умиротворением, даря душевный покой и клоня в сон. Я бы наверное прямо в тот момент и заснул, не вынуди себя бодрствовать против сладкого желания задремать. Хозяин дома тоже кажись почувствовал то же самое, ибо молчал, уставившись в одну точку. Но через пару минут взглянув на меня, поинтересовался на счет причин моего визита.
Первым делом поблагодарив добродушного старца за столь большое радушие, я поведал ему свою историю, об недуге преследующий меня с самого детства. Рассказал как мне чудилось всякое, пока не вступив во взрослую жизнь не обрел контроль над своими галлюцинациями. И о том, что долго ищу способов полностью излечиться, так как ночные кошмары не дают нормально высыпаться, а из-за осадка возникающего после беспокойного сна редко бываю в хорошем настроении. Многое и сказал по счет того где и как безрезультатно пытались меня вылечить. Не забыл и упомянуть, что моей болезни есть и положительная сторона. Главное из которых невероятно хорошая интуиция, граничащая с предвиденьем, не раз выручавшая меня в жизни.
Одна из первых историй произошло в детстве, когда еще был совсем ребенком. Я и несколько моих приятелей захотели посмотреть на то как трогается лед. Была ранняя весна и уже несколько дней стоял оттепель, на склонах холмов снег почти растаял и начал подтаивать даже в самых глубоких ущельях. Тонкие струйки талой воды выжатые из рыхлого снега весенним солнцем, спеша объединялись в холодные прозрачные ручейки, стекающие в реки из крутых берегов протяженного русла, медленно и постепенно наполняя реку силой. Трое из мальчишек решили спуститься ближе к воде, однако я, настороженный непонятно откуда взявшимся чувством тревоги, отказался пойти за ними, за что был назван трусом и оставлен в одиночестве издалека лицезреть на плачущие берега, к моему счастью, как потом оказалось. Через пару минут я стоял оцепеневший от ужаса пораженный силой стихии и смотрел как разъярённая река, неостановимая в своей ярости, смывает моих троих друзей. Их нашли вниз по течению в грязной холодной воде. Река пронесла их несколько километров, пока не потеряла изрядную долю своего напора в широкой части русла.
Другой случай. Я баловался в заброшенной стройке с соседним мальчишкой. Мы мнили себя исследователями древних руин, коим м казались эти наполовину разрушенные давным-давно заброшенные постройки, и намеревались обшарить каждый угол этих таинственных развалин. И в самый последний момент, когда уже захотел перейти через бетонное перекрытие, в голову вновь ударило чувство надвигающей опасности, вынудивший немедленно остановиться и подготовиться встретить грозящую угрозу. Немного придя в себя я решил бросить большой блок на перекрытие по которому хотел перейти. Под тяжестью брошенного камня, плита треснула прямо по середине и провалилась глубоко вниз. На дне ямы, как частокол в волчьей яме торчали сотни прутьев арматуры из не доделанной части фундамента. Если бы не мое предчувствие, то был бы тогда нанизан на те ржавые прутья, словно глупое дикое животное, попавшее в банальную ловушку.
Или совсем недавно, когда допоздна засиделся в баре, случился конфликт с одним подвыпившим мужчиной, который грозился перейти в драку. Я случайно задел его плечом, на что тот среагировал крайне агрессивно. Никакие извинения и обещания компенсировать причиненное неудобство никак не помогли успокоить его. И как бы не старался уладить всё миром, ничего не получилось. Теперь я думаю, что он намеренно искал с кем бы сцепиться, по неведомым мне причинам. В конце концов, в ту злосчастную ночь, на меня накинулись ножом. Удар был слишком быстрым и неожиданным, чтобы как-то его увидеть и увернуться намеренно, лишь благодаря сверхъестественному чутью мне удалось уцелеть, за доле секунды до удара уклонившись и опрокинув противника на грязный пол проклятого бара. После этого нападавший убежал, обронив нож. Быть может испугавшись неожиданного отпора или потеряв эффект неожиданности.
Я поведал еще несколько подобных историй, а он внимательно слушал, впитывая каждое мое слово. Возбудившись собственным рассказом я лишь через некоторое время заметил, что от запаха благовоний, до этого даровавшие расслабление и умиротворение, разболелась голова. Поэтому договорив, вежливо попросил убрать эти травы. Тогда он встал, убрал дымящийся горшочек и положил вместо него старую масляную лампу. Уже начало темнеть и свет был как раз кстати. Затем старик сел и немного помолчав спросил:
- Вот вы сказали, что способны предвидеть опасность. Но ваши истории во многом схожи и имеют отношение только непосредственной опасности, которая способна вас убить и, не маловажно, в очень скором будущем. Более того, судя по вашим словам, вы предчувствовали угрозу, практически за миг до того как последует событие, после которого невозможно никак повлиять на будущее. Так скажем, когда остается последний шаг или доля секунды. То есть не послушай по упрямости или гордости собственную интуицию и беды не миновать. Или помедли чуточку и риск увернуться от удара оказывается ничтожным. Или быть может ваше предчувствие знает сколько вам понадобится времени на то, чтобы избежать опасности и срабатывает с небольшим запасом? Подобно как наши пальцы чувствуют жар до прикосновения к горячей поверхности.
Я ответил, что скорее всего так, ибо мне всегда хватало времени, чтобы увернутся от опасности. А что насчет гордости и того подобного, то после первого раза, когда увидел беспомощные тела друзей уносимые бурлящим потоком, я понял, что буду безоговорочно доверять своему чутью.
- Можно с величайшей осторожностью предположить, что тот кто дает вам такие крайне ценные подсказки, имеет во-первых разумом, так как обладает хорошим чувством времени, и могуществом, ибо способен предвидеть будущее. Повторюсь это всего лишь предположение, первое что пришло мне в голову, альтернативное объяснение намного страшнее. Но нам нужно выяснить причину вашей странной болезни, чтобы найти от него лекарство. Хотя как по мне для многих то, чем вы обладаете величайший дар, нежели проклятие. Как по мне так точно.
Но давайте будем следовать по твердой дороге фактов и не станем ступать на скользкую тропу догадок и домыслов. Прошу вас, расскажите мне вот что. Бывало ли так, что ваше предвиденье говорило об опасности не за мгновение до того как оно свершится, а за долго до него, за час или день. Скажем, не возникло ли чувство опасности когда пустились ко мне. В этих лесах запрещено охотиться, поэтому эти места изобилуют хищниками, для коих человек – самая легкая добыча. Вам наверное говорили, что немало людей пропало в здешних краях.
Последние слова он произнес иначе, чем говорил до этого, более выразительно, будто пытаясь намекнуть на что-то. В другом месте и от другого человека я бы счел это за предостережение или даже угрозу. Вообще он оживился, когда я начал говорить, тогда как до этого не показался столь словоохотливым. Иногда даже подавался вперед, не способный воспротивится инстинктивному чувству любопытства.
На его вопрос ответил, что заранее никогда не чувствую опасность и это мой дар, как он выразился, скорее чутье или интуиция, нежели предвиденье. И способностью видеть будущее, подобно древним прорицателям я не обладаю. Его заинтересованность этим побочным явлением моего заболевания стала утомлять, поэтому я намеревался переменить тему в выгодную мне сторону, вместо того, чтобы, как мне казалось, удовлетворять его собственное любопытство. Тем более, когда аромат благоволений выветрился я почувствовал запах гнилой плоти, от чего желание быстрее дойти до сути дела усилилось. Кажется запах тухлого мяса исходил из рта старика, чему способствовали его долгие расспросы, хоть он, как и до этого практически не раскрывал рта. Видимо слова, что его десны очень сильно воспалились были правдой.
Я сказал ему, что хотел бы перейти к сути разговора и если он знает решение моей проблемы, то поскорее найти его. Тот в свою очередь согласился, но перед тем как продолжить предложил мне перекусить, поговаривая, что я наверняка проголодался после долгой дороги. На старой закопчённой сковороде, который мне протянул, лежало парочка крупных кусков не дожаренного мяса, по его словам баранины. Я вежливо отказался, мне вовсе не хотелось получить отравление плохо приготовленным мясом, к тому же я приехал сюда не для то чтобы гоститься и угощаться. После чего он уселся и сказал, медленно погладив курчавую бороду, на которой серебряными нитями выступала проседь:
- Расскажите мне, что вам снится.
Но прежде чем успел произнести что-либо, услышал звук. Звук свидетельствующий о наличии ещё кого-то в этом доме.
Глава 2
Логово чудовища
Из комнаты в углу донесся негромкий звук, как если бы уронили небольшой предмет и немного протащили. Лёгкий холодок пробежался по моей спине, отдавшись неприятным ощущением в области затылка. После того как вопросительно глянул на хозяина, тот лишь жестом указал оставаться на месте и ушел в ту комнату, предупредив, что скоро придет. Как только он затворил за собой дверь, послышался тихий скрип, больше похожий на задвигаемую задвижку, нежели скрип дверных петель или чего-то подобного. Зачем ему надо было затворять дверь понятно – дабы не пустить меня. Однако по какой причине этого не желает делать, мне было неизвестно. В любом случае это его дом и право пускать или не пускать чужаков куда-либо решать ему. Но перед тем как он быстро затворил дверь, удалось разглядеть некоторые детали комнаты. В темной дверном проеме поблескивая от слабого света виднелись какие-то склянки, банки и тому подобное. Видимо это все таки был рабочий кабинет, а не кладовая.
Наконец старик вернулся и протирая руки старой тряпкой сказал:
- Если что-то подобное услышите – не пугайтесь. Дело в том, что я начал одну работу, когда вы постучались ко мне. Работу не терпящую отлагательств. Если отложить или нарушить процесс, качество полученного в конце продукта ухудшится, - произнес он вновь с той интонацией и выражением, которая больше походила на угрозу, но на этот раз в ней присутствовала какая-то примесь насмешки. И только на этот раз понял, что в такие моменты он выглядит немного жутко. Непривычно слышать такое от человека голос и мимика которого обычно ничего не выражает и напрочь лишена эмоций. Но я не особо заострил внимание на этом, в конце концов в каждом человеке можно углядеть свои странности, если хорошо приглядеться.
После того как он уселся, то попросил продолжить прерванный разговор, заверив, что опыты которые проводит в данный момент, не сильно отвлекут от разговора и беседа скорее всего закончится задолго до того, когда он будет вынужден уйти заканчивать работу.
И я поведал ему сны, сны которые неотличимы от реальности. Приходящие каждую ночь, словно проклятие и сковывающие мой разум до самого утра. Терзающие мой ум, как болезнь терзает тело, вытягивая из него жизнь, внушая страх перед сном и ночью. Переполняющие беспокойными мыслями за будущее и душевное здоровье.
В моих снах я будто снова и снова попадаю в иной мир, который более или менее статичен, насколько вообще возможны миры во снах. Он напоминает нашу реальность, вот только словно вывернутый наизнанку, с неуместными отростками, деталями, элементами, которые отсутствуют наяву. К примеру огромное строение посреди чисто поля; обросший черной густой растительностью мой дом; выросшие прямо из гнилых деревянных заборов конечности, головы, части тела зверей; дремучий лес с вековыми деревьями прямо посреди сада; маленький мутный пруд размером с лужу в самом центре улицы, в котором медленно плавают уродливые рыбы с покрытыми мхом черными спинами; огромная хижина мерзкого культа украшенная шкурами и костями, рядом с церковью. И всё это соседствует с вполне нормальными улицами и домами, иногда узнаваемыми, но часто абсолютно чуждыми моему взору. Отдельного упоминания стоят обитатели этого мира, вечно покрытого темными облаками, бледного и серого как в самый пасмурный день, самой унылой осени. Помимо умерших наяву людей, животных и даже сгоревших или разрушенных зданий, что нашли приют или отражение здесь, есть и те, которые лишь отдаленно напоминают существ подзвездного мира, мерзкие и злобные, будто искаженные и отраженные самыми изощренными кривыми зеркалами. Но также встречаются те кого ни увидишь нигде, те которых не выдумает ни один писатель, ни вообразит ни один художник. Те живут в тех местах, что наименее похожи на обыденные, такие же уродливые, отвратительные, чуждые к живому и прекрасному, как и их собственные хозяева. И весь этот мир живет сам по себе. Дома продолжают гнить; поля полные сухой мертвой травы шуметь под дуновением пронизывающего ветра; люди пытаются что-то делать, повторяя те вещи, что делали до смерти; непонятные и невероятные существа покоятся в своих черных дворцах сделанных из кости, камня, плоти и все еще живых созданий; одни уродливые обитатели живут в грязных лужах, темных норах, колючих гнездах, вонючих берлогах, а иные, ноя и стона мигрируют огромными стадами неведомо куда. Тот мир живет помимо моей воли, я уверен это не мои сны, а иной мир, затерянный неведомо где и я в нем лишь гость. А страшусь я дня когда кто-то вздумает напасть на меня. Боюсь, будучи убитым там я умру и здесь. И если в этом мире я могу защититься при помощи своего невероятного чутья, то во сне оно не работает, по крайней мере, я в этом уверен.
Он очень внимательно выслушал, а затем спросил, мои действия в том мире осознанны ли или все происходящее лишь часть сна. На что ответил, что хоть и некоторые вещи я способен контролировать, однако большинство аспектов этого мира мне не подвластны. И часто выбор ограничивается между тем испугаться мне или нет. Однако не стал сильно заострять внимание на том, что эти жуткие существа виделись мне и в реальном мире. Не хотелось снова уходить в эти разговоры, коим насытился уже в детстве. Слушать гипотезы, которые выдвигал каждый врач и целитель, пытающийся найти объяснение необъяснимому, постоянно повторяясь за другими, но считающий свои предположения уникальным и верным. К тому же, эти ужасы уже лишь тень мое далекого детства, давно обузданные и запертые в далекий ящик, как история давно исцеленной болезни.
- Как вы и сказали ваши кошмары и необыкновенная интуиция связаны друг с другом. Посему нельзя избавиться от одного и не лишится другого. А если вы потеряете свой дар, то как защититесь от опасностей реального мира. Не стоит забывать о реальных угрозах, пытаясь избавиться от мнимых. Сколько раз сны пытались вас убить? Спросите себя. И сколько раз удалось избежать смерти наяву, а главное благодаря чему вы его избежали. Люди стремясь к абсолютному счастью, часто делают хуже чем есть, теряя что имеют. С вами может случиться тоже самое. Счастье не конечный пункт, а лишь недоступный идеал. Боль – неотъёмная часть жизни. Тот, кто не желает примириться с собой, рискует потерять себя.
Последние слова заставили блеснуть его глаза непонятным огнем, однако, на этот раз он кажется намеренно удержал появление выражения на лице, побеспокоившие меня в прошлый раз.
- Но если хотите, могу вам кое-что предложить. Я научу вас техникам осознанного сновидения. Назначение этих техник иное, но они также должны помощь контролировать свои действия, когда попадаете в другой мир...
Я перебил его, поправив, что попадаю не в другой мир, а в сон. Мне всегда было комфортнее думать будто все это мнится. Он лишь пронзительно посмотрел услышав эти резкие замечания. Встал, прошелся и повернувшись к окну заговорил:
- Не думаю, что это сон. Я вообще сомневаюсь способны ли вы видеть сны, - теперь его голос был низкий, властный, а слова выговаривались четко. Нынешняя манера разговаривать разительно отличалась от того шепчущего бубнения, которое я до селе слышал от его практически сомкнутых губ. Скорее всего, он пересилил боль, чтобы сказать эти слова.
- Амир! Так кажется сказали вас зовут. Знаете, во сне наше сознание отключается, а вот подсознание работает вовсю. Самый быстрый способ осознавать себя во сне – обучить этому подсознание, нежели долго пытаться научится этим методикам сознательно. Я предлагаю погрузить вас в гипноз, после чего обучу ваше подсознание некоторым техникам. Вы согласны?
И я, недолго думая, согласился. Чему сам удивился, кажется в некоторой степени он уже успел меня загипнотизировать или быть может виной был теперь его новый, более убеждающий голос. Старик повернулся, придвинул ко мне стул, достал какой-то медальон и под ритмичные качения, забубнил гипнотизирующие слова, вновь не размыкая губ. Я начал было уже погружаться в транс, под монотонные заговоры и чарующие раскачивания медальона. Но из забытья меня выбил крайне странный звук. Это был тихий стон, что доносился из закрытой комнаты. Тело наполнило страх, заставив бодрствовать вопреки стараниям гипнотизера. Вновь послышался стон, на этот раз более громкий и жалобный. Мой разум полностью проснулся и под действием страха заработал с усиленной силой, пытаясь найти способ спастись.
Через некоторое время я сказал, что у меня разболелась голова и что гипноз на меня не действует. Продолжать сеанс после услышанного было просто безумием. Единственная что пришло мне в голову в данный момент так это просто притворится будто ничего не услышал, отсрочить решение возникшей проблемы. Дать себе время на раздумья, когда страх немного рассеется и не будет мешать думать.
Старик не подал никакого вида, что услышал какие-то звуки. Но по его глазам было видно, он понял что я услышал эти жуткие стоны. Видимо, в моем лице читалось больше, нежели слышалось в словах. Однако старик сделал вид, будто купился на мою ложь.
- Ну чтож, видно гипноз не ваш метод. Подождите минуточку, сейчас принесу снадобье от головной боли.
После чего старик встал и спешно ушел в дальнюю комнату, но в спешке забыл запереть дверь. Несмотря на искушение узнать тайны скрывающие в темной комнате, я не смог заставить себя подняться с кресла. Всё еще не прошло чувство сковывающего ужаса, заставляющего забиться в угол, прижаться всем телом к креслу, крепко ухватив подлокотники.
За закрытой дверью послышалась возня, звон стекла и другие звуки, вовсе не похожие на поиск снадобья, о котором говорил. Он был там уже довольно долго. Что за секреты скрываются в этой комнате? Быть может всего лишь больной родственник, которого он пытается излечить? Однако такие мысли уже не могли успокоить меня. Я смотрел на входную дверь. Лучшим решением будет бежать сейчас, выйти на улицу, оседлать мотоцикл и умчаться подальше от этого места. Оставить его секреты в чаще темного леса. Но я промедлил и упустил свой шанс. Дверь со скрипом отворилась и вышел старик, неся в руках чашу с темной жидкостью. Теперь его вид показался более грозным, суровым, а в росте будто прибавил еще на голову. Но это лишь была работа страха, сделавшая моего собеседника более непобедимым в моих глазах. Тот протянул чашу с неприятно пахнувшим содержимым, которое, вперемешку с вонью изо рта, вызывало чувство глубокого отвращения, не говоря о приступах тошноты.
Я смотрел на маслянистую черную жидкость в маленькой чаше и не решался выпить. Из поверхности снадобья тонкой струйкой поднимался пар, который быстро испаряясь наполнил комнату тошнотворной вонью. Вдобавок, пожелтевшая чашечка, вырезанная кажется из кости, не укрепляло уверенность выпить его содержимое. Но все таки, зажав нос я намерился выпить снадобье. И тут случилось нежданное. Скованный ледяной хваткой с головы до пят, почувствовал знакомое чувство. То была мое сверхъестественное чувство, сигнализирующее о смертельной угрозе. За миг до рокового глотка я остановился и выкинул костяную чашу с ядовитым зельем, сам того не осознавая. Послышался звук разбивающейся посуды и разлетевшихся черепков, а затем и тихий смешок сквозь сомкнутые губы.
- Всё верно, это был яд. Однако смерть от него отнюдь не быстрая. И вообще сам по себе он не убивает, а всего лишь полностью парализует тело, даже веком не пошевелишь. Поэтому, скорее умрешь от обезвоживания. Как по мне страшнее яда не найдешь. Не можешь пошевелиться, позвать на помочь, положить конец собственным страданиям в конце концов. Ты медленно увядаешь, словно сорванный цветок. Но не бойтесь, у меня имеется противоядие и выпей вы яд, тут же исцелил бы. Я только хотел вас проверить, точнее ваше чутье. Дико извиняюсь за то что не поверил вашим словам, но теперь вижу что вы говорили правду.
Но это была абсолютная ложь. Интуиция не сработала бы, не будь настоящей угрозы жизни. Отныне я точно знаю – он желает меня убить. Всё это время старый хитрец лишь заговаривал зубы, пытался усыпить бдительность, заслужить хоть небольшое доверие, чтобы нанести роковой удар. А все эти расспросы, притворная вежливость лишь попытки вытянуть из меня информацию, оценить мои силы. Уверен он не побрезговал бы более банальными способами убийства, не опасайся моего чутья. Накинулся бы не предупредив и открутил мою голову как лампочку. Он хотел меня окурить травами, загипнотизировать, отравить и боюсь, потеряв эффект неожиданности предпримет более радикальные меры. Чтобы не выкинул старик, у меня есть что противопоставить. Сунув руку в карман я схватил вспотевшими руками заряженный револьвер, готовый в любую минуту пустить его в вход. Уверен, мой противник даже не подозревает о его существовании. В затяжном молчании росло напряжение и я, уже не выдержав этого, хотел было вытащить пистолет, пригрозить ему и выйти вон, но внезапно он заговорил. Возможно, старческая мудрость подсказала, что я готов пустить в ход скрытое оружие.
- Есть и другие миры, помимо нашего, - заговорил старик нормально шевеля губами и отчетливо выговаривая слова.
И вот тут открылась страшная правда. Не было никакой болезни десен. Ничто не мешало ему разговаривать нормально, кроме, возможно, опасения меня испугать. Необычно широкий рот был полон острых зубов. Но он вовсе не был чудовищем, по крайней мере в привычном нам понимании. Просто этот человек заточил свои резцы, придав им форму звериных клыков. Чудовищем он был внутри и поэтому стремился придать себе вид хищника снаружи. А его морщинистое лицо наполовину заросшее курчавой бородой, похожее на грязный болотный мох, походило больше на ствол уродливого, гнилого дерева, никогда не видевшего цвета, чем на морду зверя или лицо человека. Воистину, наши идеи и стремления способны сделать из нас как бескорыстных благодетелей, так и превратить в чудовищ.
- Их не увидишь глазами, не ощупаешь руками, они бесконечно далеки и одновременно так близки. Они везде, но также нигде. Тесно переплетены с нашим миром в цельное полотно. И подобно ниткам в нем, бесконечно пересекаются, при этом не соединяясь и следуя собственному пути. Эти неведомы миры, странные, чудные, необыкновенные существуют вместе с нами или быть может мы существуем рядом с ними. И возможно они намного близки, чем я думал. Часть нас самих, как мы часть их, - продолжал он, - Грубя говоря, я красная ниточка, ты тоже, но в отличие от меня можешь видеть синюю ниточку идущую рядом. Мне приходилось слышать о подобных аномалиях, но никак не удавалось побеседовать лично.
Пойдем вместе со мной. Я научу тебя древним таинствам и забытым обрядам. Обучу как контролировать твои сны. Помогу полностью раскрыть потенциал твоего дара. От меня сможешь перенять богатый опыт и тайные знания. А ты мне расскажешь каков мир за гранью человеческого воображения. Нас ждут чудеса, о которых простые смертные и не мечтают. Мы откроем окна в иные миры и будем наблюдать, а потом, быть может сумеем и отворить двери, чтобы войти в неведомые просторы или пустить кого-нибудь оттуда. Соглашайся, с моими знаниями и твоим даром…
Внезапно он осекся. Скорее всего его бурный полет фантазии прервала гримаса ужаса и отвращения застывшая на моем лице, которое даже почувствовал сам. Возможно, меня столь напугало не внешний вид, не уродливое старческое лицо, ни острые зубы, а то что предлагал. До сих пор помню тех ужасных тварей, которые обитали под кроватью, жили в шкафу, ютились в самых темных углах. Или еще хуже, жуткие намеки на их присутствие: хриплое дыхание, замогильная вонь, леденящие душу звуки и скрипы, вынуждающие трепетать в ожидании неведомого ужаса. О чем он говорит – не мир чудес, а страна кошмаров. И я пришел избавиться от наводящих ужас чудовищ, а не узнать их секреты, тем более пустить в наш мир.
Однако старик не сдавался. Он велел не боятся его столь необычного внешнего вида. Мол внешность часть культуры верования, которой он следует и всего-то. Затем принялся рассказывать о своем прошлом. О жалких и хрупких людях, поклоняющихся несуществующему богу. О глупцах, избравших жалкую жизнь, вместо того, чтобы пойти с ним. О слабых духом, достойных лишь смерти. Чем дольше рассказывал, тем более конкретными становилось излагаемое им. Большинство имен, которые он произносил, ни о чем мне не говорили, но некоторые были знакомы. Что самое интересное, люди, имена которых казались знакомыми, были давним давно мертвы. А события свидетелями которых он был произошли так давно, что ни осталось ни одного живого очевидца. Рассказываемые им истории, были слишком подробны в описании, чтобы не сомневаться в том, что он действительно видел их собственными глазами. Казалось, этот жуткий старик, был старше всех известных долгожителей, прожил больше отведенного для человека и более того, говорил так, будто вовсе не планировал умирать.
Наконец он закончил. И увидев как я машинально продолжаю махать головой из сторону в сторону, широко улыбнулся, выпячивая заточенные пожелтевшие зубы. Потом встал, велев оставаться на месте, пока тот кое-куда сходит и вышел на улицу. Мне прекрасно было известно куда он пошел. Страшный старик намеревался что-то сделать с моим мотоциклом, уничтожить единственное средство бегства. Даже осознавая это, я не решился как-то противостоять ему. Меня страшила одна мысль о конфликте с этим огромным человеком, несмотря на явное огневое преимущество. Я практически был уверен, что у него нет какого-либо оружия, иначе, тот давно пустил бы его в ход.
Страх немного отступил, когда увидел закрывающую входную дверь. Я взял фонарь и пошел в дальнюю комнату, в которую пару раз отлучался хозяин дома и из которой доносились странные звуки. Трепет испытанный после услышанного стона, породил нездоровое любопытство, пересилившее боязнь хозяина от которого исходила угроза для моей жизни. Какие бы страшные тайны не скрывала эта комната, я должен узнать их. В любом случае я был обречен и хуже не сделается, если узнаю ещё один секрет этого старика.
Однако я вовсе не оказался готов к представившей передо картине. Желтый свет масляного фонаря осветил жуткие тайны, которым самое место в подобных темных, лишенных света комнатах. Я стоял не способный шевельнуться, когда увидел, что попал в жилище каннибала или вампира, по крайней мере того, кто не чурается питаться людской плотью.
Преодолев оцепенение, которое быть может длилось несколько секунд или минут, я высветил помещение. Руки мои тряслись, а сердце отчаянно било в грудь. Холодный пот заливал покрытые мурашками тело. Комната, изнутри оказавшаяся намного больше, чем снаружи была оборудована под кабинет, в котором также имелся лабораторный стол, разделочная, большой шкаф и закрытая на огромный замок маленькая деревянная будка. Я еле удержал крик ужаса, увидев источник стонов, доносившихся из этой жуткой комнаты. К деревянной конструкции при помощи ремней и веревок был прикреплен человек. Из ноги шла тонкая трубка к стоящему на полу сосуду, который практически наполнился кровью. Изо рта торчал шланг, как понимаю для принудительного кормления. Несчастная жертва была очень ослаблена, но все еще жива, голое тело побелело, но грудь легонько приподнималась. Какие-либо попытки привести его чувства не заимели никакого успеха, видимо он был обездвижен тем же ядом, которым хозяин пытался отравить меня. Нутро свернулось в маленький комочек, поняв, что меня могла ожидать подобная судьба. Участь дойной коровы, назначение которой снабжать кровью это безумное чудовище. Прикованный и обездвиженный, вынужденный молча наблюдать за своей ужасной судьбой в руках этой беспощадной твари.
Дрожащий свет упал на лабораторный стол, полный всевозможного оборудования химика: склянок, банок, непонятных устройств. На нем уже шел какой-то химической опыт, по стеклянным трубкам бегала кровь, проходя различные химические манипуляции, чтобы затем трансформированная и очищенная от ненужных примесей, крохотными каплями падать в маленький пузырек. Насколько понимаю, из крови он получал какую-то эссенцию.
Когда подходил к стоящему у задней стены шкафу, я еле сдерживал дрожь. Меня пугала не только открывшая тайна, но также страх, что вернется хозяин и обнаружит шарившим меня в своей тайной комнате. Я не переставал озираться на дверь, пока осматривал помещение.
Шкаф был наполнен жуткими творениями. На старых полках теснились мерзкие пародия на изделия искусства, сотворенные из частей человеческого тела. Аккуратно сшитые кожаные шкатулочки и чехлы. Со старанием вырезанные из кости музыкальные инструменты, мелкие приборы, жуткие фигурки людей и неведомых тварей. Внушающие ужас украшения, сырьем которым послужили зубы, волосы и даже ресницы людей. Несмотря на обилие безделушек, кажется, он получал особое удовольствие работая инструментами сделанными из частей человеческого тела, ибо только такими он и пользовался, в кабинете практически отсутствовали металлические или деревянные приспособления и орудия.
Немыслимо сколько людей было сгублено, чтобы удовлетворить его безумную страсть. Кем нужно быть, чтобы такое творить на протяжении бессчётных лет. А я пришел в самое логово чудовища, твари, хуже любого зверя, которая наводила ужас в этих лесах, похищало, пытало, поедало ни в чем не повинных людей. Но прежде чем страх выгнал меня из этой полной отвратительных тайн комнаты, мой взгляд упал на большие банки стоявшие на полу. Они были полны расчлененного мяса, заготовленного впрок, мяса которое не должен употреблять ни один человек, каким бы голодным он не был. Так вот чем он хотел меня накормить. С меня хватит, это выше моих сил, я должен бежать из этого проклятого логово людоеда, пока целы остатки моего испуганного разума. Если потребуется, застрелить это мерзкое чудовище и избавить мир от злобной твари.
Но когда затворял дверь комнаты, за спиной услышал скрип входной дверь. По спине пробежал ледяной холод, проникший глубоко в душу. Затылком я уже почувствовал холодное дыхание смерти. Бежать некуда и если не найду мужества побороть свой страх и победить это чудовище, то останусь висеть в комнате из которой вышел, неведомо сколько истекая кровью, пока эта тварь не выжмет из моего тела всё, до самой последней капли.
Глава 3
Нукуп
В темном дверном проеме стояло это чудовище. От одного вида которого хотелось кричать, умолять отпустить меня, ибо страх испытанный в закрытой комнате сделал в моих глазах этого гигантского каннибала непобедимым, несокрушимым и воплощением ужаса, перед которым бессилен слабый человек, мыслящий узкими рамками морали. В сумраке блеснули хищные глаза и он, сделав шаг, кинул прямо перед моими ногами скрученный в бараний рог колесо моего мотоцикла. Кусок искорёженного железа упал, пару раз подпрыгнув, пока не нашел устойчивое положение. Под каждый звук ударяемого об пол металла я содрогался, будто ударяемый током. Ужас, охвативший меня был настолько силен, что казалось чудом что до сих пор был в сознании.
- Бежать тебе некуда, примкни ко мне, - повелительным тоном заговорило оно, блеснув дьявольскими зубами, - думаю, ты уже побывал в той комнате. Теперь ты слишком много знаешь. Ты либо объединишься со мной и познаешь невиданные для простого смертного тайны, либо унесешь в могилу, что успел узнать. Выбор за тобой.
Я был не в состоянии вымолвить и слова, лишь дрожавшими руками медленно поднял револьвер и нацелил на него. Моя одежда давно намокла от пота, а сердце работала на пределе своих возможностей, перекачивая кровь по венам с немыслимой до селе скоростью. Даже не видя себя со стороны, я чувствовал как мое лицо сводит судорога от застывшей на нем гримасы ужаса и отчаяния. Ноги не слушались, ибо все внимание сконцентрировал на указательном пальце правой руки, готовый в любой момент нажать на курок.
- Нет, как понимаю, - коротко ответило оно и облизнуло губы, словно предвкушая вкусную трапезу.
Внезапно, со скоростью молнии чудовище быстро метнулось в сторону. Подобную прыткость не мог бы развить даже самый тренированный человек в рассвете сил, не говоря о таком старом существе как это. Быть может он действительно больше, чем простой каннибал и познал запретные знания наделившие его сверхъестественной силой. После того как тот переместился ближе к стульям, как понимаю желая увернуться от моего выстрела, он изготовился к атаке. Все происходило слишком быстро, чтобы успеть осознать и среагировать должным образом, перед глазами я видел только мечущую тень. Однако мое чутье прекрасно понимало, что происходит и как действовать. Я почувствовал знакомое чувство, чувство будто мое тело взяло под контроль сила извне и до того как тварь закончила свой смертельный маневр мои пальцы сжали спусковой крючок. Раз выстрел, два, три… Я всадил всю обойму на кинувшегося противника и продолжал нажимать на курок как безумец, раз за разом прокручивая пустой барабан.
Мое чутье спасло меня и на этот раз. Первый выстрел произошел за долю секунды, как чудовище решило прыгнуть. Поэтому тело следуя отданному головой приказу упало вперед, а не назад как это ожидалось бы. Хотя трудно представить, что патроны, даже такие мощные, что были снаряжены в мой пистолет, были бы способны откинуть столь огромное тело. Беглый осмотр стен показал, что все пули попали точно в цель, однако, переворачивать и осматривать тело, чтобы убедиться в этом, я не решился.
Только успокоившись, я заметил на полу потускневший старый ключ, выпавший из кармана хозяина, когда тот упал. Нетрудно было догадаться, что он открывает ту запертую будку. Сначала я высыпал отстреленные гильзы и зарядил свое оружие, оставшимися четырьмя патронами. Затем осторожно поднял ключ, мне до сих пор не верилось, что существо внушавшее мне непреодолимый ужас, мертво. Даже удаляясь в дальнюю комнату, я не переставал оглядываться на его мертвое тело, лежавшее на проходе, прямо поперек входной двери.
Наконец, оказавшись в комнате, я запер дверь изнутри, дабы бесконечно на него не оглядываться, боясь обнаружить что явится мертвый хозяин жаждущий мести. Кровь из стеклянного сосуда вылилась из краев, а обескровленная жертва уже погибла. Я упрекнул себя за то, что ничего не предпринял в прошлый раз, дабы спасти несчастного. В комнате слышался лишь негромкое горение химических горелок, да булькающие звуки закипающего пара, процесс получения неизвестной эссенции из человеческой крови до сих пор шел. Мои дрожащие пальцы сунули ключ в замочную скважину и со скрежетом повернули ключ, старый ржавый замок с громким щелчком отворился.
И вновь меня потрясло увиденное. Однако на этот раз не ясное осознание заставляло трепетать, а неизвестность. Небольшая будка была оборудована под святилище. На маленьком низком столике располагалось что-то наподобие алтаря. На полотне из человеческой кожи, застланной на столике, были нарисованы не понятные символы, концентрические фигуры и надписи на неизвестном языке. Круги и полукольца образовывали места куда ставились предметы в определенном порядке. Костяная чаша с кровью, стояла между двумя овалами, с нарисованными внутри ладонями, туда, как полагается молящийся складывал руки. По сторонам столика располагались шестнадцать свечей, при чем толстая и короткая чередовались с длинными и тонкими. Свечи, судя по тому что довелось сегодня увидеть, также были сделаны из человеческого жира и волос. И последний предмет – идол, искусно вырезанный из кости. Оно и было божеством, которому молился этот каннибал. То было существо, укутанное в собственные крылья, больше походившие на паучьи лапки с натянутыми на них перепонками. Огромную голову с пятью глазами, укрывали нижние лапки-крылья, тогда как верхние смотрели вверх, растопыренные наподобие ушей летучей мыши. Тело укрывали еще четыре лапы-крыла, одна пара переднюю часть, другая спину.
На полочке под столиком, лежала книга, из человеческой кожи и написанная кровью. Я уже не мог преодолеть отвращение от того, что всё к чему прикасался, было сделано из людской плоти. Будто для этой твари мы были скотом, источником сырья, таких как кровь, кость, мясо, волосы, кожа. Быть может, овцам мы тоже видимся чудовищами, когда как нам самим, убийство животных кажется совсем обыденной вещью. Я вспомнил, как однажды удалось присутствовать на забое скота. Люди убивали беззащитное животное без какого-либо сожаления, не обращая никакое внимание на крики и не беря во внимание желание жить несчастной скотины. А затем перекидываясь будничными разговорами спокойно разделывали тушу. И я представил, как существо валяющееся в соседней комнате, также поступает с людьми. В голову не берет, что у человека есть родные, что дома его ждет мать или маленькие дети. Просто ловит людей, тащит в свое логово, разделывает на части тело, распределяя по полочкам и банкам куски мяса. Ему плевать на мольбы о пощаде и то что человек просто хочет жить, радоваться жизни, проводить время со своими близкими, ведь мы для него просто куски мяса. От подобных мыслей, меня вырвало прямо на алтарь и я подумал, как разозлилось бы то чудовище, взгляни на то как осквернено его святилище. Это вновь заставило меня поглядеть с опаской на дверь, однако она так и стояла запертой. Я остался совсем один в этом мрачном склепе.
Но я не долго пробыл в отчаянии, подавленность быстро перешло в страх, когда осзнал какую книгу держу в руках. То был жуткий «Маранит», чьи оригиналы были давным давно уничтожены, в то времена когда церковь прошлась праведным огнем по диким землям, выжжев до тла даже упоминания о языческой религии и поставив всех неверных на путь истинный. Однако одному человеку по имени Эдгар Лагар, позволили сохранить общие описания черных языческих трактатов, запереть тайны в своей черной энциклопедии, чтобы у людей были знания, если человечество в будущем столкнется со злом, которого боялись и поклонялись древние люди. Однако даже знания описанные в черной энциклопедии, переписанные в самых общих чертах из древних писаний и уст первобытных племен, оказались слишком ужасны для обывателя. Поэтому все тома этого сборника заперли в запретных отделах библиотек. И мне, с величайшим трудом удалось ознакомиться с одним из экземпляров. Название книги, что держал в руках дословно можно перевести как «запретное мясо» или «запрещенная пища», но многие библиотекари называют её «поваренная книга людоеда». Таким вроде бы обычным, но жутким названием именовали, дабы любой сразу понял ее суть и содержание. По словам Эдгара Лагара, в ней в основном описывались кулинарные рецепты по приготовлению человеческого мяса, а также способы выделки кожи, резьбы по кости, получение всевозможных эссенций и выдержек из крови, и другие инструкции и описания методик по этой теме. Что еще интереснее, подробные записи об обрядах, таинствах темного культа, поклоняющего таинственному богу, самое подробное описание которого, также должно приводится в этой жуткой книге. Через некоторое время после священных походов, и научное сообщество посчитало чересчур ужасными те знания что содержались в ней и уничтожило те немногие копии, оставленные для исследований. Однако то, что я держал в руках несомненно было оригиналом, каким-то чудом доживший до наших дней с темных глубоких веков, когда кровожадные культы были распространены вовсю.
В одной из страниц я нашел его, темного бога. Если верить тем обрывкам информации дошедших до нас, имя ему – Нукуп. Согласно черной энциклопедии Эдгара Ламара, он являлся покровителем тех, кто ради достижения целей готов на всё и человек способен спастись от смерти даже на краю гибели, стоит лишь приклониться перед ним. И сразу вспоминается другое. Некоторые исследователи приводили в своих книгах, будто причиной, что на протяжении долгих веков никто не мог завоевать народ сурон, было их преклонение перед неким могущественным божеством. Их Бог оберегал своих подданных и наполнял силой, дабы они проливали кровь в его честь и сами упивались им. Говорилось, будто суронский воин способен убить еще троих хорошо вооруженных имперских солдат с торчащими из груди стрелами.
Однако правильно ли запомнил его имя, точно утверждать не могу. Рассказать о содержании самого Маранита могу лишь описав несколько приведенных иллюстраций, ибо не знаю языка на котором он был написан. Более всего внимание привлек один рисунок, на котором был изображен Нукуп. В отличие от ранее найденного идола его отвратительные крылья по одну сторону раскрылись, обнажив дьявольские конечности и часть туловища. Он опирался на четыре длинные конечности, оканчивающееся тремя загнутыми когтями. Тело, напоминающее паучье, покрывали неприятные на вид редкие жесткие волосы. Половину огромной омерзительной головы все еще зарывало лапка-крыло, скрывая рот и лишь пара лапок проглядывались из под кожистых крыльев. Один вид этого чудовища помимо ужаса навеивало отвращение, порожденный неприятием всякого чуждого нам. А чуждого в этом божестве было очень много, быть может слишком много, если даже его собственные последователи не отважились показать рот своему божеству.
Как человек может вынести всего этого, я не понимаю. Если каким-то чудом до этого мне удалось сохранить рассудок в этом жутком логове, то теперь начал чувствовать, что мой разум готов помешаться, лишь бы не принимать безумную правду. Каждая тайна открытая в этом доме, приближает меня к сумасшествию. Единственной здравой мыслью будет уйти отсюда. Выйти и бежать оставив хранящиеся здесь чудовищные тайны темному лесу и диким зверям, которые к своему частью не способны осмыслить знания о обитавшем здесь ужасе.
Книгу я оставил в алтаре, хоть она и являлась бесценной находкой, но миру не стоит знать некоторые вещи. Затем вышел из комнаты с твердым намернием покинуть это жилище. Тело хозяина так и лежало поперек прохода, загородив мне путь. Я не сумел переселить себя перешагнуть через него, даже мертвым оно внушало мне неодолимый ужас. Поэтому решил попытаться выйти через заднюю дверь, о наличии которой предположил перед тем как войти в дом. И если бы я знал, что обнаружу здесь, то ни за что не постучался бы в его дубовые двери. Но эта ночь продлилась слишком долго, пора было уходить.
Занавешенный проем сразу вел в темный подвал. Скрипущая лестница спускалась в просторный, но лишенный окон подвал. Здесь валялись всякие старые вещи хозяина, которым он не нашел применение, но при этом не захотел выбрасывать. Еще имелось несколько комнат и пару шкафов, заглядывать в которые не решился. Мне хватило и увиденного наверху, даже предположить страшно, какие секреты были запрятаны внизу.
К моему несчастью дверь выходящая на улицу не поддалась, она была заперта. У меня возникли некоторые подозрения, что бывший хозяин запер ее снаружи, дабы загородить мне путь к отступлению. Но возможно к счастью и не поддались двери соседних комнат, в которые не захотел заходить ранее. Вместо того, чтобы вновь сходить вверх и поискать ключ или вовсе пересилив страх выйти через парадную дверь, я начал шарить по подвалу, пытаясь найти что-то чем можно было бы выломать дверь. Но вместо этого нашел люк.
Плохо замаскированный люк вел в помещение, что находились ниже подвала. Тусклый свет моего фонарика не смог осветить ничего, кроме старой обветшалой лестницы. Хоть и перепуганный рациональный ум требовал поскорее покинуть это место, однако эмоции, мое любопытство, подогреваемое стремлением узнать неведомое, дабы избавиться от гнетущего страха неизвестности, вынудили меня шагнуть в темное подземелье. Каменные стены становились все старше, меняясь в архитектуре и технологии кладки по мере того как углублялось подземелье. Казалось, что люди на протяжении тысяч поколений поднимал стены по мере того, как дно подземного сооружения спускалось ниже. Выходит, там, на дне находиться что-то тяжелое, раз вместо того чтобы поднять продолжали строить стены. И что-то ценное, раз поколение за поколением люди не продолжали поддерживать сохранность этого места. А быть может, там находится что-то, чему вреден свет или вовсе, само не желает видеть солнце, предпочитая оставаться скрытым мраком в темной глубокой яме. От последней мысли я содрогнулся и чуть было не повернулся назад, однако преодолев минутную слабость, продолжил спускаться.
Наконец я дошел до дна. Вопреки моим опасениям здесь не было ничего кроме старых камней. Однако открывшийся вид потрясал воображение. В глубине земли таился древний заброшенный храм. Проглядывались каменные колонны, стойки, опоры некогда поддерживающие своды величественных построек. Голые арки стояли утратившие былые барельефы, высеченные на их поверхности. Всюду валялись обломки построек и блоки, вырезанные древними каменотесами многие тысяча лет назад. Большинство проходов и проемов, давно развалились, засыпав грудой земли и породой туннели ведущие во тьму. Некогда прекрасные постройки соединились со скальной поверхностью в одну покрытую влагой плоскость, переходящие в высокие кирпичные стены, нагромождавшиеся поверх храма поколение за поколением, пока тот, под собственным весом и весом длинной каменной короны продолжал медленно погружаться под землю.
Однако, в самом центре ямы находился объект, который казался сохранился в первозданном виде. Посреди небольшого холодного озерца, в маленьком островке высилась каменная плита, наподобие огромного надгробия, окантованный по краям полосой разбитых на ячейки прямоугольников. В каждом из которых выдолблен рисунок человека или человекоподобного существа, с непропорционально длинными руками. Рисунки показывали последовательность действий чудовищного обряда. Сначала человек убивал другого; затем сливал кровь в чашу и подносил в жертву какому-то божеству; далее, как полагается получал от него награду, в виде отменного здоровья и долголетия, скорее всего; в последних изображениях на мой непрофессиональный взгляд говорилось, что теперь приклонившийся перед этим богом обязан питаться только кровью и человеческим мясом. Даже отраженный в камне этот мерзкий ритуал, казался чудовищным, не поддающим осмыслению.
Иллюстрированная инструкция окаймляла надпись, как понимаю более подробное письменное описание обряда. Однако используемые символы не походили на буквы, скорее являясь примитивными иероглифами. Символы напоминающие птиц, зверей, людей и другие узнаваемые знаки были казалось древнее любой другой известной письменности, сохранившийся до наших дней. Но несмотря на простейший и примитивный характер письма, мне не удалось расшифровать написанное. Однако точно понимал, что означает один иероглиф, что часто встречался в тексте. Солнце с восемью лучами, внутри которого находилось восемь косых линий поперек друг друга. Нукуп!
Кто-то давным давно построил храм в честь него. Быть может, это были первые адепты того странного культа, исповедуемый тварью которая лежит на полу старого дома надо мной. Однако века преследований стерли со страниц истории и упоминания про самого Нукупа и воздвигнутого в честь него религии. И лишь верные последователи продолжали втайне поклонятся ему, строя святилища в уединенных местах наподобие этого, принося кровавые жертвы и питатаясь человечиной, согласно строгим заповедям.
В глубине души я надеюсь, что застреленная мною тварь была последним последователем древнего культа. И теперь это мерзкая религия вымрет ни оставив ни памяти, ни следа, даже в самых жутких легендах затерянных народов. А я покидаю этот полуразрушенный древний храм с надеждой, что больше никто не воспользуется инструкцией выдолбленной на старой каменной плите.
Когда мне оставалось совсем немного до поверхности, послышался звук захлопывающийся двери. Я насторожился, прислушался, однако больше никаких звуков не последовало. Но на всякий случай изготовил свое оружие. И поднявшись с подвала в который раз был удивлен и напуган увиденным. Я надеялся, что после того противостояния из которого вышел победителем, придет конец кошмарным событиям увиденным мной в этом жутком доме, однако это было ошибкой.
Застреленное мной чудовище исчезло, оставив лишь кровавые пятна на полу. Пропал и жуткий «Маранит», а на полу рядом с привязанным мертвецом лежала пустая банка из под крови.
Мной вновь овладел тот невыразимый страх, однако теперь он был намного сильнее, ибо я знал кому противостою. Более того я понимал, что у меня нет средства при помощи которого его можно было бы остановить. Оно спокойно встало и пошло на своих ногах, даже после того как приняло пять пуль выпущенных практически в упор. На этот раз у меня не было ни храбрости, чтобы сопротивляться страху и меня не охватывало любопытство, чтобы его пересилить. И ужас, охвативший меня погнал прочь из дома, подобно бич гонит перепуганный скот. Я бежал по дороге, которую вчера проехал на мотоцикле. Бежал, а в лесной чаще, меж деревьев, всё чудилось чья-то тень, преследующая меня по пятам. Преследующая в ожидании ночи, когда оно сможет бросится на свою добычу под покровом темноты. А когда к вечеру того же дня я наконец добрался до ближайшей деревушки, то упал лишившись чувств перед первым встречным.
Я проснулся лишь проспав полторы сутки. Сон изобиловал кошмарами и часто прерывался резкими пробуждениями, во время которых меня поила водой сиделка, оставленная присматривать за мной. Мне снилось, как некто кого можно принять за пастуха загоняет, бледных тварей ползающих на четвереньках в овечьи загоны, а по земле ползёт титаническая рваная тень. Но как только я решаюсь приблизиться к неизвестному пастуху, то тут же просыпаюсь покрытый холодным потом. И только к утру второго дня я достаточно отдохнул, чтобы суметь окончательно встать с постели, более растерзанный изнеможением душевным, нежели физической усталостью.
Местным жителям я рассказал про старика лишь в самых общих деталях. Сказав, что он убийца и людоед, не упоминая о тех вещах, в которые даже сейчас сам верил с трудом. Жители, давно недолюбливающие старого отшельника, мне охотно поверили и решили сегодня же выдвинуться, дабы свершить народный суд. К тому же, недавно пропал сын одного уважаемого человека деревни, прямо перед собственной свадьбой, ушел в лес и не вернулся. Это обстоятельство ещё сильнее разозлило жителей деревни, поэтому был снаряжен отряд из двух дюжин самых крепких мужчин, во главе со мной. У нас было шесть ружей, несколько карабинов, а остальные вооружились вилами, да ножами. В добавок были десятка гончих, которых взяли с собой охотники, дабы загнать старое чудовище, если оно вздумает сбежать.
Несмотря на внушительный отряд, всю дорогу меня не покидало чувство тревоги, ибо наш противник не был обычным человеком. Но дневной свет, разъярённая толпа и ружья снаряженные патронами против медведя более чем внушали уверенность, что я сегодня сумею победить то, что внушает мне ужас. По правде говоря не желание обезопасить этих людей и весь мир, ни месть, ни отвращение к чуждому разжигали страсть убить это чудовище. Всему виной был мои собственные личные чувства. Страх, что он будет преследовать меня, злость от того что есть на свете существа не убиваемые даже выстрелом в упор, отчаяние от того, что может существовать божество которому люди всего лишь скот и омерзение, что эта тварь осмелилась предложить стать таким же как оно.
Но когда на двух грузовиках мы подъехали к месту, нас там ожидало только разочарование. А моя горькая досада вдобавок приправлялась беспросветным отчаянием. На месте того жуткого дома зияла неглубокая дымящаяся яма. Только один из местных жителей приехавших со мной припомнил, будто бы позавчера ночью слышал отдаленное эхо, напоминающие звуки взрывов. Видно чудовище решило, что тайна, ныне похороненная под тоннами земли и камня намного дороже, нежели древний храм, наследие и сокровище кровожадного культа, которому оно принадлежало. Собаки, ранее взявшие след, через пару километров остановились около непреступной скалы, выступающий прямо из леса, отчаянно лая на высокие горные стены. Нам ничего не оставалось как возвратиться ни с чем. Но а я через пару дней покинул деревню, после того как достаточно окреп для дальней дороги. По возвращению я окончательно оставил попытки излечиться от своей болезни. Находя крайне полезным мое сверхъестественное чутье, ибо благодаря ему я был неуязвим. Единственное, начал всерьез раздумываться над советом того старого каннибала - об осознанных снах.
Иногда, когда сплю и не ухожу в тот странный мир за стеной сна, мне снятся сны. И очень надеюсь, что это всего лишь сны. Я вижу как пастух-людоед загоняет в овечий загон голых бегающих на четвереньках людей, а над ним проносится громадная тень со множеством крыльев. В такие моменты я просыпаюсь перепуганный до полусмерти и ложусь вновь, поняв, что это был лишь сон.
Недавно мой сосед обмолвился, что когда не был дома, меня искал один человек, бородатый старик громадного роста. И вновь я погрузился в пучину отчаяния и страха. Передо мной престал тот жуткий дом и его хозяин. А в том доме, темная комната с обездвиженным человеком из которого вытекает его кровь и его жизнь по тоненькой трубочке в банку стоящую на полу. На столе пыхтят и кипят растворы и химикаты, а в маленький пузырёк капает таинственная эссенция кроваво-красного цвета. В запертом святилище покоится мерзкий «Маранит», книга сделанная из человеческой кожи и написанная кровью не понятными символами. И там, в глубине, в окружении развалин древнего храма спит каменная плита, на котором высечен будоражащий душу обряд. А в своем диком воображении я представляю Нукупа. Он сидит во мраке, под его кожистыми крыло-лапками что-то шевелится, в попытках вырваться. Это бесшумное шевеление прерывает хруст костей и клацанье зубов, подобно металлическому звону. Из под кожистых, черных крыльев стекает кровь. После, слышаться звуки которые не мог бы издать не одно животное с четырьмя конечностями, в этих мерзких звуках улавливаются нотки разумной речи, однако мне не понять этот язык.
После этого мне приснился сон. Мне снилось как кто-то в дали приближается ко мне, но я не смотрю на него, а всего лишь запираю мой загон полный людей, ползущих в грязи на четвереньках. Поворачиваюсь, чтобы наточить ножи, однако стало слишком темно для какой-либо работы. Передо мной стоит Нукуп, он загородил солнце, подобно небесному заслону, а его титанический силуэт теряется в темных облаках далеко на небе. Он пришел, ведь скоро праздник, самый большой праздник из всех. И нам потребуется очень много еды.